«Криминальные авторитеты» гораздо страшнее «воров в законе». У них нет ни понятий, ни принципов / фото УНИАН. Новицкий Андрей

Генерал Вячеслав Аброськин: Почти все украинские "воры в законе" коронованы в России

16:21, 29.06.2021
26 мин. Интервью

Бывший первый заместитель главы Национальной полиции Украины – начальник криминальной полиции, ректор Одесского государственного университета внутренних дел Вячеслав Аброськин рассказал УНИАН о влиянии в Украине "воров в законе" и "авторитетов", их связи с ФСБ РФ, о зачистке Мариуполя от боевиков в 2014 году и важности сотрудничества полиции и армии.

Вячеслав Васильевич, вы проработали в правоохранительных органах более 25 лет, большинство из которых связаны с уголовным розыском. Почему стали ректором?

Отдаваясь работе, не заметил, как выросла моя старшая дочь. Ей уже 24, она окончила медицинский вуз, вышла замуж, а я не успел принять участие в ее воспитании. Не уделял внимания и младшей, которой 14 лет… Ни разу не был у них ни в детсаде, ни в школе. Не присутствовал на каких-то собраниях родителей, потому что меня почти никогда не было рядом. Понял: нужно остановиться и отдохнуть.

Как раз в это время министр внутренних дел Арсен Аваков предложил должность ректора Одесского вуза. Изначально я особого желания не испытывал, а потом подумал: «Почему бы и нет?»…

Видео дня

Вы начинали профессиональную карьеру в Севастополе, а позднее, опять-таки в Крыму, задерживали участников кровавых крымских группировок «Башмаки» и «Сэйлем»…

Когда занимались этими мощными бандитскими группировками, с 2007-го по 2010-й год, в Одессе бывал почти каждую неделю. Здесь создали офис департамента уголовного розыска МВД Украины. Бандитов задерживали в Крыму и доставляли сюда. Следственные действия, меры пресечения, приговоры – все происходило в Одессе. Ведь из-за тотальной коррупции судить их в Крыму было невозможно.

Задержали в то время порядка 20 человек из «Башмаков» во главе с их лидером Виктором Карасевым – «Карасем», который с 2000 годов руководил этой бандой. Он получил пожизненное заключение, потом срок ему изменили на 25 лет, а затем, по «закону Савченко», «Карась» вышел на свободу... Был в разработке и нынешний глава оккупированного Крыма Сергей Аксенов – участник «Сэйлема» по прозвищу «Гоблин»... 

Считаете, что «закон Савченко» работает против Украины?

Считаю, что он никому не нужен, кроме Российской Федерации. Его цель – подорвать стабильность на территории Украины с помощью преступности. Этот закон нам до сих пор аукается – на свободу выходят убийцы, разбойники, насильники. Пример – Луганская и Донецкая области, где мы восстанавливали порядок практически с нуля. Задержали огромное количество преступников, привлекли к ответственности... И ответ – в одночасье огромное число злоумышленников по «закону Савченко» освобождено. И опять – всплеск преступности... Это все – элементы гибридной войны.

Семь лет назад вы принимали участие в освобождении Мариуполя от боевиков. Что запомнилось в тех событиях? 

Тогда въехал в город вместе с добровольческим батальоном «Азов». Мы были откомандированы из департамента уголовного розыска МВД Украины для документирования преступлений, совершенных террористическими группировками. Задерживали боевиков, оказавших сопротивление, везли их в аэропорт, где допрашивали и отправляли в Запорожскую область. Так делали, потому что вся местная милиция – примерно полтысячи человек – была деморализована и отказалась нам помогать.

Представьте, в городе полно террористов, а правоохранители под разными предлогами не выходят на службу – лишь бы не принимать участия в зачистке. Поэтому ее проводили вместе с СБУ, Военной контрразведкой и добровольческими подразделениями.

Буквально через два дня после освобождения города узнали, что лидер «ДНР» в Мариуполе Наталья Грузденко по прозвищу «Баба Наташа» вместе со своей охраной покидает город. С коллегой Сергеем Матвейчуком мы выехали на задержание... Сопровождавший Грузденко боевик «Малыш» (Александр Шахаев) оказал сопротивление – отстреливался, бросал гранаты. При этом, прикрывался малолетней внучкой «Бабы Наташи» – кричал, что застрелит ребенка. Истекая кровью, Шахаев упал… Мы приблизились, и он бросил нам под ноги гранату, которая чудом не взорвалась. Мы вызвали «скорую», чем спасли ему жизнь...

Аброськин отметил, что полиция Мариуполя была деморализована и отказалась помогать зачищать город от боевиков в 2014 году / REUTERS

Что конкретно было на счету «Малыша»?

Непосредственно он, Грузденко и террорист по кличке «Чечен» (Андрей Борисов) с начала 2014-го организовывали беспорядки в Мариуполе – антиукраинские митинги, разбойные налеты на банки, автосалоны, нападения на органы государственной власти. 

«Малыша» потом обменяли на наших военнослужащих, оказавшихся в плену террористов. По моим данным, он попал в Севастополь – в госпиталь ВМС РФ. Восстановил там здоровье и вернулся в оккупированный Донецк. Насколько знаю, Шахаев до сих пор вынашивает идею со мной поквитаться…

Позднее, когда я возглавил УМВД Донецкой области, мы создали группы из сотрудников уголовного розыска и следственных подразделений, прибывших со всех областей Украины. Распределили их по освобожденным городам – Славянск, Константиновка, Дружковка, Краматорск, Бахмут (в то время – Артемовск). Задерживали участников преступных группировок и доставляли в город Изюм, где находилась наша основная следственная база.

Зверства террористов шокировали… Помню, когда мы освободили Славянск, получили информацию о без вести пропавших сыновьях местного пастыря – их похитили представители «ДНР». Буквально через несколько дней в центре города откопали с десяток зверски замученных людей. В их числе, в полиэтиленовых пакетах – дети священника – совсем молодые парни... Я их сам доставал из ямы...

Какова судьба задержанных террористов, боевиков?

Практически всех (а это – сотни) потом обменяли на наших военнослужащих... Кстати, мы также задерживали некоторых «товарищей» из РФ – военных, которые не могли пояснить, каким образом оказались в нашей стране. Им разрешили позвонить родителям. И мама одного из этих солдат спросила: «Сыночек, что ты делаешь в Украине?». Он плакал и не мог объяснить, а во время допроса мне рассказал, мол, был приказ отправиться на учения в Ростовскую область. Они выехали, однако загадочным образом оказались под Краматорском.

Как-то вы сказали, что при организации первых блокпостов в Донецкой области были допущены ошибки. Можно сейчас говорить, о каких просчетах идет речь?

Мы понятия не имели, что собой представляют такие сооружения, кто на них должен нести службу, как их обустроить и прочее. Иногда использовали блокпосты, оставленные боевиками... Отсутствие дорожных знаков и освещения вело к гибели обычных граждан, которые врезались в бетонные блоки и разбивались. Страдали и милиционеры. Требовалось четко рассчитать количество человек на конкретном блокпосте, когда их нужно сменить… Случалось, они засыпали, и были нападения на правоохранителей, бойцов-добровольцев… Результат – ранения, смерти...

Кроме того, мы не владели знаниями топографии. Поэтому, при взаимодействии с военными, толком не понимали задач. Ведь в профильных вузах этому не учат: у полиции другое предназначение – обеспечение общественного порядка. А Украина оказалась в условиях, когда эти знания необходимы. И я сделал выводы – поступил в Национальный университет обороны Украины им. Черняховского, который заканчиваю в этом году.

Недавно СНБО ввел санкции против криминальных «авторитетов» и «воров в законе». По вашему мнению, насколько это актуально?

В Украине и раньше были разные преступные группировки, которые мы ликвидировали. Но «воры в законе» оставались как бы вне зоны нашего внимания, и до 2014 года их роль недооценивали.

Еще семь лет назад, на фоне войны, в тех же Донецкой и Луганской областях количество совершаемых преступлений возросло в десятки раз. Разбойные нападения, убийства, похищения людей, квартирные кражи, грабежи... Просто так подобное не случается – это кем-то регулируется, происходит по чьей-то команде. И без «воров в законе» здесь не обошлось. Они присутствовали во всех сферах Украины – энергетике, металлургии, газовой отрасли. Влияли на политический расклад.

Один из них – «Пецо» – прибыл в Украину в 2017 году. Любопытно, что в 2015-м в России его приговорили к 25 годам тюрьмы за вооруженное нападение, во время которого в Москве был убит полицейский. И вдруг осужденный выходит из самолета в «Борисполе»! Каким образом «Пецо» оказался на свободе?! Понятно, что прибыл он не просто так...

В том же 2017-м, будучи начальником криминальной полиции, я получил информацию о «воре в законе» по кличке «Неделя». Как великий босс он вел прием народных депутатов в одном из отелей в центре Киева. В моем распоряжении были записи, которые зафиксировали: к нему на прием для обсуждения разных вопросов записывались весьма известные люди. То есть, к нему обращались депутаты, главы предприятий, представители партийных направлений, а он руководил, как «рулевой обоза». То есть, разруливал проблемы, как третейский судья, и зарабатывал на этом громадные деньги. Отмечу, «Неделя» имеет отношение к серьезному бизнесу – поставкам электроэнергии в Донецкой области, к конкретным электростанциям.

Отдельный вопрос – влияние «воров» на криминалитет. В частности, им были подчинены все колонии, тюрьмы, часть прибыли с которых они передавали в «общак» (воровская касса, – УНИАН).

Аброськин указал, что «воры в законе» оставались вне зоны внимания, и до 2014 года их роль недооценивали. / Фото Офис президента

Какая прибыль может быть от тюрьмы?

Самая маленькая тюрьма в Сумах может приносить в месяц 300-500 тысяч грн. Откуда деньги? От тех же, находящихся на «зонах» «колл-центров»: «Ваш сын попал в аварию, срочно нужны деньги…». Знакомо? Это – они! Кроме того, доход с тюрьмы – деньги, которые зарабатывают на игре в карты. Это деньги от квартир, которые осужденные продают под давлением других зеков...

Два года назад в одесской колонии был бунт заключенных, и вы сказали, что его организовали «воры в законе», находящиеся на свободе.

Бунты происходят по разным причинам. Например, не устраивает руководство тюрьмы…

На сегодня только в Харьковской области существуют так называемые красные зоны. Все остальное – «черные». «Красная зона», в понимании криминалитета, – тотальный контроль правоохранителей. То есть, есть руководитель от пенитенциарной службы, который полностью контролирует все происходящее в тюрьме. «Черная» означает, что даже при наличии такого чиновника, «зона» – под управлением «смотрящего». А его деятельность контролирует какой-то «вор в законе».

Другими словами, действия «воров» направлены на то, чтобы переподчинить себе конкретную колонию или СИЗО – на смещение того или иного руководителя, чтобы обеспечить поставки наркотиков, получить какие-то льготы, свидания для «авторитетов» и прочее. Могу предположить, что в Одессе произошло нечто подобное.

Вы упомянули «общаки». В Одессе в 2017 году у «вора в законе» по прозвищу «Полтава» изъяли «кассу» в 1 млн долларов, которые потом вернули. Почему?

В то время (до санкций СНБО) привлечь «вора в законе» было очень сложно. Тем более, изъять у него деньги в рамках конкретного уголовного производства. Тогда мы ощутили серьезное противодействие всего преступного мира, который боролся за свои деньги. На всех этапах: от первой судебной инстанции, районного прокурора до Генпрокуратуры.

Хотя «Полтава» никогда и нигде не работал, не имел никакого легального бизнеса, мы, надо признать, не сумели доказать, что это – «общак». Зная, что деньги добыты преступным путем, мы это доказать не смогли.

Сколько «воров в законе» на территории Украины?

До 2015 года было до 30, постоянно присутствовали 15-20 человек. Но самый серьезный на данный момент задержан – Сергей «Умка» из Днепра. Один из самых старых «воров» – Лёра Сумской. Длительное время находился в Украине российский «вор в законе» Нодар Руставский. Это – основные, которые имеют серьезное влияние.

Правда ли, что «воры» сотрудничают с ФСБ России?

Почти все украинские «воры в законе» коронованы в Российской Федерации. Насколько знаю, полиция там с ними плотно работает. «Воров», которые от сотрудничества отказываются, преследуют и они выезжают за пределы страны. Выходит, имеет место определенная договоренность, предполагающая какое-то сотрудничество. Таким образом, имевший отношение к коронации украинца российский «вор» может на него влиять. Ставить конкретные задачи, которые тот должен выполнять в Украине...

Да, считаю, что большинство «воров в законе» сотрудничают с ФСБ. К слову, сын того же Лёры, который большую часть времени проживает в Сумах или Киеве, отбывает срок в местах лишения свободы России.

Какие регионы для них наиболее интересны? Какова специфика преступлений?

Днепр, Киев, Киевская и Харьковская области. Разумеется, Одесский регион – контрабанда, незаконная миграция, наркотики, порты.

Но «воры в законе», как правило, сами преступления не совершают. Они получают какую-то часть доходов, в основном, от разбойных нападений, квартирных краж, угонов. Так, «Умка» контролировал добычу янтаря в Ровенской и Житомирской областях. В Одессе есть свой «вор в законе» – Антимос, который сюда периодически приезжает. Сейчас он в Турции, но у него серьезное влияние на территории региона.

Почти год назад в Турции застрелили Лото Гули – известного «вора в законе», контролировавшего, в том числе рынки в Украине. Как повлияло его убийство на ситуацию, в частности, в Одессе?

После освобождения из азербайджанской тюрьмы (в 2017 году, – УНИАН) Лото Гули переехал в Турцию, откуда начал восстанавливать потерянное. Будучи «на зоне», он активно руководил преступными сообществами азербайджанцев на территории всего постсоветского пространства. Контролировал продуктовые, овощные рынки в России – Москве, Санкт-Петербурге, и в Украине. И, конечно, преступники какую-то часть добытых денег отправляли в его «общак». Почти в каждом украинском регионе он создавал группировки… Происходили похищения бизнесменов-азербайджанцев, многие из которых не обращались в полицию. Выплачивали выкуп и их отпускали. После убийства Гули это прекратилось.

Сегодня в Украине стабильная, контролируемая ситуация. Касательно количества преступлений – это зависит, в том числе от численности населения. Территориально самый крупным является Одесский регион. Соответственно, здесь проживает состоятельных людей больше, чем, например, в Сумской области, где резонансные преступления происходят, ну, может, раз в год. Помню, когда работал в Киеве, день начинался с Одессы, Донецка или Днепра. Ивано-Франковскую область, Закарпатье, как правило, не слышали… Там – другой менталитет: в субботу-воскресенье люди идут в церковь, и в это время преступлений почти нет (смеется).

Вы с кем-то лично знакомы из «воров в законе»? Что они собой представляют?

С большинством знаком по роду своей профессиональной деятельности. Это взвешенные люди, которые, действительно, могут руководить, в частности, преступными сообществами. К ним прислушиваются, они своего рода серьезные психологи. Мы общались на равных. У меня очень большой стаж работы в оперативных подразделениях, у них – большой срок отбытия наказания (улыбается). Но я говорю о настоящих «ворах в законе»…

Тяжело общаться с «апельсинами» – «ворами» без соответствующего стажа, которые титул себе купили. Один из них – тот же «Неделя», который почти не сидел. Это тот же Сергей «Умка» из Днепра. Ему местный преступный клан «звание» купил – «Умку» короновали за деньги в Санкт-Петербурге. С «апельсинами» трудно разговаривать. У них нет понятий, на первом месте – деньги-деньги-деньги.

Вам известен «авторитет» «Паня», которого в июне застрелили на юге Одесской области?

Мне много о нем известно. Случившееся с ним, можно сказать, внутривидовая борьба. Один из возможных заказчиков убийства находится в Румынии. Мне бы не хотелось комментировать эти события, могу навредить следствию.

В чем отличие между «авторитетами» и «ворами в законе»?

«Вор в законе» – высший статус в преступной иерархии, ему подчиняются все преступники. «Криминальный авторитет» – тот, кто заработал репутацию, непосредственно совершая преступления.

Сейчас в Одесском регионе есть люди, которые руководят преступными сообществами и играют на руку РФ. Именно в Одессе есть главы таких чеченских сообществ – люди с двойным лицом. Здесь кто-то известен как бизнесмен, меценат, представляет какие-то спортивные федерации, а я его знаю, как человека, который каждый месяц выезжает в Чечню – в Грозный, где встречается с Рамзаном Кадыровым (глава Чеченской республики, близок к президенту РФ Владимиру Путину, – УНИАН). И отчитывается о «проделанной работе» на территории Одесской области.

Таким людям мы блокировали выезды через Беларусь, Турцию, страны Евросоюза. Но они и сегодня присутствуют в Одесском регионе, вхожи в кабинеты различных должностных лиц... Они никуда не делись. И мне иногда кажется, что они гораздо страшнее «воров в законе». У них нет ни понятий, ни принципов.

Их в Одесской области много?

Серьезных – до десятка.

Вы преподаете в институте?

Читаю лекции по оперативно-розыскной деятельности. Часто общаюсь с курсантами... Рассказываю, в том числе о том, как по вине сотрудников следственных органов страдали невиновные. Наглядный пример – дело Пологовского маньяка (Сергей Ткач убил и изнасиловал, по разным данным, от 47 до 100 девочек, – УНИАН). В разное время задержали более десятка человек, которых осудили вместо него – за преступления, которые они не совершали. Много лет спустя задержали настоящего преступника – Ткача, но жизни невинных людей уже были сломлены, некоторые совершили самоубийство…

Сергей Ткач убил и изнасиловал, по разным данным, от 47 до 100 девочек / фото УНИАН

Кого приводите курсантам в пример?

В частности, старшего лейтенанта Сергея Пригарина, погибшего в 2018-м при исполнении служебных обязанностей – принимал активное участие в задержании вооруженного преступника. (Злоумышленник Владимир Дорошенко устроил в центре Одессы автоматную стрельбу. Ранил четырех человек: сотрудника «Муниципальной охраны» и трех полицейских, в их числе – Пригарин, который посмертно награжден орденом «За мужество», – УНИАН). В то время я возглавлял криминальную полицию Украины, и приезжал на похороны молодого офицера. У него осталась жена и годовалая дочь... Когда прибыл в Одессу уже в качестве ректора, разыскал вдову и был шокирован. Оказалось, что Ксения Пригарина безработная, не может устроить дочь в детсад, и никто им не помогает…

На сегодняшний день одному из наших факультетов присвоено имя погибшего офицера – решение принимали совместно с курсантами. 

Также обратился в мэрию с просьбой присвоить Пригарину звание «Почетный гражданин Одессы», но получил отказ. Дескать, согласно положению, оно дается только живым. Выходит, офицер, отдавший самое дорогое – свою жизнь, не заслужил…

Может, все-таки проблема в специфике положения?

Было бы желание. В Мариуполе действовало аналогичное. Однако, когда террористы застрелили Виталия Мандрика (в 2015 году офицер Мандрик вместе с коллегами остановил для проверки автомобиль, в котором оказалась взрывчатка, – УНИАН), мы обратились в мэрию с просьбой внести в положение изменения. И к нам прислушались – Мандрику посмертно присвоено звание «Почетный гражданин Мариуполя».

…Понимаете, это нужно не мне, а, в первую очередь, детям погибших. Они должны знать: их отцов не забыли. Нужно курсантам, чтобы они знали, на кого нужно равняться. Не на какого-то лидера ОПГ, а на полицейского, который за них отдал жизнь. В Одессе же всем все равно. Здесь до сих пор почему-то нет памятника погибшим на востоке страны. Семь лет не могут поставить! А ведь в Одессе – основная военно-морская база страны, морпехи воюют за независимость Украины…

Невольно просится сравнение с освобожденными городами Донбасса, жители которых знают, что такое война. В том же Мариуполе в 2014-м сотни людей, поддавшись на провокации боевиков, выходили на штурм горсовета. Но потом изменили свои взгляды… Они пережили вражеские атаки, видели трупы на дорогах, разрушенные дома... Один из самых страшных обстрелов был в уже освобожденном Мариуполе, в 2015 году. Тогда с установок «Град» расстреляли целый жилой район. Было много раненых и погибших. Помню, как мы убирали тела взрослых, детей... Стреляла тогда непосредственно российская армия, а корректировал этот удар экс-сотрудник донецкой милиции.

Не лучше ситуация была и в Дебальцево – круглосуточная канонада. Видел это своими глазами: мы эвакуировали оттуда детей, доставляли хлеб. Люди дрались за каждую буханку. И там после вражеских обстрелов нам довелось убирать трупы. Помню, как складировали их в грузовик. Он неделю стоял под райотделом – не мог выехать из-за непрерывной стрельбы…

На войне погибли 18 моих подчиненных, многие умерли от ранений или тяжелых болезней… Мы попали в такие условия, когда полиция вынуждена выполнять несвойственные ей функции, и взаимодействовать с военными. Поэтому наши курсанты часто встречаются с курсантами Военной академии. Вот, недавно трое суток жили с ними в землянках… И, вы знаете, после такого общения они начинают понимать друг друга. Офицер полиции, вышедший из нашего вуза, никогда не поступит плохо в отношении офицера ВСУ.

