Детский психолог Светлана Ройз: Если кто-то из родителей на протестах, а другой в это время дома, важно сказать детям: "Папа (или мама) сейчас заботится о нас и о других. Он среди супергероев"

События в Беларуси заставляют задуматься, стоит ли скрывать от детей, что в отдельной стране и в мире творятся судьбоносные процессы, порой, сопровождаемые жестокостью и насилием. Как родителям вести диалог, на чем акцентировать внимание, чтобы не травмировать ребенка, и почему важно говорить правду, в интервью УНИАН рассказала известный детский психолог Светлана Ройз.

Почему нельзя скрывать от детей правду о том, что в стране происходят сложные и судьбоносные процессы, преследуя «благую» цель - не травмировать?

Потому что дети живут в реальной стране. И все эти события – часть текущей истории страны, которая происходит на их глазах. Это все – и их жизнь, и их история. Есть такой термин – «слон в комнате». Он значит, что мы тратим больше усилий, чтобы не замечать или маскировать действительность – болезнь, горе, ссоры, трагедии, сложные ситуации. Нам важно помочь детям встретиться с реальностью, с той «дозой» реальности, которую им по силам воспринять. Конечно, так, чтобы они могли опираться на нас.

Иногда, после созданной нами «идеальной реальности», ребенку намного страшнее столкнуться с настоящим миром. А то, что происходит сейчас – глобальные события, которые войдут в историю страны и стран. Мы даем ребенку возможность увидеть настоящее, но титруя информацию, наблюдая за тем, к чему он сейчас готов, что сейчас может выдержать.

Нужно ли родителям проявлять инициативу и озвучивать какие-то свои тревоги относительно событий в стране, если ребенок не проявляет интереса, не задает вопросов? Расскажите на примере Беларуси.

Возьмем не только события в Беларуси, ведь есть базовое правило для всех сложных ситуаций и тем. Если ситуация очевидна, а ребенок не задает вопросов — это может быть сигналом к нашему вниманию. Значит, эта тема у ребенка может быть «в тени». Из вытесненной информации вырастают симптомы — страхи, болезни, тревоги, неврозы. Поэтому нам нужно дать ребенку информацию. Единственное, в зависимости от возраста и состояния ребенка, мы адаптируем эту информацию.

Как отвечать на вопросы ребенка: «Нам нужно теперь бояться полицию? Мы тоже попадем в тюрьму?»?

У разговоров с ребенком на сложные темы есть свой алгоритм. Мы начинаем со слов о безопасности и о том, на что мы сейчас опираемся. Затем говорим о сложной теме, и завершаем разговор, акцентируя внимание на ощущении силы. Мы всегда говорим о том, что в мире очень много хороших, порядочных и очень честных людей, которые выполняют свой долг и всегда готовы помочь. Но есть и те, кто поступают по-другому по каким-то причинам. Возможно, они это делают по ошибке или из-за черты характера, или они просто подлецы. Мы объясняем ребенку, что есть те, кого важно опасаться. Но также есть люди, которым можем доверять.

На конкретные вопросы ребенка родителю следует отвечать из той внутренней точки, которая для него является правдой. Важно искренне говорить о том, во что вы сами верите. Нам важно говорить Правду. Для ребенка станет реальностью то, что для нас самих реальность. А, вот, если мы лукавим, это оставит ощущение неоднозначности и вопроса.  Говорить, что есть пострадавшие от рук ОМОНа. Но людей, которые на нашей стороне, намного больше.

В разговоре важно акцентировать на общей силе. Говорить ребенку: «Мы делаем все возможное, чтобы мы не пострадали, и ты не пострадал. Очень много взрослых сейчас защищают своих детей и свою страну от того, что считают неправильным. Все происходящее сейчас для того, чтобы в нашей стране и в нашей жизни была правда».

Когда я говорю, что начинать и заканчивать разговор «из точки стабильности», это еще и значит начинать со слов: «Мы сейчас в безопасности». И заканчивать, фиксируя внимание на том, что мы все делаем для этого.

Как родителям оставаться честными в разговоре с ребенком, не перекладывая на него свои страхи, все-таки быть опорой?

Опять-таки, любой сложный разговор родители начинают только со своей точки стабильности. Мы не можем дать ребенку ощущение спокойствия, если наши невербальные сигналы говорят о другом. Это может быть разговор на тему смерти, на тему секса, на тему любви, на любую тему, которая для родителей может быть сложной. Как добывать эту стабильность? – Как минимум, успокоить дыхание, занять удобную позу и почувствовать свою устойчивость, сформулировать для себя то, во что мы верим. Ребенок примет реальность, которую мы ему предложим. Нам нужно только определиться, в какой реальности сами живем.

Когда я начинаю разговор со своими детьми или готовлю взрослых клиентов к сложным разговорам, всегда предлагаю представить себя океаном, буквально, мы расширяемся по горизонтали и становимся глобальными, как океан. Представьте, как вы вырастаете от земли до космоса, многомерно вырастаете по горизонтали и по вертикали, как вы себя сейчас чувствуете? Как правило, когда нам удается ощутить этот образ — это состояние спокойствия, в котором можем растворить страх ребенка. Ребенок чувствует наше состояние.

Наша задача — начать разговор с ребенком из этого состояния океана. То, что я сейчас вижу в видео на улицах Беларуси, то, о чем читаю — это уже состояние океана, состояние силы. Важно это принести домой, транслировать детям.

Ребенок имеет право беспокоиться и тревожиться. Особенно, если ребенок посвящен в происходящее, окружен информацией о событиях и наполнен тревогой родителей / фото Facebook/Svetlana_Royz2

Если кто-то из родителей пропадает на протестах, а другой в это время дома и чувствует нереальный страх за своего партнера…

…Ребенок это тоже почувствует. Поэтому важно сказать детям: «Папа (или мама) сейчас заботится о нас и о других. Он среди супергероев. Папа - супергерой там, на улице. А мы с тобой - супергерои дома. И я очень волнуюсь о нем».

Когда мы волнуемся и сами переживаем тревогу, мы будем более агрессивны и менее чувствительны к состоянию тех, кто рядом. Это понятно. Поэтому важно объяснить ребенку: «Я так реагирую не потому, что я тебя не люблю. А потому что волнуюсь, и я эмоционально еще и с теми, кто находится на улицах».

Что говорить родителю - участнику пикета, если ребенок его упрекает, мол: «Зачем ты туда ходишь?»?

Ребенок имеет право беспокоиться и тревожиться. Особенно, если ребенок посвящен в происходящее, окружен информацией о событиях и наполнен тревогой родителей. Естественно, у него будут обостряться страхи и сомнения. Тут важно понимать, что рядом с детьми должны находиться взрослые, на которых они могут опереться. Хотя бы один родитель должен оставаться с ребенком.

Также я бы категорично сказала, что детей нельзя брать на акции протеста, если есть хоть какая-то угроза безопасности. Если у родителей есть внутренний зов присоединиться к протесту, важно наполнить ребенка не тревогой ожидания, а действием. То есть, говорить, что мы идем защищать нашу свободу и нашу страну. А ты в это время можешь сделать то-то и то-то. Крайне важно предлагать ребенку действие, которое он может делать. Как минимум, это поможет снизить заряд напряжения и тревоги.

Еще раз акцентирую внимание — мы не можем ничего забрать у ребенка, ничего не предложив взамен. Забирая свое присутствие и ощущение опоры и безопасности, он должен остаться с кем-то, кто будет определять эту безопасность.

Что конкретно имеете ввиду, говоря, что важно предлагать ребенку действие?

Мы предлагаем ребенку любую посильную ответственность и действие. Например, нарисовать рисунок победы «добра» над «злом», который родитель возьмет с собой. Если семья верующая, то помолиться. Предлагаем позаботиться и подготовить салат к нашему возвращению. Или поговорить по телефону с бабушкой, прочесть ей стих, чтобы бабушке было спокойней.

