Суд над ЮВТ: через две недели «правосудие» не исправилось, милиция применила газ

«Хочу сказать, что где бы я не была, в тюрьме, не в тюрьме, я себя чувствую свободным человеком, который поставил личные неудобства ниже чем борьба за свободу Украины»…

Закончился перерыв в две недели в суде над Юлией Тимошенко. Эксперты говорили, что он предназначалась для того, чтобы дать власти время подумать, что дальше делать с Тимошенко, учитывая многочисленные замечания Запада по демократии в Украине.

Заседание началось после обеда, в 15.00, но создавалось впечатление, оно продолжалось весь день. Попасть не только в зал судебного заседания, но и даже во двор Печерского суда было непросто. Сторонники Тимошенко, по-видимому, соскучившись по своему кумиру, были очень эмоциональны, активны и... готовы к бою. Перед самим началом заседания они поставили себе целью прорваться во двор суда.

– А что, – говорили они, – афганцы прорвались в Верховную Раду, так и мы прорвемся в суд.

Потому «Беркут» и милиция опасаясь, что сторонники таки прорвутся, запускали прессу и дипломатов через соседний двор. Второе препятствие ожидало желающих попасть в зал суда уже под самими ее дверями. С трудностями туда попал даже посол ЕС Пинту Тейшейра, а представитель посольства США ожидал почти 20 минут под дверью, пока кто-то выйдет, чтобы для него освободилось место. Некоторым журналистам удавалось прорваться в середину лишь через значительное время после начала процесса.

ЮВ защищали, кроме адвокатов, дочь Евгения и муж Александр. Муж время от времени поглаживал свою жену по спине. По-видимому, это ей очень помогало, потому что выглядела ЮВ достаточно неплохо. Она поздоровалась со всеми лозунгом «Слава Украине».

Начался процесс с того, что защита Тимошенко просила суд вернуться к судебному следствию, поскольку даже не были объявлены все материалы уголовного дела.

Но прокуратура не увидела «оснований» для удовлетворения ходатайства, потому судья Киреев его не удовлетворил. Поэтому сразу перешли к дебатам.

Речь Фроловой

Прокурор Фролова от имени четырех прокуроров начала зачитывать речь, которая предусмотрена в дебатах. Много «месиджей» этой речи эта госпожа взяла из обвинительного заключения.

Не было сказано ничего нового, кое-что даже она повторяла по несколько раз, присутствующие даже думали, что у нее страницы перепутались. Но начала госпожа Фролова с примеров других процессов в мире относительно высокопоставленных должностных лиц, и, мол, никому из них не пришло в голову обвинить власть своей страны в политических репрессиях. Присутствующие народные депутаты начали гудеть (с закрытыми ртами), Киреев наводил порядок, муж Тимошенко не удержался и сказал иронически:

– Всех арестовать!

Речь прокуроров заняла почти сорок листов бумаги. В этих листах несколько раз повторилось, что ЮВ, осознавая «противоправность своих действий, дала указание и директивы Дубине на подписание газовых соглашений», что ее «вина полностью доказана», что она, будучи должностным лицом, «совершила преступление, которое повлекло тяжкие последствия», действовал «преднамеренно в личных интересах, сознавая беспочвенность требований российской стороны на переговорах в Москве, пытаясь создать себе позитивный имидж эффективного руководителя государства», а также доказать свою правоту в устранении посредника «РосУкрЭнерго» с газового рынка Украины, решила согласиться на невыгодные для Украины условия и любым способом, в том числе за счет превышения должностных полномочий, обеспечить заключение газовых контрактов между Нафтогазом и Газпромом.

– Безответственно относясь к последствиям своих действий, допуская при этом причинение государству имущественного вреда, Тимошенко своими преступными действиями пыталась создать представление о якобы надлежащей работе возглавляемого ею Кабинета министров. А подписание контрактов выдать за свою личную победу, обеспечив улучшение своего личного имиджа как в Украине, так и за ее границами.

Кроме других «интересных» фактов, по делу Тимошенко часто повторяется (собственно, на этом строится обвинение), что она дала директивы Дубине, а тот все равно упрямо не хотел подписывать соглашения и даже «сделал последнюю попытку – позвонил Ющенко, чтобы тот отозвал его с переговоров», потому что он не хотел ничего подписывать, но Ющенко сказал, что «ему уже обо всем доложила Тимошенко».

– На этом разговор закончился, – говорила Фролова, – Ющенко ничего не сказал: подписывать контракт или не подписывать. Он лишь подтвердил, что Тимошенко ему обо всем доложила, и только после этого Дубина был вынужден подписать контракт.

Здесь возникает логичный вопрос, а почему Дубина не спросил Ющенко, о чем именно ему доложила Тимошенко? И почему он не требовал ответа от президента, как ему действовать. В конечном итоге, если Дубина чувствовал, что совершает преступление, подписывая эти контракты, то почему его сегодня не судят, ведь он все-таки их подписал? В конечном итоге, Тимошенко Дубине пистолет к виску не приставляла.

Прокуратура поставила под сомнение и просила не принимать к сведению свидетельства экс-министра топлива и энергетики Продана, который во время допроса процитировал «документ», о котором попросила ЮВ. И в прокуратуры, мол, вопрос, откуда Тимошенко могла знать, что у него есть «настоящий документ», если у них нет никаких отношений.

Дмитрий Павлычко: ложь это все, ложь

Также прокуратура попросила не принимать к сведению свидетельства экс-руководителя аппарата Кабмина Ливинского, который во время допроса в судебном зале сказал, что на директивах, которые содержатся по уголовному делу стоит не подпись Тимошенко, а факсимиле.

- Обвинение критически оценивает показания Ливинского, - докладывала прокурор, - поскольку его свидетельства противоречат показаниям других свидетелей, в частности ни один из свидетелей не показал, что Ливинский присутствовал при передаче директив Дубине и на досудебном следствии заявлял, что ничего конкретного объяснить не может, потому что не помнит данного документа, а на суде достаточно четко объяснил обстоятельства с директивами, которые якобы вспомнил.

Слушая Фролову, поэт Дмитрий Павличко, который присутствовал в зале, не выдержал, встав, сказал Тимошенко: «Ложь – все, что она говорит. Ложь!» И покинул судебное заседание.

Также прокуроры требовали не принимать к сведению свидетельства Турчинова, потому что он «принимает участие в провокациях против судебного следствия».

Шоу без света

Прокурорк неутомимо читала, когда в Печерском суде исчезло светло. Киреев сделал перерыв, во время которого к ЮВ зашел ее соратник Турчинов.

– Александр Валентинович, у меня к вам просьба – оставайтесь на свободе.

Турчинов кивнул одобрительно и пытался ее подбодрить:

– Народ уже устал, хочет зайти в суд. И мы зайдем, – неоднозначно сказал он.

ЮВ пользуясь полумраком дала брифинг. На вопрос кого-то из журналистов – какой достойный выход есть у власти относительно нее, - Тимошенко ответила:

– Думаю, этой власти уже ничего не поможет сохранить лицо. Я не понимаю, зачем как-то выходить из этих обстоятельств, в которые они сами себя загнали. Нужно выйти понятным четким путем, не подстраивая законодательство, не делая какие-то абсолютно неестественные процедуры. Нужно просто срочно закрыть это уголовное дело, не делая из этого абсурд и шоу, потому что для этого есть все основания. Когда я получу слово в дебатах, я очень четко расскажу о том, как подделывалось это дело, кто был задействован. Я докажу, что ни одного нарушения закона с моей стороны не было – не то, что преступления.

Но сейчас ее больше всего волнует не то, что происходит в судебном процессе, а что «под прикрытием» ее дела власть, в сущности, приступила «к сдаче стратегического объекта нашего государства – ГТС».

– Если сравнить по ценовым параметрами, по которым сегодня строятся Южный, Северный потоки, «Набуко», то можно сделать вывод, что наша ГТС в сегодняшних рыночных условиях стоит свыше двухсот миллиардов евро.

– Я убеждена, когда все манипуляции с ГТС будут сделаны, и ее части окажутся у семей, которые сегодня возглавляют государство. Я в этом не сомневаюсь. Я хочу предупредить всех, кто собирается принимать участие в авантюре по разрушению главной собственности страны, хорошо подумать, потому что эта власть очень скоро уйдет, а Украина никому не даст права расправляться со своей стратегической собственностью.

ЮВ определила 2012 год как последний год пребывания при власти Януковича и его окружения.

– Олигократия в 2012 году уйдет в историю вместе с ее проводником Януковичем.

ЮВ также «четко знает», что с ней хотят сделать:

– Их задание – всеми возможными и невозможными средствами отстранить меня от политической деятельности вместе с нашей достаточно мощной командой. Они определили для себя, кто является их главным врагом, с которым они собираются расправиться. И этот криминальный процесс – это их, во главе с Януковичем, решение.

Три вещи, которые Януковичу не изменить

Но как бы не закончился этот процесс, сказала ЮВ, есть три вещи, которые Януковичу и всем судам уже не изменить.

– Первое – народ прозрел и знает, что дальше делать. Я в этом не сомневаюсь, потому что каждая семья на себе почувствовала, что такое лишиться остатков справедливости и свободы в собственном государстве. Второе – уже началось объединение оппозиционных сил, и это обязательно завершится устранением этой власти в 2012 году. И третье – мы как страна, что чувствуем себя неотъемлемой частью европейского сообщества, несмотря на то, что делает Янукович, четко и уверенно продвигаемся в европейском направлении.

Она также напомнила, что попросила европейских лидеров разделять Януковича (но его окружение) и народ страны – как отдельную составляющую европейской семьи.

– И я попросила не ставить то, что происходит с моей собственной судьбой, ни в какую зависимость от подписания Ассоциации, потому что это исторический шаг, чтобы раз и навсегда прекратить дискуссии: где Украина, куда Украина движется... И хочу сказать Януковичу, что где бы я не была, в тюрьме, не в тюрьме, я себя чувствую свободным человеком, человеком, который поставил личные неудобства ниже, чем борьба за свободу Украины, потому, даже удерживая меня в таких нечеловеческих условиях, он меня права высказывать свою позицию и бороться за Украину не лишит.

Четыре бютовца и Шкиряк - на удаление

После перерыва прокурор Фролова продолжила читать речь. Чем дольше она читала, тем больше росло напряжение в зале. Тонкая нервная система нардепов начала сдавать. Первым сдался Юрий Кармазин:

– Я как разработчик Уголовного кодекса утверждаю, что в действиях Тимошенко нет состава уголовного преступления, - кричал он. – И об этом я написал в заявлении, которое вы (к Кирееву) не озвучили сегодня, и я сижу здесь, ожидая, пока вы ее озвучите.

– Вы нарушаете порядок, – стоял на своем судья.

– Я ничего не нарушаю, я объясняю молодой коллеге из прокуратуры (Фроловой).

Киреев не дал Кармазину договорить и постановил удалить его до конца процесса.

Господин Кармазин начал так кричать, что я испугалась за его здоровье:

– Нет такого в законе! Да открой законы, парень! Я не буду молчать, потому что нет такого в законе (о нормах, согласно которым его удаляли)! То, что вы делаете, – преступление! Это политическая расправа!

Он добровольно оставил зал, но только потому, что не «получает удовольствия, глядя на Киреева».

Дальше был удален юрист Николай Медведев из черновицкой областной организации «Батькивщины». Он выругал Киреева почти как Тимошенко.

Прокурор возобновляет чтение, утверждает, что весь судебный процесс проходит согласно УПК, а также в соответствии с Европейской конвенцией по правам человека и что в ни одной стране мира себе никто не позволял того, что позволяет Тимошенко – неуважение к суду.

Тут уже не выдержал депутат Владимир Бондаренко. Он пригрозил судье и прокурорам, что их посадят «за такую судейскую практику».

– Вы наркоманов поотпускали, а сегодня судите патриота Украины, – прокричал он и вышел под аплодисменты. Дальше депутату Остапу Семераку стало жаль прокурора Фролову, и он решил сделать заявление «о преступлении»:

– Закончилось рабочее время. Вы осуществляете пытки над этим прокурором, вынуждая ее это читать. Эта женщина устала читать, она уже заикается.

Киреев и его удалил.

Прокуратура надеется на «законный и справедливый приговор»

«Подсудимая» Тимошенко в который раз назвала Киреева и прокуроров «узурпаторами и фашистами, дешевым пиар-агенством».

Фролова продолжила чтение, под конец становилось все интереснее. Она выразила претензии прокуратуры к линии защиты, которую избрала сторона Тимошенко, и к тому, что ЮВ пыталась превратить судебный процесс в «политическое ток-шоу», «использовала формы защиты, которые не предусмотрены УПК».

Прокурор договорилась до такого:

– Определенное поведение Тимошенко и ее защиты было направлено на избежание правосудия.

Адвокаты пытались возразить против таких «аргументов». В зале хохотали, свистели, хлопали, кричали «позор». Киреев пригрозил, что может удалить «и всех присутствующих», это еще больше всех рассмешило.

Прокурор вспомнила также «неискренность» Тимошенко, когда та говорила, что нарушается ее право на защиту, потому что, мол, на ЮВ работает целый юридический штаб, и что абсолютное большинство подсудимых в стране не имеют возможности пользоваться защитой такого уровня, вспомнила и «демонстративный» ее отказ от «высококвалифицированных» специалистов из Минздрава, чтобы «бросить тень на суд».

Фролова, характеризуя подсудимую, напомнила, что Тимошенко в 2005 году была привлечена к уголовной ответственности в России за совершение преступления «организация дачи взятки».

Слова подходили к концу:

– Совершенное подсудимой преступление, в соответствии со статьей 12 Уголовного кодекса Украины, относится к категории тяжкиых. Ваша честь, по результатам судебного разбирательства этого уголовного дела просим суд признать Тимошенко Юлию Владимировну виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 365 УК,У с учетом общественной опасности и степени тяжести совершенного преступления, личности подсудимой, просим назначить наказание Тимошенко Юлии Владимировне по части 3 статьи 365 семь лет лишения свободы, без права занимать должности в органах государственной власти, связанные с исполнением организационно предписывающих и административно-хозяйственных обязанностей на три года.

К этим семи годам добавляется также более чем полтора миллиарда гривен от гражданского истца – Нафтогаза и свыше десяти тысяч гривен судебных расходов.

Прокурор от имени четверки также выразила надежду, что приговор будет «законным и справедливым».

Дальше продолжать заседание было уже невозможно, Шкиряк начал кричать «фашисты» и хотел сказать Кирееву то, «чего ему еще никто не говорил», потому судья постановил продолжить рассмотрение 28 сентября.

Слезоточивый газ против пожилых женщин

После судебного заседания сторонники Тимошенко заблокировали вход во двор Печерского суда со стороны Крещатика. Плотно выстроившись, они развернули несколькометровый национальный флаг, чем хотели не дать вывезти ЮВ с территории Печерского суда.

Все, что происходило дальше, логично объяснить тяжело. Начали подтягивать «Беркут». Но зачем, есди и не думали вывозить Тимошенко через этот выход?.. Ее вывезли через соседний двор. «Беркут» получил задание оттеснить толпу. Началось перетягивание между силовиками и сторонниками ЮВ. Вдруг все начали кричать «газ», перепуганные люди бегали с заплаканными глазами, у меня резко запекло в горле, хотя я стояла вдалеке от толпы.

Как потом выяснилось, «Беркут» пустил струю газа на все скопление людей. Люди в панике разбегались, я тоже отошла, но несколько капель попали мне прямо в глаза. Нескольким людям старшего возраста на моих глазах стало плохо, они просто падали под ноги.

Растрепанные пожилые женщины терли глаза. Однако младшие тимошенковцы неутомимо боролись с «Беркутом», отрывали палки от транспарантов и били ими силовиков, по-видимому, сами не зная, чего хотели. На мой вопрос, чего они добиваются, сказали, что решение заблокировать проезд было спонтанным.

Оксана Климончук

Фото автора и УНІАН