НАБУ и борьба с коррупцией: два года амбиций без видимого результата

Два года назад, в середине апреля, в Украине был дан старт появлению Национального антикоррупционного бюро. УНИАН интересовался, удалось ли НАБУ к сегодняшнему дню хоть сколько-нибудь приблизиться к эталону антикоррупционных органов в Восточной Европе - аналогичной структуре Румынии.

Несмотря на то, что президентский указ о создании Национального антикоррупционного бюро был подписан еще в апреле 2015 года, весной у НАБУ появился только директор – Артем Сытник. Дальше был набор первых детективов, их присяга, высокие общественные ожидания громких антикоррупционных расследований…

«Чем скорее выберут антикоррупционного прокурора, тем скорее детективы приступят к реальной работе», – как мантру повторял Сытник в многочисленных интервью осенью 2015-го. Глава Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП) Назар Холодницкий был назначен 30 ноября. И, наконец, в первых числах декабря детективы НАБУ открыли свое первое уголовное производство.

Условно эффективные

На сегодняшний день в работе Бюро - 319 уголовных производств, большинство из которых касаются правонарушений в сфере энергетики, транспорта и государственного управления. Общая сумма ущерба, нанесенного в результате коррупционных уголовных преступлений, которые расследуются в НАБУ, составляет более 85 млрд грн. По состоянию на конец января этого года 50 дел в отношении 69 человек были переданы в суд, 11 обвинительных приговоров вступили в силу.

Много это, или мало? Конечно, украинцы надеялись, что сотрудники НАБУ, которым была обещана большая зарплата (35-40 тыс гривен ежемесячно), чтобы уберечь их самих от коррупционных рисков, быстро начнут расследования и полетят, наконец, головы высших должностных лиц, замешанных в Украине в коррупции. И, хотя головы не полетели, эксперт по анализу политики Transparency International Украина Александр Калитенко убежден, что НАБУ работает эффективно.

По его словам, у сотрудников бюро действительно есть политическая воля на борьбу с коррупцией. «Они вернули в бюджет страны более 115 млн гривен, арестовали более 600 млн гривен. Это очень показательно, потому что Бюро работает не так и давно. Один из лучших, подобных НАБУ, органов в мире – румынский Национальный антикоррупционный директорат – начал эффективно работать только на седьмой год с момента создания. У нас же уже есть результаты», – говорит он.

Действительно, в Румынии только в течение 2016 года в суды были направлены дела относительно 1,2 тысяч подозреваемых в хищениях, взяточничестве и откатах. За последние несколько лет на скамье подсудимых оказались брат экс-президента Румынии (его посадили на 4 года по обвинению в коррупции), бывший премьер, несколько министров, а также десятки высокопоставленных представителей юстиции и правоохранительных органов.

Самыми успешными делами украинского Национального антикоррупционного бюро Калитенко считает дело о хищении в зерновой госкорпорации [ущерб на сумму свыше 60 млн долларов], дело с «киотскими деньгами» [растрата государственных средств], дело по судье Днепровского районного суда Киева Николаю Чаусу [получение взятки в 150 тысяч долларов], дело Насирова [рассрочка налоговых долгов предприятиям, связанных с беглым народным депутатом Александром Онищенко].

Среди самых успешных дел НАБУ Калитенко назвал и дело Насирова / Фото УНИАН

Юрист-криминолог Анна Маляр говорит, что к НАБУ, в отличие от Национального агентства по противодействию коррупции (НАПК), которое также создавалось и запускалось в апреле 2015 года, и доверия больше, и результаты работы получше. «НАЗК за всю свою работу имеет только две рекомендации, касательно открытия производств – в отношении Лещенко и Марушевской. Это действительно выглядит смешно. А результаты работы НАБУ смешными не выглядят», – отмечает она.

А вот по мнению юриста Николая Ореховского, НАБУ работают недостаточно эффективно. «Они расследуют дела с очень большими суммами, то есть, они сосредоточились на размере ущерба. А борьба с коррупцией, это, в первую очередь, разрушение «схем». Согласно закону о НАБУ, их задача не только добиваться наказания виновных, но, главным образом, препятствовать коррупции, предупреждать ее», – подчеркивает он.

