Бійці і волонтери батальйону ОУН на молебні в Михайлівському соборі в Києві, 19 вересня 2015 р. У цей день в Михайлівському соборі відбулося вручення медалей

Зазеркалье волонтерской жизни

18:51, 30.09.2016
19 мин.

Увеличивать финансирование армии – вынужденная, но крайне важная мера для Украины. Позволит ли это ослабить тяжелую волонтерскую ношу по оказанию помощи военным? Вероятно. Станет ли работа волонтеров не нужна? Вряд ли.

В сентябре 2016 года американское издание Washington Post поместило на обложку одного из своих воскресных выпусков снимки 63 украинцев – воинов, волонтеров, медиков. «Сегодня единственными и безусловными гарантиями безопасности и территориальной целостности Украины являются украинские герои – воины, волонтеры, медики, капелланы и журналисты, которые защищают украинский народ, его достоинство и ценность от беспощадного врага. Посмотрите внимательно на их лица. За проявленные мужество и героизм эти украинские борцы за свободу были отмечены государственными наградами», - говорилось в заметке Washington Post.

Издание призвало внимательно вглядеться в их лица. Лица людей, которые незаметно растворились в рутине гибридной войны. Уже два года они собирают, заказывают, возят на передовую, лечат, опекают семьи воинов, фактически заменяя собой целый ряд государственных программ. За эти два года их действия и государство, и общество, принимают за должное. Но мало кто вспоминает, чего им стоило взять на себя эту ношу.

На днях президент Петр Порошенко ввел в действие решение СНБО, требующее увеличить расходы госбюджета на нужды национальной безопасности и обороны. Очевидно, что дополнительное финансирование не решит всех проблем украинской армии. И вряд ли лишит «работы» волонтеров. Особенно, учитывая, что для многих помощь военным уже стала неотъемлемой частью жизни.

Видео дня

Виталий Дейнега: «Тяжелее всего видеть несправедливость»

Проект «Вернись живым» не зря называют одним из самых больших фондов помощи украинским военным в зоне АТО. Занимаясь техническим обеспечением с мая 2014-го, волонтеры организации доставили на восток Украины сотни тепловизоров, приборов ночного видения, навигаторов, генераторов и другой крайне важной техники.

За 2,5 года проект превратился в полноценный механизм, в котором каждый знает и выполняет свою задачу. Около 10 человек трудится здесь ежедневно по 8 часов, еще 50 волонтеров присоединяются время от времени. Основатель проекта Виталий Дейнега не без гордости в голосе отмечает: «Фонд уже не завязан на мне. Я могу исчезнуть, но все продолжит действовать, как часики».

Для Дейнеги волонтерство началось с поста в Facebook, в котором он сообщил, что отдает собственные 10 тысяч гривен на нужды украинской армии. На тот момент для молодого IT-специалиста, который работал в крупной компании и параллельно занимался собственными проектами, такая сумма «на благотворительность» была вполне по силам. Кроме того, по словам волонтера, тогда казалось, что война скоро закончится, а значит, нужны средства, чтобы резко «рвануть». «Когда я понял, что не просто, как планировалось, буду больше зарабатывать и отдавать на армию, а именно займусь волонтерством, пришлось отказаться от проектов. Я отказывался от всех предложений, продолжительностью больше 1-2 недель», – вспоминает Дейнега.

До дня Збройних Сил України волонтери

Из близких родственников у Виталия только мама, которая в начале его волонтерского пути пыталась отговорить сына. «Ей это не очень нравилось, но когда она видела военных, которым мы помогли, получала свои слова благодарности, то понимала масштаб того, что мы делаем», – отмечает он.

В отличие от многих своих собратьев «по цеху», Дейнега не жалуется на напряженный график, поскольку и до волонтерства ненормированный рабочий день был для него не в диковинку. Однако бесследно такой ритм жизни для него не прошел - из-за нервов обострились хронические болезни, появился лишний вес и проблемы с сердцем. Еще один момент – страх за собственную жизнь. Несмотря на то, что за время военных действий жизнь Виталия дважды висела на волоске, он говорит: понимал, во что ввязывается. Но самым ужасным эпизодом последних лет Дейнега называет не эти ситуации. «Моя очень близкая подруга умерла от рака. Это не был военный момент, но он проходил на фоне падения ДАПа. Все совпало, и морально это было нереально тяжело», – говорит он.

