Мог ли Мельниченко заболеть естественным путем?
Мельниченко рассматривается, скорее, как персонаж темной политической пьесы, чем, как человек, требующий участия... Если представить, что Мельниченко действовал, как борец с “режимом Кучмы”, то потом от вел себя неумно... Экспертные оценки
28 июля майор Мельниченко был госпитализирован с инсультом в столичную Октябрьскую больницу (примерно за неделю до инсульта ему сделали пластическую операцию на носу). Врачи – лечащие и, так сказать, “статусные” (например, экс-министр здравоохранения Николай Полищук) отказываются давать комментарии. Поэтому мы обратились к экспертам, адресуя им несколько вопросов. Чисто “медицинский”: мог ли майор Мельниченко заболеть естественным путём? И более философский: почему вчерашний герой теперь не вызывает ни искреннего сочувствия у политиков, ни интереса в обществе?
Дмитрий Выдрин, председатель Партии свободных демократов: ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛО НИКОЛАЯ, КУЧМА ПРАВИЛ БЫ И СЕГОДНЯ
Мы вели переговоры, чтобы он вошел список нашей партии.
Мы пытались попасть к нему, однако нам не удалось.
Общество стало более жестким, вместо милосердия начинают работать идеологические клише. Я не священник, чтобы давать моральные оценки Николаю. Но если бы его не было Николая, Кучма правил бы и сегодня. Это я говорю с уверенностью на сто процентов. Я знаю, как готовился третий срок Кучмы, а также вечное правление Кучмы. Вы спросите тех, кто сегодня осуждает Николая, где бы были ферросплавные заводы и все остальное, если бы не он.
Олесь Доний, руководитель Центра исследований политических ценностей: ПИК ЕГО ПОПУЛЯРНОСТИ ПРОШЁЛ
Если отстраниться от самого Николая Мельниченко, то в обществе падает толерантность. Это заметно. В Днепропетровске нашли ребят, совершивших девятнадцать убийств, а политики продолжают говорить о выборах, о полномочиях и референдумах. У нас мало внимания к человеческой жизни. Это имеет свое продолжение и в ситуации с Мельниченко.
В целом к нему у политиков и журналистов определенный скепсис. Его заявления часто противоречат одно другому и связаны с конкретным политическим моментом. Он выдает заявления порциями. Пик его популярности прошёл – не только в силу изменения ситуации, но и ввиду его собственного поведения. Хотя, что бы ни делал человек, это не оправдывает невнимания к его здоровью.
Кость Бондаренко, директор Киевского института управления имени Горшенина: КОГДА К БОЛЕЗНИ ПОДХОДЯТ С ПОЛИТИЧЕСКИМИ МЕРКАМИ, ТО В ДИАГНОЗ НЕ ПОВЕРЯТ
Почему произошло так, что Николай оказался в изоляции? Одно дело набраться смелости и сказать: Президент – преступник. Другое дело – доказать эти слова. Он не смог их доказать. Врачи молчат, потому что слишком велика политизация этой ситуации. Когда к болезни подходят с политическими мерками, врачи считают: в диагноз не поверят, обвинят во лжи. Завтра выйдет СПУ и скажет, что его отравили... Каждый перестраховывается. Кроме СПУ, Николай фактически больше никому не нужен.
Олег Тягнибок, лидер всеукраинского объединения “Свобода”: И ОРАНЖЕВЫЕ, И ГОЛУБЫЕ ОПАСАЮТСЯ, ЧТО РАСКРОЕТСЯ ИХ ОБЩЕЕ НЕСИМПАТИЧНОЕ ПРОШЛОЕ
Врачи молчат, потому что он несёт угрозу, в том числе и физическую, участникам скандала. Собственно это есть причина, что никто не хочет замазываться этим скандалом. А политики понимают, что если вынести наружу всю правду, то она зацепит всех. Идет торможение этого процесса, потому что все – и оранжевые, и голубые – опасаются, что раскроется их общее несимпатичное прошлое.
Вадим Карасёв, директор Института глобальных стратегий: К НИКОЛАЮ ОТНОСЯТСЯ КАК К ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРЫЙ ИМЕЛ НЕОСТОРОЖНОСТЬ ВЛЯПАТЬСЯ В ТЁМНУЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ИСТОРИЮ
Врачи молчат, потому что их диагноз не может быть окончательным. Окончательный диагноз будут ставить врачи от политики, аналитики, эксперты, комментаторы, журналисты. Врачи сейчас хотят быть аккуратными, четко установить диагноз, прежде чем сформулировать его. Любая медицинская неточность будет обрастать политическими интерпретациями, домыслами аналитиков.
К Николаю относятся сейчас как к человеку, который имел неосторожность вляпаться в тёмную политическую историю и попробовала неудачно войти в большую политику. А для украинских политиков нехарактерно выражение чего-то слишком человечного к другим политикам, даже к тем, которые в этом очень нуждаются. Мельниченко рассматривается, скорее, как персонаж темной политической пьесы, чем, как человек нуждающийся в участии и сочувствии.
Мог ли Николай Мельниченко быть другим? Есть два рецепта эффективного участия в политике. Это – искренность и ум. Порой можно делать искренне, но неумно, и это – проигрыш. Ум без искренности – такая политическая рациональность также может привести к плохому результату. Если представить, что Мельниченко действовал искренне, как убежденный борец с “режимом Кучмы”, то потом от вел себя неумно. Он оказался интеллектуально слабым для опытной, лицемерной, тёмной, коррупционной украинской политики. Отсюда и выплывают его истерика, неврозы, суетливость и попытки пристать к разным фигурам, разгонявшим круги кассетного скандала. Не найдя политического пристанища, он сделал всё, чтобы полностью подорвать доверие к тем плёнкам, которые он “героически добывал” несколько лет. В итоге дело Гонгадзе дало большие политические последствия, но не привело к нравстенным урокам. Я уж не говорю о том, что тайна гибели Гонгадзе так и осталась тайной.
Чтобы лезть в мутную воду украинской политики надо не только иметь “искренние” намерения, но и осознавать, с кем и как себя связывать. Если и входить в мутную политическую историю, то делать это с холодной головой и правильным расчетом. У Мельниченко этого не вышло, потому что он не чекист, а простой майор охраны.
Опрашивала Маша Мищенко