Владимир Сорокин: буквы на бумаге не могут быть порнографией

На Форуме издателей во Львове известный российский писатель презентовал свою новую книгу "Сахарный Кремль"... Интервью

На прошлой неделе во Львове состоялся традиционный Форум издателей, который посетили более 150 авторов из 15 стран. На книжную ярмарку прибыл и известный российский писатель Владимир Сорокин, чтобы презентовать свою новую книгу "Сахарный Кремль". Во время автографсессии Владимир Сорокин дал интервью УНИАН

Владимир, Вы наверняка бывали на многих книжных ярмарках: Лейпцигской, Франкфуртской, Варшавской, Московской…

На Парижской был…

И как Вы оцениваете Львовский форум издателей?

Мне нравится. Это человеческий размер ярмарки. Она не носит мегахарактера, где человек теряется среди моря книг. Здесь можно походить и не потерять себя.

А Вы уже что-то купили?

Я всего несколько часов здесь. Пока только российско-украинский словарь.

Планируете изучать украинский?

Иногда просто хочется знать какие-то слова. Любой словарь - это полезная вещь.

Произведения каких современных украинских писателей Вы читали?

Куркова и Андруховича.

И как впечатления?

Это достойные авторы. Со своим взглядом на мир.

А какую последнюю книгу Вы прочли?

Последней я прочитал книгу Виктора Корчного, гроссмейстера, “Шахматы без пощады”. Я увлекаюсь шахматами. И прочел с большим удовольствием.

В одном из интервью Вы сказали: “Мне в театре стыдно бывает за поведение артистов на сцене… То, что они делают – это же просто полная порнография. Особенно у нас в России”. Ваши тексты тоже довольно физиологичны. Где же для вас проходит эта грань между физиологией и порнографией?

Хороший вопрос… В театре есть две опасности – рутина и пошлость. Две ямы, между которыми актер и постановщик должны пройти, не свалившись туда. Я редко хожу в театр, потому что разочарований 80%.

Порнография - это простое физиологическое описание полового акта. Порнография - это все таки изображение. Литература по определению не может быть порнографической. Я вообще против понятия “порнография” в литературе. Это буквы на бумаге, а не изображение полового акта. Литература может быть пошлой. Можно по разному описывать близость людей.

“Я должен писать каждый день – это функция организма”, - как-то заявили Вы. Примерно так же, как и у Олеши – “ни дня без строчки”. Неужели пишете по расписанию? Не играет роли внутренне состояние (то, что называют вдохновением), какие-то внешние факторы?

Это немного неточно. Если я пишу книгу, я стараюсь работать каждый день, чтобы держать ее в голове. Я просыпаюсь, выпиваю стакан воды, гуляю с собаками и сажусь за письменный стол. Работаю где-то до 12, потом ем и еще час работаю. На этом все. Но так каждый день, если пишется большая вещь.

Я стараюсь писать не больше 2-х страниц на  компьютере в день. Если я увлекусь, то завтра мне будет не очень хорошо писаться. Это такой дискретный процесс для меня. Есть люди, которые пишут запоем, на трое суток затворяются и пишут по 20-25 страниц в день, а потом падают замертво. Я так не могу работать. Я никогда не писал ночью. Но я могу несколько месяцев вообще не писать.

Вы неоднократно рассказывали, что любите мемуаристику, особенно дневники Льва Толстого. А сами ведете дневник?

Нет, никогда не вел. Пока не хочется. От этого надо получать удовольствие. А я пока не научился.

Вы не любите литературных критиков, как, в принципе, и большинство писателей. В образах некоторых героев в одном из ваших романов узнают современных критиков… Никогда не встречалось конструктивных замечаний?

Если в “Дне опричника” какие-то персонажи напоминают критиков – это просто совпадение.

Я бы не сказал, что не люблю критику. Я не боюсь критиков. Огорчает, когда человек просто откровенно стебется и таким образом самоутверждается. Это же очень просто. Если бы я был критиком, я бы прежде всего старался разобраться в материале. Демонстрировать не себя, а описываемый материал. Но таких критиков, к сожалению, остается все меньше и меньше. Глянец портит людей. Но увы – “іншого шляху немає”. Есть человек семь критиков, мнение которых мне очень интересно. Но есть абсолютно поверхностные.

В эту семерку входят ваши близкие: жена, дочери-близняшки?

Они мои первые читательницы. Первые читают рукопись, находят ошибки. Это важно для меня. Они видят то, что обычно не видит никто.

Насколько Вы вовлечены в политику?

Я пишу художественную литературу.

Как Вы считаете, может ли творческий человек без вреда для своего имиджа открыто поддерживать ту или иную политическую силу?

Я против того, чтобы литературу использовать для каких-то нелитературных целей. Ты можешь писать и иметь какие-то убеждения, но это все-таки разные вещи. В общем, я равнодушен к так называемым “политическим романам”.

Кроме автограф-сессии у писателя был еще и творческий вечер (как отметил модератор, украинцам очень повезло, потому что обычно Сорокин избегает встреч с читателями) во время которого не обошлось и без вопросов на общеполитическую тематику. 

Как Вы оцениваете действия России в связи с последними событиями в Грузии? - прозвучало из зала.

То, что произошло - это последствия фантомной имперской паранойи. Все это печально. Россия поссорилась с Грузией, с которой почти всегда были почти братские отношения.

Я проезжал недавно по Кутузовскому проспекту и видел памятник Багратиону. Грузинский князь. Погиб на Бородинском поле. За Россию.

Я думаю, для России это темное пятно. И придется долго его стирать.   

Анна Ященко

УНИАН в Google News