Надир Минбашиев  / United Nations OCHA Ukraine

Замглавы УКГВ ООН: "Работать в Луганске и в Донецке имеют право две-три международных организации, то есть совсем мало"

09:00, 12.12.2016
9 мин. Интервью

Заместитель главы Управления по координации гуманитарных вопросов ООН (УКГВ ООН) Надир Минбашиев в интервью УНИАН рассказал, чем гуманитарные миссии занимаются на линии разграничения и на оккупированных территориях Украины, как происходит координация с местными властями и почему линия разграничения превращается в границу.

Как происходит координация работы разных гуманитарных миссий между собой и с местными властями, чтобы иметь возможность максимально помогать населению на подконтрольных Украине территориях и не дублировать функции друг друга?

На местах существуют координационные механизмы гуманитарных организаций. Координация разделена на кластера (на группы). Например, есть группы, которые обсуждают вопросы здравоохранения, есть группы, которые обсуждают вопросы жилья – его восстановления, ремонта и так далее… Все гуманитарные организации, которые занимаются конкретным родом программ, собираются вместе и обсуждают нужды, ресурсы, категории людей, которым они могут помочь (инвалиды, пенсионеры, многодетные семьи...). И в этих встречах обычно участвуют местные власти тоже. На некоторых из таких групп местные власти даже сопредседательствуют, чтобы быть в курсе того, что делают гуманитарные миссии.

Зачастую, такие встречи происходят в городах. Определяется место, в котором координируются разные организации, и к ним присоединяются представители властей.

Видео дня

К сожалению, этот механизм не везде налажен хорошо. И не везде он работает. К примеру, потому, что организации, которые базируются, допустим, в Мариуполе, покрывают слишком широкий ареал самых разных населенных пунктов.

Как часто разным группам гуманитарных миссий на Донбассе приходится собираться?

По разным вопросам - с разной интенсивностью. К примеру, общие координационные встречи, которые проводятся нашей организацией, происходят раз в месяц.

Надир Минбашиев  / United Nations OCHA Ukraine

Раньше мы собирались чаще - раз в две недели. А в самом начале встречи вообще могли происходить каждую неделю, в зависимости от нужд и интенсивности программ.

Все координаторы этих программ находятся здесь, на линии разграничения?

В основном, кластер-координаторы находятся в Киеве. Только недавно мы приняли решение, чтобы они переместились ближе - на восток, туда, где, собственно, и есть нужды.

Довольно часто приходится сталкиваться с мнением, что в решении множества вопросов власть, представляющая государство как таковое, заменили волонтерские движения и общественные организации. И власть это, в целом, устраивает: зачем напрягаться и что-то делать, если это сделают за них? Собственно, вопрос в том, не делают ли гуманитарные миссии на Донбассе ту работу, которую должны делать местные власти?

Нам важно владеть информацией, максимально собрать ее, о том, в чем именно нуждаются люди, проживающие на востоке Украины, где именно нужна помощь, какая нужна помощь, кто уже работает над устранением появившихся проблем, какие миссии еще не задействованы, и что из всего, что нужно сделать, могут сделать власти. Поэтому наша задача – помочь им в этом. Чтобы они были в состоянии сделать то, что должны. Потому что, в конце концов, это их обязательство и их ответственность - помогать людям.

Когда вы говорите об ответственности местных властей, речь идет исключительно о помощи, которая организована на подконтрольной Украине территории?

За подконтрольные Украине территории ответственность лежит, конечно, на местных украинских властях. А на неподконтрольной территории, согласно международному гуманитарному праву, де-факто, на самопровозглашенных.

И международные гуманитарные миссии ведут на неподконтрольных Украине территориях такую же работу – сбор информации, встречи, координация – как на подконтрольных?

Там, соответственно, тоже проходят такие встречи. Но они проходят без участия самопровозглашенных властей, они не принимают в этом участия. Если есть такая необходимость, с ними [представители международных гуманитарных миссий] встречаются отдельно.

Но там есть очень серьезные ограничения на деятельность международных организаций.

То есть, на неподконтрольных территориях пускают не всех и не везде?

Да. Во-первых, пускают не все международные организации. Работать в Луганске и в Донецке имеют право две-три международных организации, то есть, совсем мало. Во-вторых, пускают не везде.

Доступ к многим территориям на Донбасе ограничен / Фото УНИАН

Сейчас по Донецку - они называют это аккредитацией - разрешается работать только Международному Комитету Красного Креста, международной организации People in Need («Человек в беде»), одной маленькой медицинской организации, которую они совсем недавно аккредитовали, и нескольким местным организациям.

А происходит ли координация с ними Управления по координации гуманитарных вопросов ООН? Я имею в виду, помогают ли они вам увидеть целостную картину того, что происходит на неподконтрольных Украине территориях? Информируют ли вас о нуждах жителей на не подконтрольных территориях?

Это называется оценка нужд, или мониторинг нужд. Оцениваются общие нужды по всем секторам. И это потом помогает нам планировать, как мы будем реагировать. Другими словами, гуманитарный план строится именно на этих нуждах.

Но, как я уже говорил, на неподконтрольных территориях сделать такую оценку очень трудно, поскольку представителям международных организаций не везде разрешается ходить, не все можно увидеть и не всегда получается пообщаться с местными жителями.

Получается, что оценка нужд на неподконтрольных Украине территориях происходит фрагментарно и основывается на словах местного населения, особенно там, где гуманитарные миссии сами увидеть и оценить нужды не в состоянии?

Что-то вроде этого. Организации, которые бывают на местах [на неподконтрольных Украине территориях], которые там работают и раздают гуманитарную помощь, имеют возможность общаться с людьми. Поэтому, допустим, когда они завозят стройматериалы для восстановления разрушенного жилья, люди могут сказать, мол, нужен еще уголь, нечем топить. И представители гуманитарных миссий записывают – нужен еще уголь. Спрашивают: а сколько вас там нуждается в угле? И записывают ответ.

Приблизительно таким образом все происходит.

Знаете, если почитать заявления самопровозглашенных властей ДНР и ЛНР, создается впечатление, что как раз те нужды, о которых мы говорим, они закрывают самостоятельно…

Надир Минбашиев  / United Nations OCHA Ukraine

В Луганске и Донецке, среди де-факто властей, имеются структуры, которые тоже занимаются координацией гуманитарных вопросов. Там есть так называемые аккредитационные комитеты. Они должны аккумулировать все нужды с мест и потом этой информацией делиться с аккредитованными международными организациями, распределять помощь, которую они получают из других источников, и потом, в принципе, говорить, что осталось, что не покрыли, что можно покрыть из местного «бюджета», который там у них собирается по разным отраслям...

Управление по координации гуманитарных вопросов ООН работает на востоке Украины с октября 2014 года. Появление линии разграничения в том виде, в котором мы ее сейчас понимаем, появление контрольных пунктов пропуска въезда-выезда (КПВВ), происходило на ваших глазах. Можете сравнить, как за два года поменялся подход к обустройству и правилам пересечения линии разграничения через КПВВ?

Со временем ситуация на КПВВ становится все хуже и хуже.  

Потому что раньше люди передвигались легче. А со временем, к сожалению, КПВВ на линии разграничения превращаются в полноценную границу. Например, если даже посмотреть с точки зрения того, сколько людей работают здесь, на линии разграничения, и сколько людей работают в аэропорту Борисполь. Здесь и в Борисполе ежедневно проходит одинаковое количество людей.

Один КПВВ имеет пропускную способность 7-8 тысяч человек в сутки…

Я говорю обо всех контрольных пунктах въезда-выезда. По всем КПВВ в сутки проходит 25-30 тысяч человек. То же самое, что в Борисполе. Но Борисполь (хотя там – международная граница) работает как швейцарские часы. А как работают здесь?..

То есть, можно намного улучшить деятельность на всех этих пунктах пропуска.

Каким образом?

Допустим, увеличить количество сотрудников, упростить процедуры прохода людей… К примеру, не занимать много времени на бабушку, которая везет с собой одну сумку. Она, скорее всего, не будет везти с собой оружие...

Кроме того, когда люди проходят КПВВ, после физического осмотра пограничниками они проходят еще через контроль СБУ. То есть, повторно те же процедуры. Это очень удлиняет процесс. И люди ждут по 10-15 часов, ночуют там... А ночевать там зимой очень и очень плохо…

Татьяна Урбанская

Новости партнеров
загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь