Для кого новый УПК – для граждан или для власти

Сегодня ночью был принят новый Уголовно-процессуальный кодекс, но главная задача власти – принудить правоохранительные органы соблюдать законность и уважать права граждан.

Принятию этого документа, который уже назвали малой Конституцией, предшествовал невероятно широкий процесс ее обсуждения. Если бы информационный фон (болезни Луценко, приговор Иващенко, новые уголовные преследования оппозиции и гражданских лидеров) был более благоприятным, то можно было бы говорить о том, что у нас состоялась настоящая общественная дискуссия и демократический прорыв. Но даже с учетом всех отягчающих для властной юридической команды обстоятельств, нельзя не отметить, они пытаются убедить общество, что принят правильный кодекс, с массой важных демократических норм и что жить с таким европейским документом станет веселее (во всяком случае, тем гражданам, у которых возникли проблемы с законом). Заместитель главы Администрации президента Андрей Портнов, руководитель работы по созданию УПК, выходил с подробной презентацией проекта кодекса в эфиры телеканалов, давал интервью, отвечал на вопросы. И кажется, сделал все, чтобы журналисты и граждане поняли: для его юридической команды новый УПК дело настолько большое, что такого может уже и не быть и что все сделанное его юристами и экспертами ранее не будет равно и одному проценту реформы.

 

Изучая стенограммы парламентского обсуждения кодекса, мы фиксировали главные претензии оппозиции. Они таковы. По новому УПК сужается круг лиц, которые могут быть защитниками. То есть гражданские защитники фактически исключены из процесса. Создание суда присяжных – это всего лишь переименование судей в присяжных. Прокурор имеет безраздельные полномочию по отношению к следствию.

Но после принятия кодекса мы решили обсудить основные его новшества с практикующими адвокатами.

Мы попросили их высказать свое мнение относительно таких пунктов, как создание суда присяжных, отмена дополнительного расследования, ликвидация гражданских защитников, отмена стадии возбуждения уголовного дела и дополнительного расследования. Удобен ли новый УПК защите? Действительно ли будут созданы равные возможности для каждой из сторон в уголовном процессе?

Игорь Степанов, адвокат:

НОВЫЙ УПК ОДНОЗНАЧНО ЛУЧШЕ СТАРОГО

Игорь Степанов

В любом кодексе можно найти изъяны, но принятый УПК однозначно лучше того, по которому сейчас работает судопроизводство. Права защиты (обвинения) серьезно увеличены. Более регламентированы различные процедуры: и следственные действия и возможность доступа адвокатов к доказательствам и мера пресечения. То есть уже не будет таких ситуаций, когда судья, как сейчас, выслушал представление про взятие под стражу, и никто не слушает адвоката. И автоматически принимается взятие под стражу. При этом прокуроры говорят одну фразу: считаю, что необходимо применить эту меру пресечения. Они даже не прибегают к каким-то доказательствам. А по новому кодексу нужно будет доказать, почему арест будет способен пресечь нарушение процессуальных обязательств, а другие меры неспособны.

Да, ликвидируется норма про гражданских защитников. Но они по старому УПК не защитники. Это люди, которые становятся защитниками только для того, чтобы иметь возможность для свиданий каждый день. Они же не предоставляют защиту. Но лучше сменить норму, касаемую свиданий, чем прибегать вот к таким уловкам.

Абсолютно положительным я считаю создание суда присяжных. Пусть в урезанном виде. Но это ж не обязательство, что должно быть двенадцать человек в суде присяжных, как в Америке. Присяжные – это, грубо говоря, люди «с улицы». Там будет три профессиональных судьи и два человека «с улицы». Этот институт вводится, и это можно приветствовать.

Что касается роли прокурора. Прокурор – это лицо, которое поддерживает государственное обвинение. И прокурор всегда должен иметь возможность иметь надзор над следствием, чтобы доказательства, к которым будут апеллировать в суде, были адекватными и подтверждали либо не подтверждали деяния человека. На сегодня есть следователь, независимая, в кавычках, фигура, которая бесправна и зависима от тех же прокуроров и работает по сложившимся не всегда здоровым «понятиям». Эти следователи чего-то там собирают, а потом дело попадает к прокурору, который его первый раз видит, но который связан своим корпоративным долгом и честью мундира, и он будет настаивать на обвинении даже если он видит, что это бред. А по новому кодексу он будет присутствовать от начала расследования и потом будет представлять обвинение. Это же лучше.

В целом положительным я считаю разделение преступления на административные проступки, криминальные нарушения и преступления. Насколько я понимаю, преступления будут содержаться в УПК, и, я предполагаю, будут документ, в котором распишут криминальные проступки. И туда уйдет часть статей из Уголовного кодекса. Они не будут разбросаны по массе законов. Это будет единый акт.

Кодекс удобен не адвокатам, а всем гражданам, которые (не дай Бог) могут оказаться участниками процесса, отстаивая свои права.

Максим Стеценко, адвокат:

ПЕРВЫЕ ПОЛГОДА БУДЕТ БАРДАК, СИСТЕМА ДОЛЖНА УСТАКАНИТЬСЯ

Максим Стеценко

Что касается тезиса об уравнивании права защиты и обвинения… Боюсь, что это просто декларация. То, что написано в новом кодексе – это одно. Как будет работать правоприменительная практика - другое. А сейчас она работает на ужесточение линии обвинения.

И главное мое опасение, связанные с принятием УПК, состоит в том, что правоприменительная практика в стране и привычка правоохранительной системы определенным способом рассматривать уголовные дела окажется сильнее любого УПК. То, что после принятия нового кодекса первое время будет бардак, - это к гадалке не ходить. Система должны привыкнуть к работе по новым правилам. За полгода люди только глубоко прочтут кодекс. Все должно устаканиться.

Как работает система сейчас при заявленной либерализации экономических преступлений? Допустим, выходит на трибуну генпрокурор и говорит: ребята, я не хочу, чтобы кого-то закрывали по экономическим статьям, по должностным преступлениям. То же самое делают президент, замгенпрокурора Ренат Кузьмин и вся эта гоп-компания. Реально на деле выглядит так: есть факт получения взятки в 1000 гривен. Прокурорское следствие вносит представление о мере пресечения взятие под стражу, и суд берет под стражу – разговор окончен. С высокой трибуны произносится одно, а реальные действия совсем другие. Человек, который даже не является субъектом преступления, сидит.

Новый УПК вводит домашний арест. И это в целом прогрессивная мера. Но как и к кому она будет применяться? В свое время было разрешено использовать такую меру пресечения, как залог (она есть и в новом УПК). Но следствие такую меру, как залог, не применяло, а суды с большим скрипом шли на применение залога. Суммы залога могли варьироваться от восьми с половиной тысяч гривен до нескольких сотен тысяч гривен. Поэтому непонятно, как будет применяться домашний арест.

Много споров вызвала отмена такой стадии, как возбуждение уголовного дела. Само постановление о возбуждении уголовного дела используется защитой как возможность посмотреть материалы дела. Адвокат приходит к следователю и говорит: дайте материалы, послужившие основанием для возбуждения уголовного дела. Тот не дает. Или делает вид, что дает, но не дает. Тогда пишется жалоба на постановление о возбуждении уголовного дела, он передает материалы в суд, и у тебя есть возможность с ними познакомиться. Иногда с разрешения суда можно даже пофотографировать их и иметь максимум информации о деле. Не для того, чтобы использовать это во вред следствию, а чтобы использовать для блага клиента. Кроме того, это была форма судебного контроля за следствием. Потому что на самом деле правоохранители безосновательно возбуждали уголовные дела. Например, налоговая милиция возбуждала уголовные дела, даже когда не были согласованы налоговые обязательства, не было факта уклонения от налогов. С другой стороны, любой адвокат, занимающийся уголовными делами, скажет, что в 99 случаях из 100 суды не шли на то, чтобы отменять возбуждение уголовного дела. Но следствие знало о такой возможности и понимало, что материал должен как-то выглядеть. С отменой этой фазы мы фактически упускаем из рук защиты еще один механизм влияния на правоохранительную систему.

Еще одна важная норма - отмена дополнительного расследования.

Когда суды видели, что нужно вынести оправдательный приговор, они отправляли дело на дорасследование. У нас суды несколько лет назад выносили 0,52% оправдательных приговоров, а сейчас этот показатель 0,2%. В два с половиной раза упало количество оправдательных приговоров от всей массы уголовных дел. Судам не разрешают выносить оправдательные приговоры. Кто не разрешает? Например, прокуратура через высший совет юстиции умеет «убедить» суды.

Система работает в одну сторону: если дело возбуждено, то оно должно иметь обвинительный приговор. Уголовный то процесс у нас имеет инквизиционный характер, что б там ни говорили теоретики. Система же дорасследований использовалась судом, чтобы мягким для обвинения способом решить вопрос о закрытии уголовного дела. У меня были дела, выносил постановление о направлении дела на дополнительное расследование (хоть надо бы вынести оправдательный)  а  прокуратура, обливаясь слезами, после дополнительного расследования закрывала дело, например за недоказанностью. Да, с одной стороны ура: не будет досов (дополнительных расследований), когда дела еще год-полтора болтаются. А если человек находится в СИЗО, даже не в Лукьновском, а Кривом Роге, которое еще хуже Лукьяновского в 25 раз? И на все время дополнительного расследования человек сидит, ему никто не меняет меру пресечения по большей части до окончания дополнительного расследования. Да, с одной стороны ура: не будет досов (дополнительных расследорваний), когда дела еще год-полтора болтаются. А если человек находится в СИЗО, даже не в Лукьновском, а Кривом Роге, которое еще хуже Лукьяновского в 25 раз? И за время дополнительного расследования человек сидит.

С другой стороны (считайте, что обращаюсь к власти): позвольте судам выносить оправдательные приговоры. Я не говорю, что все дела должны заканчиваться оправдательными приговорами. Преступность есть преступность, никуда не денешься. Но там, где это возможно, позвольте судам выносить оправдательные приговоры. Но в отсутствии реальной возможности выносить оправдательный приговор система будет работать очень жестко. Дела Филлипичука и Иващенко это четко показывают, как на сегодня работает система.

Что касается создания суда присяжных, то это хороший институт.

Ни общество ни государства не готовы к широкому применению суда присяжных. Печерский суд – один из судов Киева, но там даже нет адвокатских комнат. А где будут присяжные? Как размещать, как кормить. Ну и общество должно привыкнуть, вспомнить, что когда-то в середине 19 века была царская судебная реформа, когда был введен суд присяжных. Но тогда общество было другим. В нашем обществе суд присяжных нужно вводить осторожно.

Такая норма, как договор с правосудием, тоже правильная. Она заимствована из американского правосудия. Но есть опасность, что она простимулирует желание следствия утяжелить «вину». И это можно считпать типом манипуляции.

Михаил Ильяшев, адвокат:

ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА ВЛАСТИ – ПРИНУДИТЬ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ СОБЛЮДАТЬ ЗАКОННОСТЬ

Михаил Ильяшев

В профессиональных кругах новый УПК обсуждается глубоко и серьезно. Права защиты и обвинения не то, чтобы совсем уравниваются, но делаются более сбалансированными. Сторона защиты получает больше прав и больше возможностей по сравнению с тем, что имеет на сегодня. Но говорить, что права уравнялись, нельзя, права защиты никогда не будут идентичным правам обвинения. Потому что обвиняет государство и его аппарат.

А защищается человек сам.

Большинство практикующих юристов отмечают в проекте нового Уголовно-процессуального кодекса множество позитивных моментов.

Например, суд присяжных. У нас применяется европейская доктрина, присяжные вводятся в состав суда и рассматривают дело с профессиональными судьями, участвуют в вопросе назначения наказания.

Важно разделение преступлений на проступки и преступления, это правильная норма. Противоправные действия должны быть, таким образом, классифицированы по разным уровням серьезности.

Главным препятствием на пути реализации прав граждан в уголовном процессе являются не только устаревший УПК, а и его невыполнение. Сегодня нарушается право на защиту, не допускается адвокат, применяются пытки. Закон и сегодня не дает на это право. Будут ли люди, не соблюдающие старый УПК и законы, соблюдать новый? Сложно ответить. Именно поэтому делать вывод о том, защитит ли новый Уголовно-процессуальный кодекс права граждан, можно будет только после того, как мы увидим практику его реализации. В целом же следует позитивно оценить проделанную работу по разработке нового УПК.

Практика обвинительного уклона в уголовном процессе была во все времена, начиная со времен СССР и заканчивая независимой Украиной, при разных президентах и разных премьер-министрах.

Сегодня, по факту, многие критики нового Уголовно-процессуального кодекса фактически оппонируют не проекту нормативного акта, а сложившейся правоохранительной системе, которая работает не на обеспечение прав людей, а на государственный аппарат. И эта система с принятием нового УПК сама по себе не изменится. Поэтому главная задача власти – принудить правоохранительные органы должным образом соблюдать законность и уважать права граждан.

Опрашивала Маша Мищенко

УНИАН в Google News