Тимошенко против Венко, или Кто предавал национальные интересы Украины

В международном суде в Стокгольме рассматривается иск компании к Украине, и, мягко говоря, далеко не все эксперты прогнозируют вынесение позитивного для Украины вердикта...

На фоне последних коалиционно-партийных битв, скандал с компанией Vanco, которую украинское правительство было отстранило от разработки черноморского шельфа, казалось бы, потерял остроту. Но это лишь до поры до времени. В международном суде в Стокгольме продолжают рассматривать иск компании к Украине, и, мягко говоря, далеко не все эксперты прогнозируют вынесение позитивного для Украины вердикта.

Поэтому необходимость разобраться в этой теме является более чем актуальной.

Как мы помним, главным инициатором изгнания с украинского рынка Vanco стала премьер-министр Юлия Тимошенко. Громкие заявления о коррупции и измене национальным интересам, благодаря чему компания Vanco якобы получила контракт на разработку черноморского шельфа, вылетали из уст главы правительства с нарастающей эмоциональной окраской. В украинских СМИ по этому поводу тоже появилась довольно много публикаций, и  авторы большинства из них  становились на сторону правительства. Однако, если внимательно вчитаться в публикации, аргументация, мягко говоря, во многих не выдерживает критики, а в некоторых передергивание и откровенная демагогия  заметны  невооруженным глазом. Над статьями же по этому поводу в одном из уважаемых изданий, что читается политтусовкой, вообще было бы уместно написать «размещено на правах рекламы», поскольку заказные уши, точнее коса, проглядывают из каждого абзаца развесистых статей.

Всерьез заинтересовавшись этой темой, материалы “правительство против Vanco” автор этих строк начал собирать еще с апреля этого года. Но от изложения своего видения этой истории  останавливала недоступность первоисточников. В первую очередь, речь идет  о тексте заявки Vanco International Ltd. для участия в конкурсе на право заключения соглашения о разделе продукции (УРП), добыча которой будет вестись на Прикерченском нефтегазоносном участку недр континентального шельфа Черного моря и непосредственно самой УРП.  При этом, невзирая на то, что настоящие оба документа являются конфиденциальным, их цитирование в СМИ было достаточно интенсивным. Правда, «по странному стечению обстоятельств», возможность цитировать их, как правило, получали те, кто критиковал это соглашение.

Но недаром мы живем в весьма интересной стране. То, что доступно одним, когда-то становится  доступным и другим. И в конечном итоге автор тоже смог детально ознакомиться с настоящими достаточно объемными  документами. 

Для того, чтобы расставить все точки над “і”, нужно, в сущности,  ответить на три группы вопросов. 

В первую очередь, насколько корректно были выписаны условия конкурса на право заключения УРП, и честно ли выиграла этот конкурс компания Vanco International Ltd?

Во-вторых, насколько  обязательства Vanco International Ltd., в качества инвестора,  определенные в УРП, отвечали заявке и не ухудшились ли они для Украины?

В-третьих, насколько были защищены интересы Украины при проведении конкурса, другими словами, насколько инвестор был способен  выполнять обязательства, предусмотренные УРП, и какие гарантии в подтверждение этого он предоставлял?

Если мы получим ответы на эти вопросы, нужно будет идти дальше. Признав правоту Юлии Тимошенко и правительства, должны будем поддержать действия  против Vanco. Но если придем к выводу, что соглашение с Vanco все-таки отвечает национальным интересам  Украины, должны найти ответ на вопрос: почему Юлия Тимошенко так категорически выступает против?

Итак, по порядку.

“Конкурсная процедура имела повышенную прозрачность.”

Насколько корректно были выписаны условия конкурса на право заключения УРП  и честно ли выиграла этот конкурс компания Vanco International Ltd?

Ответы на эти вопросы помогают найти открытые источники. Например, интервью с заместителем министра экономики Украины Владимиром Игнатенко  «Украина учится привлекать инвесторов на морской шельф: первый опыт», размещенное в еженедельнике «Зеркало недели»  в мае 2006 года, и статья Раисы Богатыревой «Политика правительства в освоении украинского морского шельфа создает угрозу национальной безопасности в энергетике» - в том таки «Зеркале недели» уже в июле 2008 года. 

Выступая с обвинениями в адрес Vanco, Тимошенко в частности, возмущалась тем, что Vanco  была отдана очень большая площадь шельфа.  Но из упомянутых публикаций мы можем узнать, что в 2005 году у госпожи Тимошенко не было никаких претензий к размеру участка, который должен был быть выставленная на конкурс.  Как премьер-министр она выдавала необходимые поручения на подготовку конкурса именно с этими параметрами участка.

Вся  площадь украинской зоны черноморского шельфа составляет около 140 тыс. кв. км. Прикерченский же участок, выставленный на конкурс, имеет площадь около 13 тис.кв.км, то есть, это лишь немногим более 9 процентов. 

Почему передача десятой части шельфа потенциальному инвестору экономически оправдана?

Ни трехмерных сейсмических исследований, ни бурения (расходы на каждую скважину составляют десятки миллионов долларов США) на этом участке никогда не проводились, поэтому предположение о наличии там  коммерческих запасов нефти и газа носит пока еще сугубо теоретический характер. Поэтому чем меньше участок, который выставляется  на конкурс, тем, понятно, больше рисков берет на себя потенциальный инвестор, поскольку попадание именно на тот участок, где есть нефть или газ, скорее напоминает игру в рулетку в казино. Вот только минимальная ставка в этой игре составляет более 100 млн. дол. США.  Поэтому попробуйте ответить себе: реально ли найти серьезного инвестора, искромсав шельф на лоскуты? Ответ очевиден. 

Еще один фактор. Опыт работы на глубоководном шельфе в мире имеет ограниченное число компаний. Проекты на шельфе характеризуются высокими расходами, значительной продолжительностью и большими рисками, особенно на таком как Прикерченский участок недр, где глубины достигают 2 км. Инвестиции в разведывательные работы будут составлять сотни миллионов, а работы, связанные с добычей, — миллиарды долларов.

В целом, согласно законодательства, конкурсной документацией в целом было определено одиннадцать критериев. Вот некоторые технические параметры: оптимальная программа геолого-разведывательных работ, лучшие технологические решения, лучшая программа защиты окружающей среды. Основные финансово-экономические критерии: наиболее привлекательные условия инвестирования, лучший раздел продукции между государством и инвестором, финансовое обеспечение выполнения программы работ и тому подобное.

Кто определял, насколько предложения участников отвечают условиям заявки?

Из интервью с  господином Игнащенко мы узнаем, что в Межведомственную комиссию, которая отвечала за подготовку и проведение конкурса, входило шестнадцать представителей министерств и ведомств и четыре депутата,  в том числе из оппозиционных на тот момент фракций. В итоге Vanco из максимальных 190 баллов набрала 149. Ближайшим конкурентом Vanco по количеству набранных баллов стала Hunt Oil Company of Ukraine с 123 баллами (дочерняя компании крупнейшей в США частной нефтегазодобывающей компании Hunt Oil). В итоге, единогласным решением Межведомственной комиссии, а затем и решением правительства Vanco была признана победителем. Также очень важно то, что удельный вес каждого из критериев оценки в общем результате был определено Межведомственной комиссией еще до раскрытия заявок. 

Таким образом,  говорить, что условия конкурса были выписаны под Vanco, вряд ли кто-то имеет основания. О том, что конкурс прошел без нарушений, свидетельствует хотя бы  письмо участника конкурса компании Shell в адрес министра экономики Украины от 16.05.05 г., в котором отмечена «повышенная прозрачность предложенной открытой конкурсной процедуры, которая полностью согласовывается с международной практикой, которая сложилась в нефтегазовой промышленности». Если компания, которая проиграла, признает “повышенную прозрачность” тендера, кто тогда мог бы жаловаться на неравные условия для участников?

Две трети прибыли  – государству, треть  - себе.  Лучших условий никто не предложил

Теперь о том, насколько  обязательства Vanco International Ltd., в качества инвестора,  определенные в УРП, отвечали заявке и не ухудшились ли они для Украины после подписания соглашения.

Ключевыми здесь  являются вопросы инвестиционной программы и раздела продукции.

