Погружение в виртуальность: как украинка меняет мир кинематографа

Технология дополненной реальности пока выглядит еще чем-то из области фантастического будущего. В некоторых странах ее уже используют для обучения и в медицине. Но, однозначно, за этой технологией – будущее киноиндустрии. Чтобы составить собственное мнение о виртуальной реальности в кино, УНИАН поучаствовал в одном таком кинопоказе в Украине.

Наталья Бабенко – украинский режиссер, у которой, несмотря на юный возраст, за плечами уже несколько призов международных киноконкурсов (девушка сняла девять картин). К примеру, только один ее документальный фильм об украинке с ДЦП Даше Безкостой «Рождение художника» собрал восемь наград, включая награду Голливудского кинофестиваля.

В 2019 году Наталья станет выпускницей факультета режиссуры школы искусств Tisch Нью-Йоркского университета (Бабенко – единственная украинка на курсе). Уже двенадцать лет она живет в США и пять из них серьезно занимается съемками разноплановых короткометражек. Решение попробовать себя в чем-то новом воплотилось в инсталляцию «кинотеатра для одного» и демонстрации в таком кинотеатре фильма с технологией виртуальной реальности. Это – собственная разработка создателей фильма – Наталье Бабенко в реализации этого сложного пилотного проекта помогала интернациональная команда сокурсников: гречанка Алексия Кирякопулос, индиец Аюшман Пандей и инженер из Китая Рубен Гуанг. Корреспондент УНИАН стала одной из первых зрителей, кому повезло испытать новую технологию на себе.

Кино для одного в украинском лесу

Приключение начинается с локации, в которой Наталья Бабенко устроила импровизированный миникинотеатр. Созвонившись, узнаем, что находится он в двадцати минутах езды от Киева по Одесской трассе, в лесу за поселком Хлепча. Еще на подъезде к кинотеатру, вдоль проселочной дороги, направление зрителю указывает белая органза, развешанная на кустах. Сам «зрительный зал» - шатер, напоминающий крохотный свадебный – белоснежный, чистый, воздушный – инородное тело среди дубов и сосен.

«Зрительный зал» - шатер, напоминающий крохотный свадебный – белоснежный, чистый, воздушный – инородное тело среди дубов и сосен / фото УНИАН

У Натальи, как у любого художника, живущего своим детищем, при виде зрителя загорелись глаза. «Подождите немного, сейчас я все настрою», - с такими словами режиссер готова демонстрировать плоды своей работы.

Наперед выслушав от нее напутствие, что мне – зрителю, предстоит посмотреть фильм о девушке, которая борется со страшной онкологической болезнью, на меня внезапно накатил страх: учитывая хирургически чистый цвет «зрительного зала», вдруг я увижу внутри часть операционной? Эта мысль на несколько секунд даже парализовала – стало не по себе заходить в «кинозал». Но, обошлось.

Шатер нисколько не напоминал привычные залы для просмотра фильмов / фото УНИАН

Внутри ничего страшного или отталкивающего не оказалось. Шатер нисколько не напоминал привычные залы для просмотра фильмов: никаких тебе рядов кресел с подставками для напитков и попкорна, никакого большого экрана и скрытых колонок – только естественный свет, белоснежные стены, и «потолок», стул и стол, также обтянутые белой тканью… Из мира белого сильно выбивалась только установка, благодаря которой мне и предстояло посмотреть фильм с дополненной реальностью. «Кинотеатр» представлял собой черный ноутбук, VR-очки, микрофон и кучу проводов. Один из проводов соединял очки с сенсором, который, собственно, и должен транслировать все движения зрителя, чтобы «подогнать» под него картинку фильма.

Кинотеатр» представлял собой черный ноутбук, VR-очки, микрофон и кучу проводов / фото УНИАН

По словам Натальи, смотреть следует не фокусируя взгляд на какой-то одной «точке», а также перед просмотром стоит подрегулировать картинку «под себя», так как у каждого – разное зрение.

Вероятно, для настройки и техники, и зрителя, перед началом непосредственно фильма, зрителю демонстрируют демо-ролик – вид бассейна и шум прибоя.

Хотя раньше я слышала о технологии дополненной реальности, благодаря которой можно «перенестись» в любой место, даже в космос, причем, не вставая со стула, посмотреть фильм с применением такой технологии было сильно в новинку. Картина, которую предложила Наталья, «Normal day» (Обычный день) рассказывает об одном дне из жизни рыжеволосой танцовщицы Татьяны. Необычное в этом дне то, что главная героиня борется со страшной болезнью – у нее рак. Она уже перенесла двойную мастэктомию (хирургическую операцию по удалению двух молочных желез), о чем свидетельствуют ее шрамы на груди, но снова появились метастазы – болезнь вернулась.

Собственно, первое, что видишь в картине, и есть эти страшные шрамы. Весь фильм зритель как бы подглядывает за героиней – то из-под белой простыни, когда она просыпается в своей кровати, то из глубины темной комнаты, в которой девушка, облаченная в спортивную одежду, отрабатывает танцевальные па, то с места случайного попутчика, когда Татьяна едет на очередное обследование в метро…

В какой-то момент зритель сам оказывается на месте главной героини. По сути, ощущая на себе, как проходит обследование в камере компьютерной томографии (КТ) – ты будто сам лежишь на транспортере, который задвигается в камеру КТ, и можешь видеть свои (а на самом деле ее) ноги…

Следующий зрительский этап – наблюдать за героиней будто бы сверху – как Татьяна ожидает вердикта врача, сидя на кушетке, как лежит в ванной комнате, в одиночку переживая свои страхи... В какой-то момент осознаешь, что ты уже не сторонний наблюдатель, а находишься внутри героини, внутри ее страхов, сам переживаешь ее боль, сам ощущаешь все внутренние метания смертельно больного человека.

Последняя сцена фильма – кульминация. На одной из репетиций с театральной труппой девушка падает навзничь и окружающие ее люди начинают ее спасать – со всех сторон к ней подбегают коллеги, и зрителю хочется сделать то же самое. Но, не успела я об этом подумать, как Татьяна, в белом летнем платье, протягивает мне руку и предлагает пойти с ней куда-то. Не вдаваясь в размышления, как так получилось, что только что практически безжизненное тело девушки с репетиционных подмостков внезапно приобрело совсем другой вид, когда Татьяна успела облачиться в нежный наряд и приглашает с собой прогуляться, я хватаю ее за руку и не отпускаю, пока мы бежим по ступенькам какого-то многоэтажного дома, потом гостиницы с темными стенами (все это время Татьяна меня успокаивает, приговаривая, что мы почти пришли), через фруктовый сад (мне казалось, что я чувствую, как пахнут дозревшие красные яблоки), к морю. Как только мы оказались в воде, Татьяна будто растворилась во мне и пропала из виду…

Вернувшись в реальность, я осознала, что все это время я кружилась на стуле, на котором сидела. И очень трудно было поверить, что на самом деле не было ни вагона метро, ни КТ, ни театральной студии, ни фруктового сада, ни моря.

Но о героине фильма Татьяне напомнило послание от нее – на соседнем стуле (декорированном в виде морской волны) лежало ее белое платье, в котором она была, когда мы, держась за руки, вбежали в море, именной белый конверт, окантованный белой атласной ленточкой и морская ракушка. В письме на мое имя была написана фраза, прозвучавшая в фильме, и которая мне больше всего запомнилась:

«I am longer than any river,

I am deeper than any lake,

I am larger than any ocean

I am my own wave».

(Я длиннее любой реки, глубже любого озера, больше любого океана, я сама и есть моя собственная волна).

Мурашки по коже…

Хотя, на самом деле, за руку меня держала не виртуальная Татьяна, а режиссер картины Наталья, которая все это время наблюдала за мной и моими действиями тоже через виртуальные очки. «Если бы ты не протянула руку, финал фильма был бы другим», - снимая с меня очки, но не говоря, какой именно могла быть концовка, говорит Наталья.

Если бы ты не протянула руку, финал фильма был бы другим / фото УНИАН

Собственно, в этом и заключается новаторство – сам зритель может определить концовку фильма. Да, вариации окончания придуманы и прописаны автором картины, но как закончится фильм, в конечном итоге, решает зритель. В данном случае, по словам Натальи, все зависело от того, согласится ли зритель взять героиню фильма за руку, откликнется ли на ее призыв следовать за ней, а также от интенсивности прикосновения.

К слову, после окончания сеанса зрителю предлагается несколько выходов из «зрительного зала» - мол, человек может идти в том направлении, в котором ему больше хочется, выбирать свой путь. И только после этого выбора (а не после того, как снимаешь с себя специальные очки) сеанс окончательно заканчивается.

Если честно, мне едва удалось сдерживать слезы.

Позже закралась мысль, что смотреть такие фильмы с дополненной реальностью, зрителю, как минимум, интересно. А если картина еще и заставляет задуматься о чем-то, о чем думать как-то не приходится, будит внутри что-то более человечное, толерантное, сопереживательное, что ранее не показывалось наружу, кажется, что такие инсталляции, действительно, существуют не зря.

О том, как пришла идея взяться за такую тему и воплотить ее с помощью современных технологий, могут ли стать популярными фильмы с дополненной реальностью, существует ли уже такая категория картин на известных международных кинофестивалях, и может ли Украина стать драйвером внедрения VR-фильмов, УНИАН поговорил с режиссером.

Наталья, почему вы решились взяться за эту тему?

Героиня фильма – актриса, мы с ней раньше сотрудничали в моих работах. Однажды я увидела ее во время переодевания, и она рассказала мне о своем недуге. Она поразила меня тем, что полна жизни (не зная ее истории, я бы не никогда подумала, что она больна). И тогда я решила описать ее жизнь в своем фильме. Сейчас у нее рецидив, и мы не знаем, как дальше себя проявит болезнь.

Фильм – это отрезок из ее реальности, и он призван показать ее трогательную историю. Важно, чтобы каждый мог рассказать о своей боли, как это сделала Татьяна, и чтобы его услышали, а не просто отмахнулись от его проблем. Ведь в современном обществе люди теряют навык сострадания, говоря о любой проблеме как о неразрешенном деле. Но есть вещи, которые просто невозможно решить и единственное, что остается – просто проявить сострадание и оставаться рядом с человеком.

Ваша героиня, Татьяна, сразу согласилась, услышав вашу идею снять о ней фильм, или у нее были сомнения?

Я не могу сказать, что проект был молниеносным. Мы с ней проводили много времени вместе, говорили о раке – она все рассказывала мне в деталях. Услышав о виртуальной реальности, о которой я увлеченно рассказывала, она, мягко говоря, была в шоке. Но когда я показала ей черновик сценария, она мне сказала, что я поняла ее правильно. Хотя мы сами до конца не понимали, что из этого выйдет – все придумывали на ходу.

Наталья рассказывает, что это первый ее фильм с использованием технологии VR / фото УНИАН

Как вообще пришло в голову использовать для создания фильма виртуальную реальность?

Это мой первый фильм с использованием такой технологии. Я вдохновилась работой моей знакомой, которая была на курс старше, и которая сделала нечто подобное. У нас с ребятами был объединенный курс по режиссуре VR-фильмов (фильмы с дополненной, виртуальной реальностью), и мы решили вместе создать что-то новое.

Идея использовать VR пришла потому, что проблемы людей, их переживания, будут существовать всегда. А сейчас, в эпоху разнообразных технологий, их можно использовать как инструмент, который может обучить людей глубже сочувствовать и сопереживать окружающим. К примеру, то, что вы во время просмотра взяли меня за руку, уже некое преодоление барьера.

По сути, в современном мире мы все считываем информацию с гаджетов в одиночестве, уткнувшись в экран планшета, телефона или компьютера. И человек в этот момент можешь находиться где угодно. Поэтому нет проблемы в том, чтобы создать кинотеатр для одного человека, куда он приходит и смотрит фильм тоже в одиночестве. А сам кинотеатр, его атмосфера и настроение, являются как бы продолжением кинокартины. В такой обстановке человек сможет почувствовать себя комфортно и поразмышлять.

Насколько сложно это было воплотить с технической точки зрения?

Это не далось нам за один день. Во-первых, вся команда, кроме Рубена, еще учится, и у каждого из нас на момент создания фильма было еще по четыре других мультимедийных проекта. Во-вторых, сложность в том, что эта область в принципе новая, и не было ни учебников, ни каких-то подсказок, что и как делать. Нам даже наши преподаватели, хоть они и достаточно прогрессивные, говорили, что мы не сможем вас ничему научить, ведь это абсолютно новый жанр. Тем более, если речь идет о документальном фильме, когда зрителя довольно сложно надолго усадить в кресло.

Мы все делали на ходу, экспериментировали. Никто из нас до не монтировал видео в формате 360, где ты собираешь картинку как паззл, из отдельных кусков. Мы старались понять и сделать все самостоятельно. Черпали знания, прежде всего, из самих себя, ведь у каждого из нас это уже не первое образование, есть некий «багаж» за плечами. Мы интуитивно понимали, что нам нужно делать.

Больше всего времени, конечно, заняла разработка самой технологии и попытки сделать так, чтобы она заработала. Сначала это вообще была технология на каких-то детских проводах – мы купили и собрали их, как дети в школе роботов собирают. Позже привлекли к этому инженера, выпускника нашей школы. Испытаний этой технологии было очень много. И многочисленные тесты заканчивались разочарованиями… В общей сложности, на это у нас ушел год, но сейчас, зная нюансы и имея навыки, думаю, мы могли бы справиться и за полгода.

Наталья говорит, что все зависит от фантазии / фото УНИАН

Всю конструкцию «кинозала» мы собирали вручную – мама обратилась к знакомой женщине, которая ей давно шила гардины в дом – тут только ткани около 100 килограммов. Для пола купили материалы в строительном магазине. Каркас палатки арендовали…

Почему такой формат показа? Чтобы зрителя больше проняло?

Да. Все зависит от фантазии. На самом деле можно было бы сюда пригласить оркестр, придумать еще что-то. В моем понимании, любая деталь имеет значение.

Насколько это дорогостоящий проект?

Мы даже не считали. Нам повезло друг с другом, потому мы люди, которые любят то, что делают. У нас был небольшой бюджет, но, когда уже выходили за его рамки, мы поняли, что эту затею просто нужно довести до конца, нельзя все оставить на полдороги. Поэтому сложно сказать (улыбается), думаю, что больше 15 тысяч долларов.

За рубежом формат фильмов с виртуальной реальностью уже пытаются внедрить у себя и крупные кинокомпании. Как скоро украинский кинематограф, по вашему мнению, сможет использовать такие наработки?

Насчет своей технологии и того, смогут ли ее использовать в Украине – не знаю, не думала пока об этом. Я хоть и не живу в Украине и приехала сюда ненадолго, но слышала, что у нас также развиваются такие компании. А вот будут ли они заниматься съемками фильмов - не скажу.

В Украине проблема в другом – специалисты выезжают за рубеж, так как здесь у них нет возможностей для развития. Наши люди очень умные, не стоит забывать, что как раз украинцы причастны к развитию крупных сервисов и социальных сетей, но они не живут в Украине. Поэтому, как скоро эта технология придет в Украину – вопрос философский. К тому же, это зависит и от того, как долго эта технология подержится в Штатах и в Европе.

К примеру, в США VR-технологии уже используются в разных сферах, не только в искусстве. В частности, их используют в медицинских вузах, где студентам наглядно показывают строение органов. В Лос-Анджелесе даже есть роддом, в котором женщинам при схватках надевают очки, включают расслабляющие фильмы, и было даже исследование, которое подтверждало, что схватки у женщин за счет этой технологии проходят гораздо легче.

На самом деле, вопрос в том, как быстро это удастся монетизировать. До недавнего времени монетизации не было. Плюс, неизвестно, насколько зритель это примет. В Украине, например, это не популяризируется.

Наталья думает, что эта технология точно станет хорошей альтернативой привычному всем кино / фото УНИАН

Считаете ли вы, что за подобными технологиями будущее?

Если монетизация будет приемлемой, то, вероятно, VR может стать для нас серьезным шагом вперед. Я не думаю, конечно, что эта технология полностью заменит привычное всем кино, но точно станет хорошей альтернативой. Например, я уже видела зачатки этого будущего, когда на танцоров в шоу вешают специальные датчики, и человек, даже находясь в другой точке мира, с помощью очков, онлайн, может смотреть их выступление. Это очень здорово, ведь технологии должны двигаться вперед.

Чем дальше планируете заниматься и планируете ли продвигать VR-технологии?

Сейчас наш фильм будет представлен в галерее Ханоя во Вьетнаме – показ будет идти две недели, и кинотеатр для одного будет находится внутри помещения. Плюс, у нас сейчас фестивальный прогон – мы отправляем фильм по всему миру, где возьмут. Ведь даже ТОПовые кинофестивали начинают открывать отдельные категории для фильмов с использованием виртуальной реальности.

Такой формат очень быстро становится «соревновательным кино». Например, Венецианский и Каннский кинофестивали уже имеют такую категорию. Но если в Каннах только набирают такие работы, то в Венеции это уже соревнование. Туда мы, кстати, тоже подавались, но нас не взяли. Ну, ничего страшного (улыбается).

Дальше мы едем представлять фильм в Хорватию, на фестиваль Split. А потом у меня в планах - съемка моей дипломной работы. Это будет мой первый полный метр (в дальнейшем, я, однозначно, хочу связать свою жизнь с кино). Концепция кинотеатра для одного мне очень нравится. Возможно, в будущем мы еще что-то придумаем.

Анастасия Кучкина

УНИАН в Google News