Жители Золотого: мы посредине, между позициями. "Бух!" - и полетело через нашу голову. Постоянно гадаем, какой "бух" прилетит к нам

В начале прошлой недели в соцсетях кто-то целенаправленно разгонял панику, мол, на Донбассе усилились обстрелы, украинская армия отошла с позиций, Золотое «сдали сепарам». Чтобы развеять эти слухи, УНИАН побывал в Золотом и пообщался с местными жителями.

Из столицы кажется, что из-за усилившихся обстрелов жизнь в прифронтовых поселках Луганщины замерла. Шесть лет войны могли превратить шахтерские городки в зоне ООС в аналоги Припяти. Но в замелькавшее из-за обострения на фронте неделю назад в новостях Золотое, несколько раз в день ходит автобус, там без перебоев работают не только магазины, но школа и детский сад. А остановил уроки здесь не многочасовой бой, а карантин. УНИАН пообщался с теми, кто не хочет или не может бросить родные дома.

«Наши коровы петляли между минами»

«У нас поля заминировали глухо, напрочь. Есть только небольшое, относительно безопасное, поле. И животные, вроде, должны брести всюду, без разбора, но недавно наши коровы петляли мимо мин, четыре ряда обошли, ни на одну не наступили… Растяжки заметить сложней. Два года назад подорвался наш пастух, его серьезно ранило, но выжил, а вчера… Корова начала телиться и пошла искать спокойно место. Я за ней! Догнал, смотрю по сторонам, и холодок по спине. Понимаю, что с одной стороны - пулеметы, с другой стороны - пулеметы. Вернулся, встречают с автоматами: «Что ты там делал?» Что я там делал… Живу я тут!» - эмоционально рассказывает Виталий, фермер из Катериновки, которая находится в «серой зоне», на окраине Золотого.

Так сейчас выглядят улицы Золотого / Фото УНИАН

Мужчина говорит, что радикальных перемен после разведения войск не почувствовал: «Дня четыре назад сплю, и тут - «бабах». Такое чувство, что тебя в драке хорошо в висок ударили. Проснулся, а по крыше осколки: «цок, цок, цок»… Мы посредине, между позициями. «Бух», и полетело через нашу голову. И гадаем, какой «бух» прилетит к нам. Мы не раздеваемся, спим одетые. На выходе из комнаты - барсеточка с документами, чтобы быстро схватить и в подвал нырнуть».

Виталий с женой живут в соседском доме, родной разрушило миной.

«Я в то утро, вышел к коровам, и тут начали 120-е ложиться. Бегу домой, в голове: «Только бы не к нам. Там же жена». Увидел, что угол нашего дома разворотило миной, сердце запекло, упал. Начал терять сознание, и тут холодильник затарахтел среди обломков. Я думаю: «А, может, все-таки выжила?» Начал подниматься, а тут и жена – вываливается из окна в нижнем белье и тапочках, – вспоминает Виталий. – Чудом ее тогда не задело. И вчера она опять начала разговор: «Нафига нам все это нужно!? Бросаем! Уедем к родным, снимем квартиру, найдем работу».

«Какие у меня варианты?»

Виталий признается, что и сам не раз задумывался о переезде. «Но, какие у меня варианты? За копейки продать машину, дом, трактор? Бросить это все? Не уверен, что смогу все это купить на новом месте. Я ездил на заработки, знаю, как это, работать по 12 часов, видел отношение: «Мы тебя штрафуем за пятое-десятое». Перспективы там не видно, ты не станешь начальником, партнером. Ты будешь «копать» или «не копать». Лучше уж здесь, но свободным человеком», - рассуждает мужчина.

По его словам, с каждым днем заниматься хозяйством все сложнее. Двадцать тонн сена сгорело после обстрела. Покупателей на рынке все меньше из-за задержек зарплаты на шахтах. Говядину стараются скупить за копейки.

«Торгаши из Северодонецка, Лисичанска диктуют условия. Я приезжаю к ним на рынок, смотрю на цены, и понимаю, что мне за быка дали - 7 тысяч, а продадут за 24-28 тысяч. А холодильников, чтобы хранить туши, нет. Надо продавать, а то испортится», - признается Виталий.

Он рассказывает, что общее горе не сблизило луганчан. Напротив, в Золотом, то и дело вспыхивали ссоры по малейшему поводу. К примеру, из-за того, что «гуманитарку» дают не всем (смотрят на размер пенсии и т.п).

собеседники УНИАН рассказывали не только о ссорах, но и взаимопомощи / Фото УНИАН

«Сосед мне как-то кричал: «Не паси коров у моего огорода» - «Так рядом же мины!» - «Мне пофиг». Люди начали ненавидеть друг друга», - говорит Виталий.

Впрочем, собеседники УНИАН рассказывали не только о ссорах, но и взаимопомощи. Весной прошлого года мина попала в дом пенсионера Михаила Быкова из Золотого-1. «Я только из дома вышел, и тут взрыв. Стою у калитки и ничего не понимаю. Шифер разбросан, дом дымится. Говорят, что свистело так, что соседи на землю попадали, а я ничего не заметил. Может, и правда, говорят: свою мину ты не слышишь», - вспоминает бывший шахтер.

Он говорит, что сбежались соседи, кто-то развернул поливочный шланг, затушили огонь еще до того, как подъехали пожарные. В итоге, дом пришлось серьезно ремонтировать. И с деньгами на новую крышу помогали не только власти и волонтеры, но и соседи собрали какую-то сумму.

Местные говорят, что с каждым днем заниматься хозяйством все сложнее \ фото Юрий Светлана Печений, Facebook

«Лучше под минами будем умирать, но в своем доме»

К слову, семья Быковых выезжала из Золотого в 2014 году. Вернуться пришлось, потому что не смогли найти работу и себя. История типичная.

«Многие старики говорили детям после переезда: «Везите назад! Лучше под минами будем умирать, но в своем доме. И шестой год уже «умирают». А жили бы в чужом городе, могли бы действительно сгореть от тоски», - говорят местные жители.

С другой стороны, из-за стресса у пожилых людей обостряются хронические заболевания, жизнь в полутемных домах губит зрение, да и сырые подвалы, в которых прячутся от обстрелов, не добавляют здоровья. На улицах Золотого УНИАН познакомился с пенсионеркой, которая призналась, что пешком идет из больницы в соседнем Горском. Она жаловалась, что готова тратить полтора часа на дорогу, а не ехать на автобусе, ради того, чтобы сэкономить.

Местные жалуются, что жизнь в полутемных домах губит зрение / Фото УНИАН

«Мне за операцию на глазах надо было отдать 15 тыс. Где их взять? Дочь уехала, снимает квартиру, ей самой не хватает… Собирала по копейке, влезла в долги», - рассказывает женщина.

По словам начальника гуманитарного центра «Пролиска» в Золотом Ларисы Гриценко, проблемы со здоровьем у местных не зависят от возраста, болеют не только старики, но и молодежь, дети. «Наш педиатр умер от старости в прошлом году, а найти на его место никого не могут. Какой молодой специалист (любой специалист) поедет к линии разграничения? Проблем много. Областная больница у нас разбросана теперь по трем разным городам. Представьте, каково из одного в другой ездить?», - говорит она.

Однако медицина – только один из больных вопросов. «Есть проблемы с транспортом, с проездом в наши удаленные поселки. Многие не смогли купить уголь, дрова (последние не нарубишь, все заминировано) и зимовали в холоде. У нас на шахтах задерживают зарплату, и говорят о том, что они вообще будут закрываться. Но это градообразующие предприятия. Где искать работу шахтерам?», - отмечает Лариса Гриценко.

О Золотом ходит легенда, что название город получил от словосочетания «золотое дно». В советские времена здесь работали несколько шахт и обогатительная фабрика, зарплаты были высокие, но с начала 90-х жизнь стала потихоньку затухать. К примеру, УНИАН поинтересовался у жителей Золотое-3, когда разруха пришла в местный Дом культуры, ожидая ответа, что война, конечно, не пощадила здание. Вместо этого пришлось услышать: «Это не война. ДК мирной жизни не выдержал…».

После 2014 года город Золотое опустел примерно на треть, в соседних поселках осталось где-то пятая часть жителей. А улицы, где нет людей и которые не были уничтожены минами, сейчас разрушает время.

После 2014 года город Золотое опустел примерно на треть / Фото УНИАН

Вместе с тем, в магазинах в центре полки не пустуют. Хлеб привозили даже во время недавних обстрелов. Местные рассказывают о предпринимателях, которые готовы рискнуть и начать бизнес у линии фронта. В пример приводили недавно появившееся в Золотом отделение «Новой почты» (его открытие ускорил грант Международного Комитета Красного Креста). Но пока ближайшая пиццерия находится в соседнем городке, а до кинотеатра в райцентре - час езды. Поэтому не удивительно, что любимое развлечение местных жителей - включить телевизор и «поругаться» с политиками.

«В рисунках детей много черного»

Даже в удаленном Золотом-3, где раньше проживало около трех тысяч человек, а сейчас 300-400, где на улицах редко увидишь прохожих, а дома зияют пустыми глазницами окон, есть жизнь. Место не выглядит совсем заброшенным: большая часть оконных рам затянута пленкой, а единичные жители даже решились поменять ранее выбитые окна на новые, работает школа на полтора десятка школьников.

«В каком-то в классе - два-три ученика, в каком-то один. Можно было бы возить детей в опорную школу, но родители боятся. Кто знает, что может произойти в дороге? Тут мы их можем защитить. Сильных обстрелов давно не было, но, бывало, стояли, обнимали ребят и прятались за несущей стеной», - рассказывает учительница Антонина Беляева.

Стоит отметить, что в понимании местных жителей «сильные обстрелы» - это обстрелы из тяжелого вооружения. Стрельба из минометов 82 калибра к этому не относится. А на автоматные очереди люди здесь практически не обращают внимания.

Часть детей из Золотого-3 живет в малообеспеченных семьях, и нет средств на переезд в другой город: «остались те, кому некуда деться». Но шесть лет войны не смогли не сказаться на психике малышей.

«Конечно война повлияла на детей. В их рисунках много черного. Но когда попросили нарисовать безопасное место, было много рисунков нашей школы», - рассказывает Антонина Беляева.

Психологи же говорят, что травмы войны могут дать о себе знать много позже.

Иллюстрация \ REUTERS

«Несколько лет назад в Старобельске, где живет много переселенцев, решили устроить салют на девятое мая. Дали на главной площади залп, в итоге, половина горожан упала, как во время обстрела. Лежали и взрослые, и дети. Это сработало как «тумблер», после этого у некоторых ребят начались кошмары», - рассказывают психологи из Лисичанска.

В разговорах с УНИАН дети признавались, что мечтают не только о мире, но и о том, чтобы поступить в ВУЗ. Подростки хотят переехать в другой город и понимают, что для этого нужно хорошо учиться. Здесь и взрослые, и дети в разных вариациях говорят, что тут у них «нет будущего», «никаких перспектив»…

Надежды на улучшение ситуации мало, но она все же есть. «Привыкли к такой жизни. Вот, увидела в интернете заголовок «Золотое – город-призрак», посмотрела на фото и только после этого подумала, что так оно и есть, - говорит Антонина Беляева. – Наверное, со стороны виднее. Мы уже не замечаем ни обстрелов, ни разрушенных домов. Научились жить одним днем, не строить далеко идущих планов. И верим, что когда-то все будет хорошо».

Влад Абрамов

УНИАН в Google News