Референдум или консультация с народом? Как команде Зе правильно провести опрос украинцев

Неосторожное, или, наоборот, продуманное, для «прощупывания почвы», высказывание о референдуме «по вопросам мира», прозвучавшее с Банковой после появления там нового президента, вызвало немалый резонанс. Немногим позже слово «референдум» заменили на слово «консультация». УНИАН узнавал, зачем и как можно провести такой опрос.

Первым о возможности проведения всеукраинского референдума по вопросу о заключении мирных договоренностей с Россией заговорил глава Администрации президента Андрей Богдан. «Мы рассматриваем вынесение на всенародный референдум вопроса по достижению мирных договоренностей с Россией, чтобы не только депутаты проголосовали, и не только президент принимал решение, а чтобы народ Украины принял это решение», - сказал он.

Но слово «референдум» подействовало на украинское общество как красная тряпка на быка. И позже объясняться пришлось уже самому Владимиру Зеленскому: мол, речь идет не столько о референдуме, как таковом, как о некоем виде консультации с народом – как именно украинцы видят достижение мира.

«Это не законодательный референдум, а информационный: граждане, что вы думаете. Это нормальный разговор с людьми», - пояснил Зеленский.

Другими словами, референдум «превратился» в консультативный опрос.

Референдум и консультация с народом – не одно и то же

Ключевая разница между референдумом и консультативным (информационным) опросом, состоит в том, что референдум имеет прямое действие и предусматривает обязательное внедрение результатов. Опрос же не имеет юридического веса, но может иметь моральный, то есть может влиять на общественное мнение и, как следствие, заставлять власть как-то действовать в том направлении, которое задает результат такого опроса.

К слову, в последний раз консультативный опрос в Украине проводился еще во времена президентства Леонида Кучмы. «Когда он пытался изменить Конституцию, АП заказала всем ведущим социологическим фирмам опрос по конституционной реформе – мы давали выборку по изменению полномочий президента», - вспоминает директор центра «Социальный мониторинг» Дмитрий Дмитрук.

В свою очередь, заместитель директора Института социологии НАН Украины Евгений Головаха уточняет, что референдум – это, прежде всего, всеобщий опрос, на котором каждому дается возможность ответить, а социологические опросы, если они специализированные, как правило, проводятся по репрезентативной выборке: «То есть, мы можем опросить, условно говоря, 40 млн человек (точного количества человек в Украине у нас нет из-за отсутствия переписи населения), а можем 2 тыс. человек, и получить тот же результат».

Еще одна довольно весомая разница в проведении референдума и социологического опроса – цена. «Проведение референдума - юридическая процедура, соразмерная с любой предвыборной кампанией в Украине. Стоимость опросов – на порядок дешевле», - говорит Дмитрук.

Еще одна довольно весомая разница в проведении референдума и социологического опроса – цена \ фото УНИАН

Для сравнения, на президентскую избирательную кампанию ЦИК просила из госбюджета 2,3 млрд грн, на досрочные выборы парламента необходимо выделить еще 2 млрд грн. Приблизительно столько же денег нужно и для проведения референдума. Удешевить же его можно в случае, если провести во время выборов. Тогда потребуется лишь допечатать отдельные бюллетени с вопросами. Хотя и это может стоить, приблизительно, $1-2 млн.

Вопрос как ключевой фактор

Собственно, если и тратить такие огромные средства на референдум, важно понимать, как именно будет звучать вопрос или вопросы, задаваемые украинцам. По словам генерального директора Киевского международного института социологии, доктора философских наук Владимира Паниотто, с одной стороны, формулировка вопросов для консультативного опроса или референдума практически ничем не отличается. Однако, как правило, для последнего вопрос формулируется для принятия решений (консультативный опрос, в отличие от референдума, не имеет юридического веса, поэтому с ним проще) таким образом, чтобы люди могли согласиться или не согласиться. С другой стороны, как раз формулировка вопроса и влияет на результаты.

«Это ключевой момент, - убежден Паниотто. – Формулировка вопроса может иметь радикальное влияние на результат. Более того, меняя вопрос, можно получить практически любой результат, какой вы хотите. Например, по данным совместного исследования КМИС, группы «Рейтинг» и Центра Разумкова, проведенного в октябре 2018 года, на вопрос «Если бы сегодня проводился референдум относительно покупки/продажи земель сельскохозяйственного назначения, как бы вы проголосовали?», 72% респондентов проголосовали бы «против» и только 13% «за». А в декабре того же 2018 года мы спросили: «По вашему мнению, должен или нет гражданин Украины, который владеет землей/земельным паем, иметь право свободно распоряжаться ею, в том числе иметь право продать?». И здесь 66% респондентов ответили, что собственники земли должны иметь право ее продавать, 17% высказались против и столько же не определились. То есть, если задать на референдуме первый вариант вопроса, то запрет на продажу земли нужно продолжить, а если второй вариант – то отменить».

Кроме того, если говорить о социологических исследованиях, то социологов учат правильно формулировать вопросы, а кодексы международных организаций социологов и Социологической ассоциации Украины содержат положения о запрете «наталкивающих» вопросов. Более того, существуют комитеты, которые это проверяют. Чего нельзя сказать о референдуме. По крайней мере, в тех законодательных актах, которыми регулировался вопрос его проведения в нашей стране, не было ни слова о том, кто и как должен сформулировать вопрос.

Впрочем, в опросах также стоит учитывать и уровень достижимости респондентов, и число отказов от участия в опросе, и процент тех, кто «затруднился ответить». «Это существенно отличает опрос от референдума в плане полученных результатов и их интерпретации. Возможна и ситуация, когда доля людей, которые не определились, будет высока, а число сторонников и противников почти одинаково. Такие результаты не дадут однозначного ответа на вопрос как решать проблему и сохранить поддержку большинства населения», - объясняет Дмитрук.

Смягчение формулировки

Эксперты считают, что смягчение формулировки – был «референдум» стал «консультативный опрос» - произошло неспроста.

Владимир Зеленский / REUTERS

«Применение термина об информативном референдуме, мне кажется, появилось, чтобы уйти из-под информационного удара. Прежде всего, это произошло потому, что тема конфликта с Россией находится в топ-тройке самых актуальных и важных вопросов, решения которых как раз и ждут от Зеленского. Во-вторых, для электората президента любой вариант решения этого вопроса сильно скажется и на личном рейтинге, и на поддержке его партии, которая будет идти в парламент. И потому Зеленский находится в ловушке своих предвыборных обещаний – с одной стороны, он должен выполнять то, что пообещал, а с другой, решение в любом случае будет раскалывать его избирателей. Именно поэтому он занял такую позицию - использовать мнение народа, провести с ним консультацию и снять с себя часть ответственности, чтобы уйти от острого и юридически не урегулированного вопроса о референдуме», - отмечает Дмитрук.

По мнению общественного деятеля и политика Олеся Дония, в Украине внедрение прямой демократии, к которой часто апеллируют у Зеленского, под вопросом. Дело в том, что это слишком рискованный шаг.

С одной стороны, власть не должна отрываться от народа. Но неизвестно, будет ли успевать государственная политика за настроениями населения, которые могут меняться в зависимости от медийных технологий и влияния политических элит. С другой стороны, никто пока не может ответить и на вопрос, будет ли проведение референдума оптимальным и не станет ли раскалывать нацию. «Опаснее всего, как показал пример оккупированных Луганска, Донецка и Крыма, когда часть граждан начинает поддерживать оккупанта. Потому нужно еще взвешивать все «за» и «против». Видимо, с этим и связано смягчение идеи Зеленского», - говорит Доний.

Полное беззаконие

«Провести опрос общественного мнения – не проблема, но он не будет иметь никакой юридической силы», - подчеркивает адвокат Павел Богомазов и добавляет, что проблема – в законодательстве. Точнее в его отсутствии.

Дело в том, что закон «О всеукраинском референдуме», который существовал до недавнего времени, был продавлен беглым экс-президентом Украины Виктором Януковичем в 2013 году. Документ, в частности, предусматривал, что спрашивать мнения людей путем референдума можно едва ли не обо всем: об изменениях Конституции и одобрении новой редакции Основного закона, изменении территории Украины, внесениях изменений в действующие законы, а также по любому вопросу, за исключением тех, относительно которых референдум не допускается Конституцией (в отношении законопроектов по вопросам налогов, бюджета и амнистии), причем все принятые на референдуме решения должны были неукоснительно выполняться.

Тогда этот закон, как и многие другие при Януковиче, был принят вопреки выводам Венецианской комиссии (его назвали не соответствующим международным стандартам в области референдумов по народной инициативе). Уже после побега Януковича и Ко в Россию, для отмены этого законодательного акта потребовалось несколько лет. Лишь год назад документ был признан неконституционным.

Сейчас, объявляя о необходимости провести плебисцит, можно, конечно, руководствоваться Конституцией. В статьях с 69 по 74 Основного закона речь как раз идет о том, кто имеет право голоса на референдумах, кто его может назначить, какие вопросы он может решать, а какие – табу. Но без специального закона не существует механизма, четкой процедуры, как именно организовать, провести, формулировать вопросы и имплементировать народное волеизъявление. А никакого нового закона о референдуме парламент уже нынешнего созыва за свою каденцию, к сожалению, так и не наработал.

Анастасия Заремба, Татьяна Урбанская

УНИАН в Google News