Территория без завтра

Безнадега – именно то слово, которое ярче всего иллюстрирует жизнь людей на линии разграничения в Донецкой области.

Дорога на войну, как и любая другая дорога, начинается обыденно – в данном случае, с киевского центрального железнодорожного вокзала. Скоростной поезд мчит вагоны на восток: из туманных сумерек столицы, сквозь заиненные поля и рощицы, пассажиры, скоротать время которым помогает интернет и кофе, едут навстречу солнцу. «Станция Славянск. Стоянка – одна минута», - звучит громкоговоритель. Обыденно и страшно. Страшно потому, что еще каких-то два года назад здесь шли реальные бои...

Сейчас «бои» идут за жителей этих территорий. По крайней мере, об этом живо рапортуют в Киеве профильные ведомства. На самом же деле местные не видят никаких перспектив, живут одним днем и единственное, чего хотят – мира.

«Не нужна нам ваша помощь, - раздраженно говорит жительница Донецка в очереди на контрольно-пропускном пункте въезда-выезда (КПВВ) «Марьинка». – Просто перестаньте стрелять. У нас нервы, знаете, как расшатаны уже». Женщина вдруг начинает плакать, размазывая по лицу замерзающие на морозе слезы: «Я с Петровского (район Донецка, - УНИАН), почти каждый день тут езжу, у меня в Марьинке мама одна осталась – отец недавно умер. Хочется не в очереди стоять под обстрелами, а спокойно жить!».

Жительница Донецка в очереди на КПВВ: "Хочется не в очереди стоять под обстрелами, а спокойно жить!" / Фото УНИАН

Здесь действительно часто стреляют. Меньше получаса тому из стрелкового оружия со стороны «ДНР» велся огонь по блокпостам украинских военных, охраняющих КПВВ. Но случаев атак именно на мирных жителей, стоящих в очередях, в пункте пропуска не припоминают. «Не было такого», - констатирует один из офицеров пограничной службы.

«Очередь» с этим соглашается. Часть людей, следующих из «ДНР», признаются: вышеупомянутый обстрел переждали в автобусе (транспорт для проезда в «нулевой» зоне – между позициями «ДНР» и подконтрольной Украине территорией – предоставляют местные коммунальные предприятия), хотя знают, что на КПВВ есть специальные укрытия. «А что прятаться? – обреченно спрашивает немолодая женщина с большой клетчатой сумкой. – Убьют, так уже мучиться не буду». Фаталистка признается, что едет «с той стороны, из Луганска» к детям, которые живут в Донецкой области на подконтрольной Украине территории. Почему именно на этот КПВВ? Потому что КПВВ в Золотом Луганской области все никак не могут открыть, а в других пунктах пропуска, чтобы попасть на подконтрольную Украине территорию, можно прождать и сутки. «Здесь я всего три часа потратила», - говорит она.

На КПВВ "Майорск" в очередях можно провести 12-14 часов / Фото УНИАН

Действительно, на еще одном КПВВ Донецкой области – «Майорск» - в очередях можно провести 12-14 часов. Дело в том, что именно этим контрольно-пропускным пунктом пользуются те, кто едет из Луганской области на автомобилях (на Луганщине просто нет транспортного КПВВ). С другой стороны, в «Майорске» получше с «бытовыми» условиями: пункты обогрева находятся прямо на территории, в то время как в «Марьинке» до теплых палаток еще нужно пройти около трех километров.

Наибольший наплыв людей – в конце месяца / Фото УНИАН

По словам офицеров-пограничников, пропускная способность КПВВ - 7-8 тысяч пешеходов и до 1,5 тысяч автомобилей в сутки. «Один инспектор, в среднем, тратит 2 минуты на одного человека. За час может оформить до 25 человек», - рассказывают они.

Наибольший наплыв людей – в конце месяца: с неподконтрольных территорий жители региона едут за пенсиями и соцпособиями, выплаты которых выпадают на 20-25 числа. На обратном пути, зачастую, везут продукты питания и лекарства. Дорога туда и обратно в такие дни может занимать до двух суток.

Объехать очередь не представляется возможным из-за минных полей / Фото УНИАН

Объехать очередь не представляется возможным – вокруг сплошные минные поля. Обочины дорог плотно заставлены табличками и большими плакатами «Осторожно мины». Тем более, местные хорошо помнят февральский инцидент, когда, съехав с дороги, на мине подорвался автобус, следовавший в Марьинку из Донецка.

Впрочем, сказать, что попыток обмануть систему никто не делает, нельзя. Места в очереди продаются и покупаются. Средняя цена – 250 гривен. Бывают и попытки «порешать» вопрос с пограничниками. В надежде ускорить прохождение контроля, некоторые граждане пытаются дать взятку, в среднем, 200 гривен. Но погранцы заявляют, что нарушители сразу попадают в местное отделение полиции…

«Огромные очереди – большая проблема. Особенно, в зимнее время», - отмечают в Управлении ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГП).

В зимнее время огромные очереди являются большой проблемой / Фото УНИАН

Сокращение светового дня сокращает время работы КПВВ – с 8 утра до 17 вечера. К тому же, с наступлением темноты на территории, подконтрольной «ДНР», начинается так называемый комендантский час. Поэтому людям, застрявшим в пунктах пропуска, приходится ночевать тут же. В большинстве своем, прямо в машинах. Согреться у «буржуйки», выпить горячего чаю и вздремнуть под шерстяным одеялом можно и в пунктах обогрева – больших палатках с несколькими десятками утепленных спальных мест. В них дежурят и оказывают помощь «очередникам» сотрудники службы по чрезвычайным ситуациям, представители Красного креста и волонтеры других гуманитарных миссий поменьше. Но не все люди готовы ими воспользоваться. «Мы пришли погреться, а дети остались в машине, - рассказала в пункте обогрева на КПВВ «Майорск» переселенка из Красного Луча Валентина, которая наведывается на неподконтрольную Украине территорию к пожилой матери. – Выехали в пять утра, обычно, в пять вечера уже приезжаем. Раньше не ночевали ни разу, всегда проезжали. А сегодня боимся, что не успеем до темноты. Очереди очень большие».

По словам офицера по гуманитарным вопросам УКГП ООН Янны Тхай, сократить очереди могло бы упрощение процедур проверки. Поскольку сейчас пограничная служба, фискалы и СБУ, которые работают на КПВВ, часто дублируют одни и те же функции. Пограничники же парируют, что двойной контроль действительно более эффективно позволяет выявлять нарушителей. «Задерживали и с оружием… Недавно был задержан человек, который находился в розыске. Он был нами передан в СБУ», - рассказывают они.

Людям, застрявшим в пунктах пропуска, приходится ночевать тут же / Фото УНИАН

В целом, создается впечатление, что пункты пропуска – самое безопасное место в этом регионе. В Марьинку, которая находится в километре-двух от КПВВ, «прилетает» чаще. И одним лишь стрелковым оружием не обходится, в ход идет артиллерия. Так, едва наша совместная с УКГП ООН и Министерством по вопросам оккупированных территорий «делегация» покинуть «приграничье», как Марьинке и ее жителям досталось в очередной раз: сам город был обстрелян, а один из ее жителей (мужчина 1949 года рождения) был доставлен в больницу Курахово с осколочными ранениями – подорвался на растяжке, когда пытался проверить сохранность дома своей родственницы.

В конце этой улицы – шлагбаум, а за следующей уже неподконтрольная территория / Фото УНИАН

«Эту улицу контролирует Национальная гвардия, в конце нее – шлагбаум, а за следующей улицей уже неподконтрольная территория, - рассказывает руководитель Мариупольского полевого офиса Управления верховного комиссара по делам беженцев (УВКБ) ООН Дину Липкану. – Здесь часто стреляют… Но люди живут, они не уезжают. Я их спрашивал: «Почему вы здесь?» А им просто некуда уезжать, это их дом».

Эта часть Марьинки примыкает к Петровскому району Донецка и простреливается насквозь. В каждом дворе – отпечаток войны: где-то пулевые отверстия или россыпь дыр от осколков, где-то повреждена крыша и выбиты окна (вместо стекол теперь – куски фанеры или ДСП), а где-то снесло все полдома. Жилье стариков – Марии и Николая – как раз из таких. «Когда стреляли, нас дома не было, - рассказывает на хорошем украинском восьмидесятилетняя пани Мария. – Все сгорело: шифоньеры, одежда, буфеты… Сейчас, вот, нам немного дров привезли».

Жилье стариков – Марии и Николая: в результате обстрела снесло полдома  / Фото УНИАН

Дров, правда, совсем немного. Хватит, разве что, «летнюю кухню» отапливать – дырявые полдома этим не согреть. Но люди ценят и принимают любую помощь, которая помогает им выжить. Женщина признается, что дети в Киеве и Днепре звали к себе, но старики переезжать не хотят - «сколько там осталось до смерти?»…

«С прошлого года, как только условия позволили сюда завезти стройматериалы и приехать работникам, мы помогаем жителям Марьинки с ремонтами, - говорит Дину Липкану. – За это время около 200 семей получили такую помощь – все материалы и работа строительных бригад была оплачена из фондов ООН». Помимо ремонтов, УВКБ ООН и другие международные и местные неправительственные организации, которые работают на линии разграничения, предоставляют людям юридическую помощь, помогают дровами, углем, теплыми вещами. «В прошлом году мы обеспечили топливом 200 семей, в этом году планируется выделить угольные брикеты для 300 семей. Но в помощи нуждается весь город, а не только несколько улиц», - объясняет Липкану.

Но пока представители гуманитарных миссий занимаются обеспечением нуждающихся жителей региона хотя бы самым необходимым, раскол между людьми с «приграничья» и остальным населением страны растет. Низкий уровень жизни, постоянные обстрелы, необходимость выстаивать многочасовые очереди на блокпостах – провоцируют все большее раздражение. Можно сколько угодно говорить о том, что жители Донбасса сами позвали в свой дом войну. Можно вспоминать общую депрессивность региона, успешно разграбляемого политиками «из местных» задолго до начала боевых действий. Можно запрещать российские фильмы и сериалы, проводить декоммунизацию и взывать патриотизму. Это не работает.

Люди пересекают линию разграничения под дулами автоматов (с обеих сторон) / Фото УНИАН

Те, кто практически ежедневно пересекают линию разграничения под дулами автоматов (с обеих сторон), рискуют пройти полкилометра под снайперскими пулями или, оступившись на обочине, нарваться на мину, согласятся с любыми условиями для прекращения войны. Для этого они будут говорить все, что вы от них хотите услышать. Но вряд ли сказанное будет правдой.

Станут ли эти люди патриотами Украины после окончания боевых действий? Большой вопрос.

Стоит ли осуждать их за это, находясь в сотнях километров от обстрелов? Пожалуй, нет. Стоит ли попытаться завоевать их возможную приязнь «на будущее»? Вероятно, стоит.

Большой вопрос, станут ли люди с Донбасса патриотами Украины после окончания боевых действий / Фото УНИАН

Ведь для этого нужно не так и много. К примеру, на тех же КПВВ, скоротать время людям помогли бы украинские газеты или работающая на украинских волнах радиоточка (сейчас этого нет и в помине, зато на стороне «ДНР» раздача агитматериалов ведется интенсивно). Параллельно, чиновники из «делегаций», бывающих на линии разграничения наездами, могли бы потратить немного своего времени для личного внепланового общения с местным населением, а не «чекиниться» только в определенных графиком местах. А также не лишним было бы постоянно объяснять жителям Донбасса, что радикальные «страшилки» из телевизора, озвучиваемые «расово чистыми» политиками, отнюдь не выражают мнения большинства украинцев.

Татьяна Урбанская

УНИАН в Google News