Подросткам особенно важно давать конкретные инструкции, что можно, а чего нельзя. Учитывая их возрастное стремление к рискованным действиям, подросткам в большей степени нужно определить зону их ответственности. Также в разговоре с детьми, как с маленькими, так и с подростками, важно говорить о том, что взрослые готовы их защищать и брать ответственность.

Если подросток задает родителю вопрос: «Ты говоришь, что все будет в порядке, тебя точно не посадят, но откуда ты можешь знать?» Что отвечать?

А мы не имеем права в любой ситуации говорить, что все будет в порядке. Мы говорим: «Я все делаю для того, чтобы все было хорошо». Тут есть большая разница. При этом, подросткам оставляем список конкретных действий, исходя из текущей ситуации. Это как бы «горячая аптечка» с перечнем возможных «горячих телефонов», даем инструкцию к действиям. Чем больше он получит корректной правдивой и конкретной информации, тем больше будет в безопасности. Плюс, если речь идет о подростках, важно дать ссылки на источники информации, которым родители доверяют. Они ведь все равно будут искать ответы.

В разговоре с детьми любого возраста, важно задавать вопрос: «А что ты сам думаешь?». Так мы поймем, что происходит внутри ребенка. В сложных ситуациях, как в Беларуси, важно наблюдать за играми маленьких детей. Это их реальность, именно через игры они проживают свое состояние и напряжение, дают выход эмоциям. И не нужно сейчас пугаться агрессивных игр детей — им важно выразить свои чувства.

Что ни в коем случае не должны делать родители, если ребенок начал проявлять агрессию? Какие могут быть ошибки?

Наказывать ребенка за чувства, кричать на него, говорить: «Не злись». Все это ошибки. Как правило, за агрессией скрывается тревога и страх.

Знаете, дети всегда ощущают то, что у взрослых «за кадром», то, что они ощущают, но не проявляют. То есть, чем больше мы злимся, не проявляя этого, тем больше это будут проявлять за нас и показывать нам наши дети. Они делают действия, на которые мы не даем себе право. Поэтому нам нужно быть честными с собой (это касается любых времен и ситуаций) и давать детям возможность отыграть свои чувства.

Плюс, мы всегда говорим детям: «Злиться — это нормально, но мы не позволяем вредить себе и другим». Родители всегда могут дать направление детской агрессии. Можно использовать подушечные бои, можно побить боксерскую грушу, вместе кричать, поиграть в «городки» (псевдоагрессивная игра).

На фоне событий в Беларуси, самое время поставить «родительский контроль» на детские гаджеты / фото REUTERS

Вы писали о том, что ребенку нельзя смотреть видео, где применяют силу. То есть, на фоне событий в Беларуси, самое время поставить «родительский контроль» на детские гаджеты тем, кто этого еще не сделал?

Да, любое видео со сценами насилия для ребенка запрещено. Тут важно прояснить, почему ребенку нельзя давать столкнуться с этой информацией. В каждом возрасте есть своя способность выдерживать напряжение. Травматизацией считается все то, что нам не по силам. То есть, когда мы встречаемся с намного большей угрозой, чем наши силы на нее повлиять. Все, что несет угрозу безопасности, целостности, жизненности. Когда мы видим стихийные бедствия, или, когда большее количество людей нападает на меньшее, когда видим акты избиения или получаем информацию из видео или текстов об угрозе жизни, – все это травматично.

На самом деле, с травматизацией сейчас столкнулись не только белорусы, а все мы, наблюдающие за событиями. Для тех, кто пережил Майдан, это и ретравматизация. И нам нужно быть очень внимательными к своему состоянию и к состоянию детей. Маркеры того, что с ребенком происходит что-то «не то» — это нарушение сна, обострение страха, не типичная для ребенка рассеянность, агрессивность, ощущение «замирания» и нарушение питания.

То, что мы можем сейчас сделать для своих детей — в непредсказуемых ситуациях сохранить то, что для них привычно. Возможно, это режим дня, возможно, домашние, семейные ритуалы. Также им важно говорить, ради чего все делается. Мечтать с ними о жизни, которую мы готовы вместе строить.

Ирина Шевченко

УНИАН в Google News