Суд над ЮВТ: альтернативная газовая история от Турчинова

Третий тост в стране пьют за Юлю... Краткий курс газовой истории... Повторение пройденного и нервный смех адвоката...

ТРЕТИЙ ТОСТ В СТРАНЕ ПЬЮТ ЗА ЮЛЮ

Нет, это совсем другое дело, когда свидетелем в суде выступает бывший глава СБУ, написавший диссертацию по теневой экономике, и который во время газовой российско-украинской войны 2008-2009 годов не сидел по заграницам и закарпатьям, как иные сыны Отечества, а сидел в Кабмине, интересовался ходом переговоров, принимал какое-то участие в разрешении кризиса. Но давайте по порядку. В 8.15, за час сорок пять минут до начала заседания самые ответственные журналисты стоят возле Печерского суда. Те, кто прибыл уже в 9.15, в зал рискуют не попасть. Аншлаг, господа. Организаторы процесса с каждым разом возможность зайти в зал заседания отодвигают все дальше и во времени, и в пространстве, еще больше подогревая ажиотаж к происходящему.

Если раньше можно было ждать начала суда во дворе Печерского суда, а уже в 9.00 пройти в зал, то позавчера «Беркут» нас выпер за ворота суда, держал все время там и пускал в зал в 9.45, а сегодня нас вообще отодвинули еще метров за двадцать от входа в саму арку. Наконец милиции дали отмашку запускать людей. Солидные дамы и мужчины с несвойственной их возрасту прытью, мальчишки и девчонки с блокнотиками и диктофонами, фотографы, прячущие свои телефонные камеры (на нормальную технику снимать нельзя) рванули ко входу суда и, ломая каблуки и наступая на штанины, бежали на второй этаж – занимать места. Проделывая этот путь, утешаю себя тем, что Шендерович так же попадал на суд к Ходорковскому. Плата за демократию. К тому же, новости и картинки про лидера оппозиции остаются самыми востребованными. Юлия Владимировна уже сидела в суде, в новом платье, улыбалась. Выглядела выспавшейся, сегодня ее привезли в суд в восемь утра, а не в шесть часов. К лавке, где обычно сидят ее друзья-родственники, подошли какие-то женщины.

– Мама вроде держится. Передает привет, – говорят ей.

– Еще бы, ведь это моя (делает ударение на слове «моя») мама.     

Занимаю обычное место на первой лавке, крайнее слева, «грифоновцы», что стоят за деревянной перегородкой уже прям, как родные, разрешают вставать, подходить, слушать, когда Юлия рассказывает, как она совершает во дворе СИЗО утренние пробежки. Любезные мужчины…

В зал заходят Вячеслав Кириленко, лидер «За Украину».

– Славочка, здравствуй, – не скрывает своей радости Юлия Владимировна.

Тут же Николай Мартыненко, лидер фракции «НУ-НС». Из бютовцев: Соболев, Гудыма, Подгорный. Из новеньких: Тарас Стецькив. Громко передают Тимошенко, что сейчас третий тост в стране все пьют «За Юлю». Тимошенко обнимает мужа Александра, который садится за соседний стол. По обе стороны от нее рассаживаются адвокаты. ЮТ в хорошем расположении. То ли ее радует сегодняшний День рождения мамы, то ли она в предчувствии выступления своего человека, свидетеля Александра Турчинова.  Судья тоже в хорошем расположении. ЮТ хоть и не встает, но настроена к нему очень миролюбиво, ну и он вполне, как для своего положения. Вызывает свидетеля защиты Александра Турчинова, который во время заключения газовых контрактов был первым вице-премьером ее правительства. 

КУРС ПО ГАЗОВОЙ ИСТОРИИ ОТ ЭКС-ВИЦЕ-ПРЕМЬЕРА

Показания свидетелей по газовой войне 2008-2009 годов можно просто фиксировать и передавать. Но эти недавние события – по сути еще живая память и журналистов, и экспертов, и активных граждан. Если вы никуда не уезжали из страны на стыке 2008-2009 годов и постоянно смотрели телевизор, фиксируя высказывания первых лиц государства российского и наблюдая поведение украинских политиков, то легко можете сравнить и сопоставить услышанные версии со своим опытом и наблюдениями.

«Мы никогда не узнаем, что случилось 31 декабря 2008 года, и почему глава НАК Нафтогаз Олег Дубина покинул переговоры в Москве», – так написала в итоговом материале после газовой войны одна из моих коллег. 

– Что произошло 31 декабря 2008 года, когда Олег Дубина покинул переговоры в Москве? – попыталась восстановить истину почти через три неполных года после событий Юлия Тимошенко, задавая этот вопрос своему ближайшему соратнику, первому вице тех времен Турчинову.

Опуская пролог о том, какими тяжелыми были переговоры, передаем рассказ Турчинова.   

– На 31 декабря 2008 года цена на газ была полностью согласована. Она составляла 235 долларов за тысячу кубометров. К тому времени Украине ценой невероятной мобилизации удалось заплатить долг, который создала компания РосУкрэнерго. И была надежды, что мы встретим Новый год спокойно. Но 1 января нам стало известно, что украинская сторона отозвала главу НАК Нафтогаз. Когда я позвонил Олегу Дубине, он сказал, что уехал по приказанию Ющенко. Подобные действия не были в компетенции президента страны. Сначала я предложил уволить Дубину, но Юлия Тимошенко считала, что это колоссальный удар по ситуации. Ющенко запретил подписывать контракты, поскольку между ним и корпорацией РосУкрэнерго существовала связь. Последним аргументом РУЭ, которое должно было уйти с рынка, был президент. Последним аргументом президента было РУЭ. На правительство давили только в одном: что без «РосУкрЭнерго» правительство не способно урегулировать кризис. Приезд в Москву представителей РУЭ, которое предложило Российской Федерации цену в 285 долларов значительно ослабил переговоры государственной делегации. Фирташ и Ющенко срывали прямые контракты. Их связь началась еще до инаугурации третьего президента в 2005 году. В частности, по материалам, которые были у СБУ, он за свой счет обеспечил семью Ющенко самолетом, которым родственники были доставлены на инаугурацию. А самолет – это немалые средства.

На уточняющий вопрос Тимошенко, какие еще доказательства были получены, что семья Ющенко зарабатывает на газовой схеме, Турчинов ответил:

– Мы получили оперативные данные, что есть компания «Петрогаз», связанная с Петром Ющенко, которой РУЭ дешево продает газ, а та в свою очередь перепродает его по рыночной цене НАК «Нафтогазу».

Обвинение запротестовало против уточнений. К слову, обвинение всегда протестовало, когда речь заходила про РУЭ или Валерия Хорошковского.

Николай Мартыненко, бывший любый друг Виктора Ющенко, который когда-то исключил его из киевской организации «Нашей Украины», а потом возглавил его же фракцию в парламенте, единственный из нардепов, кто слушал эту историю стоя. Наверное, еще раз взвешивал и оценивал то, как бездарно он потратил время, деньги и силы, вкладывая все это в бывшего президента.

Дальнейшая история Турчинова, рассказанная, как ответы на вопросы  ЮВТ, хорошо всем известна. Ее сюжет: как на тот момент глава таможни Хорошковский не давал растамаживать газ из хранилищ. Как его уволила Тимошенко, а Ющенко через несколько дней назначил заместителем главы СБУ. Как потом всех, кто растаможил газ, арестовали, как после победы Януковича НАК Нафтогаз проиграл суд в Стокгольмском арбитраже. Как у НАК Нафтогаз изъяли 11 миллиардов кубов, и как обнищала компания. Турчиновское лыко в строку рисовало четкую историю: те, кто сейчас отобрал газ у Украины, судят ту, кто два года назад отдала его Украине. Вся это история могла бы стать одним из сюжетов избирательной кампании. 

Конечно, можно не доверять версии Турчинова. Но стоит отметить, что ее в общем-то подтверждал на предыдущих показаниях и Дубина, и все эти внятно переданные истории (в той части, что РУЭ путалось под ногами у украинской делегации) совпадают с теми телевизионными высказываниями Путина, которые я слышала в те дни 2008-2009 годов, и с более поздними признаниями участников переговоров от российской стороны. 

И с высказываниями самого Олега Дубины на недавнем процессе. В любом случае, если и существуют альтернативные версии, то предоставить их суду могут только Ющенко, Фирташ или Путин.

