Владимир Рыжов: Главная задача власти сейчас – избавиться от троцкизма в экономике

 Куда двигаться нашей стране? В Европу или в Россию? Что делать с экономикой?  Независимый эксперт  Владимир Рыжов отвечает на эти и другие вопросы... 

Ситуация, сложившаяся в Украине после парламентских выборов, породила больше вопросов, чем ответов. Куда двигаться нашей стране? В Европу или в Россию? Что делать с экономикой? Какое историческое требование более важно – хлеба или зрелищ? Все это результат того, что украинцы практически поровну разделились на «левых» и «правых», хотя, в нашем случае, больше подходит – на «оранжевых» и «бело-голубых». При этом верхушки каждой из сторон утверждают, что только они знают точный ответ на извечный вопрос «Камо грядеши?». Мы решили поговорить о настоящем и будущем Украины с независимым экспертом – бывшим главой Украинской инновационнй компании, инициатором создания Украинского банка реконструкции и развития, человеком, привлеченным в свое время к сотрудничеству с Администрацией Президента – Владимиром Рыжовым.

К: Владимир Леонидович, сейчас в обществе активно обсуждается тема будущей парламентской коалиции. Кто-то говорит, что начинать нужно с принципов ее деятельности, кто-то утверждает, что главным является распределение портфелей. Что является наибольшим приоритетом, по вашему мнению?

В.Р.: Как известно, только формирование коалиции позволит сформировать новое украинское правительство. Поэтому, я бы говорил о том, что является наиболее важным именно для будущего правительства. При этом исходить надо все-таки из двух самых глобальных, я бы сказал, стратегических задач, которые необходимо поставить новому правительству перед собой.

Итак, задача номер один – развитие украинского фондового рынка. На сегодня этот рынок существует, но он совершенно разорван, частичен, часто разделен по специализации или по отраслям. Такое понятие, как единая фондовая биржа в Украине с национальным индексом котировок ценных бумаг отсутствует. Поэтому мы абсолютно точно не знаем, сколько мы вообще стоим, ведь те котировки, которые у нас есть, они, по сути дела, больше показывают тенденции отраслевые, чем оценивают экономику Украины и показывают тенденции украинской экономики в целом. Страна с 50-миллионным населением, если хочет нормально строить экономику и двигаться вперед, просто не может не иметь такого инструментария, как национальный индекс котировки ценных бумаг, определяющих экономику страны фирм.

Задача номер два – создание институтов долгосрочного прогнозирования. К сожалению, сегодня мы совершенно не знаем, что делается вокруг нас. Или знаем, но только интуитивно. Приведу несколько примеров. Туркменбаши подписал договор с Китаем о строительстве газопровода производительностью 30 млрд. кубометров газа в год уже до 2009 года. После этого наш министр топлива и энергетики Иван Плачков заявил, что это никак не скажется на Украине. И все, и на этом все замолчали. Да, действительно, Китай и Туркменистан договорились, что будут осваивать новое месторождение на Амударье. Но, я вот не поленился, и посмотрел, сколько же можно взять с этого нового месторождения. Оказалось, что не больше 10 млрд. кубометров в год, а контракт предполагает 30, значит 20 млрд. кубометров будут браться из уже разведанных и эксплуатируемых месторождений. Кроме того, Туркменбаши пообещал Ирану увеличить поставки газа с сегодняшних 8 млрд. до 15, а к 2010 году – до 20 млрд. кубометров газа. Вот еще 12 млрд. Таким образом, всего лишь 10 млрд. кубометров газа реального, который разведан и будет добываться, остается для Украины. Сегодня же у нас договор на 40 млрд. Что мы должны делать в такой ситуации? Ответа нет, потому что в стране нет долгосрочного прогнозирования, а, следовательно, нет и долгосрочных планов развития страны, и, в конце концов, возникают проблемы даже с формированием бюджета на каждый год. Или, другой пример – КГОКОР. Сейчас принято решение его приватизировать. Хорошо, а что будет дальше? Его достроят или нет, если достроят, то как дополнительные мощности, введенные в строй, скажутся на ценах на окатыши, которые производит сегодня, допустим, Полтавский ГОК? Как повлияет сбыт с КГОКОРА? Нужно ли нам строить новый меткомбинат для производства стали из окатышей, произведенных на КГОКОРЕ? Такого прогноза нет, в результате, мы зачастую просто выбрасываем бюджетные деньги. Еще одна ситуация с самолетом Ан-70. Было ясно, что такое длительное затягивание подъема самолета в воздух, его доработки свидетельствует о том, что что-то не так, нужно принимать какие-то шаги, чтобы эта машина все-таки производилась и продавалась. В конечном итоге Россия из политических и экономических мотивов фыркнула и сказала: «Все ребята, с Ан-70 мы закончили с вами работать». И дальше что? Это можно было предусмотреть «на берегу» накануне, хотя бы исходя из того, что в Европе ни одна страна индивидуально не потянула такую отрасль как самолетостроение. 11 стран Европы объединились в корпорацию «Аэробус» и собирают свою серию «А». Россия тоже сегодня объединила усилия с США: КБ «Сухой», «Ильюшин» и компания «Боинг» создают корпорацию. То есть, даже такой стране как Россия тяжко потянуть самостоятельно самолетостроение. И США тоже, потому что этот совместный российско-американский проект предусматривает, что будет разрабатываться полуунифицированная машина, которую США будут использовать как пассажирский вариант, а Россия как транспортный. А Украина вдруг решила сама по себе, что она ах какая крутая авиастроительная держава, и…? И результат налицо. Надо было заранее смотреть, куда встраивать нашу авиастроительную отрасль, то ли в европейскую, то ли в российско-американскую систему. Но нужно было куда-то идти, потому что в конце концов мы оказались брошенными. Это все из-за отсутствия долгосрочного научного прогнозирования. И каждый раз мы, как говорится, носом об стенку – бах-трах – и ничего не получается.

К.: Но ведь когда-то в стране начинали работать целые институты долгосрочного прогнозирования? Да и сейчас от высокопоставленных лиц мы часто слышим, что прогнозирование просто необходимо…

В.Р.: Эта практика зародилась в 1996 году, когда Леонид Кучма вызвал меня, Александра Разумкова и Валерия Литвицкого и сказал, что ему надоело быть в неведении того, что творится вокруг Украины, что он каждый раз натыкается на всевозможные такие решения извне, которые в Украине не предусматривали. Тогда была начата эта работа. Финансами занимался Литвицкий, мировой глобальной политикой занимался Разумков, я занимался экономическими процессами. Все это сводилось вместе и раз в месяц подавалось Президенту. Потом был создан Институт стратегических исследований при СНБО, который возглавил Анатолий Гальчинский. Он тоже должен был заниматься этой работой. Однако, где-то с 2003 года деятельность этого института начала увядать и превратилась по сути дела в научное подтверждение мыслей высоких людей. Кучма, как правило, до этого не доходил, а вот руководители администрации давали задания и получали, якобы научно обоснованный прогноз. Институт перестал функционировать по своей сути. Но проблема еще и не в этом. Я знаю как работают подобные институты в других странах. Они начинают с того, что посольства и торгпредства собирают всю информацию по всем странам о государственных проектах, о движении капитала, о том, куда пошло наибольшее государственное субсидирование, финансирование. Далее специальные институты то ли при Минэкономики, то ли при Министерстве промышленности и торговли собирают эту информацию, а потом выдают правительству на стол не просто факты, что, где происходит, но и рекомендации, как эти факты можно использовать с выгодой для своей страны. Возьмем тот же пример с Туркменбаши, который решил строить трубопровод. Трубы ему нужны? Перекачивающие станции нужны? Турбодетандеры нужны? И так далее. Значит, мы можем на сегодняшний момент минимизировать последующую нехватку газа сегодняшним предложением для Туркменбаши взять у нас, допустим, трубы, сохранив при этом часть денег? Можем. Вот это и есть то, что должны сделать торгпредства и посольства, прислать сюда, здесь обработать, и это должно стать задачей правительства, которая будет решена государственными или частными фирмами. Вот что такое долгосрочное прогнозирование на маленьком примере. А таких примеров по каждой стране по несколько штук.

К.: Что сейчас нужно сделать, чтобы такая система заработала? Для этого требуется специальный закон?

В.Р.: Нужно просто либо взять британскую практику форсайтных исследований и ее переписать, либо даже российский закон о государственном долгосрочном научном прогнозе, и принять соответствующий закон в Украине. Этим законом должно быть вменено в обязанность торгпредам и послам заниматься этой работой, а институту стратегических исследований – обрабатывать эти материалы и выдавать правительству. При этом в законе должно быть написано, что этот научный прогноз является основой для бюджетного планирования на долгосрочную и краткосрочную перспективу. В свое время я написал такое предложение, которое было поддержано и Кучмой и Николаем Азаровым (вице-премьером в правительстве Виктора Януковича), и получил из Минэкономики за подписью Владимира Першина такую отписку, что, мол, уважаемый Владимир Леонидович, если такой прогноз вам нужен для вашей деятельности, прошу его финансировать и организовывать. Точка. С уважением, В.Л. Першин. Я даже, для того, чтобы не навлекать гнев вышестоящих на Першина, эту бумагу никому не показал, но прекратил этим заниматься.

К.: Возвращаясь к вашему утверждению о необходимости создания фондовой биржи не могу не спросить, как это может повлиять на приватизацию и реприватизацию, о которой мы все так много слышали в последний год?

В.Р.: Знаете, только положительно. Ведь, если бы у нас была солидная фондовая биржа, то сейчас мы могли бы 10-15% государственных акций тех предприятий, которые собираемся продавать, изъять и котировать на этой бирже, чтобы понять к моменту приватизации, сколько вообще все это стоит. Тогда бы у нас не было вопросов, как мы, например, продали «Криворожсталь»: дешево или дорого? Дешево Пинчуку или дорого Лакши Митталу? То ли, может, Лакши Миттал и сам не доплатил? Мы этого не знаем. Сейчас, например,  у нас будет приватизироваться «Укртелеком». Сколько он будет стоить? Столько, сколько за него дадут с аукциона? Но это же позапрошлый век, когда продавали методом постукивания молотка. А нужно знать, как это сейчас оценивается рынком. По моему мнению, «выброс» 10-15% акций на биржу даже стоило бы ввести в правило предприватизационной подготовки, чтобы избежать всевозможных судебных процессов, которые потом крайне раздражают инвестора и делают его очень осторожным при работе с украинской приватизацией. Ведь сейчас ничего нельзя доказать: прокурор будет говорить «дешево», а адвокат – «дорого». А далее нужно надеяться только на решение суда.

Впрочем, даже по отношению к ранее приватизированным предприятиям можно относится более цивилизованно, чем, скажем, было у нас с «Криворожсталью». Достаточно посмотреть хотя бы на российский опыт, примененный к продаже «дочке» «Юкоса» - компании «Сибнефть». Были наняты немецкие эксперты, аудиторы, которые приехали, посмотрели сколько она стоила на момент вхождения в «Юкос», и определили, что ее цена была примерно 12 млрд. долларов. Если бы у нас было также с «Криворожсталью», то, после оценки на сумму недоплаты нужно было бы сделать дополнительную эмиссию акций, предложить предыдущему покупателю выкупить их, а в случае отказа - выставить в свободный оборот. Таким образом нет варварства, нет реприватизации, есть дооценка недооцененного. И инвестор в такой ситуации воспринимает происходящее, как обычное явление: да, была ошибка, подтвержденная экспертами. То есть, вот этот троцкизм, который в последнее время все больше и больше завоевывает исполнительную власть, он должен быть изжит из нашей практики, его не должно быть. Я говорю это, в частности, и потому, что на сегодня формируется коалиция из трех сил, где Юлия Владимировна Тимошенко, а я считаю ее типичным стопроцентным троцкистом, имеет все шансы стать премьер-министром. Я понимаю, что две остальные политические силы сегодня путем принципов, соглашений, пытаются ограничить ее, скажем так «разухабистую» деятельность, но, тем не менее, надо понимать, что премьер есть премьер, и мне бы хотелось, чтобы в Украине зазвучали слова о том, что пора прекратить революционную целесообразность, что мир отработал множество цивилизованных приемов для того, чтобы решать государственные вопросы демократическим, цивилизованным путем.

К.: Так что, сейчас правильнее было бы вообще приостановить приватизацию?

В.Р.: Да нет, просто должны быть разработаны критерии приватизации.

К.: То есть, нужно пригласить экспертов для оценки стоимости предприятий?

В.Р.: Да, как один из вариантов. Плюс ко всему, давайте сегодня возьмем часть акций того же «Укртелекома» или Одесского припортового завода и начнем их котировать. Просто. И посмотрим, как за ними гоняются. Выставим даже на эти наши маленькие биржечки, просто для того, чтобы мы поняли, что это такое. Народ же знает, что так или иначе эти предприятия пойдут на приватизацию. Начнут покупать акции такого-то предприятия по такой-то цене, к примеру «Укртелекома», зная, что он на приватизацию все равно пойдет. Значит, кто-то начнет их перепродавать, торги пойдут туда-сюда, и мы определим сколько стоит одна акция, сколько акций, и почем вообще можно его продать. Это очень просто.

К.: И сейчас инвесторы готовы будут торговаться за эти бумаги, и будут готовы к серьезной приватизации за большие деньги?

В.Р.: Сейчас нет. Они посмотрят, что получится у нас по осени. Сейчас можно не рассчитывать. Все посмотрят, что будет получаться у вновь созданного правительства, скажем, где-то через полгода. Все смотрят так: 4-5 месяцев, и правительство себя проявит. Скажем так, что правительство Юлии Тимошенко проявило себя ровно через 4 месяца. Когда у нее не хватило самообладания: «Как это так, все воруют!» Сюда рычаг, туда рычаг, и началось. На это все будут смотреть. Если все угомонится, все пойдет цивилизованно, троцкизм исчезнет, тогда пойдут потихоньку инвестиции. Малейшее подтверждение прошлого троцкизма – все. Про нас забудут надолго.

К.: В таком случае, что ждет Украину, если не делать сегодня серьезных перемен? Например, глава политсовета Партии Регионов Николай Азаров утверждает, что экономический крах может произойти очень скоро, а следом за ним неизбежны и внеочередные парламентские выборы?

В.Р.: Есть два очень жестких и неотвратимых момента, которые пока не хотят «оранжевые» учитывать. Во-первых, по всем расчетам, если бы не поменялась власть, и вся старая команда просто бы продолжала работать в нормальном режиме, то уже тогда просчитывалось, что до 2009 года будет полностью использован восстановительный ресурс, то есть будут запущены все те производства, которые существовали в СССР, ну не все, а большинство, а также с учетом того, что будет что-то создаваться новое. Все. Восстановительный ресурс Украины, как экономического организма, заканчивался в 2009 году, это теоретический вопрос. Тогда уже была начата разработка того, как не допустить замедления экономического роста. Понятно, что сразу в постиндустриальное общество мы бы не впрыгнули, поэтому предлагалось совместить переход от индустриальной к постиндустриальной экономике с формированием информационного общества. Мы хотели создать тогда такую ситуацию, чтобы действительно превратить Украину в своеобразный европейско-российский технопарк. Мы были очень удобны и европейцам, и россиянам. Образованное население, достаточно квалифицированный рабочий класс, достаточно удобные природа и инфраструктура. Поэтому, когда начали тогда развиваться технопарки и свободные экономические зоны, это было не от дури, и не для того, чтобы украсть. Конечно, издержки были, и никто их не отрицает. Но это делалось для того, чтобы за остававшиеся 4 года привлечь в Украину высокие технологии Европы и России, финансы, и использовать наши технологии. Это было сделано от понимания того, что иначе Украина может провалиться в 2009 году насмерть. К сожалению, оказалось так, что путем совершенно неумелых и неловких действий за прошедший год эта ситуация приблизилась. Поэтому, я считаю, что уж точно в 2007 году, если ничего не будет предпринято, теперь уже экстренного, по замещению исчезающего восстановительного ресурса на новую экономику, мы рухнем.

И второй аспект почему с экономикой будет плохо. Мы прекрасно понимаем, что ситуация несогласованности географического положения Украины с внешней политикой, привела к тому, что Россия постарается избавиться от нас по всем статьям. Ей не интересна Украина на сегодняшний день. Россия выбрала себе вектор геополитический – это Шанхайская организация сотрудничества, Китай, как противостояние доминирующей Америке. Россия сама не может противостоять Америке, но Китай, который тоже противостоит Америке, он получился естественным союзником России. Поэтому они в спарке, поддерживая друг друга будут формировать второй полюс мира. Конечно, Россия крайне заинтересована, чтоб Западная Европа (на новую Европу, на неофитов Европы Россия вообще внимания обращать не собирается серьезного), чтобы Старая Европа тоже стала полюсом мира. Потому что, я вот общался с российскими высокими мужами, они говорят, что трехопорный мир - он устойчивый. Двухопорный – это конфликтный мир. Как было во время холодной войны. И вот, с их точки зрения, лучше всего под третий полюс мира, конечно, подходит Западная Европа. Но до этого момента очень долго идти. А Украина, которая встряла между Западной Европой (которая, в принципе, уже мечтает о том, чтобы стать своеобразным полюсом влияния мирового) и Россией в проамериканское балточерноморское пространство раздразнила этим Россию и обеспокоила Европу. Россия постарается экономически дать понять Украине, что, «люди добрые, если вы хотите все время находиться на сторожевом посту на границе с собаками и пулеметами против России – это ваши проблемы, но экономических отношений не будет». Но еще хуже то, что есть уже и первая негативная реакция со стороны Западной Европы. Я имею в виду некоторые заявления, которые прозвучали во время «газовой» войны. Я хочу посмотреть, как через полгода-год, эта первая негативная реакция о том, что Украина капризничает и начинает задираться с Россией, как она обернется негативом очень жестким против Украины. Мы рискуем оказаться на выселках Евразийского пространства, когда нас будут бояться в Западной Европе, как скандальную страну, а россияне отторгнут, как санитарный кордон, и где мы будем? Вырваться из ситуации экономической изоляции – это очень важный вопрос для любого правительства. Судя по тому, что изменений антироссийской направленности внешней политики не замечается, я боюсь, что антиукраинская экономическая политика со стороны России будет усиливаться. Это не будет способствовать нашему экономическому росту.

И еще. Я всегда вспоминаю высказывание Дизраэли: «У Британии нет вечных врагов, у Британии нет вечных друзей. У Британии есть ее интересы». Хотелось бы, чтобы подобный принцип применялся и в Украине.

УНИАН в Google News