О.Шевчук: Юля завышает цену Укртелекома – если дадут меньше $10 млрд., это будет объявлено дерибаном
О.Шевчук: Юля завышает цену Укртелекома – если дадут меньше $10 млрд., это будет объявлено дерибаном

О.Шевчук: Юля завышает цену Укртелекома – если дадут меньше $10 млрд., это будет объявлено дерибаном

10:32, 15.12.2006
13 мин.

В лучшем случае сюда придет российско-украинская компания жуликов… Ющенко – не большой эксперт, но, может, Балога и Яценюк успели разобраться… Ахметов не купит, Янукович не продаст… Интервью

В лучшем случае сюда придет российско-украинская компания жуликов… Ющенко – не большой эксперт, но, может, Балога и Яценюк успели разобраться… Ахметов не купит, Янукович не продаст… Члены НКРС проявили скотство и хамство...

Олег Шевчук, бывший председатель Госкомсвязи, в прошлом – коммерческий директор Укртелекома, директор Института информационного общества ответил на вопросы УНИАН.

Я УСТАЛ ОТ ТУПОСТИ ТЕХ, КТО ПРИЗЫВАЕТ ДЕЛИТЬ УКРТЕЛЕКОМ

Видео дня

Олег Борисович, принято политическое решение относительно продажи Укртелекома. Как оцениваете его Вы, человек, который стоял у истоков создания Укртелекома и инициировал ее первую приватизационную подготовку?

Я действительно занимался вопросами приватизации компании в 1996 году, когда был замом генерального директора по маркетингу Укртелекома. Собственно, Укртелекома тогда не было, было предприятие «Укрэлектросвязь», с отдельными областными предприятиями. Мы тогда три года потратили на то, чтобы создать единое госпредприятие «Укртелеком», потом произвести его корпоратизацию. И вне зависимости от того, состоялась или не состоялась в тот момент приватизация, была сделана большая и полезная работа. Укртелеком получил современную форму хозяйствования. Он стал открытым акционерным обществом, которое более свободно регулируется. С точки зрения бизнеса, Укртелеком стал нормальной компанией. Он начал конкурировать в тарифах, в услугах и так далее. Но лучшее время приватизации телекоммуникационных компаний было с конца 1996-го по 1999 год. Тогда на них был высокий спрос, очень удачно продавались восточноевропейские операторы. Это было модно, за компании платили цену, неадекватную их доходам, прибыльности и балансам. Россияне тогда успели приватизировать свои областные компании, и их рынок развивается намного динамичнее нашего.

Но давайте вспомним, как тогда менялась мировая конъюнктура.  Произошел кризис доткомов. (Дотком – компания, чья бизнес-модель целиком основывается на работе в рамках сети Интернет. Крах доткомов – падение акций Интернет-компаний – произошел в 1998–2000 годах. – Авт.) Неприятности ждали и национальных операторов. Появилась мобильная связь третьего поколения, и национальные телекоммуникационные компании в своих странах заплатили миллиарды долларов за право приобретения лицензии. В результате оказалось, что производители не готовы создавать оборудование для этой услуги, а пользователи пока не готовы ею пользоваться.

 Все это привело к тому, что эра успешной приватизации закончилась. Когда я ратовал за приватизацию нашего Телекома? В 1998 – 2000 годах. Но из-за упомянутых кризисов компании, на которые мы рассчитывали – «Дойче-Телеком», «Франас-Телеком», голландская KPM, «Телеком Италии», –  ушли из числа наших потенциальных покупателей. Я ведь общался с первыми лицами этих структур, ездил, агитировал, встречался. Эти компании потратили миллиарды долларов на скупку национальных операторов в Чехии, Польше. И это были успешные для национальных экономик примеры приватизации. Я считаю, что моя позиция тогда была логичной, и я сделал все, чтобы приватизация состоялась. Она не произошла по политическим мотивам. И соответственно, когда конъюнктура на нее прошла, то я перестал о ней говорить. В принципе, и сегодня я отказываюсь о ней говорить, потому что я устал от этой тупости. Люди делят, сами не зная что, ничего не понимая в этом. Но я снова заговорил об этом, потому что чувствую потенциальную угрозу компании, в которой работает 120 тысяч человек, а более чем тысячу из них я знаю лично. И искренне переживаю за этот процесс. Я считаю, что сегодня приватизация не нужна.

В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ СЮДА ПРИДЕТ РОССИЙСКО-УКРАИНСКАЯ КОМПАНИЯ ЖУЛИКОВ

Почему?

