Глава "Укрэнерго": Украина может увеличить экспорт электроэнергии

Временно исполняющий обязанности главы госкомпании «Укрэнерго» Всеволод Ковальчук в интервью УНИАН рассказал, почему удалось удачно провести «трансформаторный» тендер, каков запас прочности Единой энергетической системы и благодаря чему украинцы зиму пережили без отключений электричества.

Всеволод Владиславович, произошло большое событие. Со второго раза, если не ошибаюсь, все-таки состоялся тендер на закупку трансформаторов. Судя по всему, компании удалось сэкономить огромную  сумму – более миллиарда гривен. Вы довольны результатом?

Безусловно, доволен. Но результат был бы еще лучше, если бы тендер не был сорван в первый раз (в декабре). Я много общался с людьми, которые отслеживали тендер и критиковали нас. Я всем говорил одно и тоже: не нужно писать огромными буквами «зрада» раньше, чем что-то случилось. Тендер – определенный процесс. И мы как заказчики ведем определенную тактику и стратегию, чтобы получить наиболее удобную для нас цену. И никто лучше нас это не сделает. Если бы не было переноса даты раскрытия из-за жалобы одного из участников, то результат был бы еще лучше.

Почему?

Потому что из-за жалоб произошла на полтора месяца задержка с проведением тендера. За это время гривня девальвировала, корейская компания отказалась от участия. Уровень конкуренции в итоге был несколько ниже.

Сумма значительная. На тендерный комитет давление оказывалось?

Ми все делали, чтобы никто на нас не оказывал давление и не давал указания. Это была сознательная политика компании, моя личная позиция как руководителя компании. Как известно, предприятие «Запорожтрансформатор» подало жалобу в Антимонопольный комитет на то, что мы допустили к тендеру корейскую компанию Daewoo. Но потом, наверное, осознав репутационные риски, они отозвали жалобу. В итоге, тендер выиграл ЗТР, но  его цена была наименьшая  за всю историю. Считаю, что национальный производитель – «Запорожтрансформатор» - просто испугался потерять рынок.

«Укрэнерго» присоединилось к системе закупок «ProZorro»?

Да, присоединилось еще в апреле прошлого года. Кстати, это была моя инициатива, хотя я на тот момент курировал в компании международное направление. В то же время хочу подчеркнуть: «ProZorro» - не панацея. Несмотря на неоспоримую пользу от того, что этот проект появился в Украине, реальный эффект для государственных предприятий - небольшой. Во-первых, использовать «ProZorro» можно только для закупок, которые вписываются в определенные ценовые параметры. Для «Укрэнерго» - до пяти миллионов гривен на работы. Но если мы беремся за реконструкцию того или иного объекта или строительство нового, то у нас практически нет закупки менее 5 млн грн. Все наши подстанции стоят сотни миллионов гривен. В таком случае мы проводим открытые тендеры, как это делали и раньше.

Тогда в чем же плюс «ProZorro»?

Главный плюс – анонимная оценка. То есть, электронная система ранжирует ценовые предложения участников. На момент торгов заказчик не знает, кто торгуется между собой. Это уменьшает сговор.

Но есть и минус системы. Если заказчик недобросовестный, то он может отклонить дешёвое предложение и выбрать самое дорогое. И закон не предполагает наказание за такие действия. Поэтому применение «ProZorro» ради «ProZorro» не имеет никакого смысла. Нужно внутреннее желание заказчика проводить честные торги. Есть и другие моменты. Я могу часами рассказывать о новой системе закупок. В качестве резюме скажу следующее: я - сторонник «ProZorro», но в то же время вижу много недостатков.

Соломку подстели там, где нужно

Всеволод Владиславович, предлагаю обсудить тему прохождения зимнего периода. Отопительный сезон 2014-2015 как-то нервно проходил. Были отключения электроэнергии. Сейчас все спокойно?

Да. (стучит по столу)

Что произошло? Почему в прошлом году с таким надрывом, тревогами и опасениями, а в этом – нет?

Самый главный фактор – запасы угля, которые были на складах на момент начала этого отопительного сезона. Энергосистема  вошла в осенне-зимний период 2015-2016 годов, имея на складах на 1 млн тонн угля больше, чем в 2014 году. Это - очень важный фактор.

Второй фактор. Диспетчерский персонал, сотрудники министерства просчитали все возможные сценарии. Где нужно соломки подстелить – подстелили. Не стали доводить до реального кризисного состояния запасы «антрацитового угля» , когда прекратились его поставки . Нам удалось убедить правительство и наших коллег с энергетического рынка, в первую очередь, тепловую «генерацию» в необходимости введения на месяц временных чрезвычайных мероприятий в энергосистеме с целью регулирования запасов топлива на складах ТЭС. Мы заверили, что при этом  «драконовских» методов не будет  И в результате это не вызвало какой-то серьезной волны сопротивления со стороны игроков рынка. Практически его никто не заметил. И мы очень грамотно и конкретно вели свою политику: ограничивали мощность только тех блоков, где была отрицательная  динамика запасов  «антрацитового угля».

А те блоки, которые работали на газовом угле?

Мы их не сильно ограничивали. Мы пытались делать так, чтобы станции не ушли в отрицательные экономические результаты. Если мы в один день ограничивали в производстве электроэнергии одних, то на следующий – других. И рынок в этот раз почувствовал более справедливый подход с нашей стороны. Да, мы имели право, но пользовались этим правом более разумно. Но еще раз подчеркну – мы стали гораздо опытнее после 2014 года, который действительно был очень тяжелым.

Сейчас запасы угля приемлемые?

До критического остатка еще очень далеко. Запас угля на складах падает, но он падает, скажем, в приемлемых объемах, учитывая, на какой стадии осенне-зимнего периода мы  находимся. Поэтому ни о каких проблемах больше речь не идет. Также из-за обильных снегопадов, которые были в короткий промежуток времени, наполнились водохранилища. Сейчас нет дефицита водного ресурса.

Насколько я помню ваши пресс-конференции, то лето и осень 2015 года были тоже тяжелыми?

Я бы даже сказал очень тяжелыми. Собственно, два фактора – отсутствие воды в хранилищах и недостаточный уровень угля – заставляли нас с опаской смотреть на зимний период. Мы открыто говорили о возможных проблемах, но в то же время уверяли - веерных отключений не будет.

Но график отключений был разработан…

Безусловно. План, как и многие десятилетия до этого года был разработан и детализирован. Он разбивался и по территориальному признаку и по группам потребителей. Чтобы при возможных отключениях  они не затрагивали  на длительный период целые районы или регионы, а проходили бы  не так болезненно и для промышленности, и для населения. Была проведена большая работа совместно с Минэнергоугля и облэнерго.

Выработка электроэнергии атомными станциями снижена?

Разумеется. Ведь и потребление в Украине в целом упало. Последнего крупного потребителя в виде крымского полуострова мы лишились в конце декабря. Поэтому, конечно, сейчас балансовые ограничения присутствуют. Страна не в состоянии употребить столько электроэнергии, сколько может производить. 

Сейчас наоборот – мы целенаправленно стремимся увеличить долю атомной энергии. Много над этим работаем. Мы не ставим самоцель - ущемить чьи-то интересы. Есть правила, которые должны соблюдать все. Сейчас нами наработаны предложения по увеличению доли атомной генерации в производстве электроэнергии. Считаем, что уже можем опять возвращаться к вопросу увеличения экспорта электроэнергии.

О каких странах идет речь?

Беларусь, Молдова. Немножко больше можно в Польшу.

Два источника инвестиций

Если говорить о крупных инвестиционных проектах - в декабре 2015 года была введена линия электропередачи «Ривненская АЭС - Подстанция «Киевская». Какие еще объекты могут быть запущены?

Поскольку такой объект долго строился, то скажу краткое резюме о нем. В текущей ситуации, когда в стране происходит падение потребления электроэнергии, актуальность линии «Ривненская АЭС - Подстанция «Киевская» несколько снизилась. Но в перспективе, буквально через несколько лет, когда начнет расти промышленное производство, значимость линии значительно возрастет. Это, во-первых.

Во-вторых, благодаря запуску этой линии мы имеем мощный технологический эффект для всей энергосистемы, потому что мы обеспечиваем сильный подпор энергосистемы востока Украины с запада. И это благодаря новым линиям. Одну мы уже ввели, а вторую – от Хмельницкой атомной станции на ту же подстанцию «Киевская» мы введем в ближайшие 2-3 месяца.

В следующем году будет закончено полностью строительство самой подстанции «Киевская». В дальнейшем будет построена еще одна линия 330 кВ, связывающая эту подстанцию с так называемым «киевским энергетическим кольцом». Проект будет завершен в 2018 году в полном объеме.

