А что делать с помаранчевой коалицией?

Если вы не ожидали от Александра Мороза измены коалиции демократических сил – у вас нет ума. Если вы оцениваете этот “демарш” лишь как будничный  шаг опытного игрока – у вас нет сердца...

Если вы не ожидали от лидера СПУ Александра Мороза измены коалиции демократических сил – у вас нет ума. Если вы оцениваете этот “демарш” лишь как будничный политический шаг опытного игрока – у вас нет сердца. Если же вас более  всего интересует “золотая акция” СПУ между разными олигархическими силами и КПУ, а особенно ее роль в так называемом “объединении Украины” или создании эффективной управленческой модели в государстве, - у вас нет ни того, ни другого.

Об этом свидетельствует вся партийная и личная политическая история Мороза, которая активно муссируется в связи с последним избранием его спикером ВР голосами Партии регионов и КПУ.

Потому этой констатацией стоит ограничиться, прибавив лишь, что “индивидуальная игра” господина Мороза 6 июля открыла путь к реализации его претензий на единоличное манипулирование и даже руководство “системой власти”, созданной благодаря его же усилиям по внедрению в Украине действующей конституционной модели.

Фактически Мороз взялся доказать, что эффективно управлять страной можно, совместив конституционный коалиционный принцип формирования правительства с внекоалиционным существованием альтернативного, ситуативного, “перпендикулярного” к коалиции  парламентского большинства, созданного на основе регламента ВР как элемента той же Конституции. Плюс в условиях отсутствия Конституционного суда, к чему он также приложил руку, господин Мороз взялся подменять его функции.

Но старт  этой непростой практики он осуществил не очень успешно.

В первую очередь он перекрутил сочетание отмеченных норм в Конституции и регламенте. Избранный председателем ВР в формате внекоалиционного парламентского большинства, он позарился на прямое влияние этого факта на коалицию, объяснив Юлии Тимошенко, что социалисты не смогут поддержать ее на должность премьера, поскольку формат коалиции должен измениться. Уже этим неконституционным заявлением новый-старый спикер дискредитировал себя как единственного и неповторимого знатока действующей системы власти. Сомнительным кажется и выполнение второй его заявки: быть опять же единственным и неповторимым консолидатором Украины и ее политикума.

Поскольку именно эта претензия, а совсем не “золотая акция” СПУ, выдвигается в настоящее время и Морозом, и социалистами как объяснение голосования за него, скажем, фракции ПР вопреки наличию собственного кандидата, - то неловкость с выполнением заявленной роли вернет Мороза и СПУ в статус одноразовых орудий чужих планов. Кем он, собственно, и был еще при проведении конституционной реформы, лишь украсив своим имиджем честного и опытного политика откровенные шантажистские методы реализации проекта со стороны тогдашнего режима Кучмы.

Впрочем, хоть какой будет последующая судьба Мороза и его партии, но уже созданная им в политическом процессе ситуация имеет самостоятельное значение и нуждается в рассмотрении.

Следовательно, самим фактом выдвижения кандидатуры Мороза на должность Председателя ВР, да еще и как конкурента Петра Порошенко, который получил от коалиции демократических сил статус единственного кандидата, - фракция СПУ нарушила коалиционное соглашение, подписи под которым 22 июня не только формализировали коалицию НУ - БЮТ - СПУ, но и спасли весь парламент от угрозы роспуска. Поддержка кандидатуры Мороза на должность спикера фракциями, которые в коалицию не входят, - к судьбе предыдущей коалиции отношения не имеет. А заявления, что “фактически” избрание внекоалиционного спикера уничтожает коалицию или даже отменяет сам акт ее создания – не более чем политологическая оценка.

Юридические же последствия для коалиции наступают лишь тогда, когда срабатывают внедренные ею санкции к нарушению соглашения: выход кого-то из участников коалиции из ее состава и отозвания ими своих подписей. Есть и еще более жесткие санкции из регламента ВР: когда общее собрание коалиции исключает какую-либо фракцию из своего состава.

