Роман Бессмертный: Власть танцует на Майдансе, а народ захватывает пенсионные фонды

Нужно быть идиотом, чтобы думать, что в 2004 году страна бы “ проглотила ” президента Януковича... Игры с Москвой всегда завершаются катастрофой...

Нужно быть идиотом, чтобы думать, что в 2004 году страна бы “ проглотила ” президента Януковича... Игры с Москвой всегда завершаются катастрофой...

Семь лет тому назад в Киеве произошли события, известные всему миру как Оранжевая революция, или Майдан. Мир аплодировал Майдану, но Украину он разделил на тех, кто стоял там или был с Майданом душой и сердцем, и тех, кто не верил ему и его лидерам.

Сегодняшняя власть пытается, как максимум, выдавить из человеческой памяти это событие, как минимум, интерпретировать его как прихоть Запада, ошибку людей и несправедливость закона. В канун Дня свободы (именно так указом президента Ющенко стал называться День 22 ноября, когда начались акции на Майдане) мы задали несколько вопросов одному из участников революции, коменданту палаточного городка Роману Бессмертному.

ЗА ПИСУАРОМ СТОЯЛИ ВНЕШНИЕ СИЛЫ

Роман Петрович, после победы Януковича в 2010 году в информпространстве расплодились три такие меисиджы. Отравления Ющенко не было. Янукович фактически победил на тех выборах, просто его избиратели были менее активны чем избиратели Ющенко. Революцию “проплатили” американцы. Как вы их прокомментируете?

Об отравлении... На эту тему нужно говорить меньше всего. Я надеюсь, что ответ на этот вопрос будет найден. После допросов у меня не было контраргументов на то, что это якобы было не отравление. Но надеюсь, когда-то на этот вопрос будет ответ. Рассчитываю, что следствие проявит мастерство и профессиональную честность. Мое понимание ситуации разбивает любые мысли о “не отравлении”.

Что касается “проплаченных” акций. Пусть те, кто так думает, попробует сделать что-то подобное за деньги. Это – невежество. Это попытка наивными вещами объяснить большую проблему. Думаю, лучший ответ на этот вопрос даст Леонид Данилович. Это его вина, что страна была доведена до такого состояния, когда люди не могли больше терпеть.

Когда я слышу о новых поборах бизнеса, я помню мотивы, которые привели людей на Площадь. Когда в Киеве из каждого киоска брали за сутки по сто долларов мзды таможенники, налоговики, то кто мог усидеть, чтобы не прийти протестовать?

А голосование? Первый тур разве не показал, как жила страна? Я смотрел фотокарточки с заседания 24 ноября из Верховной Рады. Там покойник Юра Оробец сидит с синим фингалом в зале. Вот последствия происходившего на участках. Просто посчитать голоса – это было как совершить подвиг. На каждом участке происходили драки. Уже не говорю о пресловутом сотом округе. Там что не выборы, то бедлам. История о сотом округе облетела весь мир.

А события в Мукачево? Главные участники акций на Майдане были в Мукачево и видели, как там считаются голоса. Поведение власти в центре, на местах довело ситуацию до того, что люди дальше терпеть не могли.

24-25 ноября на местах руководили не главы администраций, назначенные Кучмой, а руководители штабов блока Ющенко Тернополь, Ивано-Франковск, Закарпатье, Ровенская область... Они зашли туда с избирателями. Люди захватили Федерацию профсоюзов, потом Дом офицеров, Филармонию, Киевскую администрацию. И покатилось по всей Украине.

И Слава богу, что весь спецназ был стянут под Киев, в регионах не было кому стоять.

Если трезво анализировать события, а не прятаться за идиотские слова, то становится понятно, что действующая власть была импотентной, она просто не контролировала ситуацию. Все думают, что Северодонецк – это контрход. Но это приговор! Когда поняли, что власть ничего не может сделать, то был сделан такой шаг отчаяния. Давайте, мол, соберем политиков и провозгласим идиотский ПИСУАР (по укр. –Південно-Східна Українська Автономна Республіка). Я когда вспоминаю этот съезд в Северодонецке, то думаю, что у Кучмы и Медведчука не было инструментов влиять на ситуацию. Поэтому хотели довести ситуацию до крайнего безумства и запрограммировать ситуацию наперед. Северодонецк – не просто события 2004 года. Это определенная перезагрузка компьютера, который заражен вирусом противостояния. И я понимаю, что за этой идеей стояли иезуитские планы не Януковича.

А кого? Кремля?

Внешнего игрока, скажем так.

