The Economist: В Венесуэле Путин борется за собственное будущее

Однажды утром в сентябре 2009 года толпа могущественных чиновников Кремля выстроилась в резиденции Дмитрия Медведева, который на то время был президентом России. Они встречали уважаемого гостя – президента Венесуэлы Уго Чавеса.

«Я скучал по тебе», - фамильярно сказал Медведев венесуэльскому диктатору.

«Ты друг и товарищ для меня, Дмитрий!» - ответил Чавес, передав российскому президенту приветствие от «общих друзей»: Муаммара Каддафи и Башара Асада.

«Россия снова супердержава. А Венесуэла – ядро власти в Латинской Америке», - продолжил он.

С той встречи многое изменилось. Каддафи был убит, а Асад уцелел только благодаря армии России. Преемник Чавеса – Николас Мадуро – висит на волоске, пишет The Economist. Протесты охватили улицы Каракаса. Страны Латинской Америки и США признали легитимным правительством Венесуэлы оппозицию. Европа тоже проявляет симпатию к врагам режима. Но Россия считает своим критическим интересом выживание Мадуро.

По словам Александра Габуева из «Центра Карнеги», который в 2009 году был журналистом и освещал визит Чавеса в Москву, считает, что встреча с Медведевым была переломным моментом. До того Россия рассматривала Венесуэлу не более чем как обогащенный за счет нефти рынок для сбыта своего оружия. Антиамериканская риторика Чавеса была лишь приятным бонусом. Но в 2008 году, когда Медведев и Владимир Путин поменялись местами в Кремле, ситуация начала меняться. Глобальный финансовый кризис и обвал цен на нефть больно ударили по России. Тем временем, российское военное вторжение в Грузию того же года стало причиной вспышки конфликта с Западом.

Читайте такжеWall Street Journal: Слабая реакция США на войну в Украине привела Кремль в Венесуэлу

На встрече Чавес объявил, что Венесуэла признает независимость Южной Осетии и Абхазии, которые российские войска аннексировали и оторвали от Грузии. Приверженность венесуэльского автократа стала заслугой грубой дипломатии Игоря Сечина, близкого друга Путина, который контролирует компанию «Роснефть». Сечин наладил российские отношения с Венесуэлой, Никарагуа и Кубой. В результате Манагуа тоже признала «независимость» оккупированных Москвой грузинских территорий.

Но венесуэльской поддержки была цена. Кремль дал Каракасу кредит в размере 2,2 миллиардов долларов на покупку российского оружия. Кроме того, был создан консорциум из пяти крупнейших энергетических фирм для инвестирования в венесуэльские нефтяные месторождения. Четыре из них тихо вышли из консорциума, оставив южноамериканскую страну только компании «Роснефть». С 2006 года Россия одолжила Венесуэле 17 миллиардов долларов. Часть этого долга была реструктуризирована. Но Каракас до сих пор должен Москве 6 миллиардов долларов. Половина этой суммы принадлежит компании «Роснефть». Но нефтяной гигант вместо того, чтобы пересмотреть свои ставки продолжил вливать деньги в Венесуэлу после смерти Уго Чавеса.

Мадуро продемонстрировал Кремлю свою приверженность, признав российскую оккупацию Крыма и выдав «Роснефть» больше лицензий. Сечин отвергал все беспокойства, которые высказывали члены российского правительства. Он настаивал, что России нужно поддерживать Венесуэлу как свою марионетку под боком США. Мол, Украина и Грузия таким же образом стали «подельниками» США в так называемой «российской сфере влияния».

Читайте такжеРоссия "сделает все", чтобы поддержать Мадуро - Лавров

Эта позиция была подтверждена после визита Мадуро в Москву в декабре 2018 года, когда давление на него внутри Венесуэлы начало усиливаться. Через несколько дней после этой поездки Москва отправила два стратегических бомбардировщика Ту-160 в Каракас. Госсекретарь США Майк Помпео осудил это «авиашоу» и назвал его демонстрацией того, как «два коррумпированных правительства разбазаривают государственные средства и подавляют свободу».

Однако, Сечин руководствовался не только геополитикой. «Роснефть» не просто тайно получила право собственности над некоторыми венесуэльскими нефтяными проектами, но и стала посредником между Венесуэлой и мировыми рынками в продаже нефти. Об этом сообщали журналисты Reuters. Большая часть этой венесуэльской нефти оказывалась на перерабатывающих заводах в США (несмотря на санкции против России). Потому что ее продавали через посредников, в частности трейдинговые компании. Как сказал Габуев, «один человек и одна фирма с доступом к Путину приватизировала российскую внешнюю политику и государственные ресурсы». Безусловно, размывание линий между частными и государственными интересами стало выдающейся чертой режима Путина.

Российский эксперт по вопросам Латинской Америки Татьяна Ворожейкина утверждает, что демонтаж институтов и приватизация государственной власти – это то, что объединяет Россию и Венесуэлу.

Читайте такжеМадуро допускает начало гражданской войны в Венесуэле

«Когда люди, которые контролируют исполнительную власть, контролируют также и наиболее важные экономические ресурсы, страна превращается в институциональную пустыню. И в такой ситуации любая дестабилизация чрезвычайно опасна», - сказала она.

Это помогает понять, почему Россия действует против революции, которая добивается отставки Мадуро.

«Мы видим, как толпа выбирает нового главу государства на площади вопреки конституции», - написал Медведев в Twitter. В ответ пользователи писали ему: «Ты идиот, зачем ты дал Мадуро 17 миллиардов в долг?» и «Ты следующий». Государственная пропаганда России изображает протесты в Венесуэле так же, как революцию в Украине в 2014 году, выставляя ее в качестве зловещего вмешательства США и предостерегая от повторения чего-то подобного в самой РФ.

Россияне не очень настроены на начало революции. Но, как говорит Ворожейкина, Венесуэла служит доказательством того, что каким бы деморализованным оппозиционное движение не казалось в конкретный момент, оно может быстро консолидироваться. Российский оппозиционер Алексей Навальный поддержал протесты в Каракасе. Он критикует коррумпированность Кремля и пустая трата денег в Венесуэле, которые нужны системам образования и здравоохранения в самой России.

Читайте такжеРеволюция в Венесуэле: что известно о временном президент страны Гуайдо

Путин, который уже в четвертый раз занимает пост президента, рассматривает Венесуэлу как вероятный прецедент. Такого же мнения и российские спецслужбы, и оппозиционные политики. Поэтому автократу нужно продемонстрировать силу обоим этим лагерям. Противостояние против свержения авторитарных режимов стало идеей фикс для Путина со времен насильственной смерти Каддафи в Ливии. Ходят слухи, что этот эпизод очень повлиял на российского автократа.

Если Венесуэлу охватит огонь, Россия всегда может обвинить США в уничтожении ее инвестиций. Но если режим Мадуро, покинутый армией и ненавистный для народа, наконец падет, у Путина будет больше причин нервничать, чем потерянные деньги.