Волонтер Дмитрий Мишенин: На оккупированной территории волонтеры – не жильцы

Партнер фонда "Восток SOS" Дмитрий Мишенин рассказал УНИАН о том, как происходит эвакуация мирных жителей из "горячих точек" Донбасса и насколько часто волонтеры становятся жертвами, попадая под обстрелы рашистов.

Когда я искала ваши контакты, узнала, что вы помогаете людям по своей гражданской инициативе, без "прикрытия", так сказать. В какой момент вы занялись вывозом людей из опасных точек? 

На самом деле, я стал волонтером еще в 2014-м году. Тогда мы вместе с отцом помогали людям восстанавливать разрушенное во время обстрелов жилье. С начала вторжения в 2022 году снова вернулись в ряды волонтеров: людям остро необходима помощь. В течение месяца сформировалась команда из почти 40 человек, готовых эвакуировать людей под обстрелами. Сейчас мы решили, что будем называться "Ангелами спасения". На данный момент, мы - звено фонда "Восток – SOS". Это наш основной партнер, с которым мы ежедневно координируемся. У них есть горячая линия, на которую приходят заявки. 

Как проходит процесс сбора людей и какая конечная точка эвакуации? 

В городах есть места сбора для эвакуации. Наша задача - вывезти людей из тех точек, где их могут убить: из подвалов Северодонецка, Рубежного, Лисичанска и т.д. Вероятность, что тебя убьют в Краматорске кратно ниже. 

Бывает, что мы привезем в Краматорск, в центр переселенцев, а дальше люди сами едут на ЖД-вокзал и на западную Украину. Иногда люди выходили и в Бахмуте, мол, вывезите нас из этой "войнушки", а дальше мы сами. 

"Эвакуируем людей конвоем: шесть микроавтобусов и два больших автобуса", - волонтер / Фото фонда «Восток SOS»

В основном, наша эвакуация идет по маршруту с северодонецкого края в Славянск-Краматорск, в центр переселенцев или на ЖД-вокзал. Эвакуировать людей в Днепр, к примеру, пока не можем себе позволить. У нас не хватает транспорта. В этом случае эвакуация из опасных районов проводилась бы через день. 

А местная власть оказывает вам помощь с эвакуацией? 

Да. Местные власти Волновахского района Донецкой области предоставили нам два дополнительных автобуса. У нас были ребята без машин, но с опытом вождения. 

Теперь эвакуируем людей конвоем: шесть микроавтобусов и два больших автобуса. Кстати, один из них грузовой, остальные — пассажирские. 

Кстати, практика показала, что грузовым автобусом эвакуация эффективнее. Автобусы с сиденьями травматичны и менее вместительны. А без сидений люди садятся на свои сумки, и мы выезжаем… Были моменты, что в один микроавтобус, рассчитанный на восемь мест, садилось двадцать пять человек. Когда снаружи стреляют, никто не спрашивает, есть ли места в автобусе. 

Сколько вам удалось эвакуировать людей?

Из Волновахи мы вывезли 1200 человек. Больше четырех тысяч эвакуировали из Северодонецка, Лисичанска, Рубежного, Попасной, Новотроицкого, Горского, Нижнего, близлежащих сел Павловка и Владимировка. То есть, всего наша команда вывезла более пяти тысяч человек. Точно посчитать мы не можем. К тому же, это только прямая эвакуация. 

Волонтер: "Недавно вывезли двести человек из Северодонецка, Горского и Рубежного" / Фото фонда «Восток SOS»

Кроме нее мы помогаем заправить автомобили, чтобы люди могли выехать самостоятельно. Кто-то может выехать на своих авто, но там нет подвоза бензина. В районе Волновахи и Северодонецка мы заправили больше трех тысяч гражданских автомобилей. За день недавно вывезли двести человек из Северодонецка, Горского и Рубежного. 

Февральское вторжение России в Украину многих застало врасплох. Люди попытались эвакуироваться своими силами. На Донбассе в тот момент уже начались ожесточенные бои, т.к. оккупанты зашли и с территорий "ЛДНР", и с РФ.  На чем тогда в первую очередь сконцентрировались волонтеры?

У нас на производстве оставался собственный дизель, потому мы попробовали своими силами эвакуировать людей. Поехали, правда, не в первый день, а уже в последние числа февраля. То есть, как только начались сообщения о том, что в Волновахе гуманитарная катастрофа. 

До этого момента, честно сказать, наверное, у всех был шок. Мы не знали, как поступить правильно. Размышляли, не лучше ли отдать все запасы дизеля с нашего бизнеса бойцам ВСУ. Но потом поняли, что у ВСУ топлива достаточно, а вот население не может выбраться из опасных районов самостоятельно.  Начали вывозить. 

УНИАН общался с волонтерами, которые рассказали, что попасть в Волноваху в феврале было сложнее всего. Расскажите подробнее о том, как проходила эвакуация оттуда?

Нам удавалось попасть в нее несколько раз до того момента, как ее забрали оккупанты. Что мы видели в Волновахе? Разрушения, смерть…Ситуация там ухудшалась с каждым днем. Заезжаем в Волноваху — горят дома.

Абсолютно все насквозь обстреливалось. Видели там много машин с белыми флагами, которые были уже разбитые и сожженные.

Людей перевозили в центр переселенцев в Мирнограде. Это был самый крупный центр переселенцев, который был поблизости.  

В Волновахе уже были российские войска в тот момент?

Нет, мы заезжали со стороны Новоселовки. Она тогда была не оккупирована. Дорога была очень опасной, но, тем не менее, мы заезжали через украинские блокпосты. 

В Волноваху не всегда пускали, но мы добирались даже в самые последние числа, когда линия фронта уже "гуляла" по городу. Например, мой отец в одну из поездок порезал себе колесо, т.к. на дороге были "ловушки". Когда поставил запаску, линия фронта уже продвинулась вглубь. Таким образом, он оказался на оккупированной территории.

В самой Волновахе в тот момент было довольно опасно. Один раз отцу довелось "встретиться" с танком российских войск с буквой "Z". Рассказал, что мысленно, он в тот момент уже попрощался с жизнью. К счастью, его не тронули. Махнули рукой, мол, езжай.

Таких случаев было два. После первого случая он снова с ними пересекся. То есть, линия фронта шла через город неравномерно. 

Российские войска часто открывают огонь, чтобы помешать эвакуации людей через гуманитарные коридоры. Была ли возможность эвакуировать людей с уже оккупированных территорий? 

Нет. Мы туда не попадаем. Российские войска относятся к волонтерам еще хуже, чем к военным. Ведь мы спасаем население. Следовательно, именно мы даем украинской армии возможность дать оркам по зубам, не оглядываясь на дома гражданских. Поэтому, если волонтеры попадут на оккупированную территорию, будут первыми в списках к расстрелу. 

Волонтер рассказал об обстрелах оккупантов / Фото фонда «Восток SOS»

Возможно, я немного утрирую, но это факт: попав туда, волонтеры — не жильцы. Потому что российские войска считают, что волонтерская деятельность — это помощь армии.  

Вы сказали, что не раз попадали в населенные пункты во время активных обстрелов. Были ли ситуации, когда мирные жители или волонтеры пострадали при эвакуации? 

Такие случаи, к сожалению, были. Маршрут у нас следующий: утром мы привозим в бомбоубежище помощь, а затем забираем и эвакуируем людей. На прошлой неделе, если бы ребята приехали в Северодонецк на точку на 30 минут раньше, были бы все двухсотые. Все. Вышло так, что они приехали, а на земле — погибшие мирные жители. То есть, обстрел случился за 30 минут до прибытия волонтеров, тела еще были теплые. О количестве погибших там я не знаю, т.к. лично меня там не было. 

На прошлой неделе мы вывозили людей из города Новодружевска Луганской области. С четверга до субботы мы возили им продукты, чтобы местные волонтеры раздавали людям. А 31 марта, когда они шли раздавать помощь, два наших волонтера погибли при минометном обстреле, один попал в реанимацию в тяжелом состоянии. Велика вероятность, что он тоже умрет. Нам удалось вывезти женщину-волонтера. Она выжила благодаря тому, что ее прикрыла другая женщина, которой осколок попал в артерию. Непонятно, зачем этот обстрел, ведь там нет никаких военных объектов.

Еще один случай был в Попасной, когда наши ребята забирали людей и попали в эпицентр уличной перестрелки. 

Что, помимо риска собственной жизнью, оказалось самым сложным в момент эвакуации людей из обстреливаемых районов Донбасса?

Самое сложное то, что заявок на эвакуацию в тысячу раз больше, чем ты можешь реально увезти. Очень много лежачих, которых не всегда реально спасти. Когда идет обстрел, не пойдешь на девятый этаж квартиры в Северодонецке или Волновахе. 

Лежачих больных вообще не получалось эвакуировать?

Я имею ввиду, что это сложно, но мы вывозили, конечно. Например, на прошлой неделе удалось забрать больше 30 тяжелораненых местных жителей из Лисичанской реанимации. Их положили в автобусы и транспортировали в больницу Днепра. Вывозили и инвалидов… Дальше мы помогали с эвакуацией нескольких интернатов. В частности, интерната в Попасной. Ездили даже в село Нижнее под Северодонецк, куда не вообще никто не ездит. Там мы попали под обстрел... Так что, и раненных, и инвалидов мы, конечно же, вывозили. 

Можете описать, какая ситуация сейчас на Донбассе в целом? Как известно, сейчас российская армия перегруппировывается и буквально в ближайшие дни на востоке Украины может быть очень "горячо"… В каком состоянии люди, с которыми вы общаетесь?

Ситуация с каждым днем все хуже, обстрелов все больше. Ввиду заявлений губернатора о необходимости полной эвакуации, государственные центры для переселенцев закрылись. Людям сказали эвакуироваться. На площади Краматорского жд-вокзала выстраивается больше трех тысяч человек. То есть, область находится в панике. 

Фото фонда «Восток SOS»

Отчасти я согласен с губернатором, отчасти нет. С одной стороны — это логичное и здравое решение, но оно не до конца продумано. Нельзя было заявлять об эвакуации так резко. Нужно было выдать людям какой-то план, например, могли предложить поэтапную эвакуацию: город за городом. Тогда была бы продумана хоть какая-то логистика. А после сообщения "эвакуация, все" - начинается паника и анархия.

Анастасия Светлевская

Анастасия Светлевская

УНИАН в Google News