Дмитрий Ревун: Человек, который с детства подвергался насилию, повзрослев, сам совершает насилие

Заместитель начальника отдела ювенальной превенции Управления превентивной деятельности Главного управления Нацполиции в Одесской области Дмитрий Ревун рассказал УНИАН, почему и как уходят от ответственности те, кто публикует откровенные, провокационные снимки детей в соцсетях, и объяснил, как можно было бы решить некоторые проблемы, изменив одно слово в Административном кодексе.

Как думаете, будут ли наказаны родители блогеров - восьмилетней девочки и тринадцатилетнего парня, вокруг «любовной истории» которых недавно разгорелся скандал?

Это не первая подобная история. Несколько лет назад в Одессе была шумная история с рекламой нижнего белья, в откровенной фотосессии участвовали маленькие девочки. Провели проверку и никого не привлекли. Вопрос в том, насколько такие моменты регулируются законом.

И тогда, и сейчас родители считали, что все в норме, но есть закон: «О защите общественной морали». В нем расшифровывается, что является продукцией сексуального, эротического, порнографического характера. Норма, которая касается порнографии, прописана четко, грамотно. Но нет четкости в том, что касается участия детей в создании продукции, которая является эротической или сексуальной. Практически, у нас этой нормы просто нет. Мы ограничены статьями: «Создание, перевозка, сбыт порнографической продукции» или «Развращение детей».

Я понимаю эмоциональную реакцию людей. Нас это до глубины души задело, возмутило. Мы хотим справедливости, но не анализируем, какие могут быть основания для привлечения. По моему субъективному мнению, блог ведется в расчете на заработок, это понятно по тому, как выстроены тексты и визуальный ряд. Но юридически это может и не считаться эксплуатацией.

Мы понимаем, что это ненормально, что эта история негативно влияет как на девочку, так и на мальчика. Но полицейские не могут сделать заключение о том, причинен ли вред, сотрудники следственного подразделения – не эксперты. Есть психолого-психиатрические экспертизы, есть комплексные экспертизы. Предметом исследования может быть физическое здоровье, состояние психики. Только имея эту экспертизу на руках, мы сможем утверждать, что есть правонарушение, а вина устанавливается решением суда.

Дмитрий Ревун рассказал о проблемах с законодательством / фото из личного архива героя

Как часто такие дела разваливаются в суде или не доходят до суда?

Кодекс об административных нарушениях издан в 1986 году. Представьте себе, насколько поменялась жизнь, а принципы административного права – совковые.

Вся процедура у нас еще тех времен, из-за этого очень сложно. Существуют неточности, коллизии, один закон перечит другому, в какой-то его части – пробелы. Кроме этого, процедура сильно бюрократизирована. Нам на все - на экспертизы, на сбор всей информации - дается две месяца. Но можно предположить, что та мама восьмилетней девочки начнет затягивать процесс. Сделает это, чтобы выждать момент, когда пройдет срок привлечения к административной ответственности.

Кроме этого, судья всегда будет принимать решения в пользу того, кого обвиняют, есть презумпция невиновности. Все неточности будут трактоваться в пользу того, кого обвиняют. Это правильная позиция, говорю как юрист. В итоге, есть вероятность, что мы родителей привлечь не сможем, хотя в их действиях теоретически может быть состав правонарушения. Конституция говорит, что человек не может быть два раза наказан за одно преступление.

Можете рассказать на примерах, к чему это приводит?

У нас была история с отцом, которого хотели привлечь за насилие по отношению к детям. У него было юридическое образование, и он четко знал противоречия в Кодексе, тонко их использовал. Он одними ходатайствами дотянул до момента, когда было невозможно принять решение. И это при том, что полиция максимально отработала, все было собрано. Закончилось тем, что ребенок стал избегать отца, ему,в конце концов, пришлось признать ошибки, папа уже сам просил у нас помощи.

И могу привести другой пример, который закончился трагедией. Года полтора назад мы выехали на семейный конфликт, приехали, увидели труп мужчины - жена ударила ножом. В соседней комнате был ребенок лет тринадцати. Суть в том, что это была долгая история конфликтов. Мама обращалась в полицию, на папу составляли протоколы, его неоднократно штрафовали, но никаких больше предписаний, ограничений не выносилось. Женщина в определенный момент не выдержала и взяла нож. И что мы получили? Один умер, вторая отправится в места не столь отдаленные, третий – социальный сирота, при живой маме. Эта модель показывает, как работают законы написанные, извините, «левой ногой» с закрытыми глазами.

