Литовский политик Лауринас Кащюнас: С Лукашенко нужно говорить просто: "Слушай, чувак, если не сделаешь гуманитарный коридор из Минска в Багдад, получишь санкции"

Глава Комитета Сейма Литвы по национальной безопасности и обороне Лауринас Кащюнас в интервью УНИАН описал, что сейчас происходит на границах Польши и Литвы с Беларусью, объяснил, почему на этот гибридный кризис не было жесткого ответа НАТО и рассказал, какое решение Ангелы Меркель может стать рискованным.

Что сейчас происходит на границах Беларуси с Польшей и Литвой?

Ситуация такая, что поляки сдержали натиск, штурм отбили, защитили свою границу. Но много их пограничников, полицейских получили травмы, в них летели камни и так далее. Видно было, что за этим стояли не только мигранты, но и представители белорусских силовиков.

На границе Литвы была другая ситуация. Были некоторые группы, они подходили к нашей границе, хотели перейти, но мы их поворачивали назад. Не было таких центров с палатками и кострами, которые вы видели у польской границы. 

Вы видели, как пограничники, силовики Беларуси поддерживали градус напряжения? 

Конечно, они блокировали людей. Они с дубинками, с бронежилетами давили на людей, чтобы те шли в нашу сторону. Наши пограничники возвращали их назад, и все. 

Но, с другой стороны, эти люди знали, куда они летят. Они платили от трех до семи тысяч евро, и понимали за что. Они знали, что у нас уже три месяца политика возращения. Они должны были понять, что это будет настоящей проблемой для них. Но они все равно летят. 

И сейчас уже нельзя говорить "белорусский пограничник". Нет такой концепции, это уже история.

Как, по-вашему, будут дальше развиваться события?

Звонок Меркель Лукашенко, а затем Путину, внес новый фактор, который может моделировать новые ситуации. Мы точно не знаем, о чем они договорились. Сегодня из этой зоны - из-под польской границы - автобусы забирают мигрантов и везут куда-то. Может, везут в Минск на какой-то авиарейс, сегодня прилетает самолет или два из Ирака за беженцами. Может, их везут в другое место. Я думаю, что звонок Меркель - очень рискованный момент. Она сделала его, не проконсультировавшись нормально с нами, с поляками. 

И сейчас уже нельзя говорить «белорусский пограничник». Нет такой концепции, это уже история / REUTERS

Мы говорим о гуманитарных коридорах. Это самое главное! Есть трехвекторная политика. Первое - быть сильным на границе, не впускать и продолжать политику возвращения. Второе - все полеты из арабских стран санкционировать, чтобы они не везли мигрантов. Это происходит, есть те, кто отменяют полеты, уже не выдают билеты людям с гражданством Ирака и т.д. Третий вектор - гуманитарный коридор. Но гуманитарный коридор из Минска в Багдад, а не из Минска в Берлин, и не из Минска в Мюнхен. И здесь мы не знаем, о чем договаривалась Меркель, какое виденье у нее и немецкой политической элиты.

Есть нюанс. Если гуманитарный коридор будет только из Минска в Западную Европу, это значит, что коридоры нужно будет создавать каждые две недели или каждый месяц. Это будет большой бизнес, чтобы люди появлялись в Минске, в Беларуси, и снова на границе зажигались костры, снова создавалась такую гуманитарная ситуация, чтобы Западная Европа снова взяла мигрантов на себя. Но я верю, что этого не будет. Я хочу верить, что это не будет. 

Вам не кажется, что ответ на эту гибридную атаку - пассивный? Почему не реагирует НАТО? Есть кадры, где белорусские силовики разрезают заграждения на границе, слепят пограничников другой страны… Это не повод для жесткого ответа? 

Мы консультируемся с Польшей. И, конечно, будем применять совместные решения. Пока Польша обороняется самостоятельно и ей это удается. Конечно, участие других стран НАТО - возможный сценарий, нужный сценарий. Мы об этом будем говорить, это не вопрос. Пока мы делаем все своими руками.

Сейчас включается ЕС, вице-президент Еврокомиссии полетел в арабские страны, договариваются, чтобы остановили полеты. Это действует. Подобные механизмы работают. ЕС - большая сила, хотя ей нужно время для того, чтобы она стала эффективной. Рычаги давления есть. НАТО, понимаете, реагируют уже на такую, военную, традиционную агрессию. У нас - гибридный вариант, и мы еще его контролируем. 

Структуры режима Лукашенко надо взять под юридический контроль. С теми, кто кидал камни, говорить на языке криминального кодекса. Но отвечать агрессией? Мы только защищаем свою границу. 

Если гуманитарный коридор будет только из Минска в Западную Европу, это значит, что коридоры нужно будет создавать каждые две недели или каждый месяц, говорит политик / фото REUTERS

Что может быть действенным в такой ситуации? Новые санкции в отношении режима Лукашенко? 

Конечно, конечно! С Лукашенко нужно говорить просто, ему надо так сказать: "Слушай, чувак, если ты не сделаешь гуманитарный коридор в Ирак (не в Берлин), получишь пакеты санкций в отношении всех твоих друзей, бизнес-структур, которые пополняют твои карманы". С ним нужно говорить только так. Он с удовольствием пойдет на: "Надо подумать", "Надо обдумать", "Найдем баланс". Для него ключевые вопросы – легитимность, и чтобы были сняты санкции. Не надо снимать санкции! Это самый главный момент. Другой вопрос, какими будут санкции? Эффективными или просто для пиара? Ударят ли они по структурам, которые по-настоящему важны, на которых стоит режим? 

Что говорят аналитики? Каких еще гибридных атак можно ожидать? Где слабые места ЕС? 

Тяжело прогнозировать. Понимаем, что меняется концепция войны, она имеет более гибридный подход, стирается линия между войной и миром. Миграция может быть оружием, но это не единственный сценарий. И мы это понимаем и видим. Мы и возле Украины видим повышения градуса. У РФ тоже есть свои сценарии, свои интересы, там умеют создать напряжение и о чем-то поговорить, получить практические результаты. Русская логика - создать эскалацию и начать переговоры "о мире". 

А слабая сторона у ЕС есть только одна - мы не говорим одним голосом. Если мы едины, то ЕС не тот игрок, которого может разбить Лукашенко. 

Что сейчас с нелегальными мигрантами, которые пересекали границу с Литвой за последние месяца? 

Их было около четырех тысяч (с начала 2021, – УНИАН). Около пяти сотен убежали, они, наверное, уже в Германии.

Это экономическая миграция, там нет войны. Конечно, у каждого человека своя история, есть критерии, депортационный департамент анализирует. Если твоей жизни что-то угрожает, у тебя должны быть доказательства. Но если ты плохо живешь, и тебе собрали 7 тысяч евро, чтобы ты улетел, а потом перевез свою семью, - это бегство к лучшей экономической ситуации. 

Мы удерживаем мигрантов в специальных центрах, они недовольны, кричат: "Freedom! Freedom!". А статус беженца получил очень маленький процент, меньше 1% пока.

Влад Абрамов

УНИАН в Google News