Александр Фельдман: сегодня надо сказать: «Ребята, спасай Украину!»

Политики должны сделать сальто... Кризис – это потеря времени. Деньги мы сможем потом вернуть, но нельзя вернуть возраст, силы, возможности... Интервью

Народный депутат Украины, создатель и президент Международного одноименного благотворительного фонда Александр Фельдман убежден, что стране критически необходимо прививать идею помощи ближнему, законодательно поддержать меценатство и возможность возвращения в Украину ее культурных и исторических ценностей, а во время кризиса – утроить свои усилия.

Интервью с А.Фельдманом УНИАН записал после его возвращения из Давоса, где эти вопросы широко обсуждались передовыми экономистами и общественными деятелями мира.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ МОЖЕТ СТАТЬ НАРКОТИКОМ…

Александр Борисович, ваш Благотворительный фонд работает второй десяток лет, финансируя различные социальные программы из денег, которые приносит бизнес. Давос подтвердил, что вы не зря это делаете?

Абсолютно. Для меня вообще это было очень нужно – для уверенности, для поднятия духа, для понимания, что мои принципы разделяют очень многие. Думаю, что и для всех участников форума это было очень важно. Располагала сама атмосфера: вместо угрюмых лиц - вроде «все пропало», как сейчас в Украине, там наоборот - люди воодушевлены, максимально поддерживают друг друга. И главный, ожидаемый мессидж о  благотворительности или филантропии в момент кризиса - надо утроить усилия в том, что ты делаешь.

В этом плане очень показательным, эмоциональным и здорово-молодым было выступление китайского актера Джета Ли о том, что не бывает «хороших» или «более хороших» людей, не бывает «мало» или «много» помощи. Просто человек, зарабатывающий десять миллиардов, может дать один миллиард, а человек, зарабатывающий десять гривень – может дать одну гривню.  У  себя в Китае он вместе с банками инициировал уникальную программу, когда человеку выдается карточка, и с его согласия с нее снимается один юань – или в день, или в неделю, или в месяц, или при каждой покупке товаров. Таким образом, полтора миллиарда китайцев постоянно участвуют в огромной благотворительной акции.

Я пригласил Джета Ли в Украину, сказал, что мы поддержим его начинание – постараемся перенять его опыт. Хотим, чтобы он приехал в конце весны – начале лета, планируем сделать интересную встречу-учебу.

Не надо специально ждать супер-гигантских проектов, хотя и они должны быть. Помогать может каждый. А в кризисный момент – делать в два, в три раза больше, ведь социальный риск увеличивается. И тогда вырастет новое поколение людей, которое будет понимать, что благотворительность – это одна из составляющих жизни и бизнеса...

Как сделать, чтобы в Украине восприняли естественность этой идеи?

Она с молоком матери заложена в каждом народе, в каждой ментальности, в каждом человеке. Поэтому в здоровом обществе с этим не бывает проблем. Непонимание, которое есть в Украине и во многих постсоветских странах, создал коммунистический режим, для которого единственным благодетелем было государство, а все остальные – эксплуататорами и угнетателями. У нас сегодня многие  считают, что раз человек занимается благотворительностью, значит он какую-то вину с себя «смывает» и грехи замаливает. Но это абсолютная чушь. Просто человек, достигший чего-то, хочет и рядом с собой сделать что-то хорошее. Потому в детском садике, в школе нужно об этом рассказывать, нужно тратить на это деньги, и когда человек будет выходить во взрослую жизнь, он не сможет уже поступать по-другому.

Например, я больше 10 лет занимаюсь программой «Жизнь без наркотиков». Мы идем по принципу: в детском садике (чтобы на подсознательном уровне), в первом классе (в виде сказки и игры) прививается отвращение не только к наркотикам, но и к сигаретам, ко всему вредному. Это наш совместный проект с британским фондом «Дети в кризисе», который курирует герцогиня Йоркская Сара Фергюсон. Проще изначально заложить в человеке хорошее, чем потом его «переделывать». Свою работу я считаю, кроме всего прочего, еще и примером для других. И могу сказать, что после нескольких лет работы нашего Благотворительного фонда в Харькове, такой деятельностью сегодня занимаются уже многие бизнесмены.

И еще один момент – неизвестно, кто больше получает удовлетворения от благотворительности – тот, кому дается, или тот, кто сам дает. Когда дающий это «поймает» – оно становится как наркотик. И человека, начавшего «это» ловить, вы уже не собьете ни кризисом, ни дурацкими разговорами, ни «умными» советами, – он не может без этого, потому что видит конкретную работу и конкретную радость. И эти вещи надо прививать.

КУПИ АККОРДЕОН!

Но как же все-таки кризис?

Денег на благотворительные проекты становится меньше, но появляется больше времени, его надо потратить на совершенствование законодательного поля.

И в какую сторону его нужно усовершенствовать?

Сегодня наши юристы разрабатывают целый ряд законопроектов, которые будут направлены, прежде всего, на отмену уплаты налогов с благотворительности. В Америке заниматься благотворительностью не только престижно, но и экономически выгодно. У нас – убыточно, потому что государство взимает налоги с этой деятельности.