В заявке  Vanco International Ltd. ( в таком же виде это отображено в УРП), было предусмотрено, что программа поисковых работ рассчитана на 8 лет и состоит из трех поисковых периодов. Первый поисковый период (3 года), Второй поисковый период (3 года), Третий поисковый период (2 года). На протяжении этих этапов инвестор обязан провести трехмерные сейсмические исследования и пробурить по две разведывательных скважины на каждом из этапов. При этом  инвестор брал обязательство инвестировать 100 млн. дол. США на проведение обязательной программы минимальных работ на протяжении Первого поискового периода, 130 млн. дол. США – в  Втором и 100 млн. дол. США – в Третьем поисковом периоде. То есть, общие минимальные финансовые обязательства составляют 330 млн. долларов США.  Кроме того,  уже в УРП были предусмотрены дополнительные расходы инвестора, а именно:  150 тыс. дол.. США ежегодно на протяжении Поискового периода и 300 тыс. дол.. США  ежегодно начиная с даты начала добычи на учебу и профессиональную подготовку работников с украинской стороны; 150 тыс. дол. США ежегодно на социальные программы; 1 млн. дол.. США государственной премии за подписание соглашения; 2 млн. дол. США государственной премии за открытие первого коммерческого месторождения; способствование инвестициям от других инвесторов в сумме 1 млн. дол. США  для создания базы будущей учебы специалистов.  В доолнение ко всему ( и этого не было в условиях конкурса) инвестор должен на свои средства еще до начала работ по добыче профинансировать работы по проектированию, строительству и обустройству военного полигона стоимостью не менее чем  37 млн. дол.. США. Кроме того, он должен был бесплатно передать Украине результаты сейсмологических исследований и разведывательного бурения скважин.

Также УРП предусматривала после завершения поискового этапа возвращение инвестором Украине  тех зон Прикерченской участки, которые он не исследовал на протяжении этих 8 лет (или даже ранее в случае отказа от реализации второго и третьего поискового периода). Таким образом,  государство будет иметь возможность неисследованные  участки потом выставить на новый конкурс. 

Относительно же раздела продукции, то Vanco в заявке отмечало, что в условиях конкурса нет четких критериев расходов, которые будут подлежать возмещению компенсационным углеводным сырьем, и в каких непредвиденных расходах может возникнуть потребность во время подготовки к заключению УРП.  Учитывая эти обстоятельства, Vanco в заявке указало параметры, по которым  она готова распределять продукцию на этапе поисковых исследований и возмещения компенсационным углеводным сырьем текущих и капитальных расходов, которые возникли во время поисковых работ и обустройства месторождений, и потом на этапе промышленной добычи, когда расходы первого этапа будут полностью компенсированы.

В частности, на первом этапе Vanco предложила распределять продукцию в пределах 20-30 процентов для Украины  и 70-80 оставлять себе, а на втором этапе – в соотношении 40-50 процентов для Украины, и соответственно 50-60 – Vanco. (Согласно с условиями конкурса минимальные требования для первого этапа были определены в соотношении  20 процентов к  80, и на втором – 40 к 60.).

В итоге, как  известно, в УРП эти соотношения были установлены на уровне 30 процентов к 70 на первом этапе, и 50 на 50 во время второго этапа. Кроме того, согласно УРП, инвестор должен был не только зарегистрироваться в Украине, как налогоплательщик, и вести всю деятельность через банковские счета в Украине, но и платить все предусмотренные украинским законодательством налоги, за счет надлежащей ему прибыльной части продукции. Именно поэтому неоднократно, в том числе в вышеупомянутой статье Богатыревой, отмечалось, что реальное соотношение раздела прибылей на втором этапе, с учетом плаченных налогов,  будет составлять 64,6 процентов для Украины и соответственно 35,4  – для инвестора.