Очень бы хотелось, чтобы депутаты Верховной Рады, как законодатели, не просто комментировали эти ситуации в соцсетях, а делали свою работу. Есть противоречия, где можно изменить всего одно слово. Например, закон «О защите общественной морали», статья 7 предусматривает гарантии несовершеннолетних, защищает несовершеннолетних.Но несовершеннолетние - лица от 14 до 18 лет. Где потеряли тех, кто младше? Следуя логике: что не запрещено – разрешено. И адвокаты умело подобное используют, мы часто сталкиваемся с этим.

Полицейский прокомментировал недавний скандал с "романом" детей-блогеров / фото instagram.com/pasha_pai

История с восьмилетней девочкой, шокирует, но – и это ужасно - есть еще детская порнография с участием пап, мам. Вы встречали таких родителей? Что у них в головах? Это болезнь? Жадность?

Одно другого не исключает. Жадность, алчность, отсутствие совести. Все в совокупности.

Человек, который с детства подвергался насилию, не был защищен, повзрослев, сам совершает насилие. Я не оправдываю, я говорю о причинах. И такая ситуация может повторяться из поколения, в поколение. В итоге, у нас больное общество, где одни снимают контент с детьми, могут эксплуатировать детей, а другие не видят в этом ничего плохого.

И, отталкиваясь от опыта своей работы, хочу сказать, что у нас очень часто случаются рецидивы. Мы отлично знаем, как работает наша пенитенциарная система и как она «исправляет». После суда преступники могут быть в два раза умнее, в три раза осторожней и юридически подкованы. Они прошли через уголовный процесс, и свои навыки могут использовать для совершения следующих преступлений. Это пример того, что все проблемы - комплексные.

 Дмитрий Ревун утверждает, что дети-жертвы сексуального насилия могут иметь проблемы в части психиатрии / фото из личного архива героя

А что в наших судах с компенсацией за моральный ущерб? Насколько адекватные суммы присуждают жертвам насилия?

Компенсация, по сравнению с затратами на реабилитацию, - копейки. Дети, которые стали жертвами сексуального насилия, могут иметь проблемы в части психиатрии. Но у нас практически отсутствуют действенные государственные программы реабилитации. Услуги, которые предлагаются сейчас государством – скудные, просто никакие. Надежда на общественные организации, которые в этом направлении развиваются.

Что можете сказать о работе наших соцслужб? Служб по делам детей?

Могу констатировать, что реформа Службы по делам детей, по моему мнению, идет немного не в том русле. Сокращается количество сотрудников, передаются полномочия в ОТГ, а в громадах люди не готовы к этой работе, их надо было обучать. Были прецеденты, когда в некоторых громадах просто не создавали Службу по делам детей. А как без нее изымать детей из семей, попавших в сложные жизненные обстоятельства? Как оказывать им услуги? Это очень болезненный вопрос. Ошибки в реформировании запускают «принцип домино», один негативный эффект накладывается на другой, в итоге – утроенное количество проблем.

Дмитрий Ревун / фото Думская

Если говорить о соцслужбах (многие не отделяют их от Служб по делам детей), то там, как и в полиции, кто-то хорошо работает, а кто-то – не очень. Есть вопросы объемов их работы, того, как регламентирована работа. Например, летом в Одессу со всех соседних и не соседних регионов съезжаются на «гастроли» люди, которые эксплуатируют детей для попрошайничества. Служба по делам детей работает до 18-15, а ночная жизнь, к примеру, в Аркадии только с девяти вечера начинается. И без сотрудников соцслужб мы не можем, скажем, изъять ребенка. Поэтому люди выходят ночью, у них свои негласные дежурства, хотя им это никак дополнительно не оплачивается.

Но есть примеры негативные. Например, был нашумевший случай, когда в 26-й школе Одессы ребенка забирали на глазах у других детей. Следствие идет до сих пор. Начальника Службы по делам детей уволили. Девочка через пару дней после этого изъятия увиделась с отцом, с ней все нормально.

Как на ситуацию с домашним насилием повлиял карантин?

Мы видим определенный всплеск насилия родителей по отношению к детям. Идет общий рост домашнего насилия, а ребенок, который увидел подобное, и сам становится жертвой, это наносит психологические травмы. К сожалению, есть факты жестокости детей ко взрослым. Не так давно у нас один подросток сорвался, побил бабушку, с которой живет, теперь состоит на профилактическом учете.

Влад Абрамов

УНИАН в Google News