Вероятная перспектива: Турции грозят атеисты, Польше – популисты, ОАЭ – сепаратисты

Польша отступает от обязательств присоединиться к еврозоне... Иностранный капитал убегает из Турции... Федерация ОАЭ прекращает свое существование...

Читателю предлагается вторая часть статьи (первую - читайте здесь) Йена Бреммера, руководителя американской консалтинговой структуры Eurasia Group, специализирующейся на прогнозировании и оценке политических рисков. Напомним: по мнению автора, влияние глобального перегрева на реальную экономику отдельных государств резко повысило вероятность подобных сценариев  с 2–3% шесть месяцев назад до 10–20% сегодня.

Статья размещена на сайте Eurasiagroup.

Турция: секуляристы атакуют

Сохраняются вопросы и растет обеспокоенность по мере того, как Партия справедливости и развития (ПСР) стремится увеличить свою власть. В то же время углубляется раскол между правящей партией и ее консервативными сторонниками с одной стороны – и атеистами с другой. Ухудшение положения в мировой экономике и социальные волнения, имеющие место в Турции, нарушили хрупкий политический баланс между этими двумя сторонами. Это дает атеистам удобный момент, чтобы нанести удар по правящей партии, опять требуя прекращения ее деятельности.

Атеисты опять ободрены своими хорошими результатами на недавних выборах в местные органы власти, при этом рассержены расследованием деятельности сети Ergenekon, которая якобы готовила государственный переворот, а также помнят горечь прошлогодней неудачной попытки запретить ПСР. Они хотят ухватиться за подпитанные общественные волнения, которые питаются экономическим кризисом, чтобы начать кампанию, нацеленную на формирование в турецком обществе настроений, негативных ПСР.

ПСР планирует внести поправки в конституцию, чтобы защитить партию от повторения 2008 года, когда она едва избежала закрытия Конституционным судом. Ослабленному плохими результатами своей партии на выборах в местные органы власти 29 марта премьер-министру Реджепу Эрдогану очень тяжело сдерживать националистов и радикальных исламистских элементов Партии справедливости и развития. Испытывая давление, Эрдоган становится даже более авторитарным и нетерпимым к критике. Отдавая приоритет единству партии, а не потребности достичь согласия с ободренной оппозицией, Эрдоган  хочет конституционных реформ, нацеленных на смену структуры Конституционного суда, которая бы затруднила запрет политических партий.

Рассерженные бескомпромиссностью ПСР, неполитичные актеры - капризные генералы страны и высокие судебные чиновники – выходят на политическую арену, чтобы заполнить вакуум. Они толкают правительство к объявлению досрочных общих выборов и поддерживают судебный процесс по запрету ПСР. Турция оказывается в разгаре нового политико-институционного кризиса, который останавливает процесс принятия политических решений, в то время, как страна окунается в существенный спад. Как следствие усиления напряженности, вызванного открытием нового дела о запрещении ПСР, экономическая и финансовая стабильность оказываются под угрозой, поскольку иностранный капитал бежит из страны на более безопасные рынки. Кроме того, новый судебный процесс дополнительно осложняет и без того сложные перспективы членства Турции в ЕС. 

Аргентина: падение Киршнеров, смена экономической политики

Популярность правительства продолжает падать, поскольку экономические условия быстро ухудшаются, а политическая напряженность растет. Правительство  переносит промежуточные выборы с 25 октября на 28 июня, считая, что его финансовое положение и экономические перспективы в целом будут выглядеть лучше и что у оппозиции будет меньше времени подготовиться к голосованию.

Правительство сосредоточивает усилия на победе в провинции Буэнос-Айрес, наибольшем избирательном округе страны, то есть, на ключевом политическом поле битвы. Муж президента и главная политическая фигура страны, предыдущий президент Нестор Киршнер возглавляет законодательный список правительства. Но правящая перонистская партия терпит поражение в большинстве самых многолюдных электоральных районов страны, включая столицу, Кордобу, Санта-Фе и Мендосу, - и теряет большинство в нижней палате. Еще критичнее то, что Нестор Киршнер не в состоянии взять большинство голосов в провинции Буэнос-Айрес.

Правительство остается после выборов ослабленным, и сам вид второго места Киршнера приводит к быстрому сокращению политической власти его жены. Нестор Киршнер финиширует позади списка, возглавляемого Франсиской де Нарваес и Фелипе Солой: оба диссиденты-перонисты. И это ставит под вопрос его контроль над перонистской партией вообще и мощным партийным аппаратом в Буэнос-Айресе в частности. Перед лицом такой неудачи Кристина Фернандес де Киршнер отказывается от президентства, несмотря на некоторые внутрипартийные протесты, и передает власть в руки вице-президента Хулио Кобоса.

Кобос хочет важных изменений в экономической политике, включая снятие ограничений на деятельность в аграрном секторе, и большей прозрачности в официальной статистике. Отношения Кобоса с перонистами напряжены, но он - самый популярный политический деятель страны и считает, что такие шаги удержат Аргентину на правильном пути. Кобос находится под мощным давлением, его призывают объявить досрочные выборы. Хотя это увеличивает меру неопределенности, все главные кандидаты умереннее, чем Киршнер и настроены на принятие мер, необходимых для урегулирования экономики. В результате отставка Кристины Фернандес де Киршнер приводит к быстрому улучшению политики. Новое правительство сокращает вмешательство во внутренние рынки и перестраивает Национальный институт статистики. Он подписывает соглашение с МВФ и пытается решить проблемы долга Аргентины, которые еще остаются, рассеивая сомнения насчет потенциального неплатежа. Это приводит к изменениям в ощущении рынка, которое раньше определялось заниженными ценами на активы и широко распространенным разочарованием в самой Аргентине. Участники рынка видят существенный рост.

ОАЭ: возможен раскол

Слабость существующих федеральных учреждений и персонализация в политике Объединенных Арабских Эмиратов демонстрирует неспособность лидеров ОАЭ дать единодушный ответ на текущий кризис. В то время как вмешательство центрального правительства, где доминирует Абу-Даби, материально помогает каждому эмирату федерации, агрессивные претензии Абу-Даби на получение власти провоцируют возмущение среди других правящих семей на протяжении следующих двух лет. Последующая консолидация власти эмиратом Абу-Даби губит любые стимулы для установления реальных механизмов федерального  правления. Это наносит урон нынешней политической системе и побуждает эмираты Дубаи, Рас ель-Хайма и Шарджа поставить под сомнение жизнеспособность ОАЭ. По мере облегчения глобального кризиса меньшие эмираты все больше хотят двигаться к экономической автономии.

Текущие финансовые обстоятельства вынуждают маленькие эмираты соглашаться на контроль со стороны Абу-даби. Но по мере того, как кризис отступает, происходит внутренняя политическая переоценка. Племенной и личностный подход, который лидеры эмиратов применяют во время кризиса, порождает такое сведение счетов, которое способно разрушить отношения между эмиратами. Хотя большая часть политических последствий воспринимается через сложное взаимодействие между Абу-Даби и Дубаи, другие эмираты тоже чувствуют их. Особенно впечатляющий момент наступает, когда маленькие эмираты пытаются повторно начать экономические программы, но наталкиваются на федеральные вето.

Шейх Дубаи Мохаммед пробует подтвердить свою экономическую автономию, внедряя новые инфраструктурные проекты без разрешения правящей в Абу-Даби семьи Нахаян. Последняя блокирует все переговоры с международными партнерами, подрывая доверие к правительству Дубаи и задевая его правящую семью аль-Мактум. Так же Рас эль-Хайма и Шарджа пытаются повторно начать переговоры о газовом импорте из Ирана, но федеральное правительство резко кладет им конец. Повторные действия такого рода могут консолидировать гегемоничное влияние Абу-Даби, и эту ситуацию другие шесть эмиратов будут считать нестерпимой. Они решают сформировать новую федерацию или выделиться в шесть независимых государств – и федерация Объединенных Арабских Эмиратов прекращает свое существование. 

Последствия распада Объединенных Арабских Эмиратов драматичны, порождая новую геополитическую динамику. В рамках арабского мира правительства изо всех сил пытаются выработаь последовательное отношение к такому развитию событий. В отдельных случаях личные связи, которые некоторые из правящих семей эмиратов установили с арабскими лидерами, приводят к быстрому признанию новых независимых эмиратов. Это вредит отношениям многих стран с Абу-Даби.

Появление новых субъектов в Заливе также создает возможности для Ирана, чтобы предложить свою поддержку и расширить свое влияние в регионе. Широкие торговые отношения и человеческие связи между двумя сторонами Персидского залива позволяют Ирану осуществлять последующее проникновение на Аравийский полуостров, а это еще больше радикализует антииранский фронт под эгидой Саудовской Аравии. Наконец, эта ситуация имеет огромное значение для американской внешней политики, которую придется радикально перестроить. Решение признать новопровозглашенные эмираты имеет важные последствия. Поддержка крепких дипломатических союзов и долгосрочных альянсов поддержки безопасности становится проблематичной, а нарастающая внутренняя вражда в регионе Залива препятствует эффективному американскому военному присутствию в нем.

Япония: политические разногласия подрывают доверие

Либерально-демократическая партия Японии (ЛДП) теряет контроль над парламентской Палатой представителей, которая избирает премьер-министра на выборах, назначенных на 10 сентября. Обычная политическая мудрость должна была бы заключаться в том, что Демократическая партия Японии (ДП) или завоевала бы большинство мест нижней палаты непосредственно и сформировала новый кабинет, или же сколотила работоспособную коалицию при участии независимых парламентариев или перебежчиков из ЛДП. Но развивается куда более проблемный сценарий: Демократическая партия даже вместе с оппозицией не в состоянии взять большинство мест нижней палаты – и это приводит к ряду партийных расколов.

Неудачи ЛДП делают внутренние партийные расколы еще более тяжелыми, вызывая фрагментацию ЛДП, поскольку из фракций прежних членов ЛДП формируются новые политические партии. Внутренний политический раскол перекидывается также и на демократов. Члены более консервативного крыла ДП обращаются к бывшим членам ЛДП, в поисках необходимой для формирования правительства поддержки вне большинства. Фракции левой ориентации в ДП рассматривают это как угрозу, и трещина, которая образуется от этого, ставит Демократическую партию на грань раскола. Этот результат осложняет и без того тяжелый процесс создания коалиции.

Как это было с 1993 до 1996 гг., Японией теперь правит разнородная многопартийная коалиция, поэтому очень трудно заняться существенными нуждами политики, например, экономическим кризисом, дерегуляцией, обеспечением безопасности. Такой результат серьезно подрывает позиции Токио в регионе и осложняет принятие мер, которые бы улучшили отношения безопасности с США. Возвращение политической фрагментации в Японии подрывает американские усилия, направленные на прогресс в общем обеспечении безопасности.

Политические треволнения сказываются в виде продолжения непродуманной финансовой и экономической политики, в долгосрочной перспективе способной снизить ценность Японии как ценного партнера в сфере экономики и безопасности. Учитывая то, что экономическая среда уже бедна, краткосрочные эффекты этого сценария ограничены, но это вызовет долговременную неопределенность относительно будущей силы японской экономики, а значит, способности Японии и в дальнейшем выполнять свою роль первоочередного союзника США в Восточной Азии. Как в 1990-х, это может длиться годами: неоднократные выборы, поиск политическими партиями объединительных политических линий. Между тем Япония переживает длительный период принятия тяжелых, а потому малоэффективных политических решений.

Польша: движение от регионального лидера к лузеру

Популистское правительство набирает полномочия – и страна погружается сама в себя. В Польше сейчас одно из самых успешных и самых стабильных правительств в Восточной Европе. Правящая коалиция во главе с Гражданской платформой (ГП) успешно продвигает центристскую, прорыночную и прозападную повестку дня. До сих пор в контексте глобального экономического кризиса Польша жила лучше, чем большинство ее соседей по региону, и была, кажется, одной из немногих стран в Европе, которая будет видеть позитивный экономический рост в 2009 году. Но поскольку глобальная экономическая перспектива продолжает ухудшаться, на политическую сцену вернутся популизм и национализм.

Учитывая текущее состояние партийной политики (отсутствует значимая левоцентристская группировка) наибольшая оппозиционная партия: национал-популистская Партия закона и правосудия (ЗИП), - приходит к власти в следующем правительстве.

„Гражданская платформа” в прошлом воспользовалась сильными экономическими позициями Польши, удерживая уверенное лидерство вместе с ЗИП в опросах общественного мнения. Однако, поскольку экономическая картина стала более суровой, опросы обернулись в интересах ЗИП. Эта партия обвиняет капитализм, Запад в целом и ГП в частности, во всех бедах Польши. Проводя избирательную кампанию: антирыночную, ксенофобскую и включающую тонко скрытую антисемитскую риторику, „Закон и правосудие” берет большинство на следующих парламентских выборах в 2011 году.

В отличие от предыдущего самоограничения в коалиционном правительстве 2005-2007 гг., когда ЗИП попробовал завоевать по крайней мере частичное доверие среди центристов (их премьер-министр и министр финансов были умеренными политиками с хорошей репутацией), в этот раз они отказываются от любых ссылок на „управление из центра”. Их политическая повестка дня: экономическая статистика, культурная нетерпимость и национализм.

Экономическую политику ЗИП в этом сценарии определяют основные "статистические" склонности партии. Они утверждают политический контроль над широким кругом государственных и квази-государственных компаний в секторах типа энергетического, угольного и банковского страхования. Назначение ЗИПовцев в советы директоров этих компаний будет определять идеология, а не компетентность. Возможна выборочная национализация. Польша также отступает от своих обязательств присоединиться к еврозоне. Комбинация антирыночной политики приводит к общей эрозии веры инвестора (включая рынки капитала и иностранные прямые инвестиции). Правительство получает внутреннюю поддержку, нападая на ЕС и Россию, которые стратегически и экономически воспринимаются негативно. На фронте внутренней безопасности ЗИП выдвигает программу "охоты на ведьм", направленную против бывших коммунистов, сторонников ГП и иностранцев. Их будут обвинять в коррупции и спекуляции. И это еще больше дестабилизирует экономику и приведет к оттоку капитала и эмиграции людей.

Перевел с английского Николай Писарчук