Леопольд Табурянский: 16 лет Генпрокуратура крышует убийц моего сына

Расследование убийства стало главным делом жизни отца... Следователи признавали, что это убийство, но потом эта формулировка исчезла… Зацепили «уважаемого человека»?...

Расследование убийства стало главным делом жизни отца... Следователи признавали, что это убийство, но потом эта формулировка исчезла… Зацепили «уважаемого человека»?...

Леопольд Табурянский

С кандидатом в президенты Украины 1991 года Леопольдом Табурянским у нас в разные годы дважды планировалось интервью. Первый раз в конце 90-х, когда, работая, в бизнес-издании, мы делали серию очерков о 10-летии закона о кооперации, фактическом старте украинского бизнеса. Леопольд Табурянский был создателем первого в Украине производственного кооператива в Днепропетровске, и мы планировали опубликовать его рассказ. (Позже, в период Лазаренко, компанию растянули на куски, но, тем не менее, читателям было интересно, как все начиналось). Не помню в связи с чем, моя поездка в Днепропетровск сорвалась.

Второй раз, я должна была встретиться с Леопольдом Табурянским во время акций оппозиции в 1999 году. В Днепропетровске именно он был вдохновителем акции. И тогда тоже что-то не сложилось. Потом я слышала, что Табурянский отошел от активных дел, о том, что его подкосила смерть сына. Я встречала в газетах историю о том, что его сына – Руслана Табурянского – убили и что следствие волокитится.

Но наше третье интервью с Леопольдом Ивановичем все-таки состоялось. Он сам приехал в Киев. Он действительно пережил смерть сына, которую считает убийством. Но, вопреки информации, он не отошел от дел. Расследование этого убийства стало главным делом его жизни.

Руслан Табурянский

Передо мной лежат сотни электронных и бумажных страниц, свидетельские показания, заключения паталогоанатомов, заключения психологической экспертизы, справки из прокуратуры, газетные публикации, фотографии, официальные и неофициальные письма. Это расследование могло бы стать самым громким и самым успешным в истории нашей прокуратуры. Ведь отец убитого ребенка, народный депутат Украины первого созыва Леопольд Табурянский, в общем-то, сделал за наших правоохранителей практически весь объем работы, который можно было сделать, кроме тех следственных действий, на которые нужна санкция прокуратуры. Правоохранителям остался небольшой отрезок финишной прямой, и дело можно было передавать в суд. Это если бы мы жили в правовой стране...

Кому – неопровержимые доказательства, а кому – ненужные улики

28 июня 1994 года студент Киевского национального экономического университета Руслан Табурянский был обнаружен повешенным в своей квартире. Он жил в служебной квартире отца, который закончил свою каденцию народного депутата Украины и в тот период находился в Днепропетровске. Табурянский-старший не смог дозвониться к Руслану вечером и поднял на ноги своих друзей, которые первыми увидели Руслана. Через несколько часов отец со вторым своим сыном тоже примчались в Киев.

– Меня поразило, что Руслан, который был очень стеснительным ребенком, был абсолютно голым. Во-вторых, он не висел, а стоял в кладовке размером метр на полтора на полусогнутых ногах. В-третьих, в квартире на стенах и в кладовке были следы крови. Когда мы привезли Руслана в Днепропетровск, за три часа до похорон я пригласил эксперта – патологоанатома медсанчасти №56 завода «Южмаш» Мечислава Седлецкого, - рассказывает Леопольд Иванович. – Мы сняли грим и обнаружили то, что почему-то не смогла или не захотела при первичном осмотре обнаружить официальная экспертиза: два сильных темно-лиловых следа от удара. Первый – в височной части, второй – в области паха. Дальше, у самоубийц след от петли на шее четко виден в передней части, но потом в затылочной он пропадает. Этот след от петли называется странгуляционная борозда. Незамкнутая странгуляционная борозда – признак того, что человек ушел из жизни добровольно. В случае с Русланом эксперт показал, что петля имеет замкнутый, завершенный вид в области шеи. Если петля затянута вкруговую, значит, человека душили.

Замкнутая странгуляционная борозда при «самоповешении» - это еще более кричащий факт, чем два выстрела разными патронами при самоубийстве. В нашей политической истории были и такие «случаи». Почему-то при первом осмотре сотрудники прокуратуры и МВД не обратили на это внимание. Позже (это я прочла в материалах дела) на официальном допросе в прокуратуре Седлецкий подтвердит то, что сказал при частном осмотре. А при эксгумации экспертиза подтвердила следы ударов…. (Семья дважды хоронила Руслана).

– У меня есть фотографии комнаты, сделанные при осмотре милиции, там четко видно, что была открыта коробка моей бритвы, Руслан не брился. И в ванной комнате висел растянутый шнур, именно им, скорее всего, придушивали моего сына, – предполагает Табурянский.

Уже, предав тело земле, Леопольд Табурянский приехал в Киев. Целых девять дней прокуратура не хотела открывать дело. То ли боялась огласки. Ведь открыть дело – это фактически признать, что в охраняемом доме, в котором живут в том числе сотрудники болгарского посольства, возможно убийство. То ли не хотела работать. Всегда критикующий с парламентской трибуны власть Леопольд Табурянский не был у нее в фаворе.

Но благодаря настойчивости отца дело таки было открыто. Интересно, что поначалу оно было открыто с формулировкой «по факту убийства». Понятая Надежда Скрипка, которую пригласили на осмотр, рассказывала Табурянскому, что, разговаривая между собой, следователи признавали, что это убийство. Но со временем эта формулировка исчезла, и теперь дело расследуется по факту самоубийства.

Я просматриваю свидетельские показания однокурсников и преподавателей Руслана.

«Мальчик – радость. Светлое дитя… Его все любили. Он постоянно был кому-нибудь нужен. На переменах его постоянно окружали однокурсники…Заключение о том, что он покончил жизнь самоубийством – абсурдно». Это строки из показаний преподавателя Рудометкиной. Они содержатся во втором томе дела. Этот том содержит показания еще семидесяти студентов, каждое из которых в чем-то повторяет эти слова. «Руслан был оптимист», «он был самый жизнерадостный человек на потоке», «он всегда шутил». И заканчиваются одинаково: «В версию самоубийства не верю». Прочитывая материалы дела и характеристики Руслана, я думала, что так легко и радостно мог идти по жизни только счастливый ребенок, а так легко завоевывать любовь окружающих мог только тот, кого в детстве очень любили.

«Я обожал его с самого рождения», – как будто услышав мои мысли, рассказывает отец Руслана.

Он вспоминает, как, проведав сына за десять дней до убийства, он складывал вещи в той самой кладовке.

Как будто по наитию, он перебирал вещи в кладовке и аккуратно складывал моющие средства, среди которых – мыло. Еще тогда он услышал, что сын говорит по телефону с каким-то преподавателем – Леонидом О. Тем самым, который позже станет главным подозреваемым в деле об убийстве мальчика.

– Почему он звонит, сынок?

– Предлагает помощь в учебе, он всем мальчикам ее предлагает.

– Я могу с ним поговорить?

– Конечно.

Леопольд Табурянский увиделся с преподавателем, который жил неподалеку на улице Старонаводницкой. Тот повторил сказанное Русланом, что, мол, хочет помочь студентам, поскольку всем помогает. На что отец очень попросил его впредь не звонить и помощь не предлагать.

Так вот, мыло в кладовке… Позже, по настоянию Табурянского, будет проведен химический анализ мыла. Мыло, которое принесли убийцы, отличалось от того, что было в кладовке…

Более того, на веревке были следы двух мыл. Где, когда, кто намыливал себе веревку двумя разными мылами? Любопытно, что концы веревки были аккуратно сложены в мусорном ведре. Странная педантичность, как для самоубийства.

Позже (уже покойный) Владислав Кононенко, руководитель кафедры судебно-медицинской экспертизы Харьковской медицинской академии последипломного образования, тот «самый авторитетный» судмедэксперт страны, сделал заключение, ставшее окончательным приговором.

– Хрящи гортани и подъязычной кости целы.

Дело в том, что хрящи гортани и подъязычная кость – первое, что легко ломается при самоповешении. (Заключения с его подписью хранятся у Леопольда Табурянского). То, что они остались целы, свидетельствует, что петля просто свободно затягивалась под грузом (уже безжизненного?) тела.

Таким видел своего преподавателя Руслан Табурянский

Табурянский встречался и подолгу разговаривал с однокурсниками. Некоторые из них, по словам отца (их имена есть в деле), утверждают, что тот самый преподаватель, с которым встретился отец, Леонид О., особо относился к Руслану. Имеются свидетельства студентки, которые скажут, что Леонид О. звонил к ней домой и, узнав, что Руслан с товарищем там, требовал, чтобы возвращались к себе домой. Одна из них пишет, что он буквально преследовал Руслана. Все это есть в материалах допроса отца.

И еще: в бумагах Руслана отец нашел его карандашные карикатуры. На рисунке Руслана в бутылку забирается какое-то четвероногое страшилище, с человеческим лицом в очках, и подпись по-английски: «Убить О».

Владимир Стретович: в дело об убийстве Руслана вмешалась третья сила

За прошедшие шестнадцать лет в стране сменилось три президента, пять раз менялись генпрокуроры, менялись следователи, это дело четыре раза закрывалось и возобновлялось. За это время Леонид О. стал руководителем одной из академий МАУП. Пережил смерть жены. Она по случайному совпадению умерла как раз за несколько дней до того, как ей надо было идти на допрос в прокуратуру. Якобы задохнулась от небольшого пожара, возникшего в квартире.

С 2002 года этим делом плотно занимается народный депутат Украины Владимир Стретович. Он написал многочисленные депутатские запросы, последний из которых датирован 1 октября 2010 годом, требуя продолжения дела. Вот, что он сказал в комментарии УНИАН:

– Когда в 1994 году я узнал о том, что в Киеве убили фактически ребенка, сына народного депутата Украины, был очень взволнован. Не потому, что сыновья народных депутатов лучше сыновей простых людей, а потому, что как должен распоясаться криминал, чтобы не бояться даже людей с возможностями народных депутатов. Это были как раз выборы в парламент.

Потом, когда я избрался, то поинтересовался, что произошло у Табурянского. Мне сказали что-то непонятное, вроде самоубийство. В 2002 году, когда я возглавил комитет борьбы с коррупцией и организованной преступностью, ко мне пришел Леопольд Табурянский, принес документы дела. Я глубоко вник в эту тему. И главное, что бросалось в глаза: за все предыдущие годы следствие не попыталось установить, чья кровь была в комнате, где нашли Руслана. В материалах дела легко читалось, что Руслана сначала «отключили», а потом повесили. Это для опытного следователя задача даже не средней сложности.

А еще карикатуры на преподавателя... Этот преподаватель не только имел нетрадиционную ориентацию. Подробное досье на подозреваемого, которое сумел раздобыть Табурянский, говорит об очень интересных поворотах его человеческой, научной и, простите, мужской биографии, что только подтверждало версию отца.

По моему настоянию, следствие было возобновлено. Я лично ходил на прием к генпрокурору. Тогда следователь Печерской прокуратуры Владислав Збаранский принес мне справку, что есть особа, подозреваемая в преступлении, но не хочет сдавать анализ крови.

В этот же период ко мне подходили народные депутаты Украины и интересовались подозреваемым: зачем ты трогаешь такого уважаемого человека, что ты к нему имеешь? Я отвечаю: ничего личного, но он подозревается совершении преступления. Я очень советовал им поставить себя на место отца, потерявшего ребенка.

Вероятный убийца понял, что за ним идет серьезная охота, круг сужался, и за дверями был уже слышен звон наручников. И он начал действовать через влиятельных друзей, вдруг я узнаю, что дело закрыто, что следователя уволили. Я узнал, что подозреваемый так и не сдал кровь. Вероятно, в следствие вторгалась третья сила, и следствие не завершилось, а подозреваемого убийцу не довели до суда.

Еще через два года я снова направил депутатский запрос, был у генпрокурора, мне пообещали все решить. Но в 2008 году уже очередной заместитель генпрокурора Сергей Винокуров подписывает отказ от следствия, говорит, все правильно, там самоубийство.

Но у меня такое чувство, что это неправда. Я не знаю, почему Генпрокуратура и МВД так игнорировали это дело. Я думаю, что среди высокопоставленных сотрудников прокуратуры есть товарищи «по несчастью» с этим преподавателем, вот они и «отмывают» подозреваемого.

Я не могу найти других причин, почему прокуратура на «белое» говорит «черное», на «черное» - «белое». С момента совершения преступления прошло более десяти лет. Подозреваемый может стать свободным от следствия по сроку давности. Пока не поздно, мы обязаны сказать, что есть такое зло. Что детей крадут и у них извлекают органы, что их насилуют, что их могут отравить, что вершится зло. А наша Фемида в лице прокуратуры и милиции закрывает глаза.

К слову, версию круговой поруки правоохранителей подтвердил и Леопольд Табурянский.

– Работая над делом, я связывался с разными сотрудниками СБУ. Это были и высокие чины в отставке, которые ушли из КГБ Украины после ГКЧП, и действующие сотрудники СБУ. Так вот они рассказали мне, что услугами молодых мальчиков пользуются и народные депутаты, и люди из Администрации президента, и люди из Кабмина, и из МВД и Генпрокуратуры. Есть просто услуги мальчиков по вызову, а есть «эксклюзивная услуга», когда понравившегося мальчишку просто привозят к клиенту или же «организовывают» встречу. Если такой парень отказывается вступить в связь, его могут изнасиловать и убить. По неофициальной статистике в 80% случаях это убийство маскируют под самоповешение. Факт насилия Руслана не установлен: те, кто делал вскрытие, либо не захотели это исследовать, либо не захотели обнародовать. Но даже первоначальные результаты экспертизы были изменены. В акте о смерти четко видны исправления и затертые места, где поверх вытравленного текста написан новый. Какое-то время эти делом занималось СБУ, но потом капитана Суворова, который этим занимался, уволили из органов…

Хроника закрытия и возобновления дела:

20 апреля 1995 года дело закрыто.

За пять лет Леопольд Табурянский, добиваясь открытия дела, 150 раз ездил по маршруту Днепропетровск – Киев.

19 декабря 2000 года Генпрокуратура отменила постановление о прекращении дела от 20.04.95. как вынесенное преждевременно и необоснованно. Вот выписка из постановления прокуратуры, подписанная Михаилом Потебенько:

«В соответствии с выводами судебных экспертиз кровь в коридоре не принадлежит Табурянскому, а другому лицу мужского пола (том 3, стр.197, 206), кровь в кладовке может принадлежать Табурянскому только в результате смешивания с кровью другого лица» (том 3, стр. 197).

В постановлении Генпрокуратуры сказано, что «в деле не выполнены все необходимые и возможные следственные действия для всестороннего, полного и объективного доследования всех обстоятельств смерти Р.Табурянского» . Этим же постановлением прокуратуре Печерского района предписывалось установить, кем оставлены следы крови в квартире, где найден труп Руслана Табурянского, кем оставлено мыло в квартире потерпевшего, которое, по словам отца, не принадлежит сыну. При проверке всех лиц на предмет причастности к смерти Р.Табурянского и тех, кто находились в квартире, отбирать образцы крови».

10 апреля 2003 года досудебное следствие остановлено.

26 июня 2003 года досудебное следствие возобновлено.

В этот период Леонида О. стали допрашивать как свидетеля. В этот период прошла очная ставка Леопольда Табурянского с господином Леонидом О. После вопроса, правда ли, что он был депортирован из Никарагуа за то, что изнасиловал ребенка, Леонид О. сполз со стула и сказал, что ему плохо. Очную ставку продолжить не удалось. 9 сентября его вызвали в прокуратуру, обязав на следующий день сдать отпечатки пальцев и образцы крови. Он отказался сдавать кровь. Любопытно, все ли подозреваемые могут «отказаться» сдать кровь?

10 сентября 2003 года Печерская прокуратура остановила производство предварительного следствия.

25 ноября 2003 года досудебное следствие возобновлено.

30 декабря 2004 года Печерской прокуратурой дело было закрыто из-за отсутствия события преступления.

1 февраля 2005 года Генпрокуратура повторно отменила постановление от 30.12.2004 о закрытии дела, установив, что досудебное следствие проводилось поверхностно и неполно.

В постановлении Генпрокуратуры от 1 февраля сказано, что в ходе следствия «не опровергнуты доводы Леопольда Табурянского относительно причастности к смерти посторонних лиц, не установлена принадлежность крови посторонним лицам, поскольку следы обнаруженной крови в квартире, на стенах, в кладовке и коридоре не принадлежат Р.Табурянскому.

Следствием не приняты меры относительно установления лиц, которые могли оставить следы крови. Не назначена судебно-иммунологическая экспертиза крови Леонида О. Предметно не опрошены члены следственно-оперативной группы, которые выезжали на место происшествия. Не установлена принадлежность мыла, которое обнаружено в квартире, где проживал Табурянский Р.Л. В ходе досудебного следствия не выполнено указание относительно возможного пребывания в квартире Леонида О. перед тем, как был обнаружен труп Табурянского Р.Л. Кроме того, в постановлении про закрытие уголовного дела не указано про собранные доказательства в ходе судебного следствия, нет ссылок на выводы судебных экспертиз относительно причин смерти и на полученные фактические данные в ходе проведения конкретных следственных действий, не определены мотивы самоубийства Р.Табурянского».

Казалось, что в 2005 году дело сдвинется. Министр внутренних дел Юрий Луценко, боевой товарищ Табурянского, которой бывал у него дома, с которым они вместе участвовали в акции «Украина без Кучмы», поначалу сочувственно отнесся к делу. Но тот самый Луценко, который ради своего сына чуть было не вцепился в глотку немецкому полицейскому в аэропорту во Франкфурте-на-Майне, не смог (или не захотел) проконтролировать расследование. Два следователя МВД взялись за дело, посчитав его перспективным. Но вдруг следствие резко замедлилось. Когда Табурянский спросил, почему они дальше не расследуют, и выразил готовность доплачивать сотрудникам МВД за расследование, то услышал от следователей: не было команды рыть.

15 сентября 2008 года дело закрыто.

Из последнего постановления Генпрокуратуры:

«Ответить на вопрос, кем оставлены следы, перекопированные на дактилопленку номер 2, не предоставляется возможным по причине непригодности данных следов для идентификации по ним личности».

Что это за клан такой?

МВД и прокуратура как бы конкурирующие правоохранительные структуры. Буквально в пятницу слушала излияния замгенпрокурора Рената Кузьмина о том, как бравые следователи прокуратуры освобождают из тюрем незаконно посаженных жертв МВД. Но такие уголовные дела, как педофилия и насилие над молодыми людьми, стремительно сближает две эти «вооруженные корпорации» в борьбе против потерпевших. Они моют друг другу руки и копируют отписки друг друга, показывая, что «нет состава преступления». Я встречала эти отписки Генпрокуратуры в материалах дела Руслана Табурянского. «Нет возможности установить, кто был в квартире и чья там кровь, дело останавливается в связи с отсутствием события преступления». То есть преступления не было, поскольку мы не знаем, кто там был. Достойная триада: прокуратура, МВД, насильники…

– Я Руслана не оживлю, – слышу почти срывающийся голос Леопольда Табурянского. – Но я вот что хочу сказать. Я был кандидатом в президенты. Я тот, кто организовал первый настоящий производственный кооператив. Мы миллион рублей в начале 90-х выделили на благотворительность… Мы организовывали тренажерные залы и строили детские площадки. Я в Днепропетровске воевал и воюю с бандами. Они меня ненавидят. Я в Днепропетровске был один, как меня называли власти, «паршивый кооператор», кто прошел в парламент с первого тура и набрал около 70%. Все – Кучма, Яцуба, Пустовойтенко – вышли во второй тур… И если я, известный человек, семнадцатый год не могу добиться расследования, что ждет простого человека? Я вырос на шахтах Кривбаса, где всегда видно, хороший человек или нет. И если генпрокурор трижды отменяя постановление о закрытии дела, опять потом идет в этой колее ничегонеделанья… Что это за люди? Что это за клан такой? И как жить в такой стране?

…Руслана убили просто потому, что кто-то решил, что может получить все. А убийца на свободе просто потому, что кто-то, какая-то третья, то ли внешняя сила, то ли внутренняя, влияет на правоохранительные органы, которые покрывают убийцу.

На последнем телеэфире один из народных депутатов убеждал, что не надо настраивать людей против милиции, они плод этого общества, они – это тоже мы…

Они - не мы… Те, кто к ним обращался, те, чьих детей насилуют и убивают в отделениях, себя с ними не отождествляют. То же самое с прокуратурой. Они не раскрыли ни одного громкого дела. Они – рукодельники по части самоубийств, где самоубийцы по два раза достреливаются и досамоповешиваются.

Елена Мигачева