Наводнение, которое станет точкой отсчета, или Когда у волкодава умоляющие глаза

Спасатель по секрету говорит, что горючего им не дают. Поэтому они помогают людям меньше, чем бы могли и чем бы сами хотели... Репортаж

Однажды... Часто эти слова неузнаваемо меняют нашу жизнь. Что-то себе планируем, выстраиваем сложные конструкции. Но приходит такое “однажды”, и все летит куда-то в бездну, остаются только вопросы: с кем ты? Кто у тебя есть на этом свете? Что тебя ждет в ближайшее время?

Миллионы жителей западных областей Украины жили своей жизнью, как кому хотелось или моглось. Но однажды пришла Вода. Большая Вода... И все изменилось...

"Я БЕЖАЛ ЧЕРЕЗ ОГОРОДЫ, НЕ ЗАМЕЧАЛ НИКАКИХ ЗАБОРОВ"

– В обычном состоянии на нашей реке, Быстрице Солотвинской, трудно найти брод по колено, – рассказывает местный житель Ярополк Яценович, – а тут за несколько часов она поднялась почти на шесть метров. У кого-то вода в доме достигала полутора метров, у кого-то пять. Нас в Вовчинцах всё илом занесло – 30-34 сантиметров ила. А под илом уже все гниет. На огороде такая вонь. У меня на втором этаже 20 сантиметров ила, а о первом даже не знаю, что и говорить, потому что еще не мерял и не открывал. Вода прибывала на моих глазах, я бежал через огороды, не замечая никаких заборов.

Стихия принесла каждому свое беду: кому-то деревья поломало, у кого-то дом снесло.

– У меня вот поломало очень хорошие деревья, – жалуется Ярополк, – на них вода принесла целый дом. А один дом вообще проплыл метров 60, остановился аж на туалете, который был крепко построен.

Люди в селе практически живут с того, что выросло на огороде. А тут стихия у людей уничтожила все грядки. Вода с собой принесла ил, который толстым слоем осел на огородах, в домах. Крестьяне говорят, что вся картошка начал «шипеть». Проще говоря, гнить.

Есть и такое. Над рекой (та же Быстрица Солотвинская) люди устроили большую свалку. Природа отблагодарила людей по-своему – вернула им их мусор на их же дворы и огороды. Теперь – жара, и мусор с илом своим запахом напоминает людям об их разгильдяйстве. Не плюй, говорят, в колодец.

Но есть и другой нюанс. Вода, конечно, смыла и туалеты (в селе они же в основном на улице). Спрашиваю у старика, который перевозил меня лошадью:

- А как же вы в туалету ходили, когда везде была вода?

Старик смеется:

- Так прямо в воду и ходили...

"ТОЛЬКО БОЯЛАСЬ, ЧТОБЫ КОЗЫ В СЕНЯХ НЕ ПОТОПИЛИСЬ"

Премьер Юлия Тимошенко сообщила, что потерпевших поделят на три категории, и соответственно разделу выдадут людям аванс. Но ни о каких авансах официально не сообщали даже председатели сельских советов, а люди с горечью шутят:

– Нас поделили на три категории – белых, коричневых и черных. Но что можно купить за ту тысячу гривен? Разве немного лука, картошки. Но картошка будет дорого через три месяца. Хватит ли той тысячи гривен на три мешка картошки? Не знаю.

Председатель Вовчинцев Назар Михайло сейчас ходит пополям  и составляет акты о нанесенных этой стихией  убытках.

– Как происходит оценка имущества? – поинтересовалась я.

– Сейчас делаются подворные обходы. Проводятся обследования домовладений на предмет нанесенного ущерба, оформляются акты обследования с определением посевных культур, также визуально обследуются дома. Говорят, что Тимошенко распорядилась о каком-то авансе пострадавшим. Но должен сказать, что официально меня даже никто ни о чем не информировал – ни во время стихии, ни сейчас.  К нам абсолютно не поступали никакие средства, даже для нуждавшихся в неотложной помощи. Я со многим не согласен, потому что система должна быть намного упрощена, а не так все сложно. Нас на первом совещании инструктировали как оценивать огороды. Берется единица площади – гектар, берется урожайность в нашей зоне, например, картофеля. Нам поставили урожайность 80 центнеров с гектара, хотя она может быть и 130, то есть мы взяли ниже средней. Берется стоимость одного килограмма, берется урожайность одной сотки, то есть сколько может быть килограмм с одной площади и множится на опосредствованную цену 5 гривен 50 копеек за килограмм. Вы знаете, это просто безумие. Нужно эту методику возмещения отменить. Мне нужно поставить семь тысяч подписей, чтобы оформить документы о последствиях бедствия. Это просто кошмар! Работаем днем и ночью. Мы еще позавчера должны были все документы сдать, но мы физически не успеваем. Чтобы описать одно угодье нужно: акт обследования, дефектный акт, смета на восстановительные работы, сводная смета и локальная смета. Это пять бумажек в шести экземплярах, и они не должны быть копиями, а все оригиналами с живыми подписями и, как говорится, мокрыми печатями. Один экземпляр остается нам, один экземпляр остается  в Ивано-Франковске, два экземпляра остаются в области, и два едут в Киев. Кроме того, что есть коммунальные убытки, это вообще отдельная тема.

В Вовчинцах пострадали около 600 угодий.

– Когда людям будут компенсировать убытки?

– Я не могу знать. Это зависит от того, как оперативно сработают в Киеве.

Бабка Елена никак не хотела уходить из дома без своих коз.

- Мы проснулися в три часа ночи, - рассказывает она, - вода страшно скоро подступала, мы давай всё: коз, собак сгонять в сени. Приехала была помощь. А я уже приготовилася переждать на крыше: взяла с собой кусок хлеба и молоко, и залезла наверх. Думала быть тамки, только боялась, чтобы козы в сенях не потопились. Я своей дочери говорю: «Славка, вы с козами едьте, а я останусь». Но мне ребята (спасатели) сказали: «Хотите не хотите, мы все равно вас снимем с крыши». Потом они уже отнесли и собак и коз в машину. Когда мы вернулись домой, я зарыдала, потому что не знала, что мы с этим будем делать. Во дворе были вот такие болота (показывает по колено).

Спасатель Богдан Костишин лично принимал участие в спасении бабки Елены и ее коз:

- Бабка нам говорит: «Пойду с вами только, если заберете моих коз и собак».У нас не было другого выхода, как отнести коз в машину, и везти к сельсовету. Я вам скажу честно, мы не были готовы к такому, мы впервые столкнулись с такой стихией. Воды прибывала на глазах, даже не было времени подумать, боишься ты или нет.

- Клубни уже загнили. А так всё прекрасно бы родило. Йой! – плачет бабушка.

"ВОЛКОДАВ СМОТРИТ НА ТЕБЯ  УМОЛЯЮЩИМИ ГЛАЗАМИ..."

Соседка бабки Елены Екатерина Ходяк со слезами показывает мне свой дом внутри.

- Но с огородом-то уже такое… Я себе думаю, как мы должны дать си строй с домом? Ил засел под полом, теперь нужны все лаги срывать, класть новые. Одни доски стоят полторы тысячи гривен.

Всюду по дворам люди сушат диваны, подушки, обувь.

- Почему никто людям не помогает физически? – спрашиваю у председатели Вовчинцов.

- Ну кто тут может помогать? Армию сократили, мой штат весь работает над оформлением бумаг, чтобы людям побыстрее какую-то дали помощь. Сейчас привлечь личный состав для физической помощи возможности нет.

Когда идет стихия, она не смотрит, кто ты. Например, в селе Подпечары неподалеку от Франковска бабка умерла. Ее спасателям пришлось в простине на плавсредствах переправлять на кладбище, где сразу священник ее похоронил. А на Западной Украине процедура похорон долгая: сначала тело дома держат, потом в церкви, и только потом на кладбище.

Село Поплавники. Это за Галичем, на Днестре. Его название все говорит само за себя. Поплавники чуть сами не уплыли по Днестру. Река поднялась на 7,5 метров. Село до сих пор отрезано. Чтобы заехать туда,  меня везли на коне, а потом спасатель Коля нес меня на плечах минут десять.

Людям привозят свежий хлеб и минеральную воду. К ним еще не приходил никакой представитель власти. Да они и не надеются на это. Старушки, многого навидавшись в своей жизни, говорят, что надеются только на Бога. На их огородах стоит вонь, всё седого цвета – это ил.

Приезжают спасатели, на ПТС (плавающее техническое средство, так по русской аббревиатуре здесь его все и называют) и “Урале”, привезли хлеб.

Бабки радуются свежему хлебу. На душу населения приходится одна буханка и одна полуторалитровая бутыль минеральной воды. Подсчитывать убытки люди даже не берутся, они просто плачут. В домах везде ил. Владельцы сельских магазинчиков просто в отчаянии, они со страхом ждут, что им скажут о хоть каком-то возмещении.

Подхожу к одному такого магазинчику, владелица - простая сельская женщина. Из магазина выбросила все, уже несколько часов выгребает ил, мороженое и  конфеты повыбрасывала. Холодильники не работают. Женщина плачет.

На Франковщине работают всего пять ПТС-ов, все они из разных областей, потому что у Франковска, который всегда находится в зоне повышенного риска, только один ПТС. Один спасатель по секрету говорит, что горючего им не дают. Поэтому они помогают людям меньше, чем бы могли и чем бы сами хотели.

Спасатель Павел из Ровно вспоминает:

- Страшно, что творилось. Представьте себе, что футбольные ворота полностью по верхнюю перекладину залиты водой. Куры плавали, кони плавали, люди сидели на крышах.

Люди некоторые не умели плавать. Например, одного мужчину едва сняли со столба. У ПТС, когда гусеницы перестают касаться суши, включаются винты, и ПТС плывет, его очень тяжело остановить. И тут за несколько секунд нужно снять мужчину, а он весь еще и дрожит, потому что не умеет плавать. Было очень опасно, потому что в некоторых селах не было отключено электричество, а машина железная, и находится на воде.

Кроме того, что людей спасали, спасали и собак. Вот сидит такой волкодав на цепи, и смотрит на тебя  умоляющими глазами. Ну как ты его не спасешь?! Они совсем не сопротивлялись...

Ксеня Лесив

Фото автора

УНИАН в Google News