Виктор Морозов: Благодаря украинскому Гарри Поттеру у детей происходят ментальные изменения

С Джоан Ролинг очень сложно. Она нетусовочная... Коэльо понравились танцы с платочком... Кота из “Гарри Поттера” мы украинизировали... Интервью

Стараниями украинского переводчика Виктора Морозова всемирно известный персонаж Гарри Поттер заговорил по-украински, и впервые русскоязычные дети, выбирая между русским и украинским переводами, отдавали предпочтение последнему. Но кроме украинизации юного читателя, у Виктора Морозова есть много личных достижений в разных сферах. В далеком 1972-м он основал одну из первых украинских рок-групп - “Арнику”. Форматы и названия музыкальных коллективов при его участии постепенно менялись, но и сегодня он продолжает радовать своих поклонников новыми альбомами, последний из которых – “Армия Света” - увидел мир в 2008 году.

Виктор Морозов дал интервью УНИАН.   

Пан Виктор, на днях в одном из киевских книжных магазинов будут проходить детские чтения при Вашем участии. Как часто дома приходится читать дочкам?

Чуть ли не каждый вечер. Перед сном они обязательно приносят целую гору книг и ты должен их перечитывать, потому что иначе не будет сна. Делимся с женой, раз она – раз я.

На какой литературе их воспитываете?

Учитывая, что им в октябре только исполнится 4 годка, то это детская литература. Сказочки, все стихотворения А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГИ знают наизусть. У них море книжек, сотни, причем на разных языках.

Моя жена родилась в Торонто, но она украинка, и до 5 лет не знала английского, говорила исключительно по-украински. У нее хорошо заложился язык, и мы решили воспользоваться ее опытом в воспитании дочек, не зная, куда нас судьба забросит, чтобы у них хорошо сложился украинский. Они по-английски знают несколько фраз, чтобы поладить с бабой и дедом, когда приезжают к ним в Канаду. 

Вы говорили, что одной из основных целей вашего перевода “Гарри Поттера” была украинизация юного читателя. Насколько удалось выполнить эту функцию?

К сожалению, не удалось полностью. Моя задумка была кардинальна и радикальна – украинизировать от моря до моря: чтобы и в Севастополе, и в Одессе благодаря “Гарри Поттеру” все дети заговорили по-украински. Не вышло. В первую очередь из-за того, что не удалось своевременно издать первые книжки. Когда я  перевел первую книжку, фильм уже должен был появиться на экранах, и это было бы очень хорошо, если бы фильм появился, российского варианта нет, и все дети были бы вынуждены читать украинский. Многие дети на самом деле увлекались украинским переводом и уже не хотели читать русский. Но повальная украинизация еще не произошла. Нужно ожидать какого-то следующего бестселлера. Но большие сдвиги уже есть. Много удивительных писем было. Приходит из  Николаева письмо в издательство А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА, родители пишут на русском языке, что наш ребенок так увлекся Гарри Поттером, всего его прочитал, и как-то подошел к нам и говорит: “А почему мы не говорим по-украински?” Уже такие ментальные изменения у детей происходят благодаря украинскому Гарри Поттеру. 

Я буквально несколько недель назад был в Париже на международной конференции переводчиков “Гарри Поттера”…

Как раз хотела у Вас спросить об этой конференции...

Там было интересно узнать, какое влияние произвел Гарри Поттер. Он побуждал детей читать в таких странах, где раньше дети вообще не читали. Скажем, в Таиланде. По статистике за год каждый таиландец прочитывал то ли 9 строк, то ли 9 страниц. После появления Гарри Поттера эта статистка существенно изменилась.

Благодаря Гарри Поттеру восстанавливают почти забытые языки. Такой язык как окситанский. Я даже раньше не знал о его существовании. На Юге Франции в провинции Гасконь, откуда Д’Артаньян, до сих пор разговаривают на окситанском языке. “Гарри Поттера” перевели на этот язык и это помогло его оживить.

Переводчики Гарри Поттера решили создать Гильдию переводчиков, которую назвали “Абра-Кадабра”, цель которой будет помогать переводчикам всего мира в разных вопросах. Потому что переводчики Гарри Поттера в каждой стране наиболее известные, у них берут интервью, к ним прислушиваются. Остальные переводчики не могут сказать, что имеют какое-то привилегированное положение. На некоторых книжках вообще не пишут имя переводчика или отмечают где-то там сзади книжки. И мы создали такую организацию, чтобы поддержать своих коллег по цеху.

А Джоан Ролинг приглашали на это мероприятие?

