Кто на самом деле является “старшим братом” украинцев?

Не только фигура Кия говорит о неславянском происхождении Киева... Внимательное прочтение древних топонимов столицы развеивает любые сомнения… Подол, Выдубичи, Конча, Славутич – заимствованные слова.

Не только фигура Кия свидетельствует о неславянском происхождении Киева... Внимательное прочтение древних топонимов столицы развеивает любые сомнения… Подол, Выдубичи, Конча, Славутич – заимствованные слова...

Происхождение украинцев – одна из самых любимых тем, обсуждаемых на всевозможных форумах в Интернете. С изменением ориентации в образовании и в целом в гуманитарной сфере Украины дискуссии на эту тему обострились с новой силой. С подачи историков от власти снова всплыла квазинаучная теория о “колыбели трех братских народов”, российские политики навязывают украинцам некий “русский мир”, а наши патриоты-любители, в противовес идеологам шовинизма, руководствуясь в целом благородной целью, находят истоки украинства в Трое, в Пенджабе и даже в Атлантиде.

Пользователи УНИАН-сайта часто поднимают эти темы в своих комментариях к публикациям, в письмах в редакцию, заметках. Но, к сожалению, нередко выдают желаемое за действительное, видимо, потому, что проблемы истории, этногенеза, происхождения языка используются в качестве аргументов в современных политических дискуссиях, кладутся в основу той или иной идеологии.

В предыдущих научно-популярных публикациях мы затрагивали темы происхождения украинского и русского языков, влияния других народов на формирование современных этносов (“Откуда в Киеве взялся украинский язык”, “Откуда есть пошел русский язык”, “Открытие профессора Тищенко...” , “Берберы в Надднепрянщине...”).

Правильно ли считать славянами всех, кто разговаривает на славянском языке?

Скифское изображение обряда братания

Когда мы говорим о каком-то этносе в историческом плане, то, в первую очередь, имеем в виду его язык. Но такой подход касается лишь прошлого. (Для современников критерии этнической принадлежности существенно отличны – учитываются административные границы, религия, а главное – самоидентификация).

Если говорим “славяне”, то имеем в виду, что эти люди разговаривали на славянском языке, если “тюрки” – то на тюркском, если “грузины” – то на грузинском.

Но зачастую в состав многих племенных союзов и государственных образований входили разные этносы. Так, среди гуннов IV – V веков были славяне, иранцы, тюрки и другие алтайцы. Анты того же периода – это, видимо, не только славяне, но и сарматы. Иностранцы часто путали племена различного этнического происхождения и называли их обобщенно или ошибочно переносили название одного племени на другое. Так, славян античные авторы считали скифами, гуннами, готами... И всех вместе называли “варварами”...

В доисторическую эпоху, то есть когда не было важнейшего фактора консервации языка – письма, – народы легко меняли язык в результате завоеваний, миграций, поглощений одних племен другими. При этом язык, перенесенный от одного народа к другому, испытывал те или иные изменения. “Бывший” язык оставлял след в фонетике, лексике, грамматике новоосвоенного языка. Лингвисты этот “след” называют субстратом.

Так, кельтские народы приняли латынь (Франция), английский (Великобритания, Ирландия), даки – тоже латынь (Румыния, Молдова), болгары – славянский, пруссаки – немецкий и т.д.

Бесспорно, не все носители славянского языка являются по происхождению славянами. Собственно, мы точно и не знаем, что такое славяне “в чистом виде”. Наверняка можем утверждать лишь то, что славяне как относительно молодая группа этносов разговаривают на действительно очень близких языках, и это может свидетельствовать о существовании в недалеком прошлом общего праязыка (близких диалектов одного языка).

Где взялись славяне на украинской земле?

Имеется несколько теорий. По одной из них, они являются автохтонами (изначально местным населением) в Приднепровье. По второй – возникли и вначале проживали где-то над Вислой (на территории Польши). Еще по одной теории – разошлись с Дуная...

Близость славянских и балтийских языков дала ученым основания говорить о существовании некогда так называемого балто-славянского единства, однако одни считают его определенным промежуточным этапом в этно- и лингвогенезисе, другие – общностью, образовавшейся в результате вторичной консолидации разных ветвей индоевропейцев. Хотя эти два варианта не исключают друг друга.

По нашему мнению, балто-славянское единство – ни что иное как совокупность балтоязычных племен, из которой выделился славянский компонент под внешним влиянием. Иначе говоря, праславянский язык возник на основе диалекта балтийской группы в результате поглощения балтами носителей другого языка. Этот другой, субстратный, язык соответствующим образом видоизменил фонетику, грамматику и лексику балтийского.

Таким субстратным языком, вероятнее всего, был индоиранский – условно говоря, киммерийский или скифский.

Следовательно, славянский язык возник в зоне активного взаимодействия балтов и иранцев в первом тысячелетии до нашей эры – при этом «победил» балтийский, но в результате ее очень «подпортил» язык поглощенного («побежденного») этноса.

Таковы законы лингвогенезиса, то есть развития языков...

КЕМ БЫЛИ ПЕРВЫЕ КИЕВЛЯНЕ?

По легенде, пересказанной летописцем, Киев основали три брата Кий, Щек и Хорив, у которые еще была сестра Лыбедь.

Кто такой был этот Кий – старший среди братьев – отдельная тема, частично мы ее уже поднимали (см. «Князь Кий был иранцем?»). Имеются основания полагать, что он не был славянином, как и большинство древнего населения среднего Поднепровья. Но не только легендарная фигура Кия свидетельствует о неславянском происхождении столицы. Внимательное «прочтение» большинства древних топонимов Киева оставляет мало места для сомнений.

Для примера возьмем несколько названий – Подол, Выдубичи, Конча, Славутич (дальнейшее изложение более сухое и «научнее» - во избежание профанации проблемы, а также непрофессиональной критики).

А без Подола Киев невозможен

Киевский Подол, наверное, старше самого Киева, если за точку отсчета принять условную дату основания города легендарным князем. Люди селились на месте нынешнего Подола, где речка Почайна впадала в Днепр, еще с каменного века. Однако когда именно Подол получил свое название (Подолъ, Подоліе), установить вряд ли возможно. Оно могла закрепиться с появлением в этих местах славян в ІV – V в. н.э.

Д.Мазюкевич. Фрагмент древнего Подола

Считается, что название Подолъ образовалось от исконного славянского слова дол (долъ), то есть низ, префиксальным способом. Причем сначала был Подолъ, а затем появилось Подоліе (ЕСГЛНПР, с. 103).

Однако так ли это бесспорно?

В украинском языке (да и в русском) мы не найдем других аналогичных пар, которые бы убедительно свидетельствовали, что подобный словообразовательный путь был активным. Скажем, Полесье, понизье, Побужье, Поднепровье, поморье, поречье и пр. не имеют усеченных форм, как подол. Хотя родство этих почти идентичных названий древнейшей части Киева (Подолъ – Подоліе) вроде бы не может вызывать сомнений.

В то же время полагаем, появление усеченного варианта могло быть связано с субстратным влиянием неславянского языка.

В индоиранских языках имеется лексема pāthulu (CDIAL, с. 455), которая очень напоминает праславянский *padolъ, *pоdolъ. На языке кашмири она означает «низовье у подножия горы, долина». В дательном падеже это слово имеет форму pāthalis (DKL c.797) – изменение гласных в известной мере перекликается с чередованием звуков в украинском и польском языках (pāthulu – pāthalis: поділ – подолу, padół – padołu). В родительном падеже – pāthalyuk (ж. р. – pāthalicü) «относящийся к подолу» (несколько напоминает наши подоляк, подоляка, подолячка).

«Сравнительный словарь индоарийских языков» (CDIAL) без объяснений выводит pāthulu с гипотетического *pādasthala – от pāda «нога» и sthala «уровень земли, плоская поверхность, крыша» (возможно, имеет связь с украинским стеля, а также стол).

Кроме того, CDIAL дает гнездо индоиранских слов, образованных от другого слова, - *pādala «относящийся к ноге» (с. 455).

Все это побуждает нас задуматься над возможным сближением славянского подола с индоевропейским обозначением ноги, низа, пода (ЕСУМ, т. 4, с. 387): лит. pėdá «ступня, стопа»; гр. πέδον «почва, пол»; лат. pēs, род. п. pedis «нога, ступня»; гот. fōtus «нога, ступня»; англ. foot «нога, ступня»; ин.-ир. pā`da «нога, ступня» и т.д.

Учитывая, что эта лексема имеется во всех индоиранских языках (CDIAL, с. 454 – 455), можем смело допустить, что она была в активном употреблении и у скифов Поднепровья и могла так же, как и связанные с ней этимологически укр. під (существительное, предлог и префикс), спід, подоли, д.-р. подъ «низ, подошва горы» (ЕСУМ, там же), употребляться для обозначения подножия горы, низовья, долины, подола. Что касается расширения на -l, то оно может указывать на принадлежность, отнесенность к предмету, означенному корнем.

В дальнейшем произошло сближение корня pod/pād с собственно славянским подолием, у которого другая этимология, или же скифский *pādulû был заимствован славянами, затем последовала его деэтимологизация.

О распространенности этого корня свидетельствует огромное количество образованных от него названий. В Украине имеем населенные пункты Поди, Подин, Подинка, Подільці, Подолки, Подоли, Подоляни, Подолянка, Подове, Подівка, Під, Подольох (это загадочное название села на Черниговщине перекликается с упоминавшейся лексемой pāthalyuk) и т.п. Стоит, однако, иметь в виду, что некоторые из топонимов могут происходить не непосредственно от пода или подола, а от других имен собственных, которые, в свою очередь, часто связаны с этим самым корнем (например, фамилия Пода).

Названия Подол, Подолы, Подолье с соответствующими фонетическим особенностями встречаются в Чехии (Padol), Хорватии, Словакии, Польше, России.

Кроме того, находим Padole в Латвии, Podul Lung – в Молдове, Podele, Podoleni, Podul – в Румынии.

И еще: Podol, Padali – в Иране, Podali – в Бангладеш, Padal (и речка Padalia) – в Индии, Padhal – в Пакистане, La Padole – во Франции, Padola, Padula, Padulе, Padulі – в Италии, Padul – в Испании, Paddal – в Швеции, Pаdulа – в Эстонии. Хотя, конечно, не все эти подолы непременно являются этимологическими родственниками нашего Подола.

Индоевропейская и, уже, индоиранская «нога» (или славянский под) потоптала все евразийское пространство – от Испании до Индии.

В Боснии и Герцеговине находим Pod, Podivi, Poda, Podi, Podina, Podic, в Беларуси – Поди, Падонки, в Болгарии – Podem, в Македонии – Podino, в Черногории – Pod, Poda, Podi, Podina, Podоvi, в Сербии – Pod, Poda, Podina, в России – Поды, в Словении – Podovo, в Хорватии – Pod и т.д.

И дальше: в Абании – Poda, в Австрии – Poden, Poding, в Грузии – Podaani, в Германии – Podeldorf, Podendof, в Греции – Podhogora (правда, от славянского podъγora), Podhos, Padi, в Литве – Podavine, в Румынии – Podeni, Podu, в Эстонии – Pаdu, в Индии – Padu, в Иране – Padi, в Пакистане – Pad, Padі и пр.

Проливает ли свет этот массив однотипных названий на наш родной Подол, без которого Киев, как известно, невозможен? Полагаем, что да. Это название, как и довольно многие из приведенных выше, весьма вероятно, выводится не из дола, а из пода (pād- > *pādulû), что может свидетельствовать о его большей древности, нежели расселение славян в Поднепровье, и собственно, о его скифском происхождении.

«А попід горою, яром-долиною…»

Но если бы Подол и имел отношение к долу, то и сам дол мы склонны относить к субстратной лексике.

С одной стороны, корень дол- (ЭССЯ, вып. 5 с. 64-65) широко представлен в славянских языках и охватывает следующие значения: «низ; низовье, долина; овраг, углубление, яма, шахта; могила; русло, река; лужа, болото; (земляной) пол; земля». Падежные формы типа долѣ (д.-р.), долі, долу, долів (укр.), dolu, dole (в чешском), означают «вниз, внизу» (см. также ЕСУМ, т. 2, с. 89). В каждом из языков – огромное количество производных слов, в частности и топонимов.

С.Иванов. Торг в стране восточных славян

*Dolъ родственен гот. dal- «долина», нем. Tal «то же», кельтскому dol «долина», "Этимологический словарь украинского языка" (ЕСУМ) еще наводит греческое ϑóλοζ «пещера; круглое строение». "Этимологический словарь славянских языков" (ЭССЯ) отмечает «полное отсутствие родственных форм в балтийских языках». Относительная замкнутость этой лексемы в кругу германских, кельтских, славянских (и греческого?) языков может свидетельствовать о ее неиндоевропейском происхождении. В то же время некоторые этимологи «безосновательно», как отмечает ЕСУМ, считают славянское слово германским заимствованиям. По ЕСУМ, дол сводится к индоевропейскому *dholo- «углубление, долина».

Но, с другой стороны, с поля зрения лингвистов выпал индоиранский двойник этого корня, который представлен в тех языках не менее обильно, чем в славянских. Думаем, причина такого «невнимания» в том, что речь идет не об этимологическом межъязыковом соответствии, которое этимологи не пропустили бы, а о вероятном давнем усвоении индоиранского (скифского) слова европейцами.

Хорошо известна индоиранская лексема tala со значением «основание, низ; плоская крыша; ладонь, подошва» (CDIAL, с. 326).

В разных языках и диалектах (их десятки) этимологические «родственники» этой лексемы означают собственно «низ, пол», а также «вниз, наземь». Вот несколько примеров: пaли (пракрит) tala «уровень, земля, поверхность, низ, ладонь, подошва»; вайгали tōl «обработанное поле»; кашмири tala «низ»; синдхи taru «поверхность, пол, дно», taro «подошва, низ, осадок»; западный пагари (диал.) tal «земля, пол»; кумауни talo «основание»; ассамский tal, talā «плоская поверхность, низ»; бенгали tal «низ, пол, подошва, ладонь», talā «низ, основы»; ория taḷa «плоская поверхность, низ, подошва, ладонь»; майтили tal «поверхность, низ, ладонь»; хинди talā, tarā «низ»; гуджарати taḷ, taḷũ «плоская поверхность, низ, подошва»; марати taḷ «низ»; сингальський talaya «поверхность, низ, ладонь, лезвие». Вариации з -ll: ландха tall «пол»; западный пагари (диал.) tall «земля, пол»; лахнда, панджаби tallā «долина, низовье».

Имеются также наречия и предлоги, производные от этого корня: цыганский (европ.) tel, tele «под»; кашмири tal, tali «внизу»; лахнда talē «вниз»; западный пагари (диал.) taḷē, кумауни tali «наземь, под».

В словаре кашмири – языка, в котором прослеживаются многие параллели с праславянским, - также отведено этой лексеме довольно места (DKL, с. 996): tal «низ, самая нижняя часть, низина; место внизу, нижняя (исподняя) часть, поверхность земли»; (как нареч.) «внизу, вниз»; (как предл.) «внизу, книзу, из-под, под»; tali нареч. і предл. «снизу, с низа»; talī предл. «внизу».

Как видим, славянский *dolъ и индоиранский tala, tal (тоже мужского или иногда среднего рода) обозначают одно и то же. Кроме того, украинский дол «земляной пол» удивительным образом перекликается с аналогичными названиями пола в индоиранцев. Формы talē, tali «вниз, внизу», по-видимому, неслучайно напоминают славянские долі, dole с тем же значением.

К славянскому корню dol- фонетически еще ближе стоят осетинские дæллаг «нижний», дæлвæз «долина», дæлæ, дæлейы «внизу», дæлæмæ «вниз», - з красноречивой морфемой дæл- «под-».

А еще это семантическое гнездо проливает свет на славянское обозначение ладони (*dolnь), не имеющее удовлетворительной этимологии (ЕСУМ, т. 2, с. 106-107; ЭССЯ, вып. 5, с. 64-65). Похоже, оно связано с названиями длани (tala, tal, talaya и т.п.) в индоиранских языках.

В то же время несовпадение начального согласного (t – d) не дает возможности делать вывод об этимологическом соответствии славянского *dolъ индоиранскому tala. Речь идет, похоже, об очень давнем иранском заимствовании этого корня праславянами и другими европейскими этносами (для этого соответствие не нужно – как услышали, так и усвоили). Распространение его среди славянства может означать, что усвоение произошло именно на территории современной Украины, где древние славяне, уже отделившись от балтов, активно контактировали с иранцами, в частности скифами, и наконец слились с ними. И скифский *talû (или *dalû) стал славянским долом.

Хотя это вовсе не противоречит предположению о неиндоевропейском происхождении слова у самих иранцев. Ведь, скажем, в тюркских, монгольском, тунгусо-маньчжурских языках дала, тала значит «равнина, степь, поле, опушка, сторона» (см. Мурз., с. 169-170).

Дол и однокорневые долы, долина, дольний, раздольный и т.п. весьма широко представлены в топонимии славян. Среди географических названий достаточно много и слов с начальным тал-: в Украине – Тальне, Тальки, Тальське, речки Таль, Талинка и пр. (хотя и не так много, как в странах с арабским и тюркским населением, где tall имеет другие значения). Если эти названия и связаны с тем же корнем, то они, конечно же, были даны не славянским населением.

Балтийские Выдубичи и готская Гневань?

Относительно балтов, то для обозначения низа они используют другой корень – duob-, daub-, dub-, dib-. Напр., лит. duobė «яма, дол, выбоина на дороге; могила; пруд, глубокое место в реке» (LKEŻ, с. 134). Этот корень встречаем в огромном количестве украинских топонимов, в частности и в названиях рек, которые часто переосмыслены славянами по-своему: в Киеве это, например, Выдубичи.

Правда, и готы, пришедшие в Киев одновременно со славянами, имели этот же корень в слове diups «глубокий» (ср. англ. deep), потому рано делать однозначные выводы о происхождении этих названий. Тем более что он, похоже, сохранился и у славян: укр. дно dъbno, а также дупа (ECУМ, т. 2, с. 95-96).

Кстати, низовье, дол готы именовали hnaiweins от гл. hnaiwjans «понижать, класть вниз, сбрасывать» (CGGL, с. 177). Отсюда, вероятно, и название города Гневань на Винниччине и других «гневных» имен, а также, гидронимы типа Нива, Нивка (с утраченным начальным h).

Однако балтийский и готский субстрат в киевских названиях – тема другого разговора.

Горло Днепра

Еще один киевский гидроним Конча, похоже, также принадлежит к субстратной лексике скифского происхождения.

Конча в индоиранских языках означает «горло, шея» и, видимо, в нашем случае является метафорическим географическим термином, семантически близким к хорошо известным горло, гирло, горловина жерло, джерело; шея, зашеек, перешеек а также к славянским названиям Крк (шея), Карч (то же), тюркскому – богаз «горло, перевал, пролив» и пр.

В CDIAL (с. 134), в частности, даются со ссылкой на санскрит значения kaṇṭhá: «горло, шея, самая узкая часть отверстия; голос, звук». В различных современных индоарийских языках и диалектах оно преимущественно обозначает «горло, шея, горловина», а также - «граница, край, берег реки, полоска земли под горой». Еще интерес представляет слово из этого ряда – kaṇṭhāla «лодка», - в котором имеется знакомое нам расширение на -l.

Следовательно, Конча – это ни что иное как перешеек, узкое место, «горло» реки.

Ревущая слава

Иранское происхождение гидронима Днепр сегодня почти не вызывает сомнений. Но интересно, что и истоки его народно-поэтических имен, судя по всему, также относятся к дославянским временам.

Известное из «Слова о полку Игореви» поэтическое название Днепра Славутич связано с топонимами, разбросанными по всей Центральной и Восточной Европе: Славута (Украина, Россия), Славутное, Слаутино, Слаутное (Россия), Slawutowko, Slawutowo (Польша), Slavuce, Slavotici (Сербия), Slavotin (Болгария), Slavantai, Slavantu (Литва), Szlavitanya (Венгрия) и др.

”О, Днипре-Словутичю...” - произносит Ярославна

Гидроним Славута (*slavǫta) связывают с гипотетическим славянским корнем *slu-, *slou- «течь, медленно двигаться». Или с апелятивом слава.

В то же время индоиранская лексема srávant (CDIAL, с. 802) все четко и однозначно объясняет: в санскрите srávant - «текущий», srávantī - «поток» (корень sru-). Переход сонорных r – l – явление обычное в индоарийских языках; -ant – суффикс активной глагольной формы настоящего времени (аналогично рус. -уч, -юч). В современных языках эта лексема означает, кроме того, «река» (пали); «течение, приток» (ассамский); «влажный» (бенгали).

Поэтому, полагаем, Славутой (*slavanta) нашу главную реку, и не только ее, называли еще скифы – это был географический термин, который, собственно, означал «поток, река». Если же существовало славянское соответствие *sru- (*slu-), то оно, возможно, было субстратного происхождения, хотя допустимо и межъязыковое родство. Но что касается slavǫt- – srávant, то, судя по полному морфемному и фонетическому совпадению, славяне позаимствовали этот географический термин уже «в готовом виде».

В дальнейшем произошло обычное в таких случаях сближение Славуты со славой, славянами, словом. Города и веси получили «славутные» имена по названиям рек.

Еще одно народно-поэтическое название Днепра – Ревучий – хорошо известно из поэзии Тараса Шевченко.

Такое определение бурных рек встречается достаточно часто, ср. украинские гидронимы Ревна, Ревун, Ревунець, Ревунья, Ревучая, Ревуч, Ревочи. (Хотя некоторые из этих названий могут происходить от рыть. – Шульгач, с. 234). Сюда же относят Реут (ТТ, с. 220) - от *revǫt, аналогично *slavǫt-.

Это давнее индоевропейское слово этимологически связано с рядом семантически близких лексем в балтийских, германских, романских, греческом, индоиранских языках (ЕСУМ, т. 5, с. 40-41), но столь плотная привязка к воде в них, насколько нам удалось охватить, не наблюдается.

В индоиранских языках ráva (CDIAL, с.616) означает «рев, крик (особенно животных)». Arava, с разными вариантами а (с. 59), – «крик, вой, шум»; ā`ravīti, ā`rauti, ā`ruvati – «кричит, шумит» (ср. рус. орать «кричать»). В Украине, кроме всяческих Ревунов, есть река Орява и связанные с ней села Орява, Орявчик. В Словакии – река и связанное с ней озеро Orava; в Хорватии населенный пункт Oravac; в Боснии и Герцеговине Orоvac; в Румынии Oravica, в Беларуси – Аравичи. Правда, многочисленные названия в Финляндии, Эстонии, Швеции, на севере России от orava, видимо, связаны не с ревом, а из фин. «белка» (тамошние равнинные реки «ревущими» и назовешь).

Следовательно, древний «ревущий» эпитет Днепра может считаться в одинаковой степени как славянским, так и скифским. Вероятно, славяне переняли его у своих иранских предшественников – жителей Поднепровья.

Продолжение следует: Почайна, Лыбедь, Горенка, Хоревица...

Владимир Ильченко

Ссылки на литературу