На пляже высилась большая палатка для душа Шарко и других процедур, сделанная в цветах российского флага. Здесь же список процедур, производимых в палатке: массаж спины, массаж предстательной железы, грязелечения, ректальные тампоны…
Впечатление
Вот он, Крым… Легковые автомобили с российскими флажками, где на задних окнах машин красуются наклейки: «Я говорю по-русски». Подобные наклейки висят в египетских магазинах, что понятно. У нас в Киеве, универмаге видела табличку «Мы говорим по-английски», что тоже понятно. Но тут в Крыму у людей свои удовольствия, владея одним языком, они хотят всем об этом сообщить и удивить и, наверное, порадовать. Работай я в отделе контрпропаганды, я бы запустила такие же кортежи с табличками: «Я немножько говорит по-русски»... Все, все, замолкаю – я твердо решила, что никто и ничто не нарушит мое мирное расположение духа. Мы с ребенком отдыхаем, точка.
Возле пансионата в Евпатории, одного из лидеров в рейтингах в украинских домов отдыха, на флагштоках красовались четыре знамени: украинский, российский, крымский и флаг пансионата. Это понятно: на стоянках возле коттеджей на четыре машины с российскими номерами приходилась одна украинская. Так что российский флаг – дань уважения основному клиенту. На пляже пансионата, высилась большая палатка для душа Шарко и других процедур, сделанная в цветах российского флага. При самом входе на пляж висит список процедур: массаж спины, массаж предстательной железы, фитобани, грязелечения, ректальные тампоны. Я на минутку задумалась. Вот, например, когда футболисты, выигравшие Кубок кубков, выбегают на поле, неся на плечах свой флаг, это понятно. Любопытно, как чувствуют себя отдыхающие, которым делают ректальные тампоны, а вокруг их как бы обнимает российский флаг? Интересно, кто придумал установить такую «пророссийскую» палатку для таких процедур? Нам, старорежимным гражданкам Украины непонятна сия новизна.
– Мама, а Евпатория, это Украина? – поинтересовался мой сын.
– Да, – коротко ответила я.
Наш с ребенком отдых начинался хорошо. Это был чудесный пансионат, создатели которого знают толк в ландшафтном дизайне и очень любят детей. На всей территории – розовые кусты, фонтаны, небольшие водопадики, мостики, тут и там прятались статуи гномов и зверей. Правда, местная столовка изрядно подпортила настроение. Мой ребенок ел там только утром молочную кашу. В обед и на ужин он подходил, широко крестился, осматривал содержимое тарелок и просил разрешения подождать меня у фонтана. Плюс к обычным расходам я добавила деньги на такси до супермаркета и продукты, за которыми надо было ездить каждые два дня. Суммировав все новообразовавшиеся расходы, я снова отругала себя, что так и не сумела преодолеть географическую привычку отдыхать дома, вспомнила все увещевания подруг, которые платили эти же деньги за Турцию и Болгарию. Но эта моя поездка имела свой глубинный смысл. Я познакомилась с отдыхающими россиянами. Я всегда предполагала, что мои соотечественники с этнической Родины это милейшие люди. Мы чудесно общались. С мамами москвичками мы обсуждали проблемы детской педиатрии и детского питания, папы-москвичи объясняли мне, почему мальчиков лучше учить плавать в нарукавничках, а не жилетах, с бабушками из Москвы мы обсуждали проблему, правильно ли жить вместе трем поколениям… При этом народ проявлял невиданную политкорректность.
Одна россиянка как-то сочувственно меня спросила: и что, ваш ребенок будет ходить в украинскую школу?
– Нас это не пугает. Знания о русской литературе он получит от мамы и бабушки, – ответила я.
– Да, вы должны знать украинский язык, раз едите с этого стола, – согласилась она. И принялась рассуждать о том, что будь в советское время в стране хорошо поставлено изучение национальных языков, то многих проблем удалось бы избежать. Во как! Вы видели? Вся эта публика категорически отличалась от авторов комментариев с ником «РФ», регулярно устраивающих мне пятиминутки ненависти.
А одна вообще симпатичная пара из Питера обладала просто чарующей интеллигентностью. Когда они впервые попали на пляж, он кивнул на «ректальную» палатку с флагом России и что-то сказал своей жене, она рассмеялась. Да, у здоровых мужчин это вызывает только юмор.
Как-то мне позвонил коллега и рассказал о выступлении Медведева – ну, помните, его видеоблог: пока Ющенко при власти, улучшений не ждите, Зурабова послом не пошлю и все такое. Мы себе позубоскалили, стали предполагать, что же такое произошло, что Зурабова, способного так технично обходиться с нацпроектами и землями, не послали в Украину. Тут еще столько всего приватизировать можно, со способностями и опытом несостоявшегося посла – непочатый край работы.
«Может, просто, Медведев захотел лишить Зурабова, человека Путина денег?» – предположил мой телефонный собеседник. Потом мы медленно перешли ко встрече Медведева и Путина в Сочи, вспомнили, как они играли там в бадминтон. И я сказала, что теперь бадминтон – публичная игра российских правителей, и нового украинского Президента будут приглашать на турниры по бадминтону. Мы как раз находились на пляже, и я не заметила, как близко подвинули свои шезлонги ребята из Питера. Они – сто процентов слышали мой разговор.
Может, ничего не поняли, я ведь говорила по-украински, попыталась я себя утешить, хотя Путин и Медведев на русском и украинском языках звучит одинаково. Мне впервые стало неловко, даже не знала, как теперь с ними здороваться. Но они меня опередили: Сергей (так звали парня) посмотрел на меня смеющимися глазами и кивнул, а Ольга (так звали его жену) с извиняющейся улыбкой спросила: ваш ребенок вчера приболел, вы в порядке?
Да, вполне нормальные русские… Но такая публика наверняка не сидит во власти, они, видать, и новости не смотрят.
Через несколько дней нас проведала моя подруга, которая отдыхала в Ялте. Рассказала, как во время путешествия по Южному Берегу экскурсовод на вопросы туристов отвечал приблизительно так: умный вопрос – десять гривен, тупой – пять, и вообще за свою зарплату я не буду тут перед вами распинаться. Она жаловалась, что совок в Крыму прет изо всех источников. На Ласточкином Гнезде мордовороты берут деньги без каких-либо признаков дальнейшего перечисления их в бюджет, везде хамство.
– Вы то как? – спросила она.
– Мы – хорошо. Питаться тут нельзя, а публика очень приличная. Не пьют, укладываются спать вовремя.
– Тебе повезло.
Мы отправились за продуктами. Евпаторийский милиционер, подрабатывающий в пансионате таксистом, вместо того, чтобы привезти нас в большой суперкамаркет, высадил возле минимаркета. «Тут такие же цены, как и в Фуршете. А я спешу», – денег взял по полной программе.
Убедившись, что в минимаркете ничего нет, мы прошли в соседний торговый центр.
– Море, б.., понаехали, – шипела уборщица привокзального магазинчика в Евпатории, пытаясь подсечь нас своей шваброй.
Желание побыстрее вернутся в Киев ставало нестерпимым. К хорошему привыкают быстро. А я привыкла к уважительному отношению. В день отъезда мы ждали такси возле пансионата.
– Мама, ты уверена, что Евпатория – Украина? – еще раз спросил мой сын.
Рядом подъехала машина, из которой вышел то ли муж директрисы, то ли акционер пансионата. Он, услышав вопрос ребенка, посмотрел на него с горячим одобрением.
– Уверена, сынок, – ответила я. И, перехватив взгляд начальства, про себя подумала, что наверняка палатку на пляже поставил именно он.
Марина Лаптева
