О чем могут договориться Тимошенко с Януковичем

Украина собирается перейти к неизвестной форме государственного управления: двухпартийному тоталитаризму, так сказать. На такие мысли наводят закон о Кабинете министров и законопроект об оппозиции…

Похоже, Украина собирается перейти к доселе никому не известной форме государственного управления. Двухпартийному тоталитаризму, так сказать. По крайней мере, на такие мысли наводят успешно принятый Верховной Радой закон о Кабинете министров и так же успешно проваленный законопроект об оппозиции.

Вакуум власти, образовавшийся в результате политреформы, необходимо заполнить, перераспределив полномочия. Однако наиболее активные игроки политической арены так рьяно взялись за процесс, что сегодня, с полным на то основанием можно говорить уже не о перераспределении власти, и даже не о перетягивании одеяла, а о политическом мародерстве.

Тот факт, что парламентское большинство приняло, мягко говоря, не совсем взвешенный закон о Кабинете министров, удивлять не должен. Мощная политсила, располагающая серьезными финансами по практически не зависящим от нее обстоятельствам утратила власть. И опять-таки вследствие мало зависящих от нее внешних факторов эту же власть вернула. Разумеется, у «регионалов» не могло не прорезаться желание гарантировать стабильность собственного положения в системе власти. Как результат мы имеем (пока что не подписанный Президентом) закон о Кабмине, фактически вмешивающийся в вопросы перераспределения полномочий между ветвями власти.

В качестве единственного, безусловно, положительного момента свежепроголосованного документа можно упомянуть разве что положение о том, что должности министров принадлежат к разряду политических и на них не распространяются требования трудового законодательства.

Можно было бы вспомнить и о другом требовании закона о Кабмине: к представлению на назначение на министерский пост в обязательном порядке прилагается личное (каждого кандидата) заявление об отказе от депутатского мандата в случае назначения. Однако необходимость введения этой нормы диктовалась, скорее всего, стремлением партийных лидеров обезопасить собственные представительства в парламенте от недобросовестных назначенцев, пытающихся усидеть на двух стульях.

Безусловно, отрицательными моментами можно считать многочисленные попытки с помощью закона о Кабинете министров переделить полномочия между Кабмином и Президентом. В том числе и те, распределение которых закреплено в Конституции.

Например, законом о Кабмине предусмотрено, что в случае, если в 15-дневный срок с начала процедуры формирования Кабинета Президент не вносит «свои» кандидатуры на должности министра иностранных дел и обороны, то парламентское большинство (по сути, будущий Кабмин) получает право заполнить президентскую квоту на свой вкус.

Из той же серии – установление полного и безраздельного кабминовского контроля над главами местных государственных администраций. Подписание премьером изданных Президентом актов, в том числе и тех, где речь идет о назначении и увольнении руководителей дипломатических представительств Украины за рубежом. То есть, правительству хочется непосредственно влиять на внешнюю политику страны.

Закон также предусматривает фактическое введение права вето не только премьер-министра, но и профильного министра на любые изданные Президентом акты и распоряжения! «В случае если Премьер-министр Украины, министр, ответственный за акт и его исполнение, считают невозможным скрепление подписями акта Президента Украины, они возвращают такой акт с изложенными в сопроводительном письме мотивами своих решений…»

Это, по сути, законодательно запрограммированный перманентный конфликт Кабмина с Секретариатом Президента. Хотя бы уже потому, что процедура не предусматривает обязанности министров вносить встречные предложения. А объяснять мотивы своих поступков отечественные политики могут до бесконечности.

На этом фоне меркнут многочисленные юридические неувязки, которые парламентское большинство отказалось устранять разве что из вредности. Поскольку внесение таких правок никому не мешало. К примеру, откровенная глупость, подмеченная «нашеукраинцем» Юрием Ключковским. В случае смерти министра закон о Кабмине фактически обязывает умершего написать заявление об отставке! 

Виктор Ющенко, скорее всего, использует право вето в отношении закона о Кабинете министров. Такое предположение высказал вице-спикер Верховной Рады Адам Мартынюк сразу же после результативного голосования по законопроекту. Правда, Мартынюк сослался на то, что подавляющее большинство президентских правок парламентарии не учли. Но, скорее всего, Президента не устроит утрата контроля над внешней политикой Украины – это одно из немногих полномочий, оставленное Ющенко политической реформой в целости и сохранности. И откровенное вмешательство Кабинета в его решения.

В то же время представители «антикризисной» коалиции не скрывают намерений продавить закон в том виде, в котором он был принят. Так, «регионал» Евгений Кушнарев в комментариях СМИ не исключил, что в данном случае большинство найдет способ преодоления вето. Если вспомнить о том, что для этого коалиции потребуется 300 голосов, то речь может идти только о поиске компромисса с парламентской фракцией БЮТ. Предметом торга, с высокой долей вероятности, станет голосование «антикризисного» большинства Верховной Рады за законопроект об оппозиции, протаскиваемый БЮТ.

По сути, закон об оппозиции ничем не лучше закона о Кабмине. По меткому выражению «нашеукраинца» Бориса Беспалого, законопроект предусматривает, что оппозицией становится тот, кто «быстрее всех добежал и зарегистрировался».

Депутаты, не вошедшие в большинство, автоматически считаются входящими в состав оппозиционной коалиции. Но и это еще не все. Из стройных рядов «несогласных» нардеп легко может вылететь. За… несогласие с решениями оппозиции.

Дальше – больше. Тот, кто первый заявил о несогласии с позицией парламентского большинства (после объявления о его формировании), становится не только «основоположником» оппозиционной парламентской коалиции, но и фактически ее полновластным хозяином. «Первопроходцы», согласно положениям законопроекта, сами принимают решения, кого они хотят и кого не хотят видеть рядом с собой. При этом документ лишает все, не вошедшие в оппозиционную коалицию политсилы, права претендовать на звание «еще одной оппозиции». По принципу  – герой должен быть один. 

Также законопроект призван формализовать статус оппозиции практически как одного из институтов государственной власти. Однако секретариат оппозиции, который законопроектом предлагается финансировать из средств госбюджета, – это уже прямая зависимость оппозиции. Если не от доброй воли большинства, которое, собственно, и будет бюджет принимать, то от способности договориться с лидерами парламентских «большевиков». И, следовательно, с Кабмином. Хотя с ним-то, по идее, не договариваться надо, а контролировать его.

Закрепление принципов раздела руководящих должностей в комитетах Верховной Рады (приводить длинный перечень комитетов, право председательствовать в которых предлагается закрепить за оппозицией, не имеет смысла, тем более что во всех остальных комитетах оппозиция получит должности первых замов) не несло бы в себе никакой угрозы, если бы не одно «но». Оппозиционному меньшинству гарантии получения руководства в контролирующих работу правительства комитетах необходимы. Иначе у какого-нибудь большинства может возникнуть соблазн оставить эти рычаги себе. Но такие гарантии вкупе с правом первой заявившей о своей оппозиционности фракции «казнить и миловать» всех остальных, то есть принимать в оппозицию и исключать из нее, превращается уже в рычаг административно-кадрового влияния на оппозиционное меньшинство. То есть, тот же самый кнут и пряник, которым раз за разом пользуется провластное большинство.

То есть если закон об оппозиции будет принят в том виде, как он предложен на сегодня, если парламент преодолеет вето Президента на закон о Кабмине (разумеется, в том случае, если Ющенко правом вето воспользуется), мы будем иметь равновесную систему парламентское большинство – парламентская оппозиция. И каждый из двух фигурантов этой системы будет располагать:

· формализованным статусом;

· государственным обеспечением деятельности административных структур, закрепленных за каждым из двух «противников»;

· рычагами воздействия на «подконтрольных» нардепов, в том числе кадровыми и административными;

· практически неограниченными полномочиями лидеров двух парламентских формирований, явно не соответствующими нынешней редакции Конституции;

· и правом безоговорочно «выбрасывать за борт» не согласных с таким положением дел депутатов. 

Это – равновесная система, оба слагаемых которой могут стремиться разве что к перемене мест, но не к изменению суммарного итога. Уже хотя бы в силу того, что результат – тотальный контроль над деятельностью парламентских образований и институтов государственной власти (Президента в таких условиях можно будет просто игнорировать) – в таком случае будет интересовать обе стороны. Большинство – как данность сегодняшнего дня. Оппозицию – как перспектива на будущее. В условиях стабильности системы это – прекрасный стимул к достижению кулуарных договоренностей. В условиях смещения центра тяжести (например, накануне или по итогам выборов) – к смене ролей. Но не к изменению самой системы.

Елена Перегуда

УНИАН в Google News