7 июля ни БЮТ, ни “Наша Украина”, ни тем более СПУ этих санкций к своей общей коалиции не применили. Не собралось и общее собрание коалиции, чтобы исключить нарушителя коалиционного соглашения из состава коалиции.

Поэтому субъекты коалиции демократических сил подтвердили, что созданный ими коалиционный механизм не является более автоматическим и совершенным, чем подобные нормы Конституции относительно, скажем, роспуска парламента или представления кандидатуры на должность премьер-министра. 

В этом смысле апелляции госпожи Тимошенко к Президенту Ющенко, чтобы именно он определился посредством права роспуска парламента, существует, или не существует коалиция, - не является ни политически корректным, ни юридически грамотным. Собственно, такое обращение к Президенту является провокацией с целью углубления нелегитимности действий власти.

 В то же время из-за того, что ни одна подпись из предыдущего формата коалиции  в данный момент не освободилась, - у других политических сил нет юридических возможностей создать свою коалицию. Поэтому обещания членов ПР быстро договориться с социалистами и коммунистами, а то и сформировать взлелеянную в мечтах “широкую коалицию”, – превратятся в реальность лишь после того, как из предыдущего формата выйдет их потенциальный партнер. Кто это будет – СПУ или “Наша Украина”, оба ли, - без решения партийных органов теперь неизвестно. Но известно, что с этого же момента начнется и новый отсчет 30 дней для очередного коалиционирования.

Сразу же отметим, что коалиционное соглашение БЮТ – НУ – СПУ исключает возможность входа в ее состав других фракций. Регламент же ВР, напротив, такого запрещения не предусматривает. Поэтому, очевидно, существует возможность реализации проекта “широкой коалиции” путем “переформатирования” уже действующего коалиционного соглашения через привлечение к ней Партии регионов и, вероятно, вытеснение из нее фракции БЮТ. В любом случае для этого нужно согласие общего собрания коалиции.

Но при этом есть регламентный момент, который дает возможность, не разрушая предыдущий состав коалиции, не предоставлять на ее создание дополнительные 30 дней. Это оставляет Президенту возможность в случае, если “переформатирование” лишь сократит численность коалиции менее чем до 226 депутатов, - применить право роспуска парламента. А такая ситуация теоретически возможна, если, скажем, весь процесс потянет за собой раскол субъектов коалиции, и целые части фракций откажутся ставить личные подписи под новым форматом.

Но вот что важно: все окончательные решения коалиции, включительно с исключением кого-то из членов, должны приниматься на общем собрании коалиции, легитимном при наличии большинства состава каждой из ее фракций. Это позволяет, скажем, СПУ, срывая участие в таких собраниях, лишить двух партнеров возможности исключить себя из коалиции, и оставляет им один-единственный путь: выйти из коалиции самим. Понятно, что эти разные процедуры предопределяют совсем разные политические последствия для тех, кто их выполняет. Ведь до сих пор в коалиции идет соревнование на предмет определения большего изменника, который, вопреки упомянутым нормам, для электората будет связан именно с фактом выхода из коалиции, а не нарушения коалиционного соглашения.

Все эти медлительные подробности были нужны для того, чтобы засвидетельствовать, что огромный психологический стресс, который постиг украинский политикум в результате “искусства возможного”, продемонстрированного 6 июля социалистами, коммунистами и Партией регионов, а прежде всего лично Морозом, - в настоящее время не повлек за собой никаких юридических последствий. То есть фактически процесс сдвинулся лишь в части избрания внекоалиционного спикера, и находится в фазе создания коалиционного правительства, а также – парламентских руководящих органов.

При этом депутаты БЮТ и НУ твердят, что ни тот, ни другой процесс не могут продолжаться, поскольку до сих пор не определено, кто в парламенте составляет коалицию, а кто – оппозицию. Сначала фактическое парламентское внекоалиционное большинство ПР – СПУ – КПУ с этим определением не согласилось. Но потом, проголосовав за очередной перерыв в заседании парламента, - фактически признало, что использовать свое большинство голосов ради “захвата” всех руководящих должностей в Верховной Раде (включительно с обоими вице-спикерами и председателями всех комитетов) не может. Очевидно, чтобы не нарываться на нарушение регламентных норм о пропорциональном представительстве фракций в комитетах, а следовательно – на санкции уже административного судопроизводства относительно легитимности решений Верховной Рады.

