Москва глазами корреспондентки УНИАН

Вижу кремлевскую стену, чувствую былое величие империи… Мимо прошла женщина, толкнула нас и громко выругалась... Цены, как в Париже, а грязно – как в Москве… Впечатления от российской столицы

Вижу кремлевскую стену, чувствую былое величие империи… Мимо прошла женщина, толкнула нас и громко выругалась. Мы извинились, она выругалась еще раз…Цены, как в Париже, а грязно – как в Москве… Впечатления от российской столицы.

Моя подруга всегда ездит в Москву поездом Львов – Москва. Говорит, что в этих поездах не чувствуется русской ксенофобии.

 «Все, как ты любишь: ни русского слова, ни русского лица – всё пьяные украинские строители», – поморщилась я как-то, провожая ее. «Их можно понять, они столько лет живут в России, – строго одернула меня подруга. – А поездки на заработки – многовековая традиция гуцулов»…

Я на львовский поезд попала случайно, только на него были билеты в Белокаменную. В моем купе ехали трое: двое молодых людей – строители с Тернопольщины, уже десять лет работающие в Подмосковье, и одна львовянка – в гости к друзьям. Молодежь не пила, ели аккуратно и очень быстро за собой убрали, курицей не воняло – как ни как Запад, хоть и украинский. Присоединиться к ужину не предложили, но чаем паренек меня угостил – тоже Запад. За чай заплатил, кажется, только потому, что ему понравилось, что я читаю солидную газету.

Я совсем, было, собралась в объятия Морфея, как тут этой троице вздумалось заговорить про НАТО. Один из тернопольских жителей, оказывается, категорический противник Альянса и не хочет, чтобы в случае чего мы воевали против своих «русских братьев». Львовянка с пеной у рта стала доказывать, что он – запроданец. Тот, в свою очередь, спрашивал: «Почему на стороне НАТО вы воевать готовы, а на стороне России – нет?» – «Потому, что в военных действиях НАТО можно участвовать по желанию и за приличные деньги», – парировала жительница Львова. Парень сказал что-то о том, что живет в Москве уже десять лет... А я подумала о великой силе пропаганды. Десятилетний просмотр российских новостей способен ослабить даже галицкий «генокод». Правда, другой его земляк не поддался пропагандистской лжи, и его симпатий к цивилизованному миру она не поколебала…

В Брянске меня разбудили российские пограничники. Неприветливый парень меня единственную из купе попросил показать вещи. Либо я похожа на вдову чеченского партизана, либо, скорее, их рассердила цель поездки, указанная в иммиграционной карте: «интервью с оппозиционным политиком». Мне захотелось съязвить, предложить, например, к паспорту, посмотреть мой сертификат об обрезании. Но я воздержалась, если уж Шендеровича задерживали, то меня за секунду снимут с поезда – и прощай, интервью. Рассматривая пакетик из «Локситана» с киевскими шоколадками, косметичку «клиник» и женскую сумочку, он разочарованно спросил: это все? Увы, улыбнулась я. Двери захлопнулись. А я вспомнила, как пересекала границу Австрии. Тогда в купе всунулась улыбчивая мордашка рыжего австрияки, хлоп – печать в паспорте, битттэ, данке и все… Ладно, одернула я себя, не злобствуй. К братьям, между прочим, едешь…

«Доброе утро, Президент!»

В Москве меня встречают две подруги, одна из них – студентка, по совместительству – украинская журналистка. Вторая – тоже журналистка, в прошлом киевлянка, сегодня – москвичка, жена местного предпринимателя. За несколько лет семейной жизни у них была одна серьезная ссора: он неуважительно отозвался об украинском фильме «За двумя зайцами»…

Время свободное было, его хватало на кофе, Кремль, каток на Красной площади и сувениры…

По дороге на Красную площадь обнаружила один за другим два биг-борда. Первый – реклама книжки некоего Соловьева: «Владимир Путин. Путеводитель для неравнодушных». Второй биг-борд того же Соловьева: реклама чего-то, трудно было понять – то ли ифнорм-продукта, то ли еще одной книги под названием: «Доброе утро, Президент!»

– Вижу кремлевскую стену, чувствую былое величие империи, – поделилась я впечатлениями с подругой. – Все равно, что Китайскую стену увидеть.

– Только припадать к ней не надо, не поймут, – предупредила меня подруга-москвичка. – Сейчас пройдем на Лубянку, будем идти по ней, чавкая ботинками, по колено в крови…

– Так сильна концентрация зла?

– Так говорят.

– Тогда лучше на каток.

Что за чудо этот каток на Красной площади! В чем российские чиновники молодцы, так это в своей способности понять, что не только бомбежки способны объединить нацию, но и лед. Интерес к фигурному катанию, некогда козырному советскому спорту, подогревают в России специальные телепрограммы и шоу. А массовое открытие катков делают этот вид доступным. В день открытия главного катка страны здесь давала мастер-класс всем желающим сама Тарасова. Уютный, разноцветный декор катка, красивая красно-белая форма, которую можно взять напрокат, все располагало покататься. Будь побольше времени, я бы сама сделала кружок-другой. Народу утром было немного, катались шестилетние кнопки и семидесятилетние пенсионеры. Катались отлично.

– Посмотри на старичка, в его-то возрасте на лед, – неодобрительно заметила одна из моих спутниц. – К тому же он нам подмигивает…

– Во-первых, он своего возраста не скрывает, в отличие от московских политиков, которые все поголовно в косметологических кабинетах себе морщины разглаживают. – заступилась я за пенсионера. – Во-вторых, он никому не подмигивает. Коньки настолько самодостаточная штука, что в данный момент ему не до нас.

