В редакционной статье под названием «Встреча Обамы и Путина имеет смысл», опубликованной на сайте газеты The New York Times, пишется о том, что встреча двух президентов на относительно нейтральной территории Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, является правильным решением. Со стороны пресс-секретаря Белого дома, Джоша Эрнеста, было ребячеством, описывать Путина как «отчаянно» просящего о встрече и умалять значение его появления на публике. Это не самый правильный способ подготовки к решающей встрече.
Тем не менее, легко посочувствовать Обаме. Путин открыто бросил вызов международному праву и западным санкциям своей аннексией [территории] Украины и поддержкой повстанцев на востоке Украины. Его поддержка президента Сирии Башара аль-Асада является одной из причин, почему сирийская гражданская война затянулась на такой длительный срок и создала такой ужасающий гуманитарный кризис. Он регулярно обвиняет Соединенные Штаты в своих проблемах. По этим и другим причинам, Обаме не так уже просто признать, что он нуждается в сотрудничестве Путина.
Суровая правда, однако, заключается в том, что ни Обама, ни Путин не находятся в особо прочной позиции. Американские усилия по подготовке умеренных сирийцев, которые могли бы сокрушить как Исламское государство, так и силы Асада, стали мрачным провалом; на самом деле, становится все более ясно, что ИГИЛ не получится эффективно противостоять без политического урегулирования в Сирии между режимом Асада и оппозицией, что может означать временное сохранение клиента Путина у власти.
У президента России есть свои собственные проблемы. Его экономика существенно пострадала из-за падающих цен на нефть и западных санкций, а он сам – от западного изгнания из-за Украины. Сирия дает ему шанс отодвинуть Украину на задний план, и взойти на мировую сцену в качестве незаменимого игрока. Это, конечно, роль, которой Эрнест хотел его лишить, изображая его как бандита-просителя.
Возможно, Путин действительно ищет только внимания. Но самый верный способ для Обамы узнать это – встретится с ним и посмотреть, есть ли что-нибудь, что Россия и Америка могут делать вместе в Сирии. В этом нет ничего унизительного.
