Дело педофилов. Началу избирательной кампании посвящается

Педофильский скандал мегатонной бомбой взорвался прямо посреди избирательной кампании. Той самой, которая формально-юридически стартует лишь сейчас…

Педофильский скандал мегатонной бомбой взорвался прямо посреди избирательной кампании. Той самой, которая формально-юридически стартует лишь сейчас и которая на самом деле идет еще с лета, когда по всей стране начали расти бигборды «Арсенія» «Почую кожного», «Вона працює» и т.д., и т.п.

Всё шло чинно-благородно, очень предсказуемо и практически мирно. Самыми драматическими моментами были не дотягивающие до уровня  КВН-овских разминок пикировки в студии Савика Шустера и литературные упражнения в бигборд-комиксе «Вона працює» – «Краще б не працювала» – «Вона – це Україна»… А за пределами территории, освещенной софитами, все потихоньку заключали друг с другом перестраховочные договоренности на случай своего поражения и продумывали, как будут эти договоренности нарушать в случае победы.

Изображение с сайта Украинской правды

И тут вдруг такое… «Дело педофилов» тяжелым булыжником страшного человеческого горя с грохотом ворвалось в ухоженную теплицу отечественного политикума, грубо нарушив камерный ход избирательного процесса.

Делать вид, что в разворачивающемся «деле» отсутствует политическая составляющая – нелепое лицемерие. Но такое же лицемерие – делать вид, что «обнаружение» или даже «доказательство» наличия этой самой «политической составляющей» хоть что-то решает или доказывает.

Задолго до дела Гонгадзе и обнародования пленок Мельниченко «политические составляющие» легко прочитывались практически в любом хоть сколько-нибудь резонансном событии – подлинном или чисто виртуальном, в любом эксклюзивно-информационном сливе, в любой громкой кампании.

И в том резонансе, который стремительно обрело «дело педофилов», политическая составляющая очевидна и огромна. Достаточно одного того, что Юлия Тимошенко получила абсолютно реальный шанс проиграть выборы. И нет ничего удивительного в том, что оппоненты леди премьера стараются этот шанс не упустить. То же самое происходило и с «раскруткой» дела Лозинского. И что из этого следует? Что не был зверски расстрелян безработный милиционер Валерий Олийнык? Или что недоброжелатели Юлии Владимировны «специально подставили» его как жертву под пули ошалевшего от всевластия и безнаказанности нардепа от Блока Юлии Тимошенко и его подельников? Нет?

В том-то и дело, что лишь благодаря политическим «разборкам» общество ещё может узнавать о своих политиках что-то по-настоящему важное, знаковое. Как раз по поводу «дела Лозинского» я писал, что «перманентные переговоры о “ширке” – это в том числе еще и эхо мечтаний “элиты” о том, что можно будет не опасаться услышать о себе что-нибудь неприятное». И что «если бы триумф всеобщего (“широкого”) согласия уже произошел, то о кировоградском заклании мы узнали бы разве что по объявлению о присуждении народному депутату Лозинскому и его друзьям каких-нибудь орденов за обезвреживание особо опасного преступника» («Кировоградская трагедия как сценарий развития страны», «Телекритика» №7–8, липень–серпень 2009).

С «ширкой» пока никак не складывается, выборы всё ближе с каждым днем, поэтому в бой бросились все. Хотя именно в этом жутком случае никак нельзя исключать и нормального человеческого сострадания – и к детям, и к их матери и к (возможно) оклеветанным нардепам.

Но в бурном обсуждении бросается в глаза вопиющая асимметричность. Как будто совершенно справедливо отмечая, что лишь судебный вердикт может заклеймить человека, даже депутата, как «педофила», борцы за строгое соблюдение юридической процедуры нисколько не склонны распространять те же нормы презумпции невиновности на изнасилованных детей и их мать, поспешно вешая на них ярлыки «клеветников» и «шантажистов» – и это в лучшем случае.

Татьяна Монтян

А уж с Григорием Омельченко, Татьяной Монтян и Вадимом Колесниченко и вовсе не церемонятся. Конечно, стремление к пиару – не лучшее из человеческих свойств (хотя у политиков и медиа-персон оно никак не считается грехом). Однако складывается ощущение, что защитники моральной чистоты обвиненных бютовцев не в шутку убеждены, что пиар – это ЗЛО. (В менее трагических обстоятельствах сам факт, что такую позицию заняли именно адепты БЮТ, мог бы рассмешить до истерики).

Но даже если согласиться с тем, что плохо, или даже ОЧЕНЬ ПЛОХО пиариться на ЗАЩИТЕ изнасилованных детей и их матери – то согласиться с тем, что этот пиар – преступление, едва ли не худшее, чем само многолетнее насилие, – невозможно никак.

Потому что – вынужден напомнить – сам факт многократного совершения насилия над детьми уже не вызывает сомнений.

И это – второй момент, который бросается в глаза любому непредвзятому наблюдателю (насколько в этом вопросе вообще возможно удерживаться от предвзятости). Я имею в виду странную, почти противоестественную (сознательно избегаю оценочных слов, вроде «оплаченную» или «лживую») слепоту комментаторов, старательно игнорирующих или нивелирующих установленные и никем уже не оспариваемые факты.

Неоднократное и продолжавшееся долгое время надругательство над детьми – это факт, установленный целым рядом медицинских экспертиз.

Странное поведение соответствующих органов доблестной милиции – также факт. «Орлы Луценко» отказывали в возбуждении уголовного дела несколько раз – в том числе и после того, как насилие было засвидетельствовано медицинским осмотром.

Юрий Луценко

Да и сам министр внутренних дел, обычно такой красноречивый и демонстративно эмоциональный, был на удивление сдержан, когда публично сообщал на строгом «канцелярите», что относительно детей «проводились действия, характеризующиеся как развращение  несовершеннолетних». Еще совсем недавно куда более эмоциональную реакцию Юрия Витальевича вызвало посягательство киевского мэра на его коленку… А уж с каким горящим взором Луценко рассказывал, как давал отпор возомнившей о себе стюардессе в аэропорту немецкого Франкфурта…

Разумеется, пострадавшая «на колчаковских фронтах» коленка министра является государственным достоянием, но трудно не заметить некоторой несоразмерности реакций.

И поневоле начинаешь задумываться о «крыше». Об очень высокой и, опять же, «политической».

В любом случае, всё это нуждается во внятных объяснениях. Объяснение, предложенное Монтян, – небезупречно, но в целом непротиворечиво, хотя речь и идет о делах совершенно отвратительных.

К сожалению, защитники оклеветанных (возможно) депутатов БЮТ ничего из этого объяснять и не пытаются. Как сказано, они предпочитают строить предположения о темных мотивах матери, о «политической» и «пиарной» составляющей в поступках Омельченко, Колесниченко и Монтян – как будто это хоть что-то «разъяснит».

Стремление уйти от болезненных вопросов и вообще постараться «перевести стрелки» выглядит очень уж нарочито и малоубедительно. Хотя последние «новости с фронта» превращают трагедию в неприкрытый фарс. Ну да, разумеется, как же возможно было обойтись без намеков на «руку Москвы» и без вездесущего Бориса Березовского? Приём, конечно, уже довольно затертый, но, как говорится, «не знаешь с чего ходить – ходи с бубей».

Казбек Бектурсунов

Когда нынешней зимой под аналогичное подозрение (хотя и в куда менее драматичных обстоятельствах) попал всеобщий любимец – советник киевского мэра Казбек Бектурсунов, тогда тоже публиковался дивный документ – совершенно сверхсекретная бумага – датированная позапрошлым (2007) годом «аналитическая записка», как бы составленная «сотрудниками одного зарубежного силового ведомства». В записке злодеи настоятельно рекомендовали «с целью устранения угроз активизировать деятельность по нейтрализации Бектурсунова К.Ш.». Чтобы, понимаете ли, лишить киевского мэра Черновецкого мощной организационно-аналитической и медийной опоры, каковой, согласно «записке», является «К.Ш.». Поскольку-де страшно озабочено это самое «зарубежное силовое ведомство» близкими контактами «К.Ш.» с опальным Березовским.

Лично мне не довелось увидеть ни одного человека, который отнесся бы к «записке» серьезно. Это уже тогда был затертый прием.

Сейчас, когда речь идет не о вполне половозрелой, хоть и несовершеннолетней (15-летней) барышне, помогавшей Бектурсунову нести тяжкое бремя забот о благе киевлян и медиа-холдинге столичного мэра, а по-настоящему о детях – использование подобных методов представляется совсем уж аморальным. Даже если в конце разоблачений «руки Москвы» или «коварного баоБАБа» делается приписка в том смысле, что насильников, разумеется, следует непременно установить и покарать, – то она так и остается не более чем припиской. Как бы алиби, вроде фигового листка.

Уже очевидно, что вокруг «дела педофилов» развернется немыслимое количество инсинуаций, фантазий и просто вранья. И, разумеется – переговоров: пересмотр старых договоренностей, заключение новых, выбивание дополнительных гарантий и т.д. Вполне вероятно, даже самые непримиримые соперники довольно скоро придут к взаимоприемлемым компромиссам и «дело» – уже совместными усилиями – спустят на тормозах или отправят в очень долгий ящик. Во имя великой и благородной цели – не допустить подрыва международного авторитета и имиджа Украины.

Потому что никто не захочет, да и не рискнет долго держать открытым ящик Пандоры. Очень уж много там скопилось самых разных разоблачений. Нашим политикам и спокойней и гораздо комфортней, когда избирательная кампания проходит в привычном формате. Таком уютном, практически камерном. Как какое-нибудь биеннале ультрасовременного авангардистского искусства. Того самого, которое, по словам Татьяны Толстой, один из британских министров культуры охарактеризовал, как холодное прагматичное «shit»…

Валерий Зайцев, «Новые Грани», специально для УНИАН