С Джоан Ролинг очень сложно. Она нетусовочная. Сидит и пишет. Ее очень тяжело куда-то выттащить. Переводчики пытались выйти к ней на контакт, но перед ней стена – литературное агентство. Все письма попадают туда, и там за нее отвечают: “Нет-нет, она занята. Она не может”. Скажем, Паоло Коэльо любит путешествовать по разным странам. Любит общение. А Джоан Ролинг - она герметичная, она в себе, никого не хочет знать, кроме своих книжек. Мы уже шутили: может когда-то с небес сойдет, святая, и мы ее наконец увидим (смеется).

Вы бы хотели познакомиться?

Бесспорно. Это было бы довольно интересно. Теперь тяжело. Может “Абра-Кадабра” приобретет солидный статус и наконец удастся пробудить у нее интерес к переводчикам.

Ваше желание подружиться с Коэльо - осуществилось. Насколько мне известно, Вы специально поехали в Москву на книжную ярмарку, чтобы познакомиться с ним. Какие впечатления остались?

Действительно, я поехал с женой в Москву специально - интересно было познакомиться. Мы абсолютно случайно оказались в одной гостинице, хотя в Москве их сотни. Познакомились на одном мероприятии в рамках ярмарки. Помню он стоит в окружении фанов и литераторов. Мы нашли его литературного агента - Монику. Я представился переводчиком Коэльо. Она пересказала это ему, и он сразу подбегает, обнимает меня. Все удивленно смотрят: кто это такой приехал? Чисто латиноамериканская широта души. (смеется - авт.) Такое было первое знакомство. А второе, интенсивное, уже в Украине, на Форуме издателей во Львове.

Открытие Форума во Львовской опере – пышное, официальное, длинное и нудное. Коэльо перед этим познакомился с Иваном Малковичем, они сидели в зале неподалеку. И посреди церемонии Коэльо обращается к Малковичу, нельзя ли посмотреть что-то более интересное. Иван звонит мне (у меня как раз было какое-то выступление в клубе) и спрашивает, куда можно сбежать, чтобы никто не знал, но было бы интересно. Я говорю, что есть за Львовом в Брюховичах хорошая колыба, езжайте туда, а я потом присоединюсь. И они сбежали. Все растеряны. Коэльо должен выходить в Президиум на сцену – а он исчез. Никто не знает куда, все с ног сбились. А мы в той хижине. Там одна семья что-то праздновала и узнали Коэльо, он так удивился. Начались танцы с платочком, ему это так понравилось. Он потом у меня расспрашивал происхождение танца, я выдумал какую-то легенду. Потом он решил спеть какую-то бразильскую песню, я взял гитару, начал ему подыгрывать. Все шутили, что нам нужно дуэтом турне устроить. Очень красиво тогда было и весело... Ему кто-то подарил черную вышиванку. И он ходил в той вышиванке. Еще помню, мы сидели в каком-то ресторане и он начал меня просить, научи меня каким-то вкусным словцам, не очень приличным, на украинском языке. Я подумал, что “курва” по-испански звучит так же. И я его научил “курва мама”. И он потом везде ходил и выкрикивал: “Курва мама!”

Стиль Коэльо и Ролинг существенно отличается. Вам было интереснее работать с каким текстом?

Меня интересовала первая книга Коэльо, которую я начал переводить, - “Алхимик”. Она меня самого очень заинтриговала. В следующих произведениях он начал уже немножко повторяться... Я еще два произведения перевел и перестал... Сначала я переводил его с португальского. Но понятно, что я  лучше знаю английский, поэтому брал английский аналог и сравнивал какие-то отличия. Потому, когда мне сейчас предлагают что-то перевести из Коэльо, я говорю, что забыл португальский. А, честно говоря, он мне стал менее интересен.

Джоан Ролинг – это действительно совсем другой стиль. Но, опять же, интереснее всего было переводить первую книжку. Нужно было найти основную структуру перевода, музыкальные темы. Для меня как для музыканта очень важно, чтобы перевод воспринимался как песня, плавно, легко читался. Важно найти языковые характеристики героев. У Джоан Ролинг почти каждый персонаж говорит каким-то своим специфическим говором или на каком-то жаргоне, то ли молодежном, то ли с содержанием иностранных вкраплений. Хагрид в оригинале говорит на очень странной шотландско-ирландской смеси. В американском издательстве даже упрощали текст, чтобы было понятно детям-американцам. Мне не хотелось, чтобы он говорил обычным нормальным литературным языком. Я очень долго думал, как эту проблему решить и мне помогло одно воспоминание студенческих лет, когда я  читал переводы Николая Лукаша Гарсиа Лорки. У него был цикл поэзии написанный, кажется, на каталонском диалекте, и Лукаш перевел так же на диалекте с каким-то гуцульским говором. И мне это ужасно понравилось. Хотя это не всем по вкусу. Например, Дмитрий Павлычко ужасно возмущаются тем, что он сделал. Он и мне возмущенный звонил, когда Хагрид так заговорил. Я под воздействием перевода Лорки дал Хагриду смесь западноукраинского говора: гуцульського, лемковского, бойкивского, покутского. Когда первая книжка вышла, говорили: он ошибается, так гуцулы не говорят. Но была задумка сделать как в оригинале - несуществующую смесь языков.

Над первой книжкой работать было наиболее интересно. А дальше оно уже шло по накатанной. Было значительно легче и не так интересно. Джоан Ролинг уже очень начала расписываться. Первые книжки были динамичными, плотными, а далее по 700 страниц, повторы. Я удивлялся, как дети будут такое читать? Но дети с увлечением читали 800 страниц без всяких иллюстраций – это какое-то чудо.

Для Вас “Гарри Поттер” - это детская или взрослая книжка? Своим дочкам в каком возрасте дали бы ее в руки?

Думаю, первую книгу можно где-то с лет шести. А дальше действительно поднимаются более серьезные темы: смерти, жизни, она становится более темная по настроению. Ее уже лучше читать в подростковом возрасте. Каждый год по книжке – как рос сам Гарри Поттер – это было бы идеально. Если дети, конечно, выдержат так долго ждать.

В кругах переводчиков существует извечная дискуссия: стоит ли переводить каждое слово или весь текст в целом, ломоть культуры так сказать. Какой Вы исповедуете способ?

На эту тему у нас были много дискуссий на этой конференции переводчиков. У каждого свой подход. Несомненно, слово в слово переводить нельзя. Литературные произведения буквалистичный подход абсолютно убивает – текст будет искусственный, мертвый, ненастоящий. Переведенный текст, особенно детский, должен читаться абсолютно естественно, будто он написан по-украински, а не переведен. 

Например, норвежский переводчик почти все собственные названия и имена, кроме Гарри Поттера, норвегизировал.

То есть приблизил к норвежским реалиям...

Да. Он объяснял это тем, что у Джоан Ролинг каждое название имеет значение. Переводчик из ЮАР говорил, что у них бы это не восприняли, потому что многие люди хорошо знают английский, и, если, скажем, вышел бы фильм, то в книге были бы одни названия, а в фильме - совсем другие.

Я стараюсь найти золотую середину, где есть возможность действительно позабавиться с этеми названиями, как-то украинизировать. В “Гарри Поттери” кот Крукшенс, у нас - Криволапик. Мы его украинизировали. Но в то время оставлял очень много английских названий, чтобы чувствовалось, что все это происходит в Британии, чтобы из кактуса не сделать мальву.

Гарри Поттер забрал у Вас много времени. Как это отразилось на музыкальном творчестве?

У нас были соревнования с россиянами, кто первый издаст книгу. Мы пытались быть первыми по нескольким причинам. Первая, как я уже говорил –  украинизаторская, а вторая - коммерческая. Если появится раньше российский перевод, то на Востоке Украины будут покупать его. На конференции в Париже мы познакомились с переводчицей из России. И она говорит: “А, конкуренты!”. Ее все время в издательстве подгоняли: скорее-скорее, потому что украинцы опередят.

Мне приходились просыпаться в шесть утра и работать до трех ночи, практически не выходя из дома. О музыке в то время нужно было забывать. Но мне нравится смена деятельности. Я по гороскопу - близнецы. А близнецам очень легко надоедают однообразные дела. Если бы я занимался только музыкой, она бы мне уже опаскудела. Так же с переводами.

Как Вам работается с Иваном Малковичем? Вы больше коллеги или друзья?

Иван Малкович и Виктор Морозов на пресс-конеренции в УНИАН

В этом году летом была еще одна переводческая конференция в Македонии. Там собрались технические переводчики из 47 стран. Они меня пригласили как представителя так сказать переводческой элиты. Потому что каждый технический переводчик мечтает когда-то перевести литературное произведение. Технический перевод однообразен, хотя во всем мире технические переводчики зарабатывают намного больше, чем литературные. В своей речи на конференции я вспоминал о сотрудничестве с издателями и в ней были два противоположных тезиса. Один – очень хорошо быть друзьями с издателем. А второй – очень плохо.

С Иваном нас связывает дружба с очень давних времен. Это с одной стороны помогает. Мы можем вместе пойти поиграть в теннис или выпить рюмашку, поговорить на разные темы. Но с другой стороны - это мешает, когда иногда нужно обсудить какие-то рабочие вопросы, финансовые. Если бы человек посторонний, то пришли бы с юристом, договорились, подписали и ушли. А здесь так уже не выйдет.

Иван чрезвычайно придирчив в работе. Все, кто с ними работают, очень его любят, но ужасно любят сетовать, потому что он ко всему цепляется: художники должны по 10-15 раз все перемалевывать. Но потом, как и художники, так и переводчики ему очень благодарны, потому что выходит очень качественная книжка.

Каким был Ваш период сотрудничества с Владимиром Ивасюком. Что Вам больше всего запомнилось?

Больше всего мне запомнилась одна история, я ее уже рассказывал. Это было в начале 70-х. Мы только познакомились с Владимиром. Он только приехал во Львов из Черновцов. У меня тогда был ансамбль “Арника”. Мы часто встречались, дружили. Как-то у нас была репетиция, он пришел, а когда все разошлись, сказал мне: “Слушай, Виктор, давай напишем вместе песню.” Я сначала не мог понять: это шутка какая-то, потому что он уже был известный композитор.

Мы сели за фортепиано, побаловались. В результате вышла его очень хорошая песня, на основе его фраз, конечно, “Твое крыло” или “Кленовый огонь”. Я очень долго не мог разгадать, зачем он это сделал? Аж значительно позже до меня дошло – это был педагогический прием. Помочь мне, молодому автору, начинающему, почувствовать уверенность в себе, раз автор “Червоной руты” и “Водограя”, известных везде, предлагает вместе написать песню – то есть поднимает меня до своего уровня. Я ему за это всегда благодарен. 

Потом мы фактически написали песню вместе. Но это было уже после его смерти. Я тогда работал в ансамбле “Смеричка”. И мы захотели спеть песню Ивасюка “Капелюх.” Я решил, раз он мне дал разрешение писать, я добавил некоторые фразы и мы записали ее. В этом варианте ее и Пиккардийская терция исполняла. Конечно, это песня Ивасюка. Но я знаю, что мы ее написали вместе, потому что Володя мне разрешил.

Вопрос к Вам как к артисту. Вы по-видимому слышали или видели, как десант из представителей украинского шоу-бизнеса сейчас активно поддерживает Юлию Тимошенко. Как Вы думаете, может ли артист без вреда для своей репутации открыто поддерживать ту или другую политическую силу?

Без сомнения, любая открыта поддержка политика, вредит репутации. Но я не могу как представитель этого цеха их очень критиковать. Хоть они говорят, что выступают по велению души, но все понимают, это зависит величины гонорара, и все эти слова о велении души - фальшивые. Музыканты хотят зарабатывать, тем более в кризисное время. А некоторые хотят много зарабатывать, чтобы иметь деньги на клипы.

А Вы бы согласились за определенный гонорар поддерживать того или другого политика?

Я видеоклипы не снимаю, или очень редко. Дорогие костюмы мне не нужны. Нет такого, чего мне бы не хватало. Гонораром меня купить тяжело. А поддерживать политика, позицию которого я лично не поддерживаю, мне было бы стыдно перед самим собой. Мне уже звонил один коллега и предложил, причем так смешно, нескольких политиков. Я сказал, что нет времени. Хотел деликатно отказать. Сейчас все политики настолько себя скомпрометировали, что не хочется никого поддерживать.

Определились, за кого будете голосовать?

Пока не определился. Все, кому я верил раньше, настолько испортили репутацию, что не хочется ни за кого голосовать. Абсолютно понятно, что в этой кампании будет только два лидера, и только между ними нужно будет выбирать. 

Вы с семьей сейчас живете в Киеве. Но раньше без особой приязни относились к этому городу. Уже привыкли к столице или грустите по Львову?

Я и дальше считаю, что живу во Львове. И этому есть доказательство - в паспорте прописка львовская (смеется – Авт.). Я и дальше считаю, что в Киеве - гость. И скорее всего, гостем и останусь. Некоторое время мы действительно планировали купить квартиру. Как-то не смогли. Все ждали, когда цены будут падать. Не дождались. Сейчас они немного падают, но мы уже передумали. У нас с Киевом каких-то корней нет. Это временно, пока жена здесь работает. Я остаюсь львовянином.

Разговаривала Анна Ященко