Сексолог Оксана Ефремова: Я могу быть экосексуалом, потому что сортирую мусор. А кто-то другой назовется так, мастурбируя на деревья

После экоманифеста Ивана Дорна, в котором артист предложил «руку и сердце» цветку, УНИАН решил детальнее разобраться в природе того, что именуют «экосексуальностью». Ответы искали вместе с украинским сексологом Оксаной Ефремовой.

Погуглив «экосексуальность», узнала, что это социальное движение зародилось только в «нулевых» и, в большинстве случаев, напрямую не связано с сексом.

Да, судя по тому, что пишут в интернете, секс используется как инструмент привлечения общественного внимания к проблемам экологии. Некий фетиш тоже возможен, но все-таки в меньшей степени и намного реже.

Идейными вдохновителями и учредителями экосексологии называют американского сексолога Энни Спринкл и ее партнершу Бет Стивенс, которые в 2008 году совершили церемонию «бракосочетания с землей». За последующие годы у них было с десяток подобных «художественных свадеб» - с небом, морем, солнцем. Главный постулат, который они продвигают, – относись к Земле, как к любовнице, а не как к матери. Потому что мать может «молча терпеть», а любовницу принято одаривать и беречь. Стоит ли такие перфомансы как-то оценивать в контексте сексологии?

Не зная их мотивов, могу только предполагать. Напомню, что секс в принципе хорошо «продает». Людям это интересно. Если этот перфоманс был способом привлечь общественное внимание, то здесь вопросы не сексологии, а маркетинга. Тем более, что тема бережного отношения к окружающей среде действительно нужная. Это важно, в целом, для человеческой жизни, но в таком контексте именно секс привязан очень отдаленно. Совсем другое дело, если речь идет о сексуализации и внутренней эротизации земли.

Также совершенно по-разному, ввиду личной мотивации, можно рассматривать мастурбацию в водопаде, о чем много пишут в интернете, обсуждая экосексуальность. Если я оказалась в красивом месте под водопадом в прекрасном настроении, почему бы и нет? Но если я не просто мастурбирую, размышляя о чем-то своем, а думаю о водопаде, как сексуальном объекте – этот вопрос стоит рассматривать в контексте сексологии.

Учредителями экосексологии называют американского сексолога Энни Спринкл и ее партнершу Бет Стивенс / фото sexecology.org

Тех, кто воспринимают предметы живой природы эротическими партнерами (занимаются сексом с деревьями или фантазируют о водопаде) в интернете называют «радикальными экосексуалами». Спринкл и Стивенс не единожды заявляли, что таких людей не очень много, но все же они есть… Такой вот «радикализм» – это норма или девиация?

По большом у счету, такое уже было в человеческой истории в различных культурах. Вспомним хотя бы каменные фаллосы, особые жертвоприношения, символические акты совокупления со священными деревьями, олицетворяющими какое-то божество. Древние боги и богини нередко имели некую антропоморфную форму, их сексуализировали.

Но как сегодня к этому относиться?

Понятие нормы в сексологии ориентировано на несколько критериев – осознанность, добровольность, безопасность. Если у человека нет зависимости, если это не мешает ему наслаждаться жизнью по-другому, не причиняет вред третьим лицам, не нарушает законодательство, то, с точки зрения сексологии, это можно считать некой возбуждающей особенностью для данной личности.

А если для кого-то такая радикальная экосексуальность – первичная сексуальная ориентация? Простыми словами, человек априори предпочитает в качестве «эротического партнера» деревья, воду, землю, а не другого человека? Осмелюсь предположить, что такие люди могут быть.

В контексте терапии, как сексолог, я искала бы причины этого. Но только, если у самого человека есть на это запрос. Если он признает, мол, мастурбирую о деревья, а хотелось бы каких-то человеческих отношений, но не могу выстроить отношения с партнером... Необходимо искать причины отсутствующей реакции на другого человека, переноса на неодушевленные предметы, причины возможной мифологизации предметов живой природы. Сейчас в прямом смысле фантазирую, потому что с таким не сталкивалась.

При этом, не берусь утверждать необходимость терапии, если от человека нет на это запроса. Если искать из возможных вариантов в МКБ-10, то, вероятно, мы говорим о фетишизме. Это ориентированность на некоторые неживые объекты как стимуляторы полового возбуждения и полового удовлетворения.

Сексолог подчеркнула, что не обязательно называть себя экосексуалом, чтобы беречь природу или наслаждаться отдыхом на природе  / facebook.com/aksinka

Читала, что Спрингл и Стивенс призывали считать «экосексуальность» новой формой сексуальной идентичности и «официально» добавить «Э» к аббревиатуре ЛГБТКИ (лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендерные, квир - и интерсексуальные люди). На ваш взгляд, есть ли в этом какой-то смысл? Зачем пытаться классифицировать то, что для большинства является исключительно экоактивизмом, не связанным с сексуальностью?

В чем, в принципе, смысл классификаций? Во-первых, чтобы человек, который ведет себя таким образом, мог идентифицировать себя, найти единомышленников и нужную информацию. Во-вторых, чтобы можно было оказать этим людям качественную помощь в случае необходимости. Простыми словами: если знаешь, что люди часто сталкиваются с гомофобией, значит, им нужна определенная поддержка. Если у других часто возникают иные проблемы – поддержка нужна тоже иная.

Это два основных параметра. Учитывая их, мне сложно понять мотивацию добавления «экосексуалов» к аббревиатуре ЛГБТКИ. Ведь само слово «экосексуал» сегодня подразумевает, как минимум, два направления – сексуализацию и просто экоактивизм. Я могу быть экосексуалом, потому что сортирую мусор. А другой назовется так, потому что мастурбирует на деревья.

Сложно понять, кого они собираются включать и с какой целью? Ведь представители ЛГБТКИ, в первую очередь, добиваются своих гражданских прав.

Мне кажется, просто хотят привлечь внимание. В разных интервью говорят о том, что рассматривают секс как мощный инструмент для мотивации людей делать окружающую среду приоритетом, ведь «если бежишь от наводнения, не будет времени на секс».

В таком случае используют секс как подвигающий рекламный элемент, о чем мы говорили в начале. А, значит, их цель не такая, как у представителей ЛГБТКИ, которые добиваются равных прав с моногамными гетеросексуальными людьми (на брак, усыновление, наследство, право на подписание каких-то медицинских документов).

Спрингл и Стивенс призывали считать «экосексуальность» новой формой сексуальной идентичности / фото sexecology.org

Вы упоминали, что эротизация живой природы была свойственна древним религиям, традициям язычества. Как думаете, почему эти древние идеи, которые сегодня воплощаются по-новому, зародились не у потомков славян, а за океаном?

В давние времена у нас были племена, где люди в любом случае не жили в моногамии. Тем не менее, тема полиамории (открытые отношения сразу с несколькими партнерами, - УНИАН) возродилась и продвигается не у нас. Смею предположить, что также у нас, как и на всей планете, были гомосексуалы и лесбиянки, что не мешает им оставаться непринятыми в нашем обществе. Секс у нас не воспринимается как способ привлечения внимания ради пользы. Он по-прежнему вызывает некий смешок, или даже агрессию, которая выливается в карательное изнасилование. Как у нас гомосексуалов «лечат»? – У тебя, мол, нормального мужика или женщины не было…

Сексуальность в нашем обществе воспринимается еще только достаточно классической. Поэтому даже те, кто чувствует в себе отклик к чему-то другому, нередко еще ощущает внутреннее напряжение из-за страха осуждения. Отсюда – внутренний запрет на проявление себя.

Что касается экоактивизма, он у нас уже есть.

Думаете, что экоманифест Дорна вряд ли станет первым шагом в продвижении массовой идеи экосексуальности как экоактивизма?

Такие люди как Дорн, то есть «звезды», дают толчок для зарождения мысли, но у нас это еще воспринимают как блажь привилегированного слоя населения, которое «может себе позволить спасать планету». Все от того, что в своей основной массе мы еще не закрыли базовые потребности. Какая экология, когда мне не на что купить хлеба? Предполагаю, это одна из причин, почему любой активизм у нас развит меньше, чем за границей.

Наверняка, идеи экосексуальности в разных проявлениях будут развиваться дальше. Что-то дойдет и до нас. Как думаете, может ли общественный страх перед словом «экосексуальность» сыграть против экоактивистов, которые вздумают его использовать? Вы ведь сами сказали, у нас секс все еще вызывает или смешок, или агрессию.

Сложно сказать. Это слово действительно непонятное для нашего общества. Чтобы разобраться, нужно читать и анализировать, но среднестатистический гражданин, который этого не будет делать, вероятно, начнет связывать экосексуальность именно с «сексом с деревьями». Просто смешивать все в одну кучу. Представим мероприятие «Марш экосексуалов»? Наверняка, посчитают откровенной дичью, начнут возмущаться и осуждать. С другой стороны, в какой-то степени даже при таком раскладе цель экоактивистов будет оправдана. Ведь люди начнут больше интересоваться.

Спринг много говорила, что они просто пытаются сделать экологическое движение более веселым. С этой целью регулярно организовывают мероприятия. К примеру, собирают сторонников на пляже, купаются голышом, обкладывают тело глиной, развлекаются, нарекая себя «экосексуалами» и обязуясь заботиться о планете. Оцените с профессиональной точки зрения, полезны ли такие практики для человека и есть ли здесь прямая связь с экосексуальностью?

Я вообще не знаю, причем здесь экосексуальность. Если мы пришли на нудистский пляж, где можно ощутить микроприкосновения солнца, воды, земли, песка, дать возможность телу естественно обсохнуть – это прекрасные практики. Мы восстанавливаем чувствительность кожи, уделяем внимание себе и своему телу, которому не хватает тактильных ощущений. Это всегда приятно и полезно, если только мы не мешаем другим. Потому что, с безудержным весельем кататься голышом на песке на общественном пляже, где дети с бабушками едят мороженое – это уже про нарушение границ других людей. 

Ефремова говорит, что секс у нас не воспринимается как способ привлечения внимания ради пользы / facebook.com/aksinka

Хочу отметить, что не обязательно называть себя экосексуалом, чтобы беречь природу или наслаждаться отдыхом на природе. Достаточно иметь голову на плечах, чтобы не бросать пластиковые бутылки в море. Но если какие-то люди избрали такой метод донесения миру позиции – почему бы и нет? Может быть, это будет более эффективно, чем просто взывать к голосу разума. Кстати, если уже говорить об экологии, неплохо было бы привлечь в экосексуальность производителей и владельцев предприятий, которые загрязняют экологию.

Ирина Шевченко

УНИАН в Google News