Эксперт Международного центра перспективных исследований Анатолий Октисюк и вовсе отзывается о НАБУ как инструменте политической борьбы. Мол, раньше такими инструментами были ГПУ и МВД, а сейчас появился новый. «Там, где власти это нужно, НАБУ координирует свои действия. К примеру, в деле с Насировым однозначно была координация усилий. Да, президент говорит, что не имеет никакого влияния, однако зачем тот же Углава (Гизо Углава - первый замдиректора НАБУ, – УНИАН) практически дважды в неделю посещает украдкой Администрацию президента?» – отмечает Окстисюк.

Поэтому, по его словам, в приоритете у НАБУ не борьба с коррупцией, а пиар.

Окистюк рассказывает, что, когда бюро только запускалось, существовали планы использовать в его деятельности принцип, ранее реализованный в Грузии – так называемую сделку со следствием: «Как боролись с коррупцией в Грузии? Допустим, кого-то в ней подозревали. Этого человека задерживали, он давал показания против руководителей, членов команды. Потом его либо штрафовали, либо условно осуждали и отпускали, и так действовали, по цепочке. Такой же процесс изначально хотели запустить в Украине. Однако у нас это все не пошло».

Эксперт отмечает, что после того, как идея «сделки со следствием» провалилась, начались разговоры, что «все вокруг плохие, и только НАБУ – хорошие». «Мол, НАБУ хочет бороться с коррупцией, а САП – не хочет. В этой ситуации Холодницкий выходил как бы крайним. В конце прошлого года между структурами даже случился конфликт и натянутые отношения сохраняются до сих пор», – добавляет он.

Есть дела – нет приговоров

Примерная суть конфликта между двумя антикоррупционными органами заключается вот в чем: НАБУ передает дело в САП, а САП его закрывает, объясняя такое действие недостаточной для направления в суд доказательной базой. К примеру, в прошлом месяце САП закрыла уголовное производство в отношении экс-главного врача Государственной санэпидемиологической службы Святослава Протаса, а также дело против чиновника «Укрзализныци», подозреваемого в хищении государственных средств. В свою очередь, НАБУ в подобных случаях, зачастую, заявляет, что доказательств было более, чем достаточно. Но, к сожалению, это не решает проблемы.

В принципе, предъявлять претензию об отсутствии обвинительных приговоров исключительно к Национальному антикоррупционному бюро – несправедливо. По сути, работа непосредственно НАБУ завершается на передаче дела в САП, откуда дело направляется в суд. И только в суде решается, будет ли приговор, какой и когда. Нереформированные, непрозрачные и коррумпированные суды – пока еще украинская реальность. В такой реальности деятельность антикоррупционных органов выходит половинчатой. К примеру, досудебное расследование по делу о хищении средств «Одесского припортового завода» завершилось еще в ноябре прошлого года, но, на данный момент, оно только назначено к судебному рассмотрению. Или дело о хищении средств «Украгролизинг», которое было передано в суд еще в мае 2016, но, на сегодняшний день, по нему еще ни разу не состоялось даже подготовительное судебное заседание.

Примерная суть конфликта между двумя антикоррупционными органами: НАБУ передает дело в САП, а САП его закрывает / Фото УНИАН

Юрист Николай Ореховский подчеркивает: ответственность за то, что дела рассыпаются, комплексная. И лежит она как на НАБУ, так и на САП. «Если прокуроры считают, что доказательств недостаточно, чтобы идти с ними в суд, тогда вопрос к прокурорам: как вы руководили расследованием, согласовывали обвинение, если теперь боитесь с этим идти в суд? Нужно было указания следователям правильные делать. Ведь это прямая функция прокурора – осуществлять процессуальное руководство в следствии», – объясняет он.

Между тем, по словам Анатолия Октисюка, доказательная база детективов НАБУ нередко действительно откровенно слабая, «шита белыми нитками». И дело не в том, что детективам не хватает компетенции – за время существования бюро детективы они уже получили достаточно знаний и опыта, участвуя в разнообразных тренингах, семинарах и многочисленных стажировках в международных организациях. «Вопрос не в исполнителях. Нужно понимать, что детективы действуют по указаниям руководства НАБУ. Если есть указания какие-то дела вести не до конца, осознанно не дорабатывать или подавать их не в полном объеме в тот же САП, то любое дело будет валиться», – объясняет он.

Антикоррупционный суд как спасение?

Как бы там ни было, согласно отчету НАБУ, по состоянию на конец января этого года так и не началось судебное рассмотрение в отношении 12 дел. В бюро считают, что изменить такое положение вещей сможет создание специального антикоррупционного суда. По словам Артема Сытника, это позволит ускорить рассмотрение дел и вынесение приговоров.

Позицию руководителя НАБУ абсолютно поддерживают специалисты Transparency International Украина. «В прошлом году мы проводили исследование о том, что оправдательные приговоры именно по коррупционным делам намного чаще случаются, чем по другим делам. Уровень доверия украинского общества к украинским судам, который составляет 1 % по данным Центра Разумкова, просто не позволяет нам говорить о том, что действительно можно ожидать от судов каких-то решений. Тем более, что НАБУ опубликовало реестр дел, которые они передали в суд, и там очень четко видно, что проблема именно в судах. Они не назначают слушания, затягивают процесс, возможны также риски утечки информации», – объясняет эксперт по анализу политики Александр Калитенко.

Благосклонно к идее антикоррупционных судов относится и юрист Николай Ореховский. Впрочем, он оценивает перспективу, в большей степени, с практической точки зрения. Юрист объясняет, что очень часто дела такого уровня подолгу не рассматриваются не столько из-за «злого умысла», сколько из-за элементарной перегруженности судов. «Один судья физически не способен рассматривать то количество дел, которое сегодня есть в судах. Тем более, когда дела касаются высших должностных лиц и вопросов привлечения к ответственности людей с большими средствами», – объясняет он.

Но далеко не все верят в «спасительную миссию» антикоррупционных судов. По словам Анатолия Октисюка, если следовать такой логике, то нужно тогда создавать и специализированные налоговые суды, и специализированные полицейские суды и так далее. «Насчет антикоррупционных судов я нашел только два примера - в Румынии и Словакии. Я общался с коллегами из Словакии, они говорят, что у них в антикоррупционных судах выносились решения в отношении мэра и каких-то местных чиновников, а топ-чиновников сажали даже обычные районные суды», – говорит он.

Скептически к созданию антикоррупционного суда относится и Анна Маляр. Юрист напоминает, что, во-первых, такой суд не предусмотрен Конституцией Украины. А, во-вторых, антикоррупционной суд никак не повлияет на уровень коррупции в Украине. «Я, с одной стороны, понимаю Артема Сытника, он побаивается, что по результатам их расследований «пройдет» наше судопроизводство, у которого уже «минусовое» доверие со стороны граждан. Но я могу сказать, что в основе противодействия коррупции лежат не судебные и правоохранительные органы, которые борются с последствиями. В основе лежат другие инструменты: прозрачность, работа с чиновниками. Сколько бы мы не создали антикоррупционных институций, сколько бы мы денег в это не вложили, это не даст результата. Потому что они не борются с причинами коррупции», – подчеркивает Маляр.

Так или иначе, специалисты сходятся в одном: на данный момент у НАБУ еще сохраняется достаточно высокий кредит общественного доверия. Однако, действительно полноценно работать бюро может только в связке с другими антикоррупционными структурами – НАПК, САП, а также прозрачными некоррумпированными судами.

Действительно полноценно работать бюро может только в связке с прозрачными некоррумпированными судами / ombudsman.gov.ua

Для реализации этого не хватает, пожалуй, уже традиционного для Украины нюанса – политической воли. И, если вспомнить, как власть не может определиться и выбрать для НАБУ аудитора, создается впечатление, что процесс для обитателей Печерских холмов важнее результата. Вместе с тем, привычка плести интриги, тем более, в такой болезненной для общества теме как борьба с коррупцией, может стоить Украине слишком дорого – антикоррупционные органы, сколько их не создавай, потеряют и доверие общества, и помощь западных партнеров. Особенно, в свете того, что, по данным недавнего исследования аудиторской компании Ernst & Young, Украина оказалась на первом месте по уровню коррупции среди 41 страны Европы, Ближнего Востока, Индии и Африки (EMEIA). Пора это исправлять.

Ирина Шевченко

УНИАН в Google News