Продолжение «дела Виталия Маркива»: звук как улика, чеченские минометчики и способы найти убийц итальянского фотографа

Хотя в «деле Виталия Маркива» итальянский суд поставил точку, оправдав украинского бойца, убийство итальянского фотографа Андреа Роккелли и российского правозащитника Андрея Миронова весной 2014 года под Славянском не раскрыто. Кто и откуда стрелял по журналистам? Реально ли найти боевиков? Как вообще наказывают коллаборантов и террористов?

ндреа Роккелли и российский правозащитник Андрей Миронов погибли, а французский фотокорр Вильям Рогелон был ранен на окраине Славянска 25 мая 2014 года. Произошло это в промзоне, недалеко от завода «Zeus Ceramica».

Рядом с предприятием - железнодорожный переезд, на котором боевики установили «бронепоезд»: пригнали грузовые вагоны, попытались сделать из них укрепления, чтобы использовать для обстрела горы Карачун (на тот момент высоту контролировали украинские военные). К концу весны ситуация накалилась, перестрелки происходили практически ежедневно.

С позиции Виталия Маркива на Карачуне было видно часть завода. За это и ухватились итальянские следователи, когда попытались на косвенных фактах построить обвинение.

В столичном НИИ «Судебных экспертиз» УНИАН рассказали, что проделали большую работу, чтобы собрать доказательства невиновность нацгвардейца. Эксперты работали в Славянске именно 25 мая, но 2020 года – ровно через шесть лет после произошедшего. Свидетель-таксист, который в 2014 году возил группу журналистов, был на той же машине, что и шесть лет назад - отремонтировал посеченный кузов. Совпала даже погода...

Было сделано все, чтобы максимально восстановить события весны 2014 года. А одной из важных улик стала аудиозапись, которая была сделана фотоаппаратом журналиста во время обстрела.

«Мы провели целую серию экспертиз. Выяснили, что даже с помощью оптических приборов Маркив бы не увидел ни машину, на которой, приехали журналисты, ни то, куда пошли фотографы, ни место, где они прятались от обстрела. Между позицией Маркива и теми местами были деревья и кусты. Но у нас были и фоноскопические, и фонотехнические экспертизы. На записи слышны выстрелы и последующее эхо. Нам удалось установить тип оружия и даже точное место, откуда стреляли по группе. Кроме этого, мы нашли поражающие элементы в стоящем рядом бетонном ограждении. Стрельба велась с территории завода «Zeus», где находилось подразделение незаконных воинских формирований, а на расстоянии двух километров стояла их батарея минометов», - рассказал УНИАН директор Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз Александр Рувин.

«Мою улицу накрывали сепарскими минометами, стреляли из самого города»

На первый взгляд кажется, что эти выводы экспертов могут помочь следователям выйти на боевиков, которые загнали группу журналистов в смертельную ловушку. Но…

Даже сами жители Славянска настроены скептически. «У нас в Славянске многие побежали к Гиркину на волне фейков, вроде, «западенцы придут отбирать наши дома» и «к нам едут автобусы с правосеками». Когда начались активные боевые действия, они вдруг поняли, что воевать им не за что. Но к тому времени появились приезжие из других городов, россияне. Однозначно, командовали россияне. Наших использовали, как пушечное мясо, а когда нужна была провокация, появлялись те, кто умеет воевать. С минометами работали чеченцы», - рассказывает житель Славянска, а ныне военнослужащий 28-й отдельной механизированной бригады Александр Деревянко.

Мою улицу накрывали сепарскими минометами, стреляли из самого города. Но доказать что-то соседям было невозможно, рассказывает житель Славянска / REUTERS

Он вспоминает, как под обстрел попала его улица: «Я жил в районе Славкурорта, и сепарская батарея стояла километра в трех от меня. Соседи видели, рассказывали, но в то, что они и по нам стреляют, не верили. В один из дней у меня улицу хорошо обработали минометами, нескольких соседей убило. Все были уверены, что стреляли украинские военные. Но я - афганец, я нашел дырку в стене, привел к ней соседа: «Становись сюда спиной. Видишь направление выстрела? А где наши? А сколько до них? Километров восемь? Но дальность миномета до трех! Так, кто сюда попал?». Мою улицу накрывали сепарскими минометами, стреляли из самого города. Но доказать что-то соседям было невозможно».

«Я не Дон Кихот, чтобы в одиночку сражаться с ветряными мельницами»

Александр Деревянко рассказывает, что также, как тяжело было переубедить соседей, сегодня тяжело доказать вину террористов в суде. Хотя в Славянске регулярно проходят судебные процессы над теми, кто примкнул к Гиркину шесть лет назад, все заседания похожи один на другой.

««Судья говорит: «Ай, ай, ай», и дает условный срок», - возмущается Деревянко.

В Едином государственном реестре судебных решений УНИАН нашел 18 приговоров, вынесенным Славянским районным судом в текущем году, в которых упоминается «ДНР». Но лишь в одном случае боевик получил реальный срок. 28 мая 2020 года житель Горловки Дмитрий Некрилов получил восемь лет лишения свободы. Главную роль в этом деле сыграли свидетели, которые видели террориста на позициях под Горловкой и слышали его рассказ о подрыве машины украинских военных.

В остальных 17 случаях судили «членов избирательных комиссий» и тех, кто, якобы, только стоял на блокпостах и только до начала активных боевых действий. Первые, стандартно, получают пять лет условно, вторые – три условно. Исключение - «ополченец», который получил четыре года условно за то, что опался еще и с марихуаной.

К сожалению, дела расследуются крайне медленно. К примеру, дело о жестокой расправе над депутатом Горловского горсовета Владимиром Рыбаком. Его схватили в Горловке за то, что он сорвал российский флаг. Но пытали и убивали уже в «штабе» Гиркина – в Славянске. Вдова Елена Рыбак говорит, что ей обещали результат за два месяца, но подвижек нет и спустя шесть лет.

«Очень глухо. Открывали дело в МВД и СБУ, но со временем дело передали в Военную прокуратуру. Объяснений я не смогла добиться. У меня чувство, что никто ничего не хочет делать. Я достучалась до патриотизма офицеров, они арестовали бывшего мэра Горловки Евгения Клепу. В итоге, с него сняли наручники, и, вроде бы, даже извинились. Мне обещали закончить следствие за два месяца, но прошло уже больше шести лет. У меня уже нет сил. Я не Дон Кихот, чтобы в одиночку сражаться с ветряными мельницами», - говорит Елена Рыбак.

Печально и то, что даже приговор еще не означает заключение. Так, в конце прошлого года в Славянске были осуждены трое боевиков, которые попали в плен с оружием в руках. После «обмена» они вернулись на оккупированную территорию Донецкой области. 

«Те, кто развязал эту войну, остаются в своих креслах»

«Понятно, что следователям не просто. Те, кто командовал боевиками, были не дураки. Наших «горячих голов» отправляли, скажем, в Шахтерск, а оттуда приезжали к нам. Понятно, что многие сбежали, скрываются на оккупированной территории и в РФ. Но проблема в том, что суды рассматривают дела сквозь пальцы. Вот, есть человек, который привез дрова на блокпост. Для меня он - террорист, но ты судье это докажи, найди статью, чтобы те дрова попали под уголовную статью! Фотография в форме с оружием – тоже не доказательство. Обвиняемые говорят: «Я был на мушке», «Сделал под давлением», - рассказывает активист из Славянска Александр Белиминко.

И, по его мнению, крайне важно, чтобы были наказаны не только рядовые, а «те, кто развязал эту войну». Потому что они, как считает Белиминко, до сих пор «остаются в своих креслах». Он напоминает, что только один политик из Славянска попал за решетку. Но потом, впрочем, был выпущен из СИЗО. Речь идет о бывшем мэре Славянска Неле Штепе.

Дело Штепы не закрыто, но больше года нет заседаний. Судебный процесс искусственно затягивается /УНИАН

На прошедших 25 октября местных выборах она снова попыталась сесть в кресло славянского градоначальника, но уступила второе место представителю ОПЗЖ и пролетела мимо второго тура.

«Ее дело не закрыто, но больше года нет заседаний. Судебный процесс искусственно затягивается. То она не приезжает в Харьков, где проходит суд, то ее адвокаты. Они используют все возможные процессуальные нюансы, которые позволяют оттягивать оглашение приговора», - рассказывает Александр Белименко. 

Нелю Штепу обвиняют в сепаратизме. Она полностью отрицает свою вину и говорит, то защищала жителей Славянска. Но сравнительно недавно «Информационное сопротивление» сообщило, что по ней открыто производство еще по одной тяжкой статье. Штепа подозревается, как соучастница в убийстве офицера СБУ Геннадия Беличенко, которое было совершено 13 апреля 2014 года под Славянском.

«Тогда блокировали нашу колонну. Штепа тоже приехала туда на машине. И она не могла не видеть, что туда же подъехал Игорь Гиркин в форме майора милиции. Да, тогда она могла не знать, кто он (Стрелков-Гиркин с двумя автобусами боевиков появился в городе 12 апреля, – УНИАН). Но она точно понимала, что он - не местный. Боевик все осмотрел, уехал. Вслед за ним уехала Штепа со своей «свитой». И через 15 минут после его отъезда из «зеленки» открыли прицельный огонь. Один погиб, семеро ранено. Я не думаю, что все так случайно совпало», - объясняет координатор ОО участников АТО «Захистник», участник боевых действий Фридон Векуа.

Других «резонансных дел» в Славянске, как будто и нет. «Депутаты, которые были у нас весной 2014 года, так и остались, никуда не делись. Сидят в горсовете те, кто голосовали за «Народную дружину», за так называемый референдум», - возмущаются в Славянске.

«Слава Богу, Штепу прокатили на выборах. Но хрен редьки не слаще. В городе говорят, что кандидат, который вышел во второй тур, нынешний мэр Вадим Лях, курировал блок-пост на районе Артема. На заводе второго кандидата, который будет соревноваться с Ляхом за кресло мэра во втором туре, Павла Придоворова, ремонтировали сепарские «Ноны». Он и сейчас призывает к дружбе с Россией. Оба в 2014 году были депутатами горсовета и принимали участие в сессиях, на которых пытались легализовать действия боевиков», - говорит Фридон Векуа.

Александр Белименко добавляет: «Дела закрываются, потом опять открываются, но очевидно, что без политической воли все будет сходить на нет. Если поднять этот пласт, много голов полетит. Как говорится: «Если расследуешь преступление, главное, не выйти на самого себя».

И получается, что, пока в Минске год за годом ломают копья вокруг принятия «закона об амнистии», в давно освобожденном Славянске, городе, который пережил непростые времена, своя, гибридная амнистия, к сожалению, уже действует.

Влад Абрамов

УНИАН в Google News