Потому что на Укртелеком нет никакого спроса в мире. У нас в стране нет регулирования частот. То, что комиссия (Национальная комиссия по вопросам регулирования связи. – Авт.) творит с лицензиями, несравнимо не  только с независимыми европейскими аналогами регулирования связи, но даже с худшим из министерств или госкомитетов. Даже при Довгом (Станислав Довгий –  один из бывших руководителей государственного органа связи и информатизации. – Авт.) лицензии раздавали честнее, не говоря уже о более талантливых министрах, к которым бы хотелось отнести и себя. Нет прозрачной среды, да просто нет конъюнктуры и поэтому никто сюда в принципе из серьезных игроков прийти не может. У всех огромная внутренняя конкуренция национальных операторов и внутренних молодых компаний, которые активно выходят на рынки, потому что там очень либеральная конкурентная среда. Я напрочь закрываю вопрос о том, что сюда может прийти серьезный мировой оператор, который в стратегическом пуле «подтянет» брендового финансового инвестора. Этого, я даю сто процентов, не будет. В лучшем случае – российско-украинская компания жуликов может договориться с каким-нибудь брендом за – в кавычках – «франчайзинг» и платить за то, что те будут иметь право пользоваться брендом и типа включат в консорциум. Но это все мыльные пузыри: на самом деле за этим ничего стоять не будет.

Отечественных крупных инвесторов это тоже не очень интересует, да и возможностей у них на это нет. Уже не говоря о том, что непонятно, зачем это стране. У меня создается мнение, что кто-то решил подерибанить основные фонды и земли, которые сегодня под Укртелекомом…

ЮЩЕНКО – НЕ БОЛЬШОЙ ЭКСПЕРТ, НО, МОЖЕТ, БАЛОГА И ЯЦЕНЮК УСПЕЛИ РАЗОБРАТЬСЯ И СОВЕТУЮТ ПРЕЗИДЕНТУ

Виктор Ющенко сказал, что если не продадим компанию сегодня, то через два года продавать будет нечего.

Мне сложно оппонировать Президенту, я ведь не знаю, кто его советник в вопросах телекоммуникации. Сам Виктор Андреевич – не большой эксперт в этих вопросах. У него, простите, нет базы для оппонирования мне в этой сфере. Возможно, Балога и Яценюк успели разобраться в этом вопросах. В общем, я не знаю, почему Президент так считает. 

Сколько стоит Укртелеком сегодня?

Есть только одна цифра – его балансовая стоимость, которая была выведена в процессе корпоратизации, посчитался уставной фонд и была произведена подписка. Это единственная базовая цифра. Все остальное – блеф. Как можно оценить Укртелеком, если конъюнктура меняется каждый день? Некоторые промежуточные оценки были, но они были весьма локальны и делались под какие-то задачи. То есть цифры – три-четыре-пять миллиардов – это все ерунда.

Юлия Тимошенко дала больше всех – десять миллиардов...

Юля – молодец. Специально планку завышает, чтобы те, кто хочет стырить, понимали, что она будет следить и все то, что меньше десяти, – будет объявлено дерибаном. Ее тоже можно понять. Кстати, Юля как премьер реально Телекомом занималась. Она пыталась утверждать финансовые планы предприятий, потому что хотела получать пятьдесят процентов отчислений от прибыли. И Укртелеком успешно платил, при этом полностью сократив выплаты на свое развитие. Это было успешно для государства, но не слишком успешно для себя – в конкуренции с Киевстаром и UMC. Укртелеом не имеет будущего, если он не войдет в ближайшие год-полтора в оперированные частоты, в серьезный бизнес.

У него есть доступ  к абонентам, лицензия, достаточно толковая технологическая команда менеджеров. У них должны быть ресурсы для покупки оборудования. Задача Укртелекома: выйти и построить сеть третьего поколения, запустить фрагменты в следующем году. Это – единственное, что может реально поднять стоимость Укртелекома, – больше ничего.

То есть Вы согласны с министром транспорта Николаем Рудьковским и председателем ФГИ Валентиной Семенюк, что продавать предприятие нельзя?

Я не видел их оценок.

Они говорят, что нужно «повышать его капитализацию». Вы не знаете, как повышается «капитализация» таких компаний?

Стандартные методы денежных оценок здесь, в случае с Укртелекомом, не работают. Здесь может работать только его технологический бизнес. Он должен быть конкурентоспособным в частотном бизнесе. Киевстар и UMC улучшают доходность, и в этом году они заработают больше денег, чем Укртелеком с Утелом. Это ведь не шутки.

Дайте им доступ к новым частотным стандартам и время, чтобы они построили и запустили эту услугу. Они сделали полную цифровизацию первичных сетей – это порядка трехсот тысяч километров волокнистых линий связи, наложили мультиплексерные схемы.

Повторюсь: приватизация может пройти только ради дерибана. Желающие захотят «качнуть» с него доходы куда-то. Потому что если ты – собственник небольшого украинского оператора чуть выше среднего и при этом управляешь национальным оператором, то перекачать оттуда доходы  можно элементарно. И потом есть ведь другие сопутствующие приватизации «блага»: сотни тысяч гектаров отведенной земли под старыми помещениями, под радиолинейными станциями. И на сегодняшний день сторонники Укртелекома хотят поучаствовать в дерибане основных фондов, ресурсов и откачиванием доходов. Те, кто заботятся о стране и о компании, должны помочь Укртелекому максимально быстро встать на ноги.

