Директор НАНЦ Евгений Дикий: С покупкой британского ледокола "Джеймс Кларк Росс" перед Украиной открылись большие возможности. Это очень мощный актив

Директор Национального антарктического научного центра Евгений Дикий в эксклюзивном интервью УНИАН рассказал об особенностях судна "Джеймс Кларк Росс", приобретенного нашей страной у Великобритании за 5 млн долларов, и об открывшихся в связи с этим перспективах, а также о том, как в Мировом океане делается глобальная экономика.

Покупку океанского ледокола "Джеймс Кларк Росс" назвали историческим моментом для Украины, ведь последние два десятилетия отечественные полярники были без флота. Именно этот ледокол 25 лет назад доставил на Южный полюс первую украинскую экспедицию, а теперь позволит нашей стране после длительного перерыва вернуться к исследованиям Мирового океана. Сейчас "Джеймс Кларк Росс" находится в Одесском морском порту. После технического обслуживания и переименования он отправится в первую экспедицию под украинским флагом.

Евгений Александрович, в середине 90-х годов прошлого века Великобритания подарила Украине свою антарктическую станцию "Фарадей", которая теперь называется "Академик Вернадский". Еще через четверть века наше государство купило опять-таки у англичан ледокол… Давний жест доброй воли британского правительства и нынешнее приобретение – совпадение или связанные между собой события?

Это – не совпадение. Наши страны связывает многолетнее антарктическое сотрудничество (смеется). Первым украинцем, ступившим на твердь Антарктиды, стал уроженец Полтавской области Антон Омельченко – участник нашумевшей экспедиции англичанина Роберта Скотта к Южному полюсу в 1911-1912 годах. Омельченко был в числе тех, кто выжил и вернулся. Он получил медаль из рук британской королевы и пожизненную британскую пенсию... (Пенсию Омельченко получал до разрыва дипломатических отношений между СССР и Великобританией, до 1927 года, – УНИАН).

Именно "Джеймс Кларк Росс", который скоро получит новое название, в 1996 году доставил на "Фарадей" нашу первую экспедицию, которая поднимала там украинский флаг… Так что можно сказать: легендарный ледокол "Джеймс Кларк Росс" хотел воссоединиться с не менее легендарным "Фарадеем". Это, разумеется, эмоции. Но, так или иначе, станция имеет непосредственное отношение к покупке этого судна. Ведь после того, как она стала "Академиком Вернадским", мы зарекомендовали себя перед британцами с наилучшей стороны. В частности, продолжили на достойном уровне их научные направления, добавив, безусловно, многое свое... Все это повлияло на решение британцев – кому продать ледокол.

Были и другие претенденты?

Несколько коммерсантов хотели купить "Джеймс Кларк Росс" и переделать под полярный круизный лайнер, а одна американская компания планировала его использовать для геологоразведки. Но мы были единственными, кто брал ледокол под научные цели, а покупателем выступало государство. Думаю, именно эти составляющие и стали решающим фактором в выборе нового владельца и повлияли на цену. Ведь 5 млн долларов – существенно ниже рыночной цены. Ходили слухи, что коммерсанты могли бы вести переговоры за 8-10 млн долл. Как видите, нам ледокол достался вдвое дешевле.

Как прошел переход?

Признаться, еще до его начала возникли некоторые трудности из-за опоздания с выделением средств. Дело в том, что соответствующее постановление правительства ожидалось еще 2 июня, но что-то сбоило, и оно было принято только 7 июля. Казалось бы, плюс-минус месяц – ничего страшного, но…

Суть в том, что с британцами был согласован конкретный план действий, и мы обязались купить и пригнать в Украину ледокол еще со всеми его старыми лойдовскими сертификатами. А потом уже здесь, в Одессе, проходить переклассификацию судна на следующие пять лет. Однако действие старых документов окончилось 14 августа, а деньги по понятным причинам мы перевели с опозданием – 19 августа. Получилось по принципу сказки "Золушка" – в полночь, с ударом курантов, карета превратилась в тыкву (смеется). Другими словами, из-за, казалось бы, небольшой задержки, мы получили судно с просроченными "бумагами". Соответственно, чтобы выйти в море, пришлось в Дании, где состоялась передача судна, в авральном порядке оформлять нужные документы на переход. А это – дополнительные траты, и, как говорят в Одессе, большой гембель.

Ледокол "Джеймс Кларк Росс" пришел в Украину без заходов в другие порты / фото УНИАН, Лариса Козовая

При этом последние 20 лет наши моряки теплоходами такого плана не управляли. То есть, нужного опыта нет… Правда, с оформлением справились очень быстро: купили судно 19 августа, а 18 сентября оно уже отправилось в Украину.

Как оно себя показало?

Лучше, чем мы ожидали. Пришло в Украину без заходов в другие порты, что подтверждает хорошую автономность плавания. Судно "бежало" три недели, не пополняя припасы... В целом, автономность предусмотрена почти на два месяца, что для работы в Антарктике имеет большое значение.

Приятным сюрпризом стало то, что по холодной воде ледокол развивает скорость до 14 узлов! (Один узел равен 1,852 км/ч, – УНИАН). Ведь его двигатели охлаждаются забортной водой.  Соответственно, чем она холоднее, тем больше можно разогнаться. В теплых водах Средиземного моря скорость падала до 10 узлов, но и это – очень и очень неплохо.

Конечно, одно дело – переход из Дании в Украину, по водам умеренного климата, другое – ледовая обстановка. Все-таки нужно учитывать, что судну уже 30 лет, и, хотя капремонт не требуется, перед походом на дальний юг без солидного технического обслуживания (ТО) не обойтись. Этим придется заняться в ближайшие два месяца. Доковый это будет ремонт или нет, пока неизвестно. Решение примем, когда увидим расценки… 

Вы сами сказали, что украинцы – без опыта работы на ледоколе подобного класса. Тогда кто перегнал его в Украину, и кто теперь обеспечит его работу?

Лгать не стану, украинского экипажа на данный момент (на момент нашей беседы, - УНИАН) нет. Судно перегнали британцы, а к ним были приставлены наши стармех и капитан, присутствие которого было обязательным, так как мы шли под украинским флагом (украинский капитан – Олег Новосильный, – УНИАН). Когда иностранцы уедут, жизнедеятельность ледокола обеспечит наш "стояночный" экипаж. В перспективе решим вопрос о наборе украинской команды.

Открою секрет – сейчас ведем переговоры с британцами: предлагаем поработать с нами трем-четырем офицерам, хорошо знающим специфическую технику "Джеймс Кларк Росс". Такой подход вполне оправдан, и уже успешно применялся. Так, когда-то именно здесь, в Одессе, начиналась история знаменитой китобойной флотилии "Слава" (ранее – немецкая "Викингер", доставшаяся СССР после Второй мировой войны в качестве трофея, – УНИАН). Тогда на первые три года наняли норвежский экипаж. К каждому иностранному моряку приставили по советскому, который подлежал обучению... Конечно, если британцы согласятся с нами поработать, придется решать вопрос их оформления, зарплаты...

Когда теперь уже украинский ледокол пойдет в первый рейс?

В первом сезоне, антарктическим летом (в Украине в это время – зима) уже однозначно будем работать, как минимум, в районе станции "Академик Вернадский". Думаю, сразу не рискнем делать дальние выходы, куда-то в море Уэдделла (окраинное море атлантического сектора Южного океана, – УНИАН) или море Росса (окраинное море тихоокеанского сектора Южного океана, – УНИАН). Будем пока работать в более знакомых нам водах... Когда именно уйдем, зависит от технического обслуживания. Если сможем обойтись ремонтом у причала, ориентируемся на начало декабря. В случае постановки в док, стартуем в середине января 2022 года.

Евгений Александрович, стоило ли покупать старый ледокол, а теперь вкладываться в ремонт?

Правильно ли покупать "старую рухлядь"? Более чем правильно! Ладно, Украина – страна, считающая себя бедной… Но одновременно с нами похожую сделку заключила Италия. Британия, в связи с вводом в строй своего нового мощного антарктического судна Sir David Attenborough, продала два старых: одно купили мы, второе – итальянцы. То есть, вместо того, чтобы за очень большие деньги строить ледокол с нуля, они также купили подержанный, который стал флагманом Итальянского антарктического флота. Для понимания цен: новый ледокол обошелся Великобритании в 200 миллионов фунтов.

Сколько горючего потребляет "Джеймс Кларк Росс"?

"Такого судна по конструктивным особенностям и возможностям у нас не было никогда", - Евгений Дикий  / фото НАНЦ Украины

Работает судно на легком дизтопливе с минимальным содержанием серы. Это связано не с его конструктивными особенностями, а с жесткими экологическими ограничениями, действующими в антарктической зоне. Расход горючего зависит от скорости передвижения и температуры забортной воды. Поэтому окончательный расход будет ясен после первого сезона эксплуатации. Если ориентироваться на показатели при переходе в Одессу, то при скорости в 14 узлов расход – до 24 кубов в сутки. Это не очень хороший показатель, хотя, и не "потолок". Например, новое судно британцев "съедает" 70 кубов в сутки. Наше же судно на эконом-ходе в 10 узлов потребляет порядка 17-18 кубов, и это при пока неочищенном от наростов днище.

После распада СССР Украине достался вполне солидный научно-исследовательский флот, который благополучно был уничтожен вместе с другими судами, а теперь радуемся одному…

Да, в 1991 году нам достались 36 научно-исследовательских судов, из них 12 – океанских, ледового класса. Базировались они в Одессе. Последний из них "Эрнст Кренкель", который ходил к нам на станцию "Академик Вернадский", давно пошел на металлолом. Все, что касается наших научных судов – жутко грустные истории… Даже не знаю, каких больше жаль: тех, которые украли, или сгнивших в холодном отстое и пущенных на металл. Вот, в полукилометре отсюда (от морского вокзала Одесского порта, – УНИАН) возле одного из причалов – остатки этого флота – "Искатель", с дырявой проваленной палубой…

Тем не менее, не могу не отметить: даже лучшие из этих утерянных теплоходов, все-таки были на поколение старше, чем "Джеймс Кларк Росс". Такого судна по конструктивным особенностям и возможностям у нас не было никогда. Проведу понятную всем аналогию: Украина потеряла 36 классных авто "Жигули" и "Волга", а купила старенький, но "Мерседес". Такая примерно разница в классе, и преимущество сказывается во всем. Например, на советских судах громадные лебедочные катушки стояли прямо на палубе, а в купленном "британце" они собраны за машинным отделением, откуда управляются при помощи компьютера. 

Как в целом можно охарактеризовать это судно?

Семипалубный плавучий морской институт с восемью лабораториями, которые сконцентрированы на одном "этаже". Это научно-исследовательский институт на плаву, который наблюдает за всеми изменениями в океане… Проще сказать, что он не делает – не бурит дно. Для этого нужно соответствующее оборудование, буровые платформы. Все остальное – пожалуйста. Это, как в том старом анекдоте: "Что вы делаете сегодня вечером? Все…" (смеется). Поскольку такое судно у страны одно, то используем его и для экологических нужд, и для морской биологии, и для климатологии, и гидрофизики. Притом, что оно берет на борт команду из 29 человек и до 50 ученых, проблемы тут нет... И прослужит этот ледокол как минимум еще 20 лет. Кстати, на момент постройки он входил в ТОП-3 научных судов мира, и даже сейчас, через 30 лет после ввода в эксплуатацию, - в "двадцатке" лучших.

Какие на борту специфические помещения, оборудование?

Интересен, прежде всего, отбор проб. Для этого есть большая траловая лебедка, малая кран-балка (как мы говорим, для "макания" приборов), и система спрятанных внутри лебедок. Есть специфика по машине. Это – дизель-электроход. Дизель, главный электродвигатель и еще отдельно – небольшие двигатели для подруливающего устройства. Все они дублируются, что очень существенно в условиях Антарктики... В принципе, только на одних "подрульках" судно может разогнаться до шести узлов.

Евгений Дикий: "В числе особенностей ледокола – система автоматического позиционирования" / фото УНИАН, Лариса Козовая

Оно куплено с полным комплектом спасательных средств, в частности, с четырьмя большими шлюпками. Также имеются две надувные подковообразные моторные лодки. Их можно краном спускать с высокого борта на воду, чтобы лишний раз не "гонять" ледокол по мелочам. То есть, он может спокойно стоять "на точке", а эти моторки доставят людей в нужную локацию, например, на остров. Еще есть мощная баржа с двумя водометными двигателями, которая способна сама "раздвигать" (не разбивать!) лед. Более того, она может подойди к неприспособленному для швартовки берегу, где нет причала, упереться носом, откуда выдвигается специальная платформа. И по ней на берег съедет техника, сойдут люди. Честно говоря, когда в 2018-м стал директором НАНЦ, мечтал о покупке такой баржи для погрузочных работ.

В числе особенностей – система автоматического позиционирования, которой не было ни у одного из судов нашего научного флота. Поясню. Когда мы становимся "на точку" и начинаем отбирать пробы, судно дрейфует и может сместиться на несколько километров – на глубине в несколько километров якорь не бросишь... А для некоторых работ необходима идеальная чистота эксперимента. Так вот, на ледоколе – специальная система, привязанная к спутнику, в автоматическом режиме работают подруливающие устройства. То есть, если судно отнесло, "подрульки" автоматически возвращают его на нужную "точку".

Еще есть отдельное помещение для гравиметра (прибор для высокоточного измерения силы тяжести, чаще всего применяется при поисках полезных ископаемых, – УНИАН), которого, правда, у нас пока нет. К слову, в Украине сейчас разрабатывают новое поколение гравиметров и, возможно, нам в этом плане повезет. Помещение под него рассчитано строго по центру тяжести судна, что для гравиметрии очень существенно. Но эту особенность нужно учитывать и при ремонте судна, чтобы, не дай Бог, этот центр не сместить.

Каков уровень вибрации судна?

Очень низкий. Работает тихо, в частности, очень хорошая гидроакустика. Соответствующие приборы вошли в комплект при покупке судна. Причем, один из них настолько хороший, что считается двойного назначения и подпадает под экспортный контроль. Благо, наши МИДовцы "разрулили" (смеется).

А недостатки есть?

Из отдельных легко устраняемых конструктивных недостатков – отсутствие системы очистки балластных вод, которую предстоит смонтировать. Дело в том, что в 90-е годы она не была обязательной, а сейчас в Антарктиде требуется. Ну, и, как я уже говорил, в экваториальных, очень теплых водах машина работает хуже из-за проблем с охлаждением. То есть, когда забортная вода – плюс 29-30 градусов, скорость хода резко снижается.

Расскажите, пожалуйста, о лабораториях на борту…

По словам директора НАНЦ, англичане забрали с ледокола оборудование, которое можно было переставить на новое судно / Фото НАНЦ Украины

Согласно контракту, все оборудование, которое интегрировано с корпусом судна, мы купили. Но то, которое можно было переставить на новый ледокол, англичане забрали. Поэтому, лаборатории на нашем судне – это пока очень хорошие помещения со столами, подключенной водой, в том числе системами ее очистки, с подведенным электричеством и прочим. То есть, у нас сейчас есть часть установок для взятия проб воды, донных отложений и мощные лебедки. Но микроскопы и компьютеры мы вместе с "Джеймс Кларк Росс" не приобретали. Это будем закупать в ближайшее время.   

Сколько на это нужно денег?

По-хорошему – 500 тысяч, по максимуму – миллион. Не в гривне, разумеется. Все это будет зависеть от того, в какую сумму обойдется ТО. Средства-то нам поступают из одного государственного источника. Поэтому так: чем больше "сожрет" ремонт, тем меньше останется на приборы.

Евгений Александрович, обычные налогоплательщики могут задаться вопросом: зачем Украине, как вы сами выразились, этот гембель?…

Начнем с конца – причин, как мне видится, менее значимых. Это принципиальное изменение логистики станции "Академик Вернадский". За последние 20 лет, с последнего рейса "Эрнста Кренкеля", мы всецело зависели от фрахта иностранных судов. Каждый год приходилось заключать с кем-то соответствующий договор. До 2014 года фрахтовали российское судно, но потом по понятным причинам это стало невозможным. И началась свистопляска – всякий раз договаривались с разными судами: то чилийцев, то аргентинцев.

