Чужой родной Крым

После аннексии Крыма Россией многие жители полуострова еще пребывают в эйфории от «присоединения». Но у некоторых уже наступает прозрение. Корреспондент УНИАН провела несколько дней у родителей в Крыму и поделилась впечатлениями о жизни крымчан в оккупации.

Для меня Крым – это не просто часть Украины, это малая родина, где я прожила первые 18 лет жизни. Поэтому я так болезненно переживаю его оккупацию Россией (очень уж по живому оторвали этот кусочек суши от моего сердца). После аннексии, от обиды и безысходности, я зареклась ездить на полуостров, несмотря на то, что там остались родители. Но обстоятельства оказались сильнее, и я вынуждена была отправиться на оккупированную территорию.

Самолеты на полуостров не летают, поэтому поезд – почти безальтернативный способ добраться. Впрочем, количество поездов, направляющихся в Крым, значительно меньше, чем раньше: база «Укрзалізниці» выдала всего четыре состава. Тем не менее, купить билеты в Киеве, в день отправления, не составило труда (кто помнит, зачастую, в летний сезон их нужно покупать за 45 суток), хотя в ассортименте остались только купейные места и люксы.

Получив наставления не разговаривать в дороге на политические темы (мало ли что), занимаю свое место в купе. Соседи – двое мужчин. Едем молча, попутчики покидают вагон в Кривом Рогу, а их место занимает молодой парень, направляющийся к друзьям в Севастополь. К слову, так, в полупустом купе (поезд не был заполнен пассажирами) мы и прибыли в Крым.

Всю дорогу новый пассажир искренне переживает, что «братские народы друг против друга в окопах сейчас сидят» и рассказывает о друге, который осенью поехал в Крым на стройку, а сейчас не хочет пересекать границу и приезжать домой, на материковую часть Украины, чтобы не потерять возможность получить российский паспорт...

Новая «граница»

Обычно, Мелитополь и Джанкой – города оживленной торговли на ж/д платформе, где у бойких бабушек можно купить арбузы с дынями, копченую рыбу и, наверное, вообще все, что угодно. Сейчас эти станции – пограничные пункты, а по платформам, вместо торговцев, прогуливаются только пограничники с автоматами. Приятный украинский пограничник проверяет наши паспорта и заносит фамилии в базу на ноутбуке. К моему соседу по купе — повышенное внимание. Так в военных условиях проявляется гендерное неравенство.

Из громкоговорителя на станции "Джанкой" звучит напоминание, что теперь эта территория – режимный объект / Фото УНИАН

Поезд стоит в Мелитополе два часа, а изнывающие от духоты пассажиры, которых на свежий воздух из вагонов не выпускают, все это время «плюются» на политиков и неудобства.

Джанкой. Такая же пустая платформа. Из громкоговорителя на станции звучит напоминание, что теперь эта территория – режимный объект. Поэтому находиться на платформах можно только при наличии посадочного талона. Грубо говоря, тем, кто не садится на поезд в Джанкое, а едет издалека, глотать относительно свежий воздух можно только через открытые форточки вагонов.

Впервые, чтобы въехать в Крым, заполняю миграционную карту. Убираю в рюкзак журнал «Новое время», на обложке которого красуются Янукович и Путин в виде «гопников». Вдруг это не понравится пограничнику...

Впрочем, джанкойский пограничник, разговаривающий с российским акцентом, внимательно изучает наши с попутчиком паспорта, интересуется, посещал ли кто из нас полуостров в последние месяцы, уточняет цель визита и желает моему соседу по купе «здоровой печени». Видимо, в переводе с русского, это означает «добро пожаловать в Крым».

Переход «границы» в Джанкое «крадет» у всех пассажиров моего поезда еще один час времени, а часовая разница во времени между Украиной и Крымом «съедает» еще час. В результате, если следить за временем «по Киеву», в Симферополь поезд приезжает с четырехчасовым опозданием.

Внешне - Россия, внутренне - Украина

Первое, что бросается в глаза – на вокзале непривычно мало людей. Второе – на флагштоках развеваются российские флаги, иногда – вместе с флагом Крыма. В голове мелькает мысль: для окончательной картины не хватает только флага СССР...

По Крыму непривычно развеваются флаги России / Reuters

Российскими триколорами в Симферополе «украшены» многие маршрутные автобусы: флаги нарисованы на бамперах, флажки развешены в салонах. Помнится, до оккупации, украинских флагов раньше здесь было гораздо меньше. Как сказал один из моих друзей, такое количество символики – верный признак болезненных процессов в обществе. Когда же видишь это воочию, думаешь, что так оно и есть. Крымчане просто пытаются убедить себя и других в большой и светлой любви к России. Отъезжая от вокзала, замечаю три припаркованных у обочины автозака: Крым приветствует гостей.

По дороге пристально вглядываюсь в родное, но изменившееся «лицо» полуострова. Он – как старый знакомый, которого давно не видел – внешне выглядит также, но улыбка чуть грустнее, глаза более усталые, морщин прибавилось... Почти на каждой машине георгиевская ленточка, и, как правило, не одна. Такие же ленты на рюкзаках, детских колясках, сумках. Каждый второй биллборд вдоль дороги рассказывает о том, что «Крым вместе с Россией» или о том, что «Победа за нами!». Много «наружки» партии «Справедливая Россия», видимо, хотят успеть завербовать свежий электорат.

Радостно отмечаю, что дорожные знаки с названиями населенных пунктов не изменились и уверенно указывают путь на «Сімферополь», «Євпаторію», «Феодосію» и т.д..

Несмотря на новые паспорта «с орлом», многие крымчане мысленно еще не отделились от Украины. Они обсуждают ситуацию на материковой Украине, спорят по поводу кандидатов в президенты, и делают все это горячо и увлеченно. Россия, в эмоциональном плане, для них еще далека.

Большинство людей находятся в каком-то подвешенном состоянии, так как многие, после оккупации и ухода с полуострова украинских компаний (банков, АЗС и пр.), потеряли работу. Впрочем, уже безработные крымчане надеются, что, взамен, в Крым придут российские, но надежды эти тают с каждым днем. «На отлично» чувствуют себя, пожалуй, лишь пенсионеры. Их пенсии уже выросли, минимум, на 25%, и должны еще подняться на 50%. Так, по иронии судьбы, бабушки «из СССР», за увеличение «пайка», решили будущее украинской молодежи.

«Новые россияне» не слышат другого мнения

Местные «новые россияне», с которыми довелось пересечься в Крыму, делятся на два типа: ярые сторонники России и те, кто не интересуется политикой, и неохотно рассуждает о последствиях референдума. По крайней мере, вслух. Первая группа активно оперирует терминами из выпусков новостей российских каналов - «хунта», «карательная операция», «бандеровцы» и т.д. Дело в том, что на территории автономии транслируются исключительно российские каналы, новости на которых подаются «наоборот». Приехав в Крым с материка, порой, удивляешься, как у них это получается: показывать мужчин в камуфляже с георгиевскими ленточками и говорить, что это - «Правый сектор». Но местный телезритель, видимо, не так требователен.

На территории автономии транслируются исключительно российские каналы

В любом случае, попытки наладить диалог или, хотя бы, услышать внятный разговор, с этой группой крымчан успехом не увенчались. В ответ на любой вопрос тебе отвечают вопросом: «Зачем Европе сильная Украина?». А на реплику «Зачем, по-вашему, сильная Украина России?» следует тирада в лучших традициях российского телевидения. Мол, государства Украина нет и никогда не было. После этого логическая цепочка разговора теряется окончательно...

Кроме этого, в рядах пророссийских крымчан активно педалируется тема оружия, «которое татары хранят в мечетях и которое у них не изымается». Создается впечатление, что кто-то (отнюдь не сторонники Украины) пытается таким образом посеять вражду между жителями Крыма разных национальностей. Готовят почву для дальнейших притеснений крымских татар? Или возможности отселения этого народа из Крыма?

Вторая группа крымчан, не интересующихся политикой, пытается руководствоваться избитым принципом: «я девочка, я не хочу ничего решать, я хочу новое платье». Но разговор по душам, в результате, выводит их на чистую воду: все четко делят свою жизнь на «до» и «после» псевдореферендума.

Денежный вопрос

Молодая официантка санатория в городе Саки рассказывает, что еще перед «референдумом» санаторий «заселили» российскими солдатами. 500 военных, вместо казарм, жили в отдельном корпусе, питались в ресторане санатория (правда, отдельно от остальных отдыхающих) и платили за каждый день пребывания на 100 гривен дороже, чем простые смертные. Последних, впрочем, очень огорчала необходимость лицезреть на базе отдыха военных, директору санатория посыпались жалобы и он был вынужден отказаться от размещения российского контингента — солдат перевели в другой санаторий, с которым заключили контракт на базирование россиян еще на 2 года.

Работники санаториев жалуются на небольшое количество отдыхающих / live.kerch.net

К слову, учитывая такую особенность размещения, количество военных, которые сейчас находятся в Крыму не только на военных базах, но и на многочисленных базах отдыха, подсчитать сложно.

По ее словам, сейчас, в конце мая, у них отдыхает 170 человек (как украинцев, так и русских), тогда как обычная средняя загрузка – 800 человек, а, в горячий летний период, - 1200 человек. Девушка пожаловалась, что, из-за малой загрузки базы отдыха, персонал отправляют в неоплачиваемые отпуска. И, когда восстановится поток отдыхающих, а крымчане смогут вернуться к привычной работе, никто не знает.

В пригородном автобусе с удивлением слышу украинскую речь: студентка из Хмельницкого просит водителя остановить «на зупинці «три камені». Водитель на секунду задумывается, видимо, решая, подобает ли «новому русскому» понимать украинскую речь, но все же останавливается на нужной остановке. Эта девушка, разговаривая по телефону с друзьями из Украины, спрашивает, какой сувенир привезти с курорта и предлагает: «Можу рубля російського привезти»...

Гривна в Крыму все еще в ходу, но только до конца мая. Затем украинская валюта станет иностранной. На сегодняшний день почти везде можно расплатиться как рублями, так и гривнами. По словам местного населения, это вызывает страшную путаницу, особенно, у пожилых людей. Мне же чисто психологически тяжелее воспринимать цены в рублях. Создается впечатление, что все намного дороже.

Киев. Я – дома

Уезжаю в Киев на следующий день. На вокзале в глаза бросается большая группа то ли военных, то ли милиции (точнее, теперь уже – на русский манер – полиции) – мужчины в бронежилетах и с наручниками. Хотела их сфотографировать, но передумала – не хочется рисковать за 20 минут до отправления поезда.

В глаза бросается большая группа то ли военных, то ли полиции / Фото УНИАН

Диспетчер объявляет посадку на поезда «Симферополь-Одесса» и «Симферополь-Киев» исключительно на русском языке. Повторить их на украинском языке, как это делается по правилам для маршрутов, следующих в другие государства, не удосуживается. Выглядит это как еще одно свидетельство болезненного отношения к Украине.

Сажусь в абсолютно новый, пахнущий краской, вагон. С недоверием оглядываю его – наш ли? Уточняю у проводницы и, к большому удовольствию, убеждаюсь, что наш, украинский. На этот раз мои попутчики - крымчане. Завожу разговор о России…

Ресторатор из Ялты Майя, постоянно озираясь даже в вагоне, говорит украдкой, что Россию в Крым никто не звал. Она не похожа на патриотку Украины, скорее, в украинском Крыму ей было комфортнее, чем в теперишнем, русском. Теперь Майя жалуется, что постоянно растут цены, а количество посетителей лишь уменьшается. Пустуют дома отдыха, гостиницы и частный сектор. А, нет туристов, нет и ресторанного бизнеса.

Ее дочь учится в Таврическом национальном университете имени Вернадского. Теперь этот ВУЗ, вместе с двумя филиалами, стал филиалом Московского университета. Недавно студентов собрали и сообщили, что тем, кто учится «на бюджете», сохраняются стипендии на прежнем уровне в рублевом эквиваленте. А вот «контрактники», к примеру, экономического факультета, которые платили за обучение 8 тысяч гривень в год, теперь будут платить по московским расценкам – 6 тысяч долларов. Студентов, естественно, такое положение вещей шокирует. Особенно тех, кому осталось доучиться год-два, и чьи родители с трудом собирали прежние суммы. Очевидно, что для простой молодежи, высшее образование в Крыму может стать недостижимой мечтой.

Второй мой попутчик — молодой парень – рассуждает, что в Крым россияне всегда ездили из-за низких цен, а теперь цены очень выросли и вся привлекательность Крыма, с учетом новых цен и старого уровня сервиса, попросту, исчезла. Кроме того, практически прервано нормальное железнодорожное сообщение с материком. А именно этот путь за много лет облюбовали большинство туристов. Поэтому, настроение многих крымчан, которые жили за счет отдыхающих, уже далекое от оптимистичного.

И снова «граница». В окопах — военные под триколорами, полевая кухня, камуфляжные штаны, сохнущие на заборе... Со стороны материка — украинский блокпост: окопы с национальным флагом, чуть дальше — несколько танков, также с флагами. Дальше, на полях, фермерская техника, также под «желто-голубыми» стягами...

Всю дорогу до Киева не покидает одна-единственная мысль: как Украина может вернуть себе Крым? Ответа не нахожу. На вокзале в столице ловлю себя на мысли: я — дома. А вот Крым для всех украинцев (и для меня, коренной крымчанки, в том числе) — чужое государство. Не знаю, временно ли, или окончательно...

Лилия Коваль

УНИАН в Google News