АХМЕТОВ НЕ КУПИТ, ЯНУКОВИЧ НЕ ПРОДАСТ

И все-таки, если предположить, что политическое решение о приватизации принято?

Подумаешь, эти решения уже можно нанизывать на шампур, как шашлык. Ну, приняли еще одно. Первый закон о приватизации я готовил. И что? Льготную подписку товарищ Довгий провел, и на этом закончилось.

Просто смешно это обсуждать. Ничего здесь не будет. Денег не выручить. Пенсионную проблему не решить, и шахты это не поможет проинвестировать. Никаких пакетов, никаких стратегических инвесторов не будет.  

А донецкие не хотят купить Укртелеком?

Я общался с людьми, которые в СКМ (компания Ахметова. – Авт.) занимаются связью... А зачем? У них есть Оптима, Фарлеп, есть акция в Лайфе. Любому властьпредержащему игроку легче, дешевле и эффективнее, как бы элегантнее выразиться, «приватизировать» должность генерального директора.

Не донецкий это подход покупать Укретелеком, если говорить об Ахметове. Не донецкий подход продавать его, если говорить о Януковиче-премьере. Они слишком системны, поэтому Янукович не хочет такой продажи. Есть сценарий, по которому можно сменить менеджмент, утвердить новое правление. Можно найти директора, который умеет дерибанить земли, основные фонды, а потом долго его искать в России и Израиле. Есть такие «антикризисные» менеджеры.

А все-таки если его будут приватизировать, как это лучше делать?

Нельзя. Нельзя этого делать. Нужно обойтись полумерой, поиграть пакетом с помощью мировых финансовых инструментов, какими-нибудь бондами, айдиары выпустить и так далее. Есть много финансово-инвестиционных банков, которые с удовольствием покрутят какой-нибудь пакет акций компании с тем, чтобы попытаться понять капитализацию Укртелекома. 

Я и раньше поддерживал продажу на бирже некоего пакета, который покажет реальную стоимость компании. Есть много прозрачных финансовых инструментов с привлечением портфельных инвесторов, которые покажут потом в пересчете на одну акцию реальную стоимость компании. Это возможно сделать для понимания, но это только некая ступенька к реальной приватизации.

ЧЛЕНЫ НКРС ПРОЯВИЛИ СКОТСТВО И ХАМСТВО

В сентябре Вы обвинили пятерых членов НКРС в коррупции, в разбазаривании радиочастотного ресурса. Имело ли Ваше обвинение какое-то продолжение?

Я ждал, что эти люди подадут в суд. Хотел, знаете ли, походить, посудиться с ними. А они, как тараканы, в щели позалазили. Но, к счастью, на это отреагировали силовые структуры. Я ведь не просто в прессе выступил. Я сделал официальное обращение к СНБО, генпрокурору, главному милиционеру, главному СБУ-шнику. Они долго определялись, чья это компетенция, потому что не все любят чем-то заниматься. Долго определялись, чья это компетенция. В итоге определились. Создана оперативная группа, которая в данный момент занимается изучением того, насколько слово «коррупция» соответствует тому, в чем я обвинил НКРС. Я, например, оперирую терминами, на мой взгляд, очевидными. Если люди создают компании, наделяют их лицензиями, потом продают их, делят деньги, то это – коррупция. Но у нас ведь нет ни одного завершенного дела относительно коррупции. Я не знаю, чтобы чиновник высокого ранга ответил за это. Учитывая, что я работаю в экспертной группе, то слово «коррупция» самое мягкое из того, что можно использовать. Мы изучаем лицензионные папки, документы. Так интересно: члены НКРС сами пишут папки, за которые потом голосуют. Эти товарищи роздали частоты на десять лет вперед. Причем роздали кампаниям-однодневкам, которые на 90 процентов либо пустышки, которые ничем не занимались, либо созданы за месяц до получения лицензии. Причем у одного из членов комиссии есть собственная компания, она достаточно маленькая, и когда смотришь документы, то смешно отслеживать эту схему. Этот член комиссии учился со мной на одном факультете.

Для меня очень обидно то, что они делают. Такое скотство и хамство – раздать по старой таблице на десять лет все частоты. Причем раздают за десятки тысяч долларов частоты, которые стоят миллионы, и теперь эти компании ходят и продают, продают всякие там зятья Президента, его родственники – где сами, где привлекают знакомых. Люди решили за пару лет стать мультимиллионерами.

Я буду стараться закончить это дело, потому что это родная для меня отрасль, и я потратил на нее лучших десять лет своей жизни.

Лана Самохвалова

 

Новости партнеров
загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь