Стець: Что мешает Тягнибоку хоть раз прийти на суд по делу Луценко?

Мне досадно, что меня в свое время просто использовал человек по фамилии Ющенко... День, когда Европейский суд  скажет, что  Луценко нужно выпустить, будет последним днем этой власти... Интервью

Почему  Луценко требует суда присяжных, которого в стране фактически нет? Почему не удается мобилизовать многотысячные митинги в его поддержку? С этими и другими вопросами УНИАН обратился к депутату от "Народной самообороны" Юрию Стецю.

Пан Юрий, похоже на то, что  общая беда сплотила оппозицию. Бютовцы ходят на заседание  по делу Луценко, самообороновцы поддерживают в суде Тимошенко. Наливайченко тоже выступил с заявлением в защиту Луценко. Надолго  ли такое сплочение?

Видео дня

Я бы не сказал, что оппозиция объединилась. Для меня никогда не был чужим по духу или по идеологии депутат Павловский или Шкиль от БЮТ. Они всегда были моими друзьями-единомышленниками.

Кроме депутатов от “Батькивщины” и от “Самообороны”, на заседание и по Луценко, и по Тимошенко больше же никто не ходит. В сущности, те, кто сейчас в суде или возле суда – это и есть оппозиция. А все остальные – это псевдооппозиция, которая создается искусственно, чтобы делать российскую модель абсолютно контролируемой “оппозиции”, которая финансируется из того же корыта, что и власть.

Если кто-то в этой стране себя считает оппозиционером, независимо от политической силы, он не имеет права не прийти в суд, где порочатся права человека.

Почему не приходят? Потому что им не позволяют приходить. Или настойчиво советуют не ходить.

Вот что мешает Тягнибоку хотя бы раз прийти на суд? А он почему-то не ходит. Ни одного его заявления о Луценко я не слышал. Олег, ты говоришь о том, какой ты оппозиционный и патриотичный человек, так почему же ты не реагируешь на то, что твоего соратника по оппозиции убивают?

А почему Ющенко не реагирует, как вы думаете?

Что он должен был бы сейчас сделать – так это выйти на Майдан и попросить прощения у украинцев, в том числе и у Луценко, и у Тимошенко.

Ему нечего сказать. Все что он мог, он сказал между первым и вторым туром выборов, сделав все возможное, чтобы Янукович стал президентом.

Мне только 35 лет, 10 из которых пошли в поддержку “Нашей Украины”. Это почти половина сознательной жизни. Мне досадно, что меня, молодого энергичного человека, в свое время просто использовал человек по фамилии Ющенко. И мне досадно, что я был одним из тех, кто много сделал для того, чтобы он стал президентом.

По вашему мнению, почему Тимошенко все же не арестовали?

Есть две версии. Первая – что это была эдакая “проба пера” – посмотреть, как отреагируют украинцы, медиа среда, политики. И, очевидно, увидев реакцию, в том числе и международного сообщества, этого не сделали. Вторая версия – что это есть показательное выступление Генпрокуратуры, по команде с Банковой, чтобы доказать самой Тимошенко, что они могут ее арестовать.

…За сутки до того, как Луценко должны были арестовать, мы сидели вместе и он говорил: я отсюда никуда не уеду, пусть меня даже арестуют. И на вопрос "Друг, ты понимаешь, что с тобой будет?" он улыбался и говорил: "Кто, как не я, это понимает, если в 1999 году меня уже “закрывали”, если я знаю, что такое Лукьяновское СИЗО, очевидно, я знаю, на что я иду. Если я убегу сейчас из страны, я не смогу смотреть в глаза ни своим детям, ни своим друзьям, ни своей жене". Он не видел другого пути и четко сознавал, на что он идет.

Так же Тимошенко. Это достаточно сильные духом люди. И таких людей в Украине всегда было мало. Сейчас я Луценко могу приравнять и к Василию Стусу, и к Григорию Чубаю.

 Пан Юрий, а почему Вам не удается мобилизовать многотысячные митинги в поддержку Луценко? То, что на сайте “Самообороны” вы собираете подписи в поддержку соратника, носите футболки “Свободу Луценко”, не кажется уж таким действенным...

Это вопрос не ко мне, почему люди не консолидируются. Это вопрос к людям.

То, что может делать “Самооборона” как политическая сила или его друзья-политики, или адвокаты, – мы это делаем. Пишутся все возможные иски, письма, обращения в суды, к европейским организациям и политикам. Мы постоянно ездим за границу, встречаемся с нашими коллегами-депутатами Европарламента. Внутри страны мы пробуем консолидировать вокруг себя как минимум тех оппозиционеров, которые никак не могут собраться вместе.

Хотя что такое “Самооборона” сейчас? Это 4 народных депутата...

Но мы не можем организовать митинг, люди сами должны осознавать, что сегодня власть уничтожает Луценко, а завтра она это сможет делать с кем угодно. Если они это осознают, они сами придут.

Это не является нашей войной за нашего друга Луценко. Это является войной за каждого из нас.

Политиков, которые реально борются с нынешней властью, в действительности можно на пальцах двух рук пересчитать. Это максимум 20 человек. А что такое 10-20 человек? Их очень быстро пересажают, уничтожат – и на том все закончится. Сопротивление должно идти от граждан. Оппозиционное движение – это не одна или две фракции в парламенте, оппозиционное движение – это когда народ Украины выходит и говорит: мы не согласны, мы не считаем, что вы делаете правильно, мы являемся оппозицией к вам, к власти. И тогда это оппозиционное движение может изменить власть.

Луценко убежден, что уголовное дело против него – это “месть тех, кто не может простить свой испуг в 2005 г.” По вашему мнению, если это так, то насколько далеко они готовы зайти в своей мести?

Месть характеризует людей слабых. Те, кто пришли к власти, и сейчас уничтожают моего друга и моего побратима Юрия Луценко, – не являются сильными. Их цель – посадить Луценко лет на 10-12. Но если она будет реализована, то для меня вполне очевидна реакция Европейского суда – она точно будет в интересах Луценко. Непутевые власть предержащие, которые сейчас делают это политическое дело, почему-то не думают, как они будут выполнять это решение Европейского суда, в сущности, выпускать человека, которого они заключали незаконно, ни за что. 

День, когда Европейский суд признает наказание Луценко политически мотивированным, и скажет, что его нужно выпустить, будет последним днем этой власти. 

Это же не большой секрет, как сейчас реагирует Европа и мир на то, что происходит в Украине с Луценко и с Тимошенко. Реакция послов, реакция политических деятелей.

Реакция Европы довольно общая. Если еще Тимошенко поддерживают, то острых заявлений относительно Луценко нет. Почему? Возможно, вы недоработали? Ведь нынешняя власть таки пытается “держать лицо” перед Западом.

Мы ездили и в Бельгию, и в Польшу, и в Германию, и во Францию.

Для Европы само понятие политических репрессий неприемлемо, независимо от фамилий. Это же не только пример Луценко или Тимошенко. Мы знаем, что происходит из тризубовцами, с лидерами Налогового майдана, с журналистами в конечном итоге.

То, что в общей канве называется фамилия Тимошенко – это очевидно, потому что она является политиком первого эшелона в Украине. Кроме того, у нее лично есть много друзей среди лидеров европейских стран, поскольку она как премьер-министр делала много заграничных визитов.

...Власть сейчас делает и Луценко политиком мирового уровня – ни больше, ни меньше. О министре внутренних дел или о лидере “Народной самообороны” вряд ли знали во Франции или Англии, а теперь весь мир о нем знает. И чем дольше продолжаются эти события, тем более он становится публичным лицом в мире.

Некоторые адвокаты утверждают, что вы неправильно выбрали линию защиты, требуя суда присяжных в стране, где его в принципе нет. Вы так не считаете?

А что еще можно требовать?

Зачем ожидать другого судью, который под давлением будет принимать решение, которое ему скажут. Луценко изменяли меру пресечения, не привезя его в суд, не сообщив об этом адвокатам. За 5 минут прочитали решение и на этом суд закончился. Такой судебной системе не может доверять никто.

Адвокаты Луценко говорят на суде: друзья, вы говорили, если Луценко ознакомиться с делом – мы его выпустим. Луценко ознакомился. Никаких причин его содержать под стражей нет. И его не выпускают. Причем на предпоследнем заседании судья вообще не объяснил, почему его оставляют под стражей. Он просто постановил: ходатайство не удовлетворить, все оставить, как есть. Если у судьи не хватило аргументов объяснить, почему он принимает такое решение, это автоматически значит, что суд является заказным. То есть "я пришел на заседание с четко выписанным решением и дальше устроил шоу, где мне нужно просто отсидеть, всех выслушать, а затем зачитать готовое решение".

У нас Генпрокурор говорит: "Я буду выполнять любое указание от Президента". То о чем мы сейчас говорим? Чего требовать от Генпрокуратуры, милиции, СБУ и судов в этой стране?

Очевидно, единственная приемлемая норма, на которую можно было бы согласиться сейчас оппозиционным политикам,  – это суд присяжных.

Вы думаете, он будет справедлив?

Мне трудно представить, что 12 присяжных, независимо друг от друга, примут решение в интересах власти, понимая, что происходит вокруг. Но при условии, если это будут действительно 12 независимых людей, которые не знают друг друга, с которыми до этого не “поработала” властная авторитарная машина. Я более чем убежден, что они примут решение, чтоб Луценко отпустили.

Разговаривала Анна Ященко