К чему это приводит? Мы не можем «пробить» возврат в страну украинских ценностей – картин, икон… Есть огромное количество «специалистов», заявляющих, что, отказавшись от налогов на ввоз, государство потеряет деньги. Но у меня встречный вопрос: а какую сумму государство заработало на этом? Ничего! Подчеркиваю: за время существования в Украине налога от ввезенного антиквариата в Украину поступили копейки - около 12 тысяч гривен за весь период.

Простой пример: я везу купленную в Лондоне украинскую фигурку, сделанную в свое время украинским художником. Она стоит 50 фунтов. По нашим законам, я должен заплатить за нее еще 2 тысячи долларов. Кто это будет делать? Есть два варианта: я ее не куплю или провезу в кармане. И государство все равно ничего не получит.

Точно так же сегодня в Украину нельзя ввезти яйца Фаберже: они дорого стоят, а человек, который их купит, должен будет еще раз заплатить ту же или большую сумму. За что? За то, что он их вернул государству. У кого бы они ни были – у него или в музее, - это уже имущество Украины без права вывоза. Но сегодня он никак этого не сделает.

Россия, например, ввела нулевой налог на ввоз подобных вещей, и туда рекой полилось – как в частные коллекции, так и в государственные музеи. Это поддерживается, это престижно, за это в России хвалят. На аукционы прилетают по 200 человек, и все – россияне.

Выставляется лот, люди сидят,  разговаривают, но руки при этом постоянно подняты.  Ему говорят: «Этот лот закончен», а он: «Ну, хорошо», и так же рука поднята. Он же не может в Россию с пустыми руками приехать! Ему - хоть что-нибудь. Один парень купил деревянную скульптуру католической церкви и говорит: «Какой классный африканский божок». Какой был хохот! Но пускай над ним смеются, эта деревянная скульптура 16 века пересечет российскую границу и навсегда останется в стране.

А из Украины – никого нет. Во-первых, невозможно привезти, во-вторых, никто и «спасибо» не скажет, более того - считают это чуть ли не чудачеством.

Поэтому когда мы говорим о законах – это огромная часть работы. Готовим законопроекты о целевых благотворительных фондах, о статусе национальных благотворительных проектов, о дефинициях, которые бы описывали все виды благотворительности.  Ведь в головах наших людей смешалось абсолютно все – спонсор, олигарх, благотворитель – полная каша. Эта тема для Украины явно новая, и свою работу я вижу в том, чтобы помочь специалистам создать эти законы, после чего пролоббировать их принятие.

Многие чиновники говорят: сегодня налоги нельзя отменять – пострадает  бюджет. Но с таким подходом потери будут гораздо большими, чем заработок. Ведь благотворительность – не только деньгами поделиться, но и создать музей, содержать уже существующий. Есть разница - или музей в воде и его коллекции в подвалах никогда не выставлялись вообще, или вы приведете музей в порядок, дадите ему денег, и он будет каждый месяц показывать эти коллекции? Если законодательно это не будет прописано, музей и не будет выставлять. Но зачем вам, налогоплательщику, музей, который ничего не показывает? Это один из тысяч моментов, которые сегодня требуют законодательного урегулирования.

Кстати, в Харькове есть музей Ильи Репина. Возвращена туда хоть одна картина? Нет. Мы сейчас занимаемся возвратом одной из работ, чтобы подарить ее музею. Но будет проблема – ее привезти. Опять в «черную»? А я хочу правильно ее привезти, показать, что она есть и знать, что она не уедет, останется  в Харькове навсегда.

И что для этого прежде всего нужно сделать?

Сегодня надо сказать: «Ребята, спасай Украину!». Давайте займемся детьми, здоровьем, развитием, культурой, образованием. А у нас этого клича не дал пока никто.

Для того, чтобы сделать, надо немного, главное - чтобы это было кому-то нужно. Ко мне на депутатский прием пришел мальчишка лет 16 и говорит: «Мне аккордеон нужен!». В глазах такое, что если сейчас не дадут ему аккордеона – жизнь остановится. Он, оказывается, все конкурсы выигрывает, но с тем аккордеоном, что есть, его дальше не берут. Нашли, купили ему аккордеон. Ребенок поедет, будет прославлять Харьков, страну.

И сделать для него это было большим удовольствием.

Важно, например, не продавать, а спасать социальную инфраструктуру завода, который ты купил. Хотя она тебе для прибылей и не нужна. Но она нужна людям, которые на твоем заводе работают.

Знаете сколько сегодня богатых людей в Украине? Гораздо больше, чем многодетных семей. Представляете, какую помощь они б могли оказать тем же детям, если б власти не воевали друг с другом, а сели и расписали: кто кому должен помочь? И было бы так: кризис - да, газ - да, но смотрите, как власть смогла организовать этих «толстых» - они детям и дома покупают, и жить помогают. У нас же все направлено против этих «толстых»!

Однако, что хорошо – есть люди, которые просто не могут делать по-другому. Ко мне это переосмысление и понимание пришло за мой счет, за счет моего времени. Я же сегодня предлагаю не терять людям времени, а собирать семинары, рассказывать об этом, учить. Но делать это не по-жлобски, когда какой-то «ненормальный» проводит семинары, а правительству это не нужно, надо совместить эти вещи – чтобы на семинары приходили вице-премьеры и министры, депутаты, и тогда люди увидят, что их уважают. А за капельку уважения к себе люди согласны подарить, отдать не только 10% своих денег. Когда к ним относятся по-человечески, люди готовы отдать душу.

В целом, я на все смотрю с позиции социального конфликта. Я вижу, что сегодня поднимающаяся волна «против богатых» может принести то, что когда-то в начале 20-го века откинуло Российскую империю на 200 лет назад. Я любую ситуацию вижу как сдерживающую социальный конфликт, или его раскручивающую.

По собственному опыту могу сказать это о корпорации, которую я когда-то возглавлял. В 90-х она дала работу десяткам тысячам харьковчан. Когда они были уволены из институтов, с заводов, им некуда было больше идти, как на рынок. Меня до сих пор многие критикуют за создание торгового центра, не понимая, что мы предоставили места для работы и спасли от голода сотни тысяч людей. Потому что торгующих 30 тысяч, а у них семьи по 3-5 человек и т.д. А сколько сопутствующих бизнесов получилось – от подвоза до оформления разрешительных документов! Это была возможность выжить. Об этом надо думать и сейчас.

МНОГИЕ ЕЩЕ НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ПОТЕРЯЮТ ОТ КРИЗИСА…

Кстати об экономике. От политиков  позитивные сигналы в нее с начала кризиса так и не пошли. Означает ли это гарантированную новую волну кризиса?

Сейчас нет, но, думаю, к марту будем это видеть. Пока экономика не убедиться, что «наверху» все нормально, она не оживет. Люди не вернут свои, давайте честно скажем, уведенные в сторону деньги, обратно в производства. Все будут ждать разрешения политической ситуации.

Эксперты говорят, что сегодняшний кризис может быть похожим на тот, начала 90-х годов, и выход из него займет десятилетия. Но  как цунами и ураганы разные, так и условия, и ментальность в разные кризисы разная. Сейчас и состояние страны другое, и возможности у людей другие, сейчас есть то, чего не было тогда – сильные предприниматели, сильные корпорации. Да, многие потеряли на этом кризисе, многие еще не знают, что потеряют, но в любом случае ситуация уже другая. И политический сигнал настолько важен для экономики, что его сегодня переоценить просто нельзя. Поэтому пусть я буду похож на фантазера, но если бы в парламенте противоборствующие стороны объединились, это был бы такой шаг вперед!

При сегодняшней ситуации вы верите в это?

Я оптимист и считаю, что возможно абсолютно все. Но говорить с экранов телевизоров о том, что мы готовы вывести людей на улицу (такое заявление сделал лидер ПР Виктор Янукович – ред.), - это не попытка договориться, а попытка шантажа и угрозы.

В этом плане могу привести позитивный пример с ситуацией в Харькове. Еще в октябре, перед тем, как серьезно начал разворачиваться кризис, харьковские политики договорились отложить в сторону любые претензии, объединиться и наладить рабочие контакты. Восстановились отношения между руководством города и области, властью и оппозицией, между БЮТ, ПР и Нашей Украиной. Выступили единым фронтом по важным направлениям, в частности, в вопросе подготовки города к Евро-2012. В итоге после недавнего приезда в Харьков руководителей УЕФА город получил самую высокую оценку подготовки своих объектов.

Люди же, работающие в бизнесе, перестали шарахаться - продлят или не продлят договора и т.д. Кризис есть, но у предпринимателя нет страха. Скажем, мы в торговом центре не стали поднимать арендные платежи, отказавшись от части своей прибыли, а это почти 15 миллионов. Сигнал это для людей? Да, сигнал, и он был необходим.  Сегодня политикам надо сделать сальто, немыслимый кульбит, но спасти страну.

Ваше хобби – коллекционирование импрессионистов – пострадает от кризиса?

В этом году я не планирую ничего приобретать, все пойдет  на выполнение уже взятых обязательств. Мы, как и все в этой стране, пострадали от кризиса, не можем увеличивать расходы и имеем некоторые задолженности по благотворительным проектам. Но при этом мы не сократили и не закрыли ни одной из существующих программ.

Вы лично из-за кризиса стали экономить?

Конечно, я пересматриваю свой личный бюджет, бюджет компании, отказываемся от автомобилей, от договоренностей что-то купить или поменять, замораживаем некоторые проекты. Наибольшей моей заслугой было бы найти способ выжить и не тормозить во времени. Любой кризис – это потеря времени. Деньги мы сможем потом вернуть, но нельзя вернуть возраст, силы, возможности.

Записала Елена Милосердова