В очень специфической России Ельцин сумел положить начало демократии

Сегодня в Москве хоронят Бориса Ельцина. Каким для вас остался в памяти первый Президент России? – спросили мы первого Президента Украины Леонида Кравчука...

Сегодня в Москве хоронят Бориса Ельцина. Каким для вас остался в памяти первый Президент России? – спросили мы первого Президента Украины Леонида Кравчука.

Борис Ельцин был настоящим россиянином. Он всегда гордился тем, что он Президент России. И страну свою называл “Великая Россия”. И он понимал эту страну – со всеми ее национальными, историческими, религиозными и бытовыми особенностями. Он гордился тем, что Россия не забывает о своих корнях и что все национальности, живущие в России, идут к новой жизни.

С Борисом Николаевичем связано начало свободы слова в России. В специфической России благодаря ему оказалась возможной свобода слова,  демократия, рыночные отношения, создание новой валюты. Это человек, который стоял у истоков всех важных исторических преобразований в России. Он стоял в первой линии создания новой эпохи. Ведь, если бы мы не подписали Беловежские соглашения, которыми денонсировали создание СССР, то такой новой эпохи могло не быть, как могло не быть независимых государств именно в это время. Это все состоялось, потому что Борис Николаевич стоял на позиции свободы и независимости.

О Борисе Николаевиче можно говорить как о противоречивой фигуре. Но какой политик не является противоречивым? А что, жизнь непротиворечивая? Борис Николаевич был публичной, яркой фигурой, он был внутренне настроен на свободу и демократию. Это я могу засвидетельствовать.

Какие еще его шаги относительно Украины стали знаковыми? Масштабный договор между Украиной и Россией, которые подписали Борис Ельцин и Леонид Кучма, зафиксировали наши независимые отношения, территориальную целостность, проблемы в экономике, политике и в международных влияниях на европейскую мировую безопасность. Этот документ есть, и если бы он выполнялся в полном объеме, мы имели бы совсем другие отношения с Россией. Именно настоящим договором, который Ельцин подписал, когда приехал в Киев, были заложены базовые отношения с Россией.

У него не было московской пренебрежительности, однако сама его могучая фактура, манера говорить и двигаться говорила о его желании взять собеседника за плечи или похлопать по плечу.

С Борисом Николаевичем легко было договариваться. Мы встречались едва ли не ежемесячно – в Киеве, Москве, Минске, Ташкенте, Крыму.  Это было начало становления наших отношений, мы постоянно подписывали новые документы, проводили диалог. При этом не следует  передергивать, будто украинские лидеры каждый раз ездили в Москву, мы ездили по разным городам – Украины, России, Беларуси, Киргизии. Просто так в Москву я не ездил.

Эта тональность отношений была очень благожелательной. Меня иногда спрашивают, каким запомнится Ельцин – человеком, который вывел танки на улицы Москвы, “дирижировал” немецким оркестром во время своего заграничного визита, отцом-реформатором или демократом? Я думаю, что будут вспоминать и то, и другое. Но на первой странице его биографии всегда будут слова: с Ельциным связано становление новой России.

Леонид Кравчук