Дело в том, что логистический рынок в Антарктиде пока совсем небольшой – спрос гораздо выше предложения. То есть, пароходов, которые можно зафрахтовать, очень мало. При этом многие страны сейчас пытаются зайти в Антарктиду. Ведь это – большая перспектива, мощная инвестиция. Например, турки за три года прошли путь от первой экспедиции до своей станции, которую в настоящее время строят с нуля – в 300 км к югу от нас...

В общем, из-за большого спроса появился рынок – страны, у которых есть свои арктические станции, но нет флота. Соответственно, арендовать пароход – достаточно дорого, все равно, что торговаться при покупке воды в пустыне... Кроме того, всякий раз с поездкой на "Вернадского" нужно было попасть в очень узкое временное окно – всего 3 месяца, когда вокруг нашей станции приемлемая ледовая обстановка. Но с покупкой "Джеймс Кларк Росс" обе эти проблемы сняты. Во-первых, теперь есть свое судно. Во-вторых, оно в штатном режиме спокойно преодолевает лед толщиной до одного метра, и способно пробить, если нужно, 4-метровую глыбу. Это, конечно, предполагает жуткий расход горючего, но оно того стоит...

Другими словами, станция становится доступной практически круглогодично. Это означает иной режим работы, как например, на соседней с нами американской станции "Палмер", куда ровно раз в два месяца заходит их ледокол. И не нужно ухитряться, как мы делали раньше, раз в год завозить на "Вернадского" все – и людей, и припасы… Более того, случись на станции с кем-то ЧП, человека эвакуировать невозможно.  

Такое случалось?

В 2018 году у нас была срочная медицинская эвакуация биолога Николая Весельского – гнойный аппендицит. Нам просто повезло, что тогда возле "Палмера", в 54 км от нас, стоял американский ледокол. Его сразу "сорвали" с места, подогнали к нам, забрали больного на борт вместе с нашим доктором и доставили на расположенный в 450 километрах остров Кинг-Джордж (там дислоцируется чилийская антарктическая база "Фрей", - УНИАН). В этом месте находится ближайший аэродром. Отмечу, человека туда транспортировали сутки. К тому моменту на остров уже прибыл чилийский военный самолет с хирургом на борту. Они забрали Николая на материк... Благо, все обошлось, сейчас он возглавляет природоведческий музей в Житомире (улыбается).

Директор НАНЦ перечислил возможности, которые получила Украина после приобретения ледокола / Фото НАНЦ Украины

Что характерно: ни копейки денег у нас за эвакуацию не запросили. Это своего рода полярный кодекс: аварийно-спасательные операции – святое, денег за это не берут. Платить мы начали только, когда наш пациент оказался в обычной гражданской больнице, на материке.

Теперь, с покупкой ледокола, мы не только перестаем быть в этом плане зависимыми, но и сможем оказать помощь другим...

Какую еще значимую роль может сыграть ледокол для нашей страны?   

Есть такая наука океанография, включающая массу разделов – морская геология, морская биология, разведка ресурсов и гидрофизика – изучение течений, которые определяют весь климат, в том числе, здесь... Есть много других интересных значимых вещей, и теперь мы сможем в этом всем активно участвовать. 

Надо понимать, что сегодня Мировой океан – это место, где делается большая глобальная экономика. Приведу два самых свежих примера.

Ровно два года назад норвежская компания Aker BioMarine построила новый крилевый траулер. Он по размеру втрое больше "Джеймс Кларк Росс". Траулер обошелся в немалую сумму – примерно в 180 млн евро. Но как только норвежцы на бирже разместили свои акции, то сразу привлекли инвестиции на миллиард, потому что крилевый бизнес очень прибыльный.

Второй пример, о котором мало кто знает. В следующем году грядет революция всего мирового рынка гаджетов. Суть в том, что для их производства требуется некоторое количество редкоземельных металлов. Но на планете редкоземов очень мало, и процентов 80 залежей сосредоточены в нескольких "точках", которые под контролем Китайской народной республики. То есть, в настоящее время КНР реально держит рынок редкоземов, и, соответственно, регулирует рынок гаджетов для всего мира. Но японцы пробили эту систему. В своей экономической зоне они обнаружили, что редкоземельные металлы есть в глинистых отложениях. На дне Тихого океана, на глубинах от 4 км и больше. И этих редкоземов достаточно, чтобы коммерчески оправдать их обогащение. Япония уже прошла стадию соответствующих научных изысканий, а в следующем году запускает первый плавзавод по переработке донных отложений. Отмечу, начинали японцы с разведки, исследований на таком вот ледоколе, как "Джеймс Кларк Росс"…

Понимаете перспективы? А мы на двадцать лет выпадали из одного из ключевых направлений современной мировой науки! Ведь страны первого мира определяются тремя основными маркерами – космическими, морскими и полярными исследованиями. Вот, последние два десятилетия Украина держалась только на станции "Вернадский"... Конечно, наши отдельные ученые иногда прорывались в составе международных консорциумов на чужие суда. Но мы сами между собой шутили, мол, работаем в ситуации, когда есть страшная морда и пиратский флаг, а компаньона с каравеллой все еще ищем (смеется). Вот каравелла, наконец-то, появилась. И, как только ее купили, к нам начали поступать предложения из ряда стран. Другими словами, ледокол – очень мощный актив...

Кто его официальный судовладелец?

Вообще-то, собственником является народ Украины, государство, а мы – распорядители имущества. С точки зрения морского права, судовладелец – Национальный антарктический научный центр.

Каким будет новое название флагмана нашего антарктического флота?

Мы узнаем его практически одновременно с вами в конце октября. Дело в том, что антарктический центр выполнил подготовительную работу. Через социальные сети мы собрали предложения по названию, свели почти все варианты в одну таблицу. Исключили, конечно, те, которые предлагались явно ради смеха, например, "Чернобыльский пингвин"... А все достаточно серьезные отправили в Офис президента, где и примут решение (в научных кругах ходят слухи, что ученым очень бы хотелось, чтобы название было связано с Академиком Вернадским, например, "Ноосфера", - УНИАН).  

Сколько стран представлено в Антарктиде?

"Через социальные сети мы собрали предложения по названию ледокола", - Евгений Дикий / фото НАНЦ Украины

Своего рода антарктический пул – тридцать. Это те, у которых есть круглогодичные станции. В общей сложности, со странами, которые только начали там строиться, или у кого есть летняя база, или просто делают регулярные заходы, то – 54.

Что вам наиболее запомнилось при посещении этого континента?

Момент, когда попадаешь в Южный океан, который уже официально признается отдельным пятым океаном. Его северным берегом является течение, антарктическая конвергенция. Казалось бы, его не видно… Вот, идет судно по воде одного цвета, потом на несколько часов попадает в полосу очень густого тумана, выходит из него, а вода уже другая, абсолютно холодная, кристально прозрачная. Туман – испарения, которые образуются за счет разницы температур в месте, где соприкасаются различные водные массы. И ты осознаешь, что не просто вышел из тумана, а находишься уже в другом океане…

Конечно же, запомнился первый увиденный айсберг, первый кит… Поражает цветовая гамма. Представьте целый мир, нарисованный без теплых цветов: красного, желтого, зеленого… Есть только холодные краски – от белой до синей, со всевозможными переходами: голубыми, бирюзовыми, лазурными… Это даже не 50, а 150 оттенков! Еще присутствует темная гамма: от черной до темно-коричневой, да, проскользнет где-то красный клюв пингвина… 

Само сильное впечатление – эффект Эдемского сада. Там выросли целые поколения птиц и зверей, которых из людей видели только ученые или туристы и то – под строгим надзором. Эта живность не знает, что двуногая обезьяна (человек) может нести угрозу. Поэтому никто перед тобой не отступает, не бежит прочь. Тот же морской котик, который не хочет уступать дорогу, как бы говорит: "Мы тут живем, а вы – гости…". 

Лариса Козовая

Лариса Козовая

УНИАН в Google News