– А что и Абрамович (губернатор Чукотки, миллиардер. – Авт.) к косметологу ходит?

– Не сомневайся. Найди его дореформенные фотографии и сравни с нынешними.

Цены, как в Париже, а грязно – как в Москве

Поиск кафе в центре – это особая история. Я откровенно злилась, почему в Москве цены, как в Вене и Париже, а при этом грязно – как в Москве. Хотелось найти что-то среднее между доходами обеих подруг – студентки и жены предпринимателя. Увы. Для первых в центре предусмотрены только киоски, блинные со столиками, стоя и на улице, а для вторых самое дешевое место двадцать пять – тридцать долларов за бизнес-ланч. Мы зашли в ГУМ (Главный универсальный магазин), и я поняла, что мы тут и зависнем. Советская музыка 70-х и 80-х годов, как никакая другая, способна напомнить тебе, что папа у тебя русский, а дедушка твой из деревни Подвязье Нижегородский губернии. Хотелось послушать все это про ландыши, раннее утро, советскую любовь, старый клен. Нет, музыкальное наследие советских творцов-песенников надо взять на вооружение не только бизнес-структурам, но и спецслужбам. От него способен размякнуть любой циник, который родом из советского прошлого.

Пока мы ждали свой десерт и кофе, заговорили о российском президенте. В ответе на вопрос, нравится ли вам Путин, мы все были единодушны. Разве способен он понравиться украинским журналисткам, которые преимущественно женщины критические и свободолюбивые?

Но при этом подруга – та которая москвичка, – рассказала, что когда Путин только стал преемником (она еще училась в МГУ, но уже работала), он явился ей во сне. После сновидения он показался ей менее неприятным… Подобные сны с таким же эффектом, как она узнала, снились очень многим ее знакомым, она даже заподозрила некую кагебистсскую технологию…

У симпатичной азиаточки-официантки задрожал поднос, когда она услышала нашу дамскую беседу, – она пыталась сдержать смех…

– Да, – резюмировала подруга-москвичка, – нам всем тут снится одно и то же.

Мерседесы в степях Монголии

Первые полдня я не ощущала, что такое московский снобизм. Признаться, я думала, его поубавилось. Но разве есть основания гордиться тем, что живешь в городе, где суперновые здания выглядят – как мерседесы в степях Монголии?

В облике Москвы слишком много советского. Белые занавесочки из простой бязи – на всех окнах многоэтажного офисного здания в самом центре города. Шикарные рестораны и бомжеватые забегаловки рядом. Ничего личного, но витрины луи виттонов и эрме смотрятся в Европе намного органичнее, чем в Москве. Подарок ребенку выбирала в Детском мире. Цены и выбор практически те же, что и в Киеве. Но гардеробщицы – это песня… Песня российского обхождения.

– Можно сдать вещи?

– Давайте, раз пришли. Что, вы тоже сдаете? – недовольно обратилась гардеробщица ко мне, взяв вещи подруги. – Ну, конечно, раз одна сдала, то разве может вторая удержаться и не сдать?

Продавщицы подходили к витринам и показывали игрушки, нехотя, делая одолжение. И не могли скрыть своего разочарования, если ты покупала игрушку, которая дешевле, чем та, которую собиралась.

По-настоящему любезное обхождение я встретила только в Кремле, в Архангельском соборе. Тот, кто едет в Москву смотреть церковное искусство шестнадцатого века, не пожалеет. Больше я нигде не видела таких фресок этого периода. Впрочем, соборы Кремля – это отдельная история… Но отдаю должное, смотрительницы нам подробнейшим образом расписывали, как найти мирроваренную палату, где варили мирро для всея России.

А солдатик – постовой – очень торжественно просил всех пройти на тротуар. Наверное, большая честь – служить в Кремле.

Но я зря расслабилась. На улице, ближе к нужному мне офису, возле театра «Современник», мимо нас прошла женщина, толкнула нас и громко выругалась. Мы извинились, тогда она выругалась еще раз и потом ласково спросила: «Куда вам, девоньки?» – я вспомнила, что где-то так иногда делала моя, царство небесное, родная бабушка, которая тоже одно время жила в Москве.

Вечером, по завершении дел, более свободная моя подруга, которая немосквичка, провожала меня на вокзал. Мы искали место, где бы, обсудить судьбы родины и свои собственные судьбы. И опять та же проблема: в районе вокзала больше заведений как бы для среднего класса, но они битком набиты народом. Наконец, мы увидели красивое круглое здание с надписью «Му… Сто видов пельменей со всего мира». Мы два раза обошли это заведение по кругу, не нашли входа, выругались и отправились куда глаза глядят. Но тут по дороге нам повстречались невысокие, одетые в черно-белую форму коровки, которые детским голосом сообщили: «А мы уже открылись». Коровки на тонких ножках, в смешном наряде провели нас в почти подвальный этаж нового кафе, где можно было получить одновременно удовольствие и от трапезы, и от общения.

На вокзале уже подали мой поезд… По вокзальному радио людей просили сообщить в милицию, если кто-то ведет себя подозрительно, оставил сумку, пакеты или другие вещи и ушел… Забираясь в поезд, я с недовольно поморщилась, предвидя, что на границе меня, украинскую журналистку, взявшую интервью у оппозиционного политика, снова поднимут и будут выискивать подозрительные предметы…

Маша Мищенко

P.S. Интервью с российским оппозиционером скоро будет.

УНИАН в Google News