Первая часть показаний Турчинова касалась исключительно «непозволительной связи Ющенко с олигархом» и сводилась к утверждению, что делегация выжала максимум из сложившейся ситуации. Вторая часть допроса касалась злополучного заседания Кабмина, на котором Турчинов предложил поддержать директивы, которые на самом деле (по версии защиты) и директивами-то не были. А так – письмецо премьера, без исходящих-входящих номеров, печатей, неоформленное, без визы профильного министерства, а также без виз министерства экономики и финансов. Одним словом, (по версии защиты) документ, никак не годящийся для солидной роли директив и в принципе ненужный премьер-министру для осуществления его полномочий и подписания международных контрактов.

Часть показаний свелась к перечислению документов, согласно которых Юлия Тимошенко имела все права на осуществление переговоров.

Бесспорно, свидетель защиты выглядел убедительно. Тем более, на фоне бледных прокуроров (Юлия Тимошенко во время одного из вопросов поблагодарила Януковича за уровень обвинения). Но если отодвинуть эмоции и сочувствия к человеку, едва не ставшему президентом и сейчас находящемуся в СИЗО, то думаешь, что в такой сложной ситуации не так важно, что делал Кабмин. В любом случае Тимошенко не могла делегировать Кабинету ни полномочия, ни ответственность за подписание контрактов. Но в тот момент, когда парламентская республика в чистом виде не сложилась, а президентская еще не закончилась,  Тимошенко и Ющенко должны были быть вдвоем, и между ними должно было быть доверие. Сейчас складывается впечатление, что Виктор Андреевич пытался дирижировать процессом из Закарпатья, где он был на рождественских каникулах, а после всего приехал в столицу и устроил на СНБО разнос всем.  Поэтому его допроса все ждут с особым интересом.

ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО И НЕРВНЫЙ СМЕХ АДВОКАТА

В час дня объявили перерыв на обед.

После допроса я попросила Турчинова прокомментировать информацию про «Петрогаз».

– Скажите, почему вы не провели расследование, чтобы получить документальные подтверждения о принадлежности президентской семьи к «вонючему газу»?

– Это были оперативные данные, но меня уволили из СБУ, и я просто не сумел довести это до конца. Знаю, что компания была зарегистрирована на Арабских Эмиратах. Думаю, что после моего ухода все документы СБУ просто уничтожила. 

Оглядывая двор, я подумала, что слухи о вероятном расколе в БЮТ сильно преувеличены. Ольга Трегубова (душеправительница Тимошенко) целовалась с Натальей Королевской. Та рассказывала журналистам, что по дороге из Винницкой области ей передавали из сел для Тимошенко то ведро яблок, то ростом с куклу скульптуру Богоматери.

Нардепы зубоскалили по поводу интервью Николая Замковенко. Бывший судья Печерского суда, в свое время выпустивший ЮВТ из-под ареста, сейчас жаловался на забвение.

– Он же после того, как нардепы сложили полномочия в 2006 году, возглавил фиктивную фракцию БЮТ. А теперь жалуется, что в список не взяли, – обсуждал кто-то из бютовцев.

После перерыва допрос был продолжен. И в общем-то ответы Турчинова на вопросы Тимошенко призваны были «закрепить и углубить» ранее озвученные защитой месиджи. А именно. Действия Тимошенко были законны (это подтверждается отечественным и международным законодательством). Она не превысила полномочия. Формульные контракты - это, то к чему стремилась украинская сторона. Переход должен был быть постепенный, для этого есть меморандум, который к слову, позволил бы и сейчас смягчить существующие контракты. Целый ряд существующих договоров позволяет Азарову смягчать контракты. 

То, чего достигла Тимошенко, это прозрачная формула. Это возможность НАК Нафтогазу зарабатывать деньги.

Любопытно, что обвинение врывалось в эти показания самым необычным образом. Чувствуя слаженность этих вопросов-ответов свидетеля и обвиняемой (неудивительно, учитывая единство взглядов и общую историю), один из прокуроров спросил Турчинова: «Откуда вам известны все ваши ответы?

– Мои ответы? – озадаченно переспросил Турчинов, очевидно, думая, какой из ответов всего пятичасового допроса интересует прокурора.

– Да. Назовите источник.

Сначала расхохоталась Тимошенко. Потом стал смеяться Юрий Сухов.

Когда Киреев стал сурово требовать, чтобы смех прекратился, Сухов ответил:

– Простите. Простите, ваша честь.   

На самом деле Тимошенко повторяла то, что ранее говорила в своих интервью и на эфирах. Не знаю, была ли возможность у соратников синхронизировать свои вопросы-ответы, но и без такой подготовки им нетрудно было выглядеть подготовленными в силу общей личной истории.

Этот допрос позволил Тимошенко открыть и другие темы.

Например, она озвучила, почему дело Макаренко-Диденко и ее не хотят объединять в одно. По ее мнению, такое объединение поможет воссоздать картину общегосударственной коррупции от начала и до конца, где «будут видны роли Хорошковского, Януковича, Бойко». Для того, чтобы не допустить прочтения такой сделки, дела рассматривают отдельно, считает Тимошенко.

– Вам ведь для вынесения приговора нужно будет знать целостную картину событий, – убеждала Киреева Тимошенко.

Прокуроры, действительно, перебивавшие свидетеля на темах РУЭ, могли заявить:

– Вы говорите абстрактные вещи…

– Зато вы конкретные… Вы вообще очень конкретные прокуроры, – парировала Тимошенко.

– Почему с заседания вашего Кабинета министров 21 января ушел министр обороны Ехануров?

– Он был министром по квоте Ющенко. Кроме того, он сказал, что понимает ситуацию, но не хочет голосовать. Оно и понятно, ведь именно при нем на рынок зашла компания РУЭ, – ответил Турчинов.

В общем-то, для тех, кто интересуется историей русско-украинских газовых отношений, допрос был интересен. Интересен и неожиданным возвращениями в прошлое (2005-2006 года) и вдруг кристаллизовавшими максимами:

– Я подписала контракты не для того, чтобы мы имели дешевый газ. А для того, чтобы миллиарды не уходили на частные счета, – сказала, отвечая на один из вопросов Тимошенко. 

Интересен тем, что пусть даже перед таким судом можно по чуть-чуть выдавливать правду. А ее обычно больше у тех, кто готов говорить и отвечать на все вопросы. Тимошенко, например, сказала, что очень ждет свидетеля Бойко, которому хочет задать 150 вопросов.

Судебные заседания заканчиваются в последние дни вовремя, в 18.00. Показания Турчинова длились ровно столько, сколько хотела Тимошенко. Чувствовалось, что ей есть что сказать и она хочет поговорить о газовой коррупции. Несмотря на драматизм ситуации, диалог - благодарный жанр. Разговор затянулся и Турчинов остался единственным свидетелем. Но этот суд показал явную неподготовленность прокуроров к газовой теме. Кроме известных ляпов, типа вопросов министру Продану:

– А вы что, знаете главу Укртрансгаза? И что, встречались с ним? (А с кем же еще министру встречаться?)

Или

– Откуда вы знаете, какая бы была погода в эти дни?

Были и другие промахи.

– Вы знаете про договор уступки? – спросил один из прокуроров Турчинова.

– Какой? – сделал вид, что не понял Турчинов. – Назовите номер или полностью название.

Соратник Тимошенко прекрасно знал, что речь идет об уступке права требования долга с РУЭ, и мог бы ответить, но он не отказал в удовольствии показать прокурорам их некомпетентность. Прокурор снял вопрос, но обиженно заметил:

– На вопросы подсудимой вы отвечаете. А тут не знаете договоров.

– Я не специалист в энергетике, – уверял Турчинов, – я знаю параметры, события, тенденции, – и тут же назвал все цены на газ в последние годы.

Но я думаю, что осведомленность прокуроров – дело наживное. Задан старт такому процессу, как обвинение политиков по газовым делам. Учитывая, как плодятся сейчас всяческие договора по газу после смены нынешней власти судам, прокурорам будет чем заняться. Оппонентам будет что предъявить нынешней команде. А прокуроры пока пусть изучают энергетику, все ее сферы: электричество, «атомку» ну и газ само собой. Ой, как понадобится.

После показаний Турчинова адвокаты снова попросили суд освободить Тимошенко на поруки. Просили ради дня рождения мамы. В этот раз в качестве поручителей обратились греко-католики, Кличко, руководство газеты «Зеркало недели». Отказали. Журналисты снова наблюдали очередной унизительный вывоз Юлии из двора Печерского суда. Унизительный  не для Тимошенко. Для страны. 

Маша Мищенко

Фото УНИАН

УНИАН в Google News