Что касается сугубо политической интриги, то после демарша социалистов она заключается лишь в том, поддастся ли на старое искушение войти в “широкую коалицию” “Наша Украина”, или просто воспользуется для этого услугами СПУ. Заявление о том, что НУ отныне не может находиться в одном объединении с СПУ, но отсутствие такой категоричности относительно Партии регионов, – красивый, но декларативный жест, поскольку “Наша Украина” до сих пор находится в одной формальной коалиции с СПУ ...

Поэтому без официального решения руководящих органов блока – не обойтись. А оно должно начинаться с определения относительно участия в коалиции предыдущей, - что развязывает Партии регионов, СПУ и КПУ руки для своего узкого коалиционирования, и отдельным членам блока “Наша Украина” – для участия или неучастия в этом новом формате. Или к “перехвату инициативы” в СПУ и завершении давно начатых консультаций с ПР.

Относительно БЮТ все будто бы проще, потому что никто не ожидает от него сосуществования в одном формате с ПР. Но отсутствие немедленной реакции руководящих органов БЮТ на демарш Мороза и его избрание тоже вызывают сомнение.

Понятно, что события 6 июля поставили ребром вопрос о политической последовательности, принципиальности и ответственности всех без исключения избранных в парламент сил, то есть зацепили тему отношений этих сил со своими избирателями, а следовательно – и их позиционирования на возможные досрочные выборы.

Поэтому наибольшая сенсация после измены социалистами коалиционному соглашению именно и заключается в том, что эти действия СПУ и лично Мороза в конечном итоге так и не нашли ни адекватной оценки со стороны партнеров по коалиции, ни, как мы до сих пор видели (и что намного важнее), – практических выводов относительно невозможности последующего сосуществования с изменниками.

Оказывается, предоставленный Морозом прежним “помаранчевым” партнерам шанс на фоне его маневров возобновить и свое единство, и сам “майданно-оппозиционный” стиль - не имеет спроса ни в БЮТ, ни у “Нашей Украины”. Еще немного – и снова Мороз и его СПУ повернут ситуацию так, что уже на фоне потерянного шанса “помаранчевые” будут отмывать свой собственный имидж.

Действительно, своя надежда манипулировать коалициями и парламентским ситуативным большинством, то есть играть роль кукловода в театре ныне действующей Конституции, Мороз базирует не так на совершенном владении юридическими процедурами, как на своем убеждении, что он держит в руках и нити многих политических и даже психологических особенностей всех своих “кукол”. Основания для такого позиционирования также можно обнаружить в длинной истории самого Мороза. Но несомненно, что и те, кем Мороз манипулирует, дают ему достаточно оснований играть (или думать, что может играть) на их слабостях...

Но было бы странно, если бы сам Мороз претендовал считаться независимым от посторонних влияний, - ведь сама природа политики такого не предусматривает. Связи же эти и давние, и глубокие, и связанные с историей каждого политического достижения Мороза в прежние времена, с нынешним составом его фракции да и с большой геополитикой также. И не было бы здесь ничего особенного, если бы не большая конкуренция на роль кукловода-марионетки на большом рынке политических услуг в Украине. И если Мороз сейчас выиграл ее, скажем, у Литвина и Медведчука, то это не значит, что в случае провала его политики досрочные выборы не вернут на арену других, еще более утонченных игроков такого же типа.

Но все может быть еще проще. Создав условия для формирования коалиции между “Нашей Украиной” и Партией регионов, Мороз ,как спикер, в дальнейшем простым голосованием, таким же, которым были собраны бюллетени в его поддержку, может сам быть выброшенным с этой должности и заменен кем-то, кого на тот момент определят “коалицианты”. Не тем ли самым Николаем Азаровым, который компенсирует недостающие в настоящее время голоса?..

Ирина Погорелова

УНИАН в Google News