Вы – кандидат юридических наук. Какова тема вашей диссертации?

«Деятельность Национальной полиции Украины по обеспечению публичной безопасности в условиях антитеррористической операции». В ней затрагивается, в том числе проблема, связанная с видеонаблюдением. В 2015-2016 годах я начал создавать систему видеонаблюдения в Мариуполе, которая в дальнейшем была распространена на всю Донецкую область. За основу взяли опыт Абу-Даби. Создали современный центр управления нарядами полиции, что позволило очень оперативно реагировать на любые происшествия. Цена каждой камеры, установленной в Мариуполе, порядка 1,3 тыс. евро. Каждая может работать автономно – это было необходимо, потому что из-за постоянных обстрелов отключалась электроэнергия. При этом на протяжении двух суток камеры передавали сигнал, если не было Интернета, информация накапливалась. Их установили по периметру города, на центральных улицах. И в городе сразу прекратились угоны автомобилей. Для обнаружения пропавшей машины нужна только ее марка и цвет. Например, красная «Тойота». Как только такое авто попадает в зону видеонаблюдения, сигнал поступал в полицию.

Очень важно – за накопленную информацию, за сервер, отвечает полиция. Но сегодня в других городах все видеонаблюдение – в управлении местной власти (в Одессе такая муниципальная программа называется «Безопасный город», – УНИАН). При этом никто не несет ответственности за утечку, распространение информации. А теперь представьте, в Одессе кто-то обратится к некому Пете (Васе), который сидит за пультом: «На тебе 50 долларов и дай мне информацию на Аброськина». Как понимаете, такие прецеденты опасны.

Приведу пример. В 2019 году в Киеве хотели взорвать военного разведчика (нынешнего руководителя Главного разведывательного управления Минобороны Кирилла Буданова, – УНИАН). Тогда некие люди, имея доступ к системе безопасности, проанализировали его передвижение и передали данные российским диверсантам. Террористы установили взрывчатку на автомобиль, чудом покушение не удалось. 

Настаиваю – использование информации с камер видеонаблюдения необходимо закрепить законодательно. В условиях войны - это особенно важно. 

Аброськин заявил, что Хараберюша террористы подорвали вместо него / novosti.dn.ua

На вас покушений не было?

31 марта 2017 года в Мариуполе взорвали автомобиль с заместителем начальника отдела контрразведки донецкого управления СБУ Александром Хараберюшем. В тот день меня в городе не было… Когда вернулся, сразу попал на допрос к следователю Генпрокуратуры. Тогда узнал, что изначально террористы хотели взорвать меня. Но от этой идеи они отказались, так как в то время я проживал на территории полка «Азов» – в поселке Урзуф. Плюс моя машина никогда не оставалась на улице без водителя. А Хараберюш оставлял свое авто возле дома. Этими обстоятельствами и воспользовались террористы. Александр погиб…

Как оказалось, полную информацию о нашем с ним передвижении в РФ получили с оборудования, которое обеспечивает мобильную связь. При этом, технический офис этой телефонной компании находится за рубежом. Через некоторое время в Одессе задержали Юлию Прасолову – террористку, которая закладывала взрывчатку под автомобиль Александра.  Выяснилось, что корректировал информацию о моем передвижении один из сотрудников уголовного розыска Донецкой области – человек, который находился в том же здании, что и я...

Прасолову потом обменяли на наших военнопленных, полученную информацию не доработали, и упомянутый правоохранитель до сих пор работает в полиции.

Каким, по вашему мнению, должен быть современный сыщик?

Главное – быть преданным своему делу. Таких – совсем немного. В 1994 году нас, молодых лейтенантов, пришло на службу 25 человек. Спустя десять лет я остался один – люди просто не выдержали нагрузки.

Конечно, нужен надежный тыл – крепкая семья. Мне повезло – моя жена вытерпела (смеется).

Лариса Козовая

Новости партнеров
загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь