Роман Зварич: Для украинцев лучшая уголовно-процессуальная система - американская

В президентском проекте УПК нет четких требований… Мы предлагаем сократить меру пресечения максимум до двух месяцев... У СБУ нужно забрать статьи, которые касаются коррупции и контрабанды…

Уголовно-процессуальный кодекс, предложенный президентом разделил экспертов на два лагеря. Одни говорят, о сплошном законодательном провале, другие считают это прорывом в криминальной юстиции. К сожалению, эти дискуссии не выходят за экспертное поле. Какой должна быть уголовная юстиция... Мы решили поговорить об этом с Романом Зваричем, который не только следит за формированием закона, но и имеет свой «Кодекс уголовного процесса». Экс-министр юстиции, народный депутат Украины Роман Зварич ответил на вопросы УНИАН.

Пан Роман, вы в последнее время много говорите о том, что Украине нужен новый Уголовно-процессуальный кодекс. Почему?

Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Украины был введен в строй еще 1960 году прошлого века. Конечно, за это время и за время независимости Украины он в отдельных частях испытал существенные изменения, но не поменялась сама структура и сами подходы. То есть концептуальная основа самого Кодекса остается советской. И то, что его нужно менять, ни у кого не вызывает сомнений.

Потому я несколько последних лет работал над проектом «Кодекс уголовного процесса», который на днях презентовал в Киеве. Когда говорю работал, то имею в виду, что совершенствовал знание американской криминальной системы с точки зрения процессуального права, также английской, польской, немецкой.

Пытался понять, какая система является лучшей и решил основной акцент сделать на американской. Я понимаю, что меня будут критиковать, мол, ты сам американец и хочешь нам здесь Америку привезти, и мне безразлично, потому что эта система правильная.

Возможно, я в проекте КУП что-то пропустил, что-то подзабыл, но это пустяки, потому что основные позиции, которые там заложены, помогли бы Украине выйти на настоящую демократическую систему. В Украине, в частности в этой сфере, сейчас не демократия, а какая-то бутафория.

В Украине никогда не было правильного подхода или понимания криминально-процессуальной сферы. Откровенно говоря, очень сомневаюсь, что этот проект будет принят, тем более, что он конкурирует с президентским.

А что вам не нравится в президентском КПК?

Я его целостно не видел, только слышал отдельные вещи, которые там заложены. Например, там есть формалистический подход относительно внедрения института присяжных, поскольку он будет относиться лишь к преступлениям, за которые предусматривается пожизненное заключение. Не могу понять, почему так, почему институт присяжных не может быть относительно тяжких преступлений. То есть если выходить из принципа, что каждый имеет право потребовать суда равных себе, тогда почему это опускается.

Но это пустяки по сравнению с соблюдением судебного контроля над работой правоохранительных органов относительно обвиняемого или подозреваемого в совершении преступления. Я не знаю, хорошо ли это прописано в президентском законопроекте. Я не знаю, сохранили ли они в проекте, который вышел из Минюста, институт следственного судьи, который собственно и должен был исполнять эту роль. Работа следственного судьи заключается в том, что следователи не могут предпринять ни шага без постоянного надзора за ними следственного судьи, который на все дает разрешения.

Убежден, они этого не сделали. И вообще в президентском законопроекте отсутствуют очень четкие и жесткие процессуальные требования.

В нашем проекте, например, есть такое понятии «Due process» – надлежащий процесс. Каждый криминалист в англо-саксонской системе знает, что это значит. В «надлежащем процессе» от правоохранительных органов требуется очень жесткое, суровое соблюдение не только буквы процессуального законодательства, но и общих процессуальных принципов, которые, возможно, не обязательно четко выписаны в законодательстве.

Еще пример. В нашем проекте еще есть понятие «основания правдоподобности», то есть, то, что в англо-саксонских системах знают как – “probable cause”. (Кому-то может резать ухо это словосочетание, но в юриспруденции своя лексика, своя логика языка).

Что стоит за этим термином? Милиционер должен аргументированно и убедительно доказать в суде, что он имел веские основания предпринять определенное процессуальное действие: задержать или арестовать кого-то. Например, милиционер подозревает, что в каком-то помещении осуществляется преступление, он проник в помещение, но потом ему нужно будет в суде доказать, на основании чего у него были такие подозрения, что он проник в помещение. Аргумент интуиция – не действует. А если это будет касаться особо тяжких преступлений, то милиционер должен еще и убедить 12 присяжных в этом. То есть на каждом шагу мы загоняем стражей порядка в четкие рамки, лабиринты, и над этим всем стоит следственный судья.

Если бы следователи были вынуждены делать все, что заложено в вашем КУП, они бы должны были быть в разы профессиональнее чем есть сейчас...

Конечно, мы в своем КУП также предлагаем сократить срок меры пресечения максимум до двух месяцев. Тут тоже вопрос квалификации следователей, ведь это только их проблемы, когда они могут или не могут собрать соответствующие доказательства. Потому что чего это человек должен мариноваться в СИЗО, скажем, несколько лет, пока они будут что-то себе расследовать...

Мои коллеги мне пытались возражать, почему именно два месяца, когда нужно, возможно, несколько лет. Я им говорю, что тут не речь идет об уголовном производстве, его пусть проводят сколько угодно. Конечно, иногда бывают случаи, когда подозреваемого в тяжком преступлении, выпускают на свободу после двухмесячного содержания и есть подозрение, что он может сбежать, тогда вступает понятие «основания правдоподобности». То есть следователь в суде должен аргументировано доказать, что подозреваемый может убежать или совершить подобное преступление, тогда следственный судья может продлить содержание под стражей еще на месяц, чтобы завершить подготовку обвинительного акта. И все.

В Украине 99,8 процентов судебных приговоров является обвинительными по уголовным делам. Но, к сожалению, это не является свидетельством того, что правоохранительная система так хорошо работает.

Если ваш проект такой хороший, то почему его не взяли за основу к президентскому?

А я откуда знаю? Знаю точно, что они взяли за основу минюстовский проект, который разрабатывала та же рабочая группа, которая была создана, когда я был министром юстиции. Но этот проект тогда был еще очень сырой. Знаю, что Сергей Головатый, когда тоже был министром юстиции после меня, его несколько дополнил и его дополнения были существенны.

Рабочая группа, которая разрабатывала Кодекс уголовного процесса, вообще была изолирована от всех: прокуроров, судей, МВД, чтобы на нее никто не влиял. Потому что все правоохранительные органы имеют свою заинтересованность, их менталитет до сих пор «карательный». Они исходят не из презумпции невиновности лица, а из презумпции виновности(!) и ищут доказательства, чтобы подтвердить свои тезисы. В нашем КУП полностью другой подход.

Было бы другое развитие событий по таким резонансным делам как, например, с Юлией Тимошенко, Юрием Луценко если бы действовал более совершенный УПК?

Если бы действовал Кодекс уголовного процесса, который мы написали с группой, то, конечно, было другое развитие событий не только относительно дел Тимошенко и Луценко, но и относительно других криминальных производств. В нашем Кодексе четко определено каким образом может быть применена мера пресечения, то есть какие основания, как это должно делаться и, в частности, внедряется институт контроля в лице следственного судьи. Я уже не говорю о том, что там предусмотрен ограниченный срок. Например, прежний чиновник господин Макаренко (возглавлял Таможенную службу в правительстве Тимошеко) с октября прошлого года сидит в СИЗО. По нашему КУП это было бы невозможно, прокурор был бы вынужден за два месяца подписать обвинительный акт и передать его в суд.

Конечно, и защита должна была бы более четко работать, потому что в нашем Кодексе не предусмотрено искусственное оттягивание судебного разбирательства дела. (Я не говорю, что это делается со стороны Луценко или Тимошенко) ...Не ознакомление обвиняемым со своим делом не может быть преградой для передачи дела в суд. Вместо этого когда дело передано в суд, есть уже контрольные этапы – это когда сторона защиты имеет возможность ознакомиться не только с материалами дела, но и с основными доказательствами, на которые опирается сторона обвинения и которыми будет обосновывать сам обвинительный акт. То есть это требование переносится на более поздний этап в судебном разбирательстве и процессуально значительно более четко ставятся требования даже к стороне защиты, исходя из принципа, о котором я говорил на презентации, - право на быстрое правосудие.

Поэтому, понятно, как бы мы жили по Кодексу уголовного процесса - Украина была бы совершенно иной.

Можете ли назвать другие страны, в которых, если обвиняемый «своевременно» не смог почитать уголовное дело, его сажают под стражу для ознакомления?

Ни одной такой не знаю. Я не говорю, что такого нигде нет в мире, но в тех странах, опыт которых я изучал (США, Великобритании, Германии, Польше.), такой практики не встречал. Я перечитал два толстых тома американского издания, которые состоят исключительно из примеров судебных дел, и не нашел ни одного даже похожего случая.

Какая судьба ожидает ваш КУП, почему вы его еще не зарегистрировали в Верховной Раде?

Думаю, вначале второй сессии я сделаю попытку внести его, потому что если ВР с 2007 года не рассматривает законопроект, который там зарегистрирован, то тут уже есть основания зарегистрировать мой.

Кто-то читая это интервью, скажет, а что этим оранжевым мешало принять такой УПК, который они хотели?..

Я не был готов. Я откровенно признаюсь, что в 2005 году, когда стал министром юстиции я не владел темой криминальной юстиции настолько хорошо, как сейчас. Она для меня была чужой.

Вы в своем КУП исключаете СБУ и налоговую милицию из досудебного расследования. Почему?

Нет, СБУ оставил. Там есть четыре органа досудебного расследования. Их функции четко определены. Мы предлагаем органы милиции превратить в органы полиции, что в свою очередь дает понять, что функция полиции – поддерживать порядок. И нарушение порядка - в их подследственности.

У СБУ мы предлагаем забрать статьи, которые касаются коррупции, и статьи, которые касаются контрабанды. Эти две категории перевести в другое ведомство, которое мы предлагаем создать. Это будет аналог ФБР, куда перейдут также все функции налоговой милиции. А СБУ ограничить тем, что свойственно исключительно Службе безопасности Украины. Как подсказывает нам само название, это ведомство должно заниматься исключительно безопасностью государства. Например, государственной изменой, разглашением государственной тайны, терроризмом. А СБУ сегодня занимается экономическими преступлениями. Вдумайтесь только, что в газовом деле Тимошенко или в деле Луценко инициатором была СБУ. Для меня не понятно, какое отношение СБУ имеет к похожим делам?..

Я не знаю ни одной развитой демократической страны, где существовал бы отдельный институт налоговой милиции как фактически полноценный правоохранительный орган такой, как в Украине. Тут должен быть больший контроль. Какова функция налоговой? Собрать налоги. То есть она по своей природе заинтересована в том, чтобы “выбивать” деньги. И если в этом ведомстве еще есть карательный орган, то как тот налоговик будет подходить к предпринимателю с презумпцией невиновности?! Никогда в жизни!

Тогда как должен был бы выглядеть идеальный налоговик?

Он должен проверять документы: уплачены налоги или не уплачены. Если не уплачены, идет к соответствующему уполномоченному лицу, убеждает его, что тут есть преступление и открывай расследование. Уполномоченное лицо убеждается, что есть, начинается производство.

...Коли я писал этот проект, я пришел к выводу, что после Конституции Уголовно-процессуальный кодекс – это важнейший законодательный документ, который существовал или будет существовать в любой демократической стране. Потому что 1/3 того, что я писал, касалось если не напрямую, то опосредствовано, конституционных положений. То есть в действительности не нужен криминалист, чтобы писать Кодекс уголовного процесса. Это может сделать и конституционалист.

Разговаривала Оксана Климончук

Детальнее с проектом Кодекса уголовного процесса вы можете ознакомиться на сайте www.zvarych.com.

УНИАН в Google News