"Серебрянский лес настолько заминирован, что после войны там не стоит гулять лет пятьдесят", - комбат бригады "Буревій" Владимир Жданов

Командир 1-го батальона бригады Национальной гвардии "Буревий" Владимир Жданов в интервью УНИАН рассказал о частичном освобождении Серебрянского леса от российских оккупантов и как удается удерживать занятые позиции.

Серебрянский лес в Донецкой области – горячая точка на линии фронта. С осени 2022 года эта территория – не только место, где когда-то проживало около 200 краснокнижных животных, но и место, которое стало свидетелем победы бойцов Сил обороны Украины. О том, как планировалась и претворялась в жизнь успешная весенняя спецоперация по освобождению Серебрянского леса от оккупантов, какие силы и средства используются для удержания позиций и с какими наибольшими угрозами приходится сталкиваться, рассказал командир 1-го батальона бригады Национальной гвардии "Буревий" Владимир Жданов .

Серебрянский лес "на слуху" у украинцев, вероятно, с весны текущего года. Владимир, расскажите об удачной апрельской операции в этой локации.

Операция была довольно интересная. Планировалась она долго, подготовка была сложная (в правильном отношении к личному составу как руководства бригад, так и батальонов и рот). А продолжалась операция, если говорить о продвижении, буквально несколько суток. Первый этап – выход на определенные рубежи. Далее, после некоторой подготовки, через неделю-полторы - наступление на другие позиции противника. Это тоже заняло несколько дней.

Продвижение шло не совсем легко, потому что лес, песок, усложненная эвакуация, усложненный подвоз боекомплекта, воды и т.п. На тот момент на улице уже было солнечно, жарко. Но личный состав – молодцы, проработали это все с минимальными потерями. Постарались – зашли, закрепились на этих позициях, выбили противника.

По одной из позиций врага за день до штурмовых действий мы отработали из дрона "хэви-шот". Сбросили ТМК-у на блиндаж, блиндаж обрушился, и два военнослужащих-противника в нем сидели еще две недели после нашего закрепления на этих позициях. Лишь впоследствии, когда руки дошли до того, чтобы разобрать завалы того блиндажа, увидели их там в бессознательном состоянии. Забрали их оттуда, накормили, напоили, тогда они немного оживились.

Кто участвовал в операции в Серебрянском лесу?

Планировка проводилась вместе с двумя бригадами – "Азов" и "Буревий". Мы совместно проводили эту планировку, между собой общались командиры батальонов, командиры бригад и штаб. Дальше мы все сделали одновременно. Это нужно было для того, чтобы больше захватить фронт, чтобы противник был обескуражен и не понимал, куда ему применять свои силы и средства. Мы рассчитывали на то, что их резервов для того, чтобы растянуться по всей линии, где проводилось наступление, в то время не хватит. И благодаря этим действиям нам удалось продвинуться, захватить некоторые позиции и закрепиться на них.

Какое оружие используется для ведения боевых действий в лесу?

На самих позициях – это РПГ, стрелковое оружие, одноразовые гранатометы разного типа. А на дальних рубежах, то есть по этим позициям, уже работали огневые средства батальонов и огневые средства бригады. Также была контрбатарейная борьба, чтобы можно было безопаснее передвигаться на этих позициях, закрепляться на них, работать уже после штурмовых действий.

Мы понимали, что подготовленной пехоты противника в то время не было в таком количестве, чтобы они сразу в тот же день пошли в контрнаступление. Однако мы понимали, что артиллерии у них достаточно, чтобы просто разнести эти позиции наголову. Поэтому контрбатарейная борьба являлась важным элементом. И с ним справились обе бригады. Это позволило пехоте нормально закрепиться на этих позициях, сделать себе укрытие и дальше нести там службу.

Но оккупанты все равно пытались отбивать утраченные позиции?

У неприятеля эти планы были и остаются. Ведь эти позиции для них очень важны. Для них было недопустимо их потерять. Но случилось так, как случилось. Сейчас они часто пытаются проводить локальные штурмовые действия на разных направлениях, "кусаются" то там, то там и там. Пытаются понять, где они смогут иметь какой-то успех для того, чтобы оттуда уже развивать какие-то свои наступательные действия. Сами их штурмы пока проходили без техники: в основном, выдвигалась пехота (до двух отделений), плюс работа их артиллерии. Однако сейчас ни на одном из направлений, которые были захвачены до этого, успеха они не имели.

Если говорить о вражеской пехоте, какие подразделения оккупантов сейчас атакуют наши позиции на этом направлении?

Это обычная их штатная пехота. То есть это не подразделения "Шторм-Z" или "Шторм-V". Осенью прошлого года здесь были именно эти подразделения – "Шторм-Z" или "Шторм-V" - и они здесь плотно работали, проводя штурмовые действия с техникой. Есть кадры, когда на нашу бригаду и бригаду "Азов" наступали непосредственно танком. Но эти штурмы мы также отбили.

А почему на этом направлении не применяется большая техника?

С техникой мы пытались наступать, это была еще осенняя операция. В тот момент батальонно-тактическая группа нашей бригады была в составе бригады "Азов". Сейчас уже есть определенный опыт по наступлению в лесу, поэтому решили весной эти действия проводить без большой техники.

Техника привлекалась в большей степени на эвакуационные мероприятия, на подвоз личного состава. Инженерно-саперными группами раньше времени были проделаны определенные проходы к позициям противника, где это позволяла обстановка и местность.

Если уж говорить об опыте, то существуют ли какие-то преимущества ведения боевых действий именно в лесу?

Преимущества леса – это то, что есть деревья и немного проще спрятаться. И на этом они, наверное, заканчиваются.

Если же говорить о негативных моментах, минусах, то одна из неприятностей – песок. Это постоянно осыпающиеся позиции. Их очень сложно укреплять: пока военнослужащий прокопал метров пять, из них три метра, которые он уже прокопал, снова засыпались.

Кроме того, по прилету на позиции падает много деревьев. Поэтому нужно, чтобы личный состав постоянно прочищал проходы, чтобы в дальнейшем было лучше проводить эвакуацию, облегчить поднос провизии или боекомплекта.

Также сейчас очень сильная жара, дождей практически нет, все максимально высыхает, плюс, деревья и так были иссечены осколками, и они уже не зеленые. Потому, после любого прилета, все сразу занимается. А пожары в лесу – это очень сложно.

Пожары возникают часто?

Да, большие пожары были неоднократно. В большинстве случаев, они возникают по позициям в тылу, куда работает большая артиллерия – это либо РСЗО "Град", либо 152-й, либо 122-й калибр. Практически сразу после обстрела занимается, и огонь идет очень быстро. Даже если на земле удалось погасить, огонь может подниматься вверх по дереву, затем этот огненный столб может упасть и зажечь другое дерево.

Как боретесь с этой и другими проблемами?

Личный состав – молодцы: локализуют пожары, окапывают свои блиндажи, позиции, чтобы к ним огонь не подошел, контролируют этот вопрос. Довольно неприятный момент – надышаться во время жары дыма. Поэтому у всех есть противогазы нового образца – не такие, как мы можем себе представлять, советские, а нормальные, с нормальными фильтрами. Ввиду того, что летом, в такую ​​жару постоянно в противогазе не будешь, военнослужащие пытаются больше пить воды, тушить пожары по очереди и т.д.

Еще неприятные моменты, с которыми мы сталкиваемся из-за пожаров – это большая потеря имущества. Страдают позиции БПЛА, КСП (командно-наблюдательные пункты) рот и так далее. Утрату имущества пытаемся восполнять. Помогают волонтеры, украинцы, собирающие средства.

Используем ли мы сейчас какие-то другие средства поражения противников, кроме стрелкового оружия, РПГ и артиллерии? Насколько эффективными в лесу могут быть, например, FPV-дроны? Они там есть?

Используем, конечно. Сбросы с "мавиков", с FPV-"бомберов", с "хэви-шотов", "вампиров", которые поднимают большой вес и работают ночью – актуальная тема. Еще перед нашими штурмовыми действиями было плодотворно отработано по позициям противника – по локальным укрытиям, откуда они, потенциально, могли за нами наблюдать, когда мы бы выдвигались к их позиции. Мы долго наблюдали за ними, куда они забегают, куда заносят БК. И с помощью тех же "хэви-шотов" и "вампиров" их укрытие уничтожалось.

Это было более эффективно, чем накрыть артиллерией?

Артиллерией, конечно, можно работать по тому блиндажу. Но пришлось бы бросить 20-30 снарядов. Ведь одним выстрелом, возможно, и удалось попасть в край, но один снаряд мог бы даже не поджечь его. Если точечно "вампир" или "хэви-шот" сбрасывает на вражеский блиндаж одну ТМК-у, или другой боеприпас (весом до 10 кг), то это такой блиндаж разваливает сразу.

А как насчет работы в лесу FPV-дронов с РПГ-7?  Или из-за леса пикировать в цель не слишком удается?

Удается. Правда, такой активности, которая может быть в других направлениях, здесь нет.

Общаюсь со своими товарищами, которые стоят возле городов, возле других населенных пунктов, там эта тема более развита. Ведь другая местность не столь сильно глушит FPV, позволяет им нормально летать. В лесу с этим немного тяжелее: как только дрон опускается ниже кроны деревьев, он теряет сигнал с пультом и падает.

Работают ли в лесу снайперские группы?

На прошлом направлении в лесу, где выполнял задание мой батальон, снайперские вражеские группы работали. Сейчас мы их не наблюдаем.

Возможно, россияне забрали их на более угрожающие им направления, и используют снайперов больше там. Кроме того, использование снайперских групп нецелесообразно с точки зрения того, что нет такого прямого контакта с противником, чтобы за ним наблюдать на близкой дистанции.

Если происходит какое-то передвижение, то все позиции – и у противника, и у нас – сделаны таким образом, что заход на них осуществляется с тыла, перед позицией никто не лазит. Хотя иногда наши снайпера и снайпера "Азова", на определенных участках в лесу, удачно отрабатывают по личному составу противника.

Насколько усложняет ситуацию минирование Серебрянского леса?

Лес заминирован сильно – что с нашей стороны, что со стороны противника. Использованы совершенно разные средства – противотанковые, противопехотные. И, стоит отметить, что враг в этом вопросе не учитывает какие-либо правила или международные конвенции. Поэтому, после войны я бы туда не поехал гулять, лет так 50, точно.

Дмитрий Ключко

УНИАН в Google News