Родители моряков “Фаины” боятся психологической атаки и обвиняют власть

Очень необычно было слышать от Президента и Карпачевой поздравления... А что они для этого сделали?.. Ложь на лжи... Кто дал выкуп, неизвестно

Очень необычно было слышать от Президента и Карпачевой поздравления с освобождением... А что они для этого сделали?.. Ничего!.. Ложь на лжи... Кто дал выкуп, до сих пор неизвестно...

– Мы хотим рассказать вам правду, как все было, – начал в пятницу пресс-конференцию в УНИАН Виктор Шаповалов, отец моряка из экипажа “Фаины”, которая 5 февраля наконец была освобождена от сомалийских пиратов после более чем четырех месяцев плена.

– 25 сентября “Фаину” захватили пираты, – говорит господин Шаповалов. – 27 сентября в СМИ появляются об этом сообщении. 1 октября первые матери приезжают в Киев и начинают обходить государственные учреждения с просьбой о помощи. Появляются сообщения в печати, но они быстро сходят на нет и наступает полная информационная блокада. Украинский народ считает, что эпопея “Фаины” давно окончилась и заложники уже на свободе. 9 января мы опять начинаем, но уже открытую борьбу за наших детей. Некоторые украинские каналы дают откровенно “беззубую” информацию о том, что мы гуляем по Киеву, стучим в какие-то кабинеты. Но не публикуют те заявления, которые мы делали. 22 января мы собираемся в этом зале (в УНИАН. – Авт.) и рассказываем о том, что происходит в действительности. 25 января мы получаем первую возможность связаться с нашими детьми. 5 февраля приходит долгожданная весть о том, что наши дети свободны”.

Слева направо - отец Дениса Шаповалова, члена экипажа судна ”Фаина” Виктор Шаповалов, мать моториста Артема Гиржева - Ольга Гиржева, мать стюарта Роланда Мгеладзе - Светлана Мгеладзе, мать матроса Сергея Саранчи - Любовь Саранча на пресс-конференции в УНИАН

Моряки “Фаины” свободны от пиратского плена, но не от своих страхов, скитаний, зависимости от водной стихии. В лучшем случае, если удастся запустить двигатель судна после длительной стоянки, они доберутся до кенийского порта Момбаса через три дня. Если придется воспользоваться буксиром, это может длиться все шесть суток.

– Мы требуем, как только судно дойдет до Момбасы, сразу же снять экипаж, – заявляет Ольга Гиржева, мать моториста Артема Гиржева. – Никаких обследований людьми, которых мы не знаем, которым мы не можем доверять, никаких “психологов” возле наших детей мы не хотим видеть... Мы самые лучшие психологи и психиатры для своих детей. Когда мы увидимся глаза в глаза – им уже никакие специалисты нужны не будут.

Родственники моряка требуют максимально согласовать с ними формирование группы сопровождения моряков при возвращении в Украину. Они выступают категорически против включения в состав такой группы государственных “медиков” и “психологов”.

Ольга Гиржева рассказывает, что недавно из Харьковского института катастроф им позвонил психолог-эксперт, который должен ехать в составе группы сопровождения, и сказал, что их совершенно не интересует, хотят того родители или нет – они все равно поедут. Но, как считают родители, в этом институте готовят психиатров, специализирующихся на нейропрограммировании, и родственники боятся “психологической кодировки” моряков.

– Мы боимся, что наши дети могут забыть по некоторые моменты своего плена, – сказал Виктор Шаповалов.

– Лучший психолог – это семья, это известно давно, – рассказывает УНИАН председатель Ассоциации психиатров Украины Семен Глузман. – Люди возвращают в свой мир, свой быт, к своим близким. Психолог не может принудительно помочь. Это наше дикое государство, которое ничего не сделало для того, чтобы их освободить в свое время, сейчас пытается продемонстрировать, что забота у нас прекрасная. Во-первых, моряки имеют право отказаться от помощи. Во-вторых, психолог может понадобиться лишь одному человеку из всего экипажа.

Впрочем, правозащитник не разделяет опасений родителей относительно нейро-лингвистического программирования и исключает возможность психологической кодировки моряка.

– Психологические влияния возможны только при условии, если две стороны этого желают. Если вы оказываете сопротивление психологическому влиянию, то на вас ничего не подействует. Если бы это отвечало действительности, уже были бы Нобелевские премии за способность изменять поведение, тогда мы бы могли избавлять и от наркозависимости, и от игромании, но мы не можем. Это просто испуг родителей, которые не очень в этом разбираются. Но важнее всего для моряков сейчас – вернуться в теплую семью.

Родственники также настаивают на включении их представителей в состав группы сопровождения моряков в Украину. Однако первый заместитель секретаря СНБО Степан Гавриш в комментарии УНИАН отрицал такую возможность. По его словам, чисто технически будет тяжело оперативно организовать перелет в Кению группы людей, не имеющих соответствующих виз.

Также Гавриш отметил, что вряд ли представители украинской власти смогут выполнить требование родственников не проводить никаких медицинских обследований, консультаций моряков з психологами по прибытии в Кению, мол, есть устоявшаяся международная практика, предусматривающая медосмотр пострадавших в таких ситуациях. При этом он отмел подозрения родственников насчет возможных попыток оказывать через соответствующих специалистов психологическое влияние на моряков, добавив, что сами члены экипажа, конечно, имеют право отказаться от предоставления медицинской помощи.

“Мама, мы свободны”, – это были первыми слава, которые вчера услышала Светлана Мгеладзе от своего сына Роланда.

– 25 января была первая связь с нашими детьми. Наши дети – самые молодые члены экипажа – хорошо держались. Они говорили, мы выдержим, мы вернемся живые, только вы держитесь, – рассказывает Светлана. - Вчера мы разговаривали, у всех был взволнованный голос. Голос дрожал от осознания того, что они свободны.

Светлана Мгеладзе спросила у сына, что ему привезти. И в ответ услышала: “Мама, у меня даже обуви нет”. Пираты отняли все – от ноутбуков до штанов.

Ольга Гиржева тоже общалась со своим 21-летним сыном Артемом после освобождения судна от пиратов.

– После разговора поняла, что это уже не мальчик, а настоящий мужчина, – делится она. – Я это чувствовала в каждой нотке его голоса. Он очень уверенно говорил и почему-то все время успокаивал меня. Во время телефонного разговора 25 января он сказал, что у них очень ограничено количество воды, она плохого качества, много химикатов. И даже эту воду они используют очень осторожно, чтобы ее хватило. Они не знали, сколько им еще придется быть в плену... Сейчас у Артема проблемы с желудком.

На сегодняшнюю пресс-конференцию родственники пригласили государственных служащих, которые должны были заботиться о судьбе моряка на протяжении четырех месяцев плена. Среди приглашенных были председатель СБУ Валентин Наливайченко, омбудсмен Нина Карпачева, глава МИД Украины Владимир Огрызко. Конечно, никто не появился. Для родителей это было еще одним свидетельством того, что государство их “просто игнорирует”.

– Нас игнорировали все 133 дня, – возмущается Ольга Гиржева. – 133 дня мук, страданий... Конечно, их нельзя сравнить с тем, что перенесли наши родные, но нам было не легче. Тяжелее всего было то, что нас игнорировали на каждом шагу, показывая, что мы никто и не звать нас никак... Очень необычно было слышать поздравления Президента, выступления Карпачевой, поздравлявших с победой, поздравлявших с тем, что ребята уже свободны. Но что они для этого сделали? Ничего! Ничего, за что бы мы могли им сказать “спасибо”. Может быть, на заключительном этапе они подхватили эту волну и сегодня хотят собрать сливки, “какие мы хорошие”, – пусть это будет на их совести.

Родственники пострадавшего моряка критикуют украинского омбудсмена, не оказавшей никакой помощи морякам.

– И сейчас, когда мы слышим, что “члены экипажа ее поблагодарили” за то, что она постоянно им помогала... Этой лжи уже так много, что просто невозможно... – возмущается Гиржева. – Как они могли звонить по телефону и поддерживать экипаж, если связи не было? Все структуры нам сказали: дозвониться до экипажа невозможно. И в то же время вчера она (Карпачева. – УНИАН) заявляет, что они постоянно общались с экипажем. Ложь на лжи. Она звонила им, когда была в Кении, это был первый месяц захвата их. Но все четыре месяца никто с ними не связывался. И вышла с ними на связь только сейчас.

Кто же виноват в том, что процесс освобождения моряка был настолько долгим, родственники не могут ответить однозначно.

– Судовладелец отвечает за экипаж, за судно, но груз был государственным... Они должны были решать это вместе.

4 февраля сомалийские пираты получили 3,2 млн. долл. выкупа за “Фаину”. Чьи были эти деньги, точно до сих пор неизвестно.

– Это немного удивляет. Обратили ли вы внимание – нигде не говорится о том, кто их передал, – делится с УНИАН Шаповалов. – Нет победных реляций, никто не бьет себя в грудь и не говорит: вот это я сделал, судовладелец, вот это я – государственный орган Украины. Этого нет...

Анна Ященко