Продолжая волонтерить, Виталий отмечает: тяжелее всего видеть несправедливость. Когда в стране, защищающейся от внешней агрессии, остается множество безразличных и равнодушных граждан. Зато находится множество псевдопатриотов, проукраинская позиция которых сводится исключительно к фотографиям в вышиванках в социальных сетях. И это очень раздражает. «Я знаю настоящих военных, из-за которых мы не проигрываем. И очень обидно, что иногда для украинского общества едва ли не героями этой войны становятся проходимцы», – сетует он.

Дейнега продолжает регулярно ездить на передовую, чаще всего, в короткие, однодневные поездки. И потихоньку возвращается к собственным делам в Киеве, поправляя здоровье. Виталий хочет, чтобы после войны «Вернись живым» остался просто благотворительным фондом. «Мне это нравится. Посмотрите, чем занимается Билл Гейтс? – Благотворительностью. Его самый большой кайф в жизни - это сделать что-то, что останется после тебя», – подчеркивает он.

Кстати, для него этим «чем-то», в будущем может стать создание памятника воинам АТО – волонтер уже давно вынашивает эту идею. Впрочем, у него есть и масса других планов, о которых Виталий пока предпочитает не говорить.

Лилия Украинская (Лилия Болбат): «Враги Украины есть и на той, и на этой стороне»

Весна 2014-го. В Мариуполе хозяйничают боевики самопровозглашенной «ДНР», а украинская сторона ожидает провокации от российских спецслужб. Уже тогда было понятно: потеря Мариуполя может лишить Украину всего Донбасса.

В мае в город заходят украинские части, 72-я механизированная бригада оборудует блокпосты на выездах. Тогда же кардинально меняется жизнь мариупольчанки Лилии Болбат, больше известной как Лилия Украинская. Она вспоминает, как, проезжая мимо одного такого блокпоста, поинтересовалась нуждами военных (на тот момент обеспечение украинской армии было действительно в плачевном состоянии). «Кроме формы «дубок», автомата и БТРа, который не заводился, ничего не было. Но для нас то, что военные зашли в город, означало спасение. Мы понимали, что нас не оставили, нас освободят», – говорит она.

facebook.com/Лілія Українська

Потихоньку Лилия Украинская начала помогать военным. Волонтерство началось с поисков элементарного – тушенки, зубных щеток, воды. Когда Лилия с единомышленниками узнавали о более серьезных проблемах - отсутствии палаток, обуви, бушлатов - решали и их. Позже стали помогать оборудовать блокпосты, нанимали технику, рыли блиндажи. Спустя 2,5 года войны волонтер уже переключилась на выполнение более серьезных задач – покупку тепловизоров, ночных приборов, аптечек по НАТОвскому образцу.

Возвращаясь мыслями в 2014-й, рассказывает – не жалели ничего. «Вкладывали много личных средств, деньги, отложенные на машину, какие-то сбережения. На тот момент еще была хорошая зарплата, премии, практически все уходило на помощь армии», – говорит она.

Из-за волонтерской деятельности за Лилией начали следить сторонники «ДНР», которые, на тот момент, еще хозяйничали в городе. Страх лишил женщину сна: «Я боялась, что они найдут, где мы живем. Кроме того, у нас тогда представители «ДНР» просто воровали людей. Пока город не освободили от этой чумы, я перестала спать».

Впрочем, формальное освобождение Мариуполя не означало его возвращение к довоенной жизни. В направлении города постоянно продолжалось наступление, и угроза повторной оккупации вынуждала волонтеров и добровольцев прилагать еще больше усилий, чтобы этого не допустить. Нехватка сна и постоянное нервное напряжение, волнения о безопасности семьи и военных, многие из которых, к тому времени, уже стали близкими, сильно подкосило физическое и психологическое состояние Лилии Украинской.

Квартира волонтера в Мариуполе находится на левом берегу, в микрорайоне «Восточный». Здесь всегда хорошо слышны обстрелы, а жители не застрахованы от следующего снаряда. 24 января 2015-го боевики обстреляли жилой квартал микрорайона из установки «Град», погибло 30 человек. В момент обстрела вся семья Лилии находилась в квартире. Мать двоих детей подчеркивает: это был самый страшный момент в ее жизни. «Снаряды «Града» попали чуть выше нашей квартиры, но все равно это было настолько жутко... В такой момент ты понимаешь, что стены тебя не защищают, тебе страшно в твоем доме, он превращается в картонную коробку. Когда мы лежали с детьми на полу в коридоре, мне казалось, что это конец. Когда мы выбежали из дома, вокруг все горело, лежали трупы, вокруг был огонь, дым, грязь… Я очень боялась, что обстрел может повториться, когда мы будем на улице. И тогда уже негде было бы спрятаться», – вспоминает она.

facebook.com/Лілія Українська

Сегодня Лилия Украинская продолжает волонтерить, несмотря на то, что жизненный период у нее не из легких: после недавно опубликованного в Facebook поста о «некрасивой правде войны», где волонтер рассказала о преступлениях солдат - случаях мародерства и насилия - на нее посыпались угрозы, и ее семья вынуждена была уехать из родного города. Но даже это не побуждает «фею сектора М», как ее уже давно окрестили друзья-волонтеры, оставить свою деятельность. В последнее время она занимается детьми, проживающими в прифронтовых селах и пытается им всячески помочь.

По словам Лилии, за два года у нее не один раз опускались руки, и особенно тяжело становилось, именно когда она узнавала об аморальных действиях каких-то украинских военных. «Но враги Украины есть и на той, и на этой стороне, – объясняет она. – К счастью, несмотря на отдельных представителей, поехавших на Донбасс ради наживы, на войне много настоящих героев, у которых есть офицерская честь и которые заслуживают самых высоких наград».

Волонтер рассказывает, что за время войны у нее на 80% поменялся круг знакомых. Лилия перестала общаться с некоторыми из своих родственников, с бывшими друзьями, поддержавшими «русский мир»: «Никогда не смогу их простить за то, что они, может быть, как-то призывали войну в наш город, в нашу страну. В тоже же время, у меня появилось много единомышленников, люди, которых мне подарила эта война, они - на вес золота».

На вопрос, «о чем вы мечтаете», не задумываясь, отвечает: «О нашей победе и возвращении всех оккупированных территорий под контроль Украины». А напоследок мысленно возвращается к своим довоенным желаниям, и добавляет, что всегда хотела посетить Барселону. Надеть рюкзак, гулять и любоваться пейзажами…

Леся Литвинова: «Психологическая и физическая усталость – не слишком большая цена за результаты»

В профессиональном прошлом Леся Литвинова - успешный режиссер и мать четверых детей. Хотя сегодня, по факту, детей разных возрастов у нее гораздо больше. Волонтерство тоже, пожалуй, ребенок. «А ребенок – это не только красивая фотография в песочнице. Это и бессонные ночи, и отсутствие собственной жизни, и болезни. Но спросите самую замученную маму: «Если бы та знала, как будет, ты бы рожала?». Любая скажет: «Конечно». Здесь - также. Психологическая и физическая усталость – не слишком большая цена за результаты», – отмечает она.

С августа 2014-го имя Леси Литвиновой стало синонимом киевского центра помощи временно перемещенным лицам, расположенного по адресу Фроловская 9/11. Через центр прошли десятки тысяч людей, бежавших от войны. Волонтеры делали все, чтобы нуждающиеся получали одежду, обувь, элементарные предметы быта. Они также помогали устроиться, адаптироваться, найти жилье в чужом городе.

Раньше они с мужем неплохо зарабатывали, сейчас перебиваются нерегулярными халтурами (у мужа Леси своя «группа спасения» – он опекает танкистов). Литвинова не скрывает: ее детям очень не хватает мамы. И даже несмотря на то, что они понимают, чем она занимается и в целом это поддерживают, а старшие даже помогают – они на нее обижаются.

Кроме того, за время своего беспробудного волонтерства у Леси, по ее словам, не единожды были нервные срывы, истерики, практически кончались внутренние ресурсы организма. «У меня осталась только половина зубов, и я не могу позволить себе стоматолога. Я узнала, что такое язва, стала пугаться своего отражения в зеркале по утрам», – рассказывает Леся.

Приходилось также обращаться к психологам. Литвинова считает, что главное в такие моменты – понять и признать, что тебе действительно нужна помощь. «Это чувство, когда понимаешь, что не можешь заставить себя сделать шаг. Хочется лечь, умереть, и чтобы это все, наконец, закончилось. Но это не значит, что я больше не хочу этим заниматься, это значит, что у меня сейчас нет на это сил, и эти силы нужно где-то найти», – объясняет волонтер.

Леся рассказывает, что мечтает выспаться, и добавляет «занятную» историю: «Знаете, на днях заснула в лифте. Мне показалось, что того времени, пока лифт едет на седьмой этаж, вполне достаточно, чтобы вздремнуть. В итоге, проспала почти сорок минут. Была ночь, и некому было вызвать лифт».

Координатор центра помощи вынужденным переселенцам

Несмотря на все тяготы, она по-прежнему не собирается возвращаться в профессию, а сделать паузу в волонтерстве просто не может – кроме нее эту ношу нести некому. Леся твердо убеждена – нужно отвечать за свои поступки.

Взвалив на себя ответственность за сотни людей, теперь волонтер не в состоянии их бросить и спать спокойно. Тем более, что часть переселенцев уже давно стали ее новой семьей. «Вы не можете им сказать: «Товарищи, я устала, поэтому у тебя конкретно не будет жилья, потому что я перестаю искать деньги на аренду твоей квартиры и вместе со своим ребенком можешь отправляться назад в свой «ДНР». А тебе не сделают операцию, потому что я не хочу заниматься сбором денег. Я устала. И эту бабушку выпишут «под забор», потому что выписывать ее некуда, а платить за ее пребывание в стационаре будет некому», - говорит она.

Даже самые страшные свои признания волонтер делает веселым голосом и много смеется во время беседы. Словно в очередной раз подтверждая истину, в которую так свято верит: есть четкая стратегическая задача – оставить детям по наследству страну в нормальном состоянии, и работы здесь непочатый край.

Роман Синицын: «Все говорят: нужен мир, но я хочу победы»

Прошлой осенью известный волонтер из объединения «Народный тыл» Роман Синицын сообщил, что уходит из «большого волонтерства». Свое решение активист объяснил тем, что, по сравнению с 2014-2015 годами, ситуация с обеспечением на фронте ощутимо улучшилась. «Я думаю, мы сделали много. Судить, правда, не мне», – написал он на своей странице в Facebook.

Сейчас Роман пытается вернуться к прежней жизни, больше работать и меньше ездить в АТО. А в начале войны, по его словам, «оттуда не вылазили». Три экипажа волонтерского объединения «Народный тыл», родившиеся, как и многие волонтерские проекты, спонтанно, были постоянно где-то на передовой.

Лето 2014 года Синицын помнит смутно. Рассказывает, что мало спали и много работали, но делали то, что считали нужным: «Не было касок, бронежилетов… Приезжаешь на ротный опорный пункт, где сидит 120 человек, а у них нет ни одного тепловизора, они «слепые»!  Мы делали максимум по своим силам».

Роман Синицын (по центру) / facebook.com/romabra

Регулярные поездки на передовую привели к тому, что волонтер научился не бояться за свою жизнь. Хотя помнит, когда впервые ощутил этот страх – во время минометного обстрела в Песках, зимой 2014-го. Рассказывает, что сначала тряслись руки, а потом просто привык. Не скрывает - когда впервые увидел «200-х», был в шоке. Но к психологам никогда не обращался. Впрочем, понимает тех, кому пришлось. «К примеру, я знаю людей, которые вывозили раненных бойцов из Счастья в больницу. Помню, наши знакомые отвозили гроб с погибшим на Западную Украину, потому что никто другой этого не мог сделать… Это делали обыкновенные волонтеры, гражданские. Поэтому люди были в прострации немного», – поясняет он.

С другой стороны, апатию к волонтерской деятельности вызывало поведение некоторых военных. «Опускались руки, когда мы находили «свои» приборы, тепловизоры в ломбардах, или машины забирали в гаражах. Люди сбрасывались на это последними деньгами, а боец, к примеру, ушел на дембель и забрал все с собой. Видеть это было очень обидно. В 2014 году все говорили: «Наши защитники», но на самом деле там такие же люди, как и здесь. И, честно говоря, есть много негодяев», – объясняет он.

Несмотря на свое решение годовой давности Роман Синицын не перестал быть волонтером. Разве что, немного поменял вектор деятельности, занявшись разоблачением «оборотней в погонах». К примеру, участвовал в аттестационных комиссиях по переаттестации полиции. «Сейчас мы больше сосредоточились на так называемой антикоррупционной деятельности. Хотя за словосочетание «антикоррупционная деятельность» скоро, наверное, будут лицо бить. Мы периодически «мочим» каких-то негодяев из правоохранителей, и я тоже считаю это волонтерством, потому что уделяю много времени», – отмечает он.

Роман не собирается полностью посвящать себя общественной деятельности, но мечтает о справедливости. «Все говорят: нужен мир, но я хочу победы. В любой военной компании должна быть победа», – резюмирует Синицын.

А пока приближать победу приходится общими силами. Тем более, часть направлений «Народного тыла» продолжают работать - пакуются медицинские аптечки, проводятся тренинги по тактической медицине, в том числе, в зоне АТО. Правда, теперь, после двух лет войны, упор делается только на то, чем пока не занялась власть.

Ирина Шевченко

Новости партнеров
загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь