Норвегия: как ресурсное проклятие становится ресурсным благословением

В Осло я ни разу не увидела украинской плотности скопления мерседесов... Страна живет без долгов, а пенсионный фонд - главный инвестор... Заметки из Норвегии

Я делала визу для поездки в Норвегию как раз в то время, когда прокуратура проводила обыск в компании «Магистр и партнеры», изымала документы, касающиеся обслуживания НАК Нефтегаз в период руководства правительством Тимошенко.

– Почему вы едете в Норвегию? – строго спросили в окошке визового отдела.

– Эта страна оказалась практически неуязвимой для коррупции в энергетике. Кроме того, попасть в отечественное министерство топлива и энергетики практически невозможно, а в норвежское нас приглашают. 

Девушка в окошке понимающе улыбнулась и сказала, что завтра я смогу забрать визу.

Эта поездка журналистов в Норвегию, страну – крупнейшего экспортера нефти и газа, организованная Киевским энергетическим Q-клубом, была призвана показать, как можно обустроить жизнь общества, если делать прозрачным оборот денег от добычи и экспорта нефти и газа, а также правильно их тратить. Если конкретно, нас пригласил в Осло Секретариат организации, которая успешно пропагандирует и помогает государствам имплементировать некий стандарт в энергетике. Официально он называется «Инициативы прозрачности добывающих отраслей», английская общепринятая аббревиатура EITI.

«То, что вы увидите и услышите в Норвегии, эти образцы сотрудничества правительства, бизнеса и неправительственных организаций - это высшая лига, – сказал встретивший нас в Осло посол Украины в Норвегии Александр Цветков. –  Это страна прозрачной нефтегазовой и другой финансовой отчетности и полного доверия граждан. Эта страна, которая голосует за нынешнюю власть, не зависимо от того, повышает ли она налоги».

Позже, после поездки, я добавила к этим определениям и то, что это страна, в которой нет государственного долга и в которой я так и не обнаружила на улице лексуса, как и ни разу не увидела украинской плотности скопления мерседесов. Страна, в которой главный добытчик и поставщик – нефтегазовая компания Статойл, а главный инвестор - Государственный пенсионный фонд Норвегии.

Обходя по периметру скромный королевский дворец в Осло, я подумала, что прочность монархии всегда обратно пропорциональна расточительности монархии. При сохранении этой зависимости монархия живет вечно. Наверное, прочность любой власти прямо пропорциональна ее публичности и скромности. Тогда власть тоже живет долго, а страна стабильно. Почему эта зависимость работает в Скандинавии, и не работает в Украине?

ЖИЗНЬ УЛУЧШИТСЯ УЖЕ СЕГОДНЯ, ЕСЛИ ЭНЕРГОКОМПАНИИ БУДУТ ПОКАЗЫВАТЬ КАРМАНЫ?

Сначала оговоримся, что для Норвегии большая коррупция - это даже подарок двух небольших афганских ковриков высокопоставленному чиновнику. Да, случился недавно такой скандалец, люди были очень недовольны. У них полиция реагирует на любое расследование в прессе. Если бы не пресса, мы бы и не знали, что у нас есть коррупция, поделились с нами в организации «Международная прозрачность Норвегии». Там, к слову, работает всего двое людей. Но как всякая страна, которой удалось победить коррупцию и непрозрачность, Норвегия  небезучастна к транснациональным проявлениям коррупции. Она с европейским идеализмом, граничащим с наивностью, готова делиться методологией по преодолению теневых схем в энергетике.

Так вот один из методов – обязать нефтяные и газовые компании регулярно обнародовать все существенные платежи, поступающие от нефтяного, газового и горнодобывающего секторов, и все значимые поступления, получаемые правительством от нефтегазовых и горнодобывающих секторов.

Норвежцы успешно внедряют этот стандарт, который называется «Инициатива прозрачности добывающих отраслей». К слову, впервые на серьезном форуме в 2002 году о EITI сказал Тони Блэр. А офис Секретариата этой Инициативы с 2007 года находится в Осло. «Инициатива» - это добровольное намерение стран обнародовать свою отчетность. Но после официального присоединения к Инициативе, своеобразного вхождения в клуб, это намерение становится добровольной обязанностью обнародовать все платежи и поступления компаний нефтегазовых секторов. Причем это обнародование проходит по-взрослому, международная аудиторская компания проверяет официальные отчеты, которые публикуют компании. А общественные организации  активно участвуют в разработке, контроле и оценке этого процесса. На самом деле присоединиться к этой инициативе, внедрить этот стандарт очень непросто. Необходимо, чтобы страна подала официальную заявку, затем следует подача разработанного правительством плана, в котором – постановка целей, график реализации мер и оценка возможных ограничений и препятствий.    

– Эта Инициатива служит предохранителем коррупции, она способствует притоку инвестиций и международному признанию. Кроме того, она устанавливает очень доверительные отношения между обществом и бизнесом, – рассказывал нам о преимуществах стандарта глава Секретариата Янас Моберг.

– В случае присоединения к Инициативе вы сможете раз в месяц встречаться с министром топлива и энергетики, это предполагается Инициативой, – продолжал убеждать нас региональный директор Секретариата Тим Битингер.

– Тим, для начала попросите нашего министра дать большую пресс-конференцию для всех желающих, – вклинилась я в презентацию.

– Вы не поняли, – попытался объяснить Тим, – министр будет обязан раз в месяц встречаться с неправительственными организациями и журналистами.

– Тим, а если наш министр не захочет с нами встречаться? – снова упорствовали мы.

– Если он пропустит это заседание несколько раз, то страну исключат из Инициативы. Это будет большой урон для имиджа Украины.

– А что вам дало основания вообще думать, что украинская власть хочет присоединиться к этой инициативе? – интересовались украинские журналисты.

– Вы заявили об этом…

– Украина заявила об этом два года назад, тогда было другое правительство, – возразили ему. Сейчас все очень поменялось.

– Тим, вы если будете в Украине, поинтересуйтесь у министра топлива, сколько у нас скважин, все ли они работают, кому они принадлежат. А то, устали питаться сплетнями в парламентских кулуарах и собирать слухи, катаясь по селам Полтавской области.

 – Мы ничего не сделаем без осознанного выбора украинского правительства, – вздохнул Тим. – Но поверьте, такие же сомнения и такое же неверие было и у экспертов, когда мы готовили присоединение в Африке, Азии, и тем не менее, страны прошли этот путь. 

Вечером в ресторане Нобелевского центра Тим Биттингер, показывая на соседний с нашим столик, рассказал историю:

– Где-то год назад мы сидели за тем столиком с советником украинского премьер-министра по энергетике и обсуждали, как Украина будет присоединяться к этому стандарту EITI. А потом пришло утро, и украинское правительство ушло в отставку. Давайте поднимем бокал, чтобы Инициатива прозрачности пришла в Украину, и чтобы она была интересна любому правительству…

– А как звали советника премьера? – спросила я, поднимая бокал за украинскую перспективу этого европейского стандарта.

– Кажется, Виталий. (Гайдук? – авт.) Такой был крупный мужчина, – описал Биттингер. 

Тим Биттингер и Янас Моберг

СТАТОЙЛ: ЕСЛИ ПАРТНЕР ОКАЖЕТСЯ НЕДОБРОСОВЕСТНЫМ, МЫ РАЗОРВЕМ СОГЛАШЕНИЯ

Все наши последующие встречи были для меня скандинавской сказкой. В норвежский Минтоп можно попасть, просто предъявив журналистское удостоверение. Я сохранила бейджик, чтобы самой не забыть как это просто. Журналистов, интересующихся прозрачностью, ассистент генерального директора Минтопэнерго встретила на пороге с широкой улыбкой.

– Я не политик, но наши чиновники сохраняют преемственность и линию даже при смене власти, – представилась нам Ассистент Генерального директора Минтопэнерго Гро Анундскаас.

Гро сделала слайд-шоу о том, как работает нефтегазовый сектор Норвегии.  

– Решения, касающиеся нефти и газа, часто принимают совместно  Минтопэнерго, Министерство экологии, Министерство труда, ответственное за работу, безопасность, трудоустройство, а также Министерство рыбной промышленности и прибрежной инфраструктуры. Непосредственное руководство осуществляет Норвежский нефтегазовый директорат.

Статойл - наполовину государственная, наполовину частная компания. При приватизации была выделена отдельная секция, государственный орган, который занимается инвестициями и налоговыми отчислениями.

Общаясь с нефтегазовыми чиновниками, я обратила внимание на совсем другую, чем в Украине тематику бесед. Нефтегазовые чиновники не обсуждали вопросы цены на газ, и вопросы нарушения лицензий или распределения углеводородной продукции. У них нет таких проблем.

– Как выдаются лицензии? На разработку месторождений проводится тендер. Но мы можем выдать лицензию определенной компании без конкурса, но забрать ее, если она не выполняет условия.  Государство может войти со своей долей в какой-то из проектов, если ему это интересно.

Нам давали понять, что это не проблема. Тут по-настоящему актуальная тематика: качество гражданского контроля, с которым напрямую связывают качество государственного управления.

– Каждая отрасль имеет свое геологическое, географическое и геополитическое измерение. Все зависит от вашего управления, от ваших людей, – улыбнулась на какую-то из наших реплик Гро Анундскаас.

Мы с коллегами принялись спорить о том, как преодолеть общественное коррумпированное сознание, и преодолели ли мы это сознание у самих себя.

В тот же день мы поехали в Статойл, это что-то вроде норвежского Газпрома по профилю, и Газпрома-наоборот по публичности.

Офис компании Статойл

Все тот же демократический вход по одному удостоверению. Снимать, правда не позволили ничего, кроме комнаты, где была презентация. 

Байба Бубесса, менеджер корпоративной социальной ответственности компании Статойл:

– Почему-то принято думать, что цифры обнародовать нельзя, это плохо для бизнеса. У нас нет проблем с конфиденциальностью. Статойл присутствует на мировых биржах Осло и Нью-Йорка. В 2004 году был обнародован случай коррупции в Статойл, когда топ-менеджементом компании была дана взятка в Иранеза облегчение соглашения по нефтяному полю. И этот случай был обнаружен и опубликован в прессе самими сотрудниками Статойла.  

Все шестьдесят с лишним компаний, которые работают в нефтегазовом секторе Норвегии, публикуют свои отчеты и передают их в Секретариат Инициативы. Это утверждает антикоррупционную модель управления. С 2005 года мы публикуем все наши доходы полностью, все налоговые начисления, непрямые налоги, доход от нефти, бонусы. Соответственно, все административные органы тоже делают отчеты для EITI, которые проходят через аудит. И представители гражданского общества, члены многосторонней группы, которая создается при внедрении Инициативы, регулярно встречаются с правительством. В результате те компании, которые мы хотели видеть своими партнерами, сейчас сами обращаются к нам. Инициатива - это возможность, опираясь на нефтегазовый сектор, действительно развивать страну. 

Инициативу можно углублять, переносить в иные сферы - в транспорт, в строительство.

– Вы говорите, что не только публикуете всю отчетность, но и требуете этого от своих партнеров. Мы никогда не поверим, что Газпром дает честную отчетность. А вы планируете вместе с Газпромом разрабатывать Штокман. Как вы себя будете чувствовать, если ваш партнер по Штокману будет раскладывать прибыль по тайным карманам? – перебила я этот невыносимо идиллический рассказ.

– Мы верим в честность партнеров. Но если бы мы обнаружили недобросовестность, то прекратили бы сотрудничество, – дипломатично ответила Байба.

Слушая Байбу, я снова поймала себя на совершенно новом акценте этой беседы. О странах, богатых нефтью и газом, часто говорят, как  о носителях ресурсного «проклятья», считая их нуворишами, разбазаривающими народные богатства. А тут довольно заявляют о сумме налоговых отчислений, и о том, что все деньги копейка к копейке тянут в нефтяной пенсионный фонд – Фонд будущих поколений. Наверное, Норвегия может не думать о постуглеводородном периоде, когда истощатся недра. Они очень аккуратно тратят и очень скрупулезно откладывают. Им будет на что диверсифицироваться.    

– Я хочу быть министром финансов в этой стране, – полумрачно-полумечтательно заметила наша коллега, энергетический обозреватель.

– Ваша проблема в сознании ваших людей. Но главная ваша проблема – ваши менеджеры, – практически повторила Байба слышанное нами в Минтопе.

ПЕНСИОННЫЙ ФОНД ПРИНАДЛЕЖИТ НАРОДУ НОРВЕГИИ

Встреча в комиссии по этике Пенсионного фонда Норвегии была последней в нашем скандинавском турне. Пабло Валверде, член этой комиссии рассказал:

– Государственный Пенсионный фонд Норвегии принадлежит народу Норвегии, его формальный собственник – Министерство финансов, а управляет им Центробанк. Когда Норвегия в 1990-х годах получила благословение в виде нефти и газа, мы получили стабильный денежный поток. И мы поняли, что нужно как-то правильно распорядиться деньгами, поскольку мы отвечаем за будущие поколения. И мы создали концепцию управления этими деньгами: мы не можем рисковать и мы не можем зарабатывать на проблемах других людей. Поэтому Норвежский пенсионный фонд не инвестирует в те компании, которые загрязняют окружающую среду, в компании, нарушающие права человека или производящие оружие, а также в табачные компании. А также мы не инвестируем в компании, замешанные в коррупционных скандалах. Этим занимается комиссия по этике. Возможно, вы расскажете нам что-то о коррумпированных структурах Украины?

Журналисты охотно передали Пабло стопочку газет с расследованиями по РосУкрЭнерго и продиктовали по буквам, как это переводиться на английский. (Вряд ли бы норвежцы инвестировали в такую структуру, но для порядка пусть знают).

– Скажите, а как вы отслеживаете недобросовестные компании? – интересуемся мы.

– Мы мониторим прессу на разных языках.

– А членов вашей комиссии по этике нельзя коррумпировать?

– Как это коррумпировать? Мы, члены комиссии – публичные люди, я – известный эксперт, исследователь, – искренне не понимал Пабло.

Заметив наши улыбки, он сам улыбнулся:

– То, что вы предположили, это что-то немыслимое.

Пабло рассказывал о том, как из перечня инвестируемых компаний был исключен «Норильск Никель» за несоблюдение экологических стандартов. Министерство финансов Норвегии тогда написало объяснение о том, как плохо промышленные выбросы сказываются на здоровье детей и младенцев Таймырского полуострова.

К слову, ранее норвежские нефтяные средства были выведены из таких крупных корпораций, как корпорация «Боинг» (за обслуживание американских межконтинентальных баллистических ракет) и сеть супермаркетов «Вол-Март» за нарушение прав трудящихся.

– Почему вы так придерживаетесь этой политики накопления средств? Вы считаете скомпрометированные производства ненадежными для инвестиций или следуете протестантской этике? – спросила я.

– Трудно сказать. Перед создание комиссии по этике в обществе была широкая дискуссия. Но сейчас оно поддерживает нашу политику накопления средств. 65% доходов фонда – несгораемый запас, 35% инвестируется, 5% - работа с недвижимостью.

Мы поинтересовались у Пабло, сколько составляет бюджет страны, чтобы сравнить с суммой накоплений.

– Вы должны поинтересоваться у министра финансов, – ответил Пабло.

– Что к нему также легко попасть? – по ходу поинтересовались мы.

– В ближайшие два дня нет, но если вы задержитесь, то для журналистов... – кажется, серьезно озаботился Пабло.

– Мы пошутили, – поспешила я исправить ситуацию.

Мы действительно не хотели слушать министра финансов Норвегии. В конце концов, должна же быть граница прозрачности.

Лана Самохвалова

Фото Антона Антоненко

УНИАН в Google News