А почему силовики не пошли на штурм Майдана? Сыграла роль площадная дипломатия или настрой офицеров спецслужб на перемены?

Количество людей на Майдане были таким, что это было невозможно. В Украине не было такого количества спецвойск, которые бы могли осмелиться пойти на Майдан. Мне пересказывали, как проходило заседание СНБО в Конча-Заспе, где давался приказ ввести войска. Даже называли фамилию человека, который его давал. Не хочу повторять его, потому что не слышал это лично. Но применить силу против такого количества людей – невозможно. Да они бы стерли всех...

Если представить, что на одном квадратном метре умещаются двое людей, то представьте расстояние от Европейской площади до Бессарабки. Это приблизительно миллион.

Как рождалось решение Верховного Суда о третьем туре выборов?

Решение ВСУ не нужно отрывать от людей, которые стояли на майдане, и от всего мира, который съехался в Мариинку. Представьте на минуту, в Киеве присутствуют: Солана, Кубиш, Бразаускас, Грызлов, Квасьневский... Здесь люди поднялись, вся Европа съехалась.

Человек, который понимал ответственность за ситуацию, не мог принять другое решение.

Вспомним... Есть Кучма, который понимает, что ситуация не гране срыва. Не нужно думать, что первые палатки и митинги 21-24 ноября автоматически гарантировали мирное течение событий. Думаю, Кучма осознавал на тот момент: еще шаг, и Банковую разнесут по кирпичику. А кроме того, были и внешние звонки. Кучма в это время не имел покоя и не спал по ночам. Ему звонили по телефону из Вашингтона, из Брюсселя, из Москвы. И дипломатия мира была чрезвычайно активна и откровенна. Обратите внимание на интервью Леха Валенсы, который сказал: я убедил Януковича, чтобы он не применял силу. Кучма осознал, что по линии противостояния развивать ситуацию невозможно. Люди на Майдане были готовы идти на все.

Эти все факты обусловили поиск варианта выхода. Представим, что результаты, которые огласил Пидрахуй (так тогда называли председателя ЦИК Сергея Кивалова. – Авт.), воплощаются в жизнь. Думаете, после такого объявления людей можно было уговорить покинуть Майдан? Если есть тот, кто допускает, что Украина на тот момент проглотила бы президента Януковича, то он просто идиот. Я уже не говорю о тех, кто говорит, что Янукович выиграл выборы. Это говорят те, кто готовил это “печенье” (так называли в штабе Януковича фальшивые бюллетени). Ни тогда, ни последний раз Янукович не набрал 41%. Потому что нельзя назвать выигрышем махлевание с подсчетом, который ему обеспечила команда.

МАЙДАН СЪЕДАЛ ДВАДЦАТЬ ОДНУ ТЫСЯЧУ БУХАНОК ХЛЕБА

Давайте вспомним хорошие дни Майдана...

Днем все торжествовало, настроение у людей было праздничное. Приходила ночь, на Майдане оставалось иногда пять, иногда десять тысяч человек. Первые ночи были очень тревожными. Потому что неизвестно было, как поведет себя власть.

Но я хотел бы отметить – какая была самоорганизация! Люди, которые приезжали сюда, сами выбирали старшего по палатке, координаторов в своем секторе. Еду, воду, газовые баллоны распределяли через старших в секторе. Майдан “съедал” двадцать одну тысячу буханок хлеба ежедневно. Но и на хлеб что-то было. Известные колхозы, фермеры привозили яйца. Кто-то припер автомобиль муки. А в какой-то школе нам лепили пончики. Еще кто-то привез сотню длинных пальто, и охранникам дали по такому пальто, чтобы их можно было узнать.

Был момент, когда мне сообщили, что в Вишневом стоит эшелон с людьми из Донбасса, их загрузили в вагоны и дали в дорогу по ящику водки. Они сидели голодные и пьяные. Наши повезли им продукты. Братались там.

Они отправляли людей на Киев, а сами попрятались. Почему не встречали? Не кормили?..

Было холодно, до минус десяти. Сначала купили пенопласт для палаток, клали их по три-четыре. Потом договорились с киевскими кинотеатрами, чтобы там людей на ночь размещать. За деньги Березовского мы купили обогревателей.

Неужели только на обогреватели хватило тех денег?

О деньгах. У нас был кассир Александр Гудима, мы отдавали деньги ему в Украинский дом. Все, что люди приносили, отдавали Гудиме. Ежедневно покупали еду, воду, газовые баллоны. Когда закончились события, деньги положили на счет... А с этих счетов брали средства на ремонт. На них ремонтировали Украинский дом.

Майдан сам оплатил все неудобства, которые причинил?

Да. Из тех денег, кстати, мы позже ремонтировали отопление в школах Алчевска.

Майдан после себя оставил радость. Меня самого удивляла порядочность людей. В Полтаве или Сумах владельцу автопарка за то, что он подвозил людей, пробили и порезали восемьдесят колес. Мы ему оплатили ремонт.

Теперь скажу о “роскоши” на Майдане. О музыке. Это была стилистика украинского года. Сначала была сцена только в центре. А затем люди, которые стояли возле АП, говорят, поставьте нам тоже. Тогда Михаил Бродский дал аппаратуру...

Какой была ваша роль и роль полевых командиров?

Между нами были распределены функции. Полевые командиры – Юрий Луценко, Тарас Стецькив, Владимир Филенко... Их задание – маневры с колоннами, проход людей по Киеву. Задание Николая Томенко – выступать со сцены. Он был диджеем или конферансье Майдана. Я и сегодня убежден, что лучшего, чем Николай, для таких вещей не найти.

Еженощно происходили совещания, скажем, как будем вести колонну в Администрацию, что там будем делать, как отходить назад. Почему мы вели колонну в парламент через ЦИК? Поход колонны в Верховную Раду – короткий, председатель колонны – возле парламента, а хвост остается на Майдане. А так шли через ЦИК...

И все это транслировалось в прямом эфире – заседание Верховного суда, потом ЦИК. ВВС, СNN, мировые новости... Коммуникационной средой был Майдан. Праздник такой. Но нервный смех Филенко, Луценко вечером свидетельствовал о крайнем напряжении. Было неизвестно, чем закончится очередной поход. То звонят по телефону из КМУ, что идет десяток пьяных – побратались с нашими, то Толстоухов энд компани выставляют пустые палатки. То нашли человека, в карманах которого были наркотики – повезли в райотдел.

О роли Тимошенко промолчите?

Я не приуменьшаю роль Тимошенко. Без нее, как без многих людей, ничего бы не состоялось. Она – один из лидеров. И когда произошло несчастье с Виктором Андреевичем, я звонил по телефону ей и просил приехать. Первая встреча, на которую я просил ее ехать вместо Виктора Андреевича, была в Черкассах. И на весь тот период, пока он был в реанимации, эту работу проводила Тимошенко. Однозначно, без этой работы ничего бы не произошло.

Но если вы спросите, поддержал ли я подписание документа о ее премьерстве... Никогда.

А может, вы поддались мифу о популизме и агрессивности Тимошенко?

Я готов сделать все возможное, чтобы она вышла из тюрьмы. Я ненавижу власть, которая позволяет себе так обращаться с политиком, женщиной. Но и сейчас говорю, что не воспринял назначения ее главой правительства. Премьер-министром страны должен быть лояльный человек, с мягким характером и настойчивостью. Чтобы это понять, нужно, по-видимому, иметь историческое образование... Хотя она блестящий политик, я всегда считался с ее позицией. И как союзника, и как оппонента.

Роман Петрович, вы всегда выступали за союз Нашей Украины и Партии регионов. Вы отстаивали мысль, что уже даже в 2004 году премьером должен стать кто-то из “регионалов”. А теперь, когда они отдали Севастополь, когда в разных аспектах ведут страну к реинтеграции с РФ, не считаете ли их предателями?

Я, когда анализирую ситуацию 2004 года, то говорю о предложении, которое было на тот момент. Относительно нынешней оценки власти... Я работал в Беларуси послом и увидел, чем завершаются игры с Москвой. Они заканчиваются катастрофой.

Трагедия украинской власти – не за горами. И дай Бог, чтобы их трагедия отношений с Москвой не привела к трагедии нашего сорокашестимиллионного народа. Януковичи, азаровы, клюевы, колесниковы приходят и уходят. Взгляните на сегодняшних властных мужей – они сидят, как Зевс на облаке, и наслаждаются... Они не понимают, что власть – это труд, а не блага, которые падают с небес. Не понимают, что, захватив пенсионный фонд в Донецке, Харькове, Львове, люди могут дойти до четвертого этажа на Банковой и попросить оттуда хозяев... Нельзя издеваться над людьми до той черты, когда им становится все равно – жить или умереть.

ОНИ ПОСТАВИЛИ НА ПЛОЩАДИ ТАНЦЕВАЛЬНУЮ СЦЕНУ, ЧТОБЫ НЕ БЫЛО НОВОГО МАЙДАНА

Власть решила сделать танцевальное шоу “Майданс”. Поэтому когда в “гугле" набрать “Майдан”, то дает тысячу ссылок на “Майданс”. Получится ли у них “заплясать” память Майдана, убить это место?

Они поставили сцену, чтобы не допустить нового Майдана. Хотя сама программа хорошая. Но когда есть настроения людей и понятна идея, то место проведения не суть важно. Ситуация до лета 2004 года достигла такого напряжения, что мы понимали: люди нас поддержат. Точка не имела значения.

Идеологию наших мероприятий обеспечивали Филенко и Стецькив. Они умели родить идею. Мое задание было обеспечить выполнение. Например, акцию выдвижения кандидатом Виктора Андреевича, которая состоялась летом на Певчем поле, тоже сгенерировали Филенко и Стецькив. Они могли одной строкой из трех слов написать цель. Под цель определяется время и место проведения. Подчеркну, тогда почти не суть важно, где это происходит. Имеет значение, ради чего ты это делаешь. Дальше – воля людей.

Ну, сделали они “Майданс”. Власть хочет потанцевать с народом? Ну, потанцуйте. А народ взял и захватил Пенсионные фонды в регионах.

Но они не понимают силы людей. Если пенсионеры ринутся, то разберут сцену “Майданса” по плитке. Стену же Бастилии разобрали по кирпичу. Попытка подменить человеческие чувства “механизмами” приводит к примитивному пониманию человеческого настроения и общества. Понятно, что это технология недопуска второго Майдана...

Кстати, для меня центром оставалась София. Я спрашивал 21 ноября Филенко: ну чего мы не выбрали Михайловскую? Он говорит, Майдан – это символ. Я говорю, София тоже символ. Они говорят, Центральная Рада начинала возле Софии, и у них ничего не вышло.

Какой глубокий стратегический расчет...

Кстати, когда 21 ноября Ющенко приехал голосовать на участок в Федерацию профсоюзов, то скелет сцены уже стоял...

Кто-то из журналистов написал, что не жалеет, что стоял на Майдане, но жалеет, что там стоял Ющенко. Вы разделяете такую позицию?

Слава богу, что у нас каждый человек может сказать то, что считает нужным.

Начиная с 1995 года украинские политические круги смотрели на Ющенко как на надежду. За ним в каком-то смысле шла охота со стороны политических сил. Кто его только не приглашал к себе. То НДП, то Рух, то ПРП, даже Аграрная партия... Очевидно было, что миф прирастает.

Я не знаю, насколько стожильным нужно быть человеком, чтобы, зайдя в эти коридоры, не потерять себя. Как наевшись этого дерьма, не утонуть в этом. Это бесконечное противостояние со стенами, с идиотскими правилами игры. Это очень сложное задание... Виктор Андреевич порой уставал в этих стенах.

Маленькое сравнение. Я видел неистовствующего от удовольствия Кучму, который по телефону вдребезги разносил Митюкова (министра финансов) и видел, как неумело Виктор Андреевич нажимал кнопки, звоня по телефону министрам. Для него подойти к системе, которая обеспечивает прямую связь, было наказанием. Иногда он по пути от кресла к этой кнопке останавливался и возвращался назад.

Но я видел и другого Ющенко. Я видел, как он с несносным криком набрасывался на нас. Хотя он этого никогда не позволял себе, когда мы были коллегами. Я видел порой, как он неадекватно оценивает ситуацию.

Я был среди того ограниченного круга людей, который позволял себе сказать Ющенко правду. Когда я начинал говорить правду, он иногда поднимался и шел прочь. Когда он сорвался на журналиста, я говорю: Виктор Андреевич, ну почему вы не даете ему право чего-то не знать.

Более одиноких людей, чем Кучма, Ющенко, Янукович в тех кабинетах я не видел. У них по-разному было на столе, на стенах. Но когда я слушал какого-то из президентов, то хотел им сказать: твои полномочия ограничиваются квадратами этого кабинета.

Представьте себе, никакой свободы – это клетка.

Я счастлив, что стоял на Майдане, мне не стыдно, что там стоял Ющенко. Потому что мы не знаем, как оценят период деятельности Ющенко через двадцать лет. Я, например, удивлялся, как на протяжении пяти лет трижды менялись оценки деятельности Кеннеди. Я всегда просил обращать внимание на то, как статую Наполеона сначала поднимали на Вандомскую колонную, а затем снимали ее, и всегда благодарили людей, которые где-то хранили эту статую.

Есть ли среди ваших друзей по Майдану те, с кем бы вы уже не хотели праздновать седьмую годовщину?

Нет, таких нет.

Беседовала Лана Самохвалова

Фото - УНИАН

УНИАН в Google News