Но ведь еще полным ходом идет строительство энергоузла возле Каховки…

Да, это - очень важный объект, превосходящий по стоимости линию «Ривненская  АЭС - Подстанция «Киевская». Завершение строительства намечено на конец 2016 года. Сейчас полным ходом идет строительство подстанции 750 кВ «Каховская» мощностью 750 кВ и линии которая будет соединять ПС с Запорожской АЭС. Ну и еще 2 линии 330 кВ, которые дальше будут распределять эту мощность по энергосистеме Украины. Общая стоимость этого проекта в соответствии с подписанными контрактами составляет примерно 200 млн евро.

Президент Петр Порошенко и Всеволод Ковальчук приняли участие в введении в действие ЛЭП "Ривненская АЭС - Подстанция «Киевская» / Фото УНИАН

Значит, вы довольны уровнем государственных инвестиций в техническое переоснащение Единой энергетической системы?

Сразу уточню: государство ничего не инвестирует. Дело в том, что компания – хозяйствующий субъект. Мы формируем свой тариф. Продаем услуги, за которые рассчитывается с нами «Энергорынок». К сожалению, не всегда в полном объеме, но это - хозяйственная деятельность.

То есть, отдельной строки в бюджете на инвестиции нет?

Сейчас нет. Когда-то была. Были деньги от Европейской комиссии, которые поступали в Министерство энергетики, а потом уже направлялись на строительство определенных объектов. В частности, так частично финансировалось строительство подстанций «Киевская» и «Каховская». Но потом все прекратилось. Сейчас только два источника инвестиций - собственные средства и кредиты от международных финансовых организаций.

Но хоть средств выделяется достаточно?

Собственно, последние 8 лет мы достаточно активно занимаемся инвестированием в техническое переоснащение. В свое время был привлечен кредит Всемирного банка по проекту передачи электроэнергии. За эти средства было заменено оборудование на подстанциях 750 кВ. Было реконструировано несколько подстанций 330 кВ.

На деньги Европейского банка реконструкции и развития идет строительство новых объектов и линий.

Что касается так называемых «тарифных денег», то их недостаточно. Сети продолжают стареть. Но темпы старения мы существенно снизили за последние годы.

В одном из интервью вы сказали, что у системы есть запас прочности еще на 10 лет…

Ну, в определенной степени, это была метафора. Но все знают, что у нас приходят в негодность нефтепроводы, газопроводы из-за отсутствия нормальной бизнес-стратегии. С электрическими сетями этого допустить нельзя. Мы являемся базовой для экономики страны инфраструктурой. Но хочу успокоить – запаса больше, чем на 10 лет.

Как компания сработала в 2015 году?

Достаточно хорошо. Но сравнивать результаты 2015 года с результатами прошлых лет, будет не совсем корректно. Дело в том, что у нас обязательства по кредитам в иностранной валюте, и мы вынуждены проводить переиндексацию. Это сформировало достаточно существенный убыток компании – несколько миллиардов гривен. При этом, мы все равно получили более 800 млн грн. прибыли в 2015 году. Это, во-первых.

Во-вторых, прибыль компании определяется тарифом, который нам установлен. Пока не будет стимулирующих тарифов, прибыльность компании будет минимальной. К тому же выросли затраты компании. Но это вовсе не значит, что мы стали менее эффективно вести свою деятельность. Скорее, наоборот. Но стремительная инфляция, девальвация национальной валюты не могут не отражаться на финансовой деятельности компании.

Что нужно сделать по законодательству, чтобы компании было комфортнее работать?

Как можно быстрее принять закон о рынке электрической энергии. Мы месяцами не могли преодолеть сопротивление некоторых участников энергетического рынка и позицию Кабинета министров. И это при этом, что базовый вариант закона был разработан при непосредственном участии европейских партнеров. Но с каждой новой доработкой проект закона становится все менее рыночным, к сожалению. Но он все равно предлагает лучшую модель функционирования рынка электроэнергии, чем ныне действующая.

Что в законе хорошего для «Укрэнерго»?

Укрэнерго» - государственная компания. И то, что хорошо для компании, должно быть хорошо для государства. В первую очередь, законопроект содержит требование нас корпоратизировать и вывести из-под подчинения Министерства энергетики.

Закон обяжет нас как системного оператора выполнять новые функции - ввести коммерческий учет передачи и потребления электроэнергии всеми участниками рынка, как это принято в Европейских странах. Будем администратором системы расчетов. Кроме того, за компанией будут закреплены функции покупателя объемов излишней мощности для производства электроэнергии. Следовательно, мы сможем продавать электроэнергию тому, кому она вдруг понадобилась. Но права поставлять электроэнергию у нас как не было, так и не будет.

Суммируя, хочу сказать - проект закона подводит нас на 90% к тому, что уже функционирует в Европе.

Ковальчук: Боевики на востоке уже присматриваются к нашим магистральным сетям / Фото УНИАН

В стране слишком зарегулированы земельные отношения. Легко ли «Укрэнерго» удавалось получать участки для строительства магистральных линий?

О, это - самая больная для нас тема. С каждым годом нам все сложнее и сложнее получить земельные участки для строительства линий электропередач и подстанций. Скажу больше – отвести находящиеся в частной собственности земельные участки под строительство новых линий передач практически невозможно.

В чем еще проблема. Компания «Укрэнерго» не может купить участок земли у собственника. Это должно сделать государство, а потом передать нам. Но чтобы государство купило землю, средства должны быть заложены в бюджете. А как принимаются бюджеты – все знают.

Как думаете, почему так происходит?

Слишком много лоббистов. У аграриев свое виденье, у  строителей – свое. На наши просьбы никто внимания не обращает. А ведь у нас своя специфика – линия электропередач строится по определенным точкам – ни шага влево, ни шага вправо. Невозможность выделения земли в какой-то одной точке ставит под сомнение весь проект строительства новой линии.  

Отношения с оккупированными территориями

Ранее руководство «Укрэнерго» акцентировало проблему снабжения севера Луганской области. Вопрос остается на повестке дня?

Проблема остается. И очень большая. Ряд городов - Рубежное, Лисичанск, Северодонецк и более мелкие населенные пункты, которые находятся рядом, запитаны исключительно  от Луганской ТЕС. Совокупная нагрузка - порядка 200-250 мегаватт.

Сейчас, наконец-то, получили допуски от антитеррористического центра, будет введена еще одна линия от Луганской ТЕС. Поэтому весь север Луганской области зависит от её технического состояния и военных действий в районе населенного пункта Счастье.

Для обеспечения надежного энергоснабжения и покрытия дефицита этого региона (он теоретически является достаточно перспективным для развития промышленности, независимо от состояния, скажем так, временно оккупированных территорий) Кабинетом министров было рассмотрено предложение Луганской военно-гражданской администрации о проектировании строительства новой подстанции 500 кВ в районе города Кременное и линии 220 кВ, которые эту подстанцию соединят с Северодонецком.  Мы это предложение поддержали. Сейчас мы прорабатываем технико-экономическое обоснование.

Когда начнется строительство?

Рассчитываю, что во втором полугодии начнем строительство. А к концу следующего года завершим.

Поставки электроэнергии на оккупированные территории продолжаются?

Ситуация не изменилась. По-прежнему осуществляется передача электроэнергии на неподконтрольные территории Луганской и Донецкой областей по договорам, заключенным Луганским и Донецким облэнерго в соответствии с решением Кабмина по этому вопросу. Но в Луганской области поставки идут только от Луганской ТЭС, которая работает как остров и не синхронизирована с ОЭС.

Неконтролируемая часть Донецкой области имеет собственную генерацию – там есть Зуевская и Старобешевская ТЭС. Именно они покрывают большую часть потребностей неконтролируемой территория Донецкой области. Небольшие перетоки есть и с подконтрольной территории.

Понимаю, что следующий вопрос не к вам. Тем не менее, что вам известно об уровне расчетов со стороны боевиков?

По Донецкой области - почти 100%. Что касается Луганской области, то со стороны НКТ растет задолженность за электроэнергию. Насколько она критична – вопрос не к нам. Как и вопрос о том, продолжать поставки или нет.

Скажу еще, что ситуация в Луганской области усугубляется тем, что идет бесконечный процесс экспроприации собственности боевиками. Они уже присматриваются даже к нашим магистральным сетям.

Украина сейчас покупает электроэнергию в России?

На сегодня Украина не импортирует электроэнергию из России. Но здесь важно понимать следующее. Энергетическая система Украины и России работают параллельно. При этом по линиям, соединяющим обе системы, постоянно происходят перетоки энергии и они все время меняются. Иногда идут в нашу сторону, иногда - в их. Эти технологические процессы урегулированы соглашением государственного предприятия «Энергорынок» с соответствующим российским предприятием. Согласно документу, перетоки электроэнергии оплачиваются. Но мы стремимся к тому, чтобы по итогам месяца баланс был нулевой. Но еще раз подчеркну – это технические моменты, позволяющие двум энергосистемам Украины и России параллельно функционировать.

Аналогичный договор подписан между Украиной и Беларусью.

Последний вопрос - в конкурсе на руководителя компании участвуете?

Если коротко, то да.

Николай Бабич (УНИАН)

УНИАН в Google News