Следует отметить, что  на этапе переговоров по  заключению соглашения возникли существенные дискуссии между представителями Межведомственной комиссии и Vanco относительно  определения состава расходов, которые подлежат возмещению компенсационным углеводным сырьем. Да, в отличие от международной практики, украинские правительственные чиновники настаивали и, следует отметить, додавили инвестора в вопросах не возмещения расходов, связанных с уплатой банковских процентов и банковских комиссионных за гарантии, которые согласно УРП был обязан предоставлять инвестор после утверждения Межведомственной комиссии ежегодных программ поисковых работ и бюджетов. Также инвестор был вынужден согласиться с тем, что накопленные, но невозмещенные расходы (объем которых будет достигать миллиардов дол. США.) не будут проиндексированы, хотя этот этап может занять от 5 до 7 лет в самом лучшем варианте, и до 12 – 15 лет – в худшем. Понятно, что вести речь о компенсационном сырье инвестор сможет лишь в случае обнаружения залежей и добычи углеводородов. В ином – все эти расходы он сможет лишь списать в убытки. 

Для того чтобы все поняли логику этих двух этапов, сделаю коротенькое объяснение. Раздел продукции между инвестором и государством должен происходить после покрытия текущих расходов инвестора, связанных с выполнением работ по добыче углеводородов. При этом покрываются лишь те расходы, которые четко определены в УРП, и которые инвестор осуществил в пределах ежегодных утверждаемых  Межведомственной комиссией программ работ и бюджетов.  Именно в связи с этим, кстати, Vanco Prickerchenska Ltd  никак не могла начать реализацию первого этапа, потому что ни при правительстве Януковича, ни при правительстве Тимошенко, программа работ и бюджет на 2007 и 2008 год так и не были утверждены. А без этого никакие расходы инвестора просто не были бы компенсированы.

Следовательно, партнеры (инвестор и государство Украина) распределяют чистую прибыль, выраженную в товарном виде (нефть и газ).  Но на этапе поисковых исследований добычи может и не быть,  хотя расходы компания будет нести. В случае обнаружения коммерческих залежей нефти и газа накопленные расходы должны быть компенсированы инвестору за счет добытых углеводородов. Но начав добычу, инвестор несет текущие расходы, которые тоже должны покрываться. Потому логика первого этапа заключается в том, что после начала добычи инвестор имеет право ежеквартально, кроме покрытия текущих расходов, возмещать и накопленные расходы этапа поисковых исследований и перестройки инфраструктуры, необходимой для промышленной добычи углеводородов.  Но, чтобы государство получало часть общей прибыли уже с начала добычи углеводородов,  было установлено, что покрывать эти накопленные расходы, инвестор может лишь частями. Потому на этом этапе инвестор сможет полностью покрывать свои текущие расходы и часть расходов, которые накоплены раньше, за счет, так называемого, компенсационного сырья.  При этом эти совокупные расходы не могут быть больше 70 процентов от общего объема добычи углеводородов. Если эти совокупные расходы (текущего и предыдущего периода) достигают 70 процентов, то раздел прибыли (выраженный в товарной форме) между Vanco Prickerchenska Ltd и государством будет осуществляться в соотношении 70 на 30 в интересах первой.  Когда же  эти совокупные расходы инвестора станут ниже 70 процентов  от общего объема добычи углеводородов, то начнется второй этап, на котором раздел прибыли будет осуществляться в соотношении 50 на 50 (понятно, что за минусом расходов, которые подлежат возмещению компенсационным углеводным сырьем).

Следовательно, как видно из этого анализа, государство подписало УРП с инвестором на условиях, которые в известной мере были для последнего даже хуже, чем он это предусматривал в своей заявке. И потому довольно категорично можно утверждать, что в этом вопросе интересы государства не пострадали.

Кто и почему “отдал” Черноморский шельф четырем студенткам?

Теперь о том,  насколько инвестор был способен  выполнять обязательство предусмотренные УРП, и какие гарантии в подтверждение этого он предоставлял?

Начать нужно  еще с этапа подготовки конкурса.

Именно на этом этапе одним из членов Межведомственной комиссии было направлено потенциальным участникам письмо, которым запрещалась подача общих заявок.  И хотя потом было признано, что это было просто неудачным экспромтом чиновника, но поезд уже ушел. Потому, например, Vanco International Limited (Бермуды) – дочерняя компания Vanсo Energy Company (штат Делавер, США), подала самостоятельную заявку, хотя указало в ней, что, в случае победы в конкурсе, ее инвестиционным партнером будет JNR International Investments Limited – инвестиционная  компания семейства Ротшильдов.  Не смог подать общую заявку также Hunt Oil Company of Ukraine, что планировал работать вместе с ГАО «Черноморнефтегаз».

После победы в конкурсе каждый из участников должен был бы решать проблему юридического механизма подключения к реализации проекта своего партнера. В международной практике в сфере добычи углеводородов для этого между соучастниками проекта подписывается, так называемое, «общее операционное соглашение»  («joint operation agreement»). Но учитывая, что формально победителем конкурса считался лишь один из них, потому УРП с государством должен был подписать именно официальный победитель, а это в свою очередь создавало проблему, как  представить  интересы другого партнера. 

Для решения  этой  проблемы был использован такой механизм, как создание соучастниками проекта нового совместного предприятия. Это предприятие и должно было реализовывать проект, а в самой УРП было должно было быть предусмотрено, что ее подписывает официальный победитель конкурса, при этом  права и обязанности по выполнению соглашения будут переданы вновь созданному СП. Так в этой истории появилась  Vanco Prykerchenska Ltd (Виргинские острова).

Свои обвинения в адресу организаторов и победителя конкурса Юлия Тимошенко, в значительной мере сконцентрировала на том, что шельф был отдан “сомнительной оффшорной кампании”.

Насколько все именно так? 

В первую очередь, отчего это была оффшорная компания?

Если обратить внимание на название компаний, которые принимали участие в конкурсе, увидим, что победитель конкурса – никоим образом не исключение. Все участники были представлены не материнскими компаниями – мировыми грандами добычи углеводородов, а своими дочерними структурами, зарегистрированными в оффшорах. Случайно ли все они вошли в сговор с организаторами? Понятно, что последнего быть не могло. На сегодняшний день такой подход – это общемировая практика. За счет оффшорного статуса таких дочерних предприятий материнским компаниям удобнее управлять всеми финансовыми потоками, особенно в случае необходимости реализовывать большое число инвестиционных проектов в разных уголках мира. При этом все оффшорные компании включаются в консолидированную отчетность  своих материнских структур,  и ни у кого не возникает вопросов, относительно их статуса. Именно поэтому, например, в Украине в большинстве случаев, транснациональные корпорации представлены представительствами компаний,  зарегистрированных в оффшорах. При этом оффшоры зарегистрированы с уставным капиталом от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч дол. США, в зависимости от требований к уровню минимального уставного капитала в оффшорных зонах, в которых они зарегистрированы. 

Учитывая необходимость регистрации представительства в Украине и связанную с этим регистрацию в налоговой службе, Vanco Prykerchenska Ltd выдала доверенность юридической фирме Chadbourne & Park., которая должна была провести регистрацию представительства. В свою очередь юристы Chadbourne & Park предоставили доверенность компании Ernst & Young. В этой ограниченной доверенности было 4 имени украинских девушек.  Одна из них в то время работала в Ernst & Young, а еще три были субконтракторами Ernst & Young, которых эта фирма привлекает для выполнения подобного рода работы ( обычно, это так же устоявшаяся практика – фирмы нанимают на выполнение простых поручений людей, которым не нужно обеспечивать высокую плату, и которые имеют для этого необходимые навыки). Так в этой истории появились  четыре студентки, которые по версии госпожи Тимошенко вроде бы и являются владельцами Vanco Prykerchenska Ltd.

То есть, тот факт, что интересы фирмы в официальных органах представляли никому не известные студентки, никоим образом не свидетельствует о попытке “спрятать” за студентками реальных владельцев фирмы, а, судя по всему, было предопределено чисто техническими особенностями реализации проекта. Могла ли не знать этого Тимошенко? Теоретически, да, могла. Практически, тяжело себе это представить. Или остается допустить, что она живет воспоминаниями о бурных девяностых, когда через оффшорные  компании  такие корпорации  как  «ЕЭСУ» проводили миллиардные сделки, выводили средства за границы Украины, и  тот, кто имел доверенность от этих оффшоров, и был в действительности их владельцем. 

Почему сошли с дистанции Ротшильды?

В вину организаторам конкурса и его победителю, то есть, именно фирме Vanco,  было поставлено также то, что компания JNR International Investments Limited, которая сначала выступила финансовым партнером этого проекта, потом отказалась от своего намерения.

Почему JNR International Investments Limited решила в конечном итоге не принимать участие в реализации проекта?

 В некоторых СМИ были намеки на то, что ее владельцев вроде бы вынудили отказаться от участия в этом проекте, в связи с интересом к нему со стороны компаний, связанных с Ринатом Ахметовым и российским миллиардером  Евгением Новицким. Но никаких официальных заявлений от JNR International Investments Limited и Vanco International Limited не было, потому к этим предположениям позволю себе отнестись критически. К тому же нужно понять, что речь идет не о каком-то супервыгодном проекте, с однозначно гарантированными большими прибылями, а о достаточно рискованных  инвестициях венчурного типа, с абсолютно непредсказуемыми результатами. 

Можно бесспорно дискутировать,  насколько состояния украинского и российского миллиардеров больше или меньше состояний семейства Ротшильдов, но очевидно, что средства для выполнения обязательств, связанных с УРП,  у них есть. И потому замена в качестве соинвесторов семейства Ротшильдов на Рината Ахметова и Евгения Новицкого, которая в конечном итоге таки произошла,  никоим образом не могла ухудшить условия выполнения своих обязательств со стороны Vanco Prykerchenska Ltd.

Кроме того, важным механизмом, который обеспечивал гарантии выполнения УРП со стороны Vanco Prykerchenska Ltd, была заложенная в соглашении процедура, которая предусматривала предоставление последней на протяжении 30 дней с момента утверждения Межведомственной комиссией ежегодной программы работ и бюджета банковской гарантии первоклассного международного банка. Эта банковская гарантия должна, простите за тавтологию,  гарантировать выполнение инвестором ежегодной программы работ и их финансирования.  Более того, УРП предусматривает, что в случае неполной реализации инвестором ежегодной программы, все неиспользованные на эти цели средства должны быть перечислены в государственный бюджет. 

Если же на протяжении 30 дней такая банковская гарантия не будет предоставлена инвестором, то правительство  направляет инвестору предупреждение о необходимости выполнения им своих обязательств на протяжении следующих 90 дней с уплатой штрафа в интересах государства.  Если  же и на протяжении этих 90 дней такая банковская гарантия не будет представлена инвестором, то правительство имеет право в одностороннем порядке разорвать УРП.

Такой же механизм защиты интересов Украины касается и других, в том числе технических,  обязательств инвестора, связанных с выполнением УРП. Да, например в одном из приложений к УРП, предусмотрены безусловные обязывающие гарантии Vanko Energy Company и Vanco International Limited  относительно своего финансового и технического участия в исполнении УРП, невзирая на то, что права и обязанности по ней передаются Vanco Prykerchenska Ltd. Таким образом говорить, что, мол, Vanco Prykerchenska Ltd не сможет выполнять технические обязательства, потому что у нее нет соответствующего профессионального опыта и знаний, нет оснований. Возможность или несостоятельность Vanco Prykerchenska Ltd выполнять свои финансовые и технические обязательства стала бы очевидной уже на протяжении нескольких месяцев после утверждения ежегодной программы работ и бюджета.  Было бы лишь желание со стороны правительства дать возможность Vanco Prykerchenska Ltd  эту программу реализовывать.

Кстати, если исходить из логики госпожи Тимошенко, ни один из участников конкурса, представленный оффшорами, не имел профессионального опыта и финансовых ресурсов для реализации проекта. Думаю,  в международных бизнесовых кругах после этого в адрес украинского правительства могли бы лишь сказать что-то такое, что лучше не переводить на украинский. 

Следовательно,  анализ заявки и УРП дает основания считать, что она полностью отвечает национальным интересам Украины. Поэтому, наверное,  недаром главный критик проекта - Юлия Тимошенко не отозвалась на предложение президента компании Vanco Prykerchenska Ltd Джима Бауна предоставить всем желающим возможность ознакомиться с заявкой и УРП, потому что сделать такой именно вывод смог бы любой дипломированный экономист и юрист.

Но, если все-таки соглашение с Vanco на разработку Прикерченского шельфа  отвечает интересам Украины, тут же появляется вопрос, почему против него так категорически и последовательно выступает глава правительства, и в чем заключается измена национальным интересам, о которой она так убедительно заявляет?

Об  этом - во второй части  публикации.

 Борис Кушнирук