Что позволено Юпитеру, не позволено НБУ

Ситуация напоминает экскаватор, ковш которого месяц за месяцем зачерпывает все глубже. Критический день для казны – этак под 18 число каждого месяца, когда пик выплаты пенсий сочетается с минумумом налоговых поступлений...

Неделю назад парламент принял, а Президент безотлагательно подписал, едва ли не самый немногословный закон в своей истории – украинские власти, с оглядкой на МВФ, согласились исключить из текста закона о бюджете на 2009-й год статьи 84 и 86. Статья 84 обязывала Нацбанк беспрекословно выкупать у коммерческих банков казначейские облигации, тем самым легимитизируя эммисию.

На следующий день другой Нацбанк, именуемый Федеральной Резервной Системой (речь, разумеется, о США), поступил точно так же, как статья 84 украинского Закона о Госбюджете-2009 ранее предписывала НБУ. ФРС объявила  , что в течении полугода она выкупит казначейских обязательств Минфина США на 300 млрд долларов. У многих экономистов появились опасения, что таким образом речь идет о том же, что ставили в упрек украинским властям – финансировании дефицита бюджета посредством банального печатания денег. Да и другие центробанки приняли аналогичные решения – от Банка Англии – до Банка Японии.

ФРС США, снизив учетную ставку до беспецендентно низких четверти процента, фактически исчерпала арсенал хрестоматийных инструментов проведения кредитно-денежной политики и ступила в неизведанные земли (uncharted waters) денежно-кредитной политики. Время на дворе такое, что прописные истины с учебников макроэкономики уже не срабатывают и поэтому повышенный спрос на неортодоксальные, нестандартные решения. Поэтому на балансе ФРС появились, кроме казначейских облигаций, ценные бумаги, которые заведомо  не могли там появиться еще годом раньше: акции AIG (которые, будь они в документарной форме, американцы готовы предавать огню из-за скандала с бонусами ее топ-менеджеров), Bear Stearns, Citigroup и Bank of America, ипотечные бумаги, производные бумаги от студенческих, автомобильных и иных займов и т.д. Дабы встряхнуть свои экономики и привести их в чувство, ФРС, как и другие центробанки (наиболее осторожен пока Европейский центробанк), накачивают их деньгами. Вместо банального и плоского «печатания денег» появился даже новый термин-эвфемизм quantitative easing, который переводчики на славянские языки, посоветовавшись, предлагают считать  «количественной денежной (монетарной) либерализацией». 

Ожидается, что банки, получив ликвидность,  возобновят кредитование, народ потянется за кредитами, начнет заглядывать в магазины и автомобильные салоны, а там, смотри, проснется и экономический рост. Главное при этом - не разбудить вместе с ВВП  джина инфляции. Спрос, впрочем, в тех же Штатах столь низок, а безработица столь высока, что ценовому джину спать еще по крайней мере год. Откровенное заявление ФРС о том, что в экономику будет влито 300 млрд долларов (это без учета других мер) не могло не сказаться на курсе доллара к другим мировым валютам – он несколько ослабел, но будет отыгрывать вверх по мере появляние первых признаков стабилизации в экономике США. А они уже есть – в ряде регионов стабилизировались цены на жилье, хотя и на депрессивном уровне.

С оглядкой на отечественную ситуацию, требует ответа закономерный вопрос: если решение ФРС США по прямому выкупу казначейских облигаций в целом приветствуется, то почему это возбраняется НБУ и украинскому правительству?

Отличий несколько - основное  в том, что украинский Нацбанк это заставляли делать силком, в то время как западные центробанки сами спешат на помощь своим правительствам. Статья 84 для правительства и для бюджета была сродни наркотику – первоначальное употребление вроде бы стабилизирует ситуацию, создается иллюзия моря по колено, а слезть с иглы потом будет крайне болезненно. Хотя, прежде чем статья 85-я была отозвана, ее вклад в эмиссию денег сравнительно незначителен – в период с 1.01.09 по середину марта объем казначейских облигаций на балансе НБУ увеличился всего лишь на 4.3 млрд грн.

Второе отличие – узок, слишком узок круг покупателей казначейских облигаций отечественного Минфина, и страшно далеки они от представлений о хрестоматийных портфельных инвесторах. Раз, два – и обчелся: Ощадбанк, Укрэксимбанк таки могут согласиться выкупить облигации под ставки значительно ниже рыночных, а иных уже и калачем не заманишь. Был еще Фонд гарантирования вкладов, но ему скоро будет куда девать деньги и без покупки государственных ценных бумаг.

Третье отличие – украинское накачивание экономики деньгами (рефинансирование, покупка НБУ облигаций) – парадоксальным образом не приводит к той самой «количественной денежной либерализации». Денежные агрегаты растут крайне медленно, ведь большая часть дополнительная гривневая ликвидность конвертируется в иностранную валюту.

Поэтому что позволено Юпитеру Федеральной Резервной Системы и кесарю Банка Англии, не позволено нашему правительству с НБУ. Но ситуация в украинских госфинансах напоминает экскаватор, ковш которого месяц за месяцем зачерпывает все глубже. Критический день для казны – этак под 18 число каждого месяца, когда пик выплаты пенсий сочетается с минумум налоговых поступлений. 18 января этот ковш оголил дно остатков на казначейском счете до 6 млрд 549 млн грн, 18 февраля – до 4,5 млрд, а 18 марта – до 1 млрд 431 млн.

С такой тенденцией к 18 апреля ковш бюджета вгрызется в землю. Поскольку, судя по всему, со вторым траншем МВФ правительство более не спешит (на прошедшей пленарной неделе был принят только один закон из нескольких, которые могли бы перезапустить пограмму с МВФ), нас ждут вскоре столь неортодоксальные и нестандартные решения, что сам Бернанке будет изучать украинский опыт по спасению экономики.

Станислав Голубенко

УНИАН в Google News