Потомок Кобылянской: Когда дышу киевским воздухом, то чувствую себя поджаренной сосиской

Я готовлю действо, которого еще никогда и нигде не было... Хорошо, что в Украине есть Пинчук... Если бы я остался в Украине, то торговал бы на базаре. Интервью с оперным певцом Риттель-Кобылянским

Константин Риттель-Кобылянский родился в Киеве в известной актерской семье, является потомком величайшей украинской писательницы Ольги Кобылянской.

С отличием закончил Одесскую консерваторию, а также в 2000-2003 годах с отличием вокальную аспирантуру и докторантуру в высшей музыкальной Академии Фрайбурга (Германия).

Его карьера как кавалера-баритона охватывает многочисленные сольные программы, концерты с произведениями оперной и камерной музыки российских и западноевропейских композиторов.

Риттель-Кобылянский - частый гость Мюнхенского камерного симфонического оркестра «Holst-Sinfonietta», в 2007 году выступал на Крещенском Гала-концерте совместно с Аллой Демидовой, Алисой Фрейдлих, Маквалой Касрашвили, а также Еленой Образцовой в Золотом театре Юсуповского Дворца в Санкт-Петербурге (Россия). С 1998 года тесно сотрудничает с Южнонемецким рок-симфоническим оркестром, с которым концертирует в Париже, Страсбурге, Берлине, Гамбурге, Санта-Барбаре, Цюрихе, Брюсселе.

В настоящее время Константин выступает в партии Эскамильо (Бизе, «Кармен») в Государственной опере Дортмунда.

Константин Риттель-Кобылянский ответил на несколько вопросов УНИАН.

Я ГОТОВЛЮ ТАКОЕ ДЕЙСТВО, КОТОРОГО ЕЩЕ НИКОГДА И НИГДЕ НЕ БЫЛО

Константин, насколько мне известно, Вы готовите какой-то грандиозный проект. Что это будет?

Это лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать...

Все должно происходить так: на фоне воды появляется маг, выбрасывающий карты Таро... Одна из них попадает на Землю, которая вращается в центре сцены. Из этой карты появляюсь я...

Постепенно мой образ проясняется, вырисовывается рельефно. Я олицетворяю стихию огня, которая может быть как доброй для людей (огонь, который согревает), так и обжигающей, которая никого и ничего не щадит. По обе стороны сцены две больших башни с балконами. И я начинаю свою арию...

Постепенно меняется и музыкальное сопровождение. И здесь внезапно я появляюсь на балконе, хотя в то же время нахожусь в центре. Этот трюк я вам не раскрою, это нужно только смотреть.

Потом появляется водяная королева на колеснице. И рассказывает о том, что она может быть как невинным ручейком, так и водной стихией, которая забирает жизнь тысяч людей. В итоге у нас с ней начинается дуэт. 

Дальше - большой взрыв, нас отбрасывает в разные стороны, и несколько минут длится грандиозное водное и пиротехническое шоу, которое символизирует большую экологическую катастрофу.

В конце появляется мать природа, душа Вселенной, любовь. Она поднимается из воронки, у нее очень большое - где-то 20-метровое платье, которое превращается в шатер, который объединяет всех людей.

Потом мы все поем хеппи-энд, которого в середине спектакля, по-видимому, никто не ожидает...

Нам нужно задуматься над тем, что наши дети и внуки могут не получить и даже не увидеть всех природных богатств, которыми пользуемся мы.

С 15 сентября и до конца месяца у меня будут репетиции, а с 27 октября - спектакли ежедневно.

Я с уверенностью могу сказать, что такого действа в Украине и даже в Германии еще не было. А через год мы повезем это в Лас-Вегас.

Мне бы хотелось сделать это во всех больших городах Украины...

Поймут ли вас украинцы? Вы уже длительное время живете за рубежом и, возможно, не очень хорошо чувствуете, чем живут Ваши бывшие соотечественники?

Я встречаю здесь много молодых людей и вижу, что они уже являются европейцами.

Я же чувствую себя космополитом, но не таким, которому все равно, где жить. И чувствую себя украинцем.

В действительности я отсюда никогда не уезжал в том смысле, который имеете в виду вы. У меня здесь мама, друзья, и я очень рад, что меня пригласили для участия в таком проекте. Возможно, такого уже и не будет в моей жизни.

Европа прекрасно осознает, что сегодня происходит с экологией и что ее ждет. Выделяются большие средства на безопасность Чернобыльской АЭС. Они понимают, что это проблема не только Украины, но и всего земного шара.

Такого понятия, как границы, сейчас не существует. То, что это моя хата, а дальше я ничего не знаю - уже не актуально. Тенденции глобализации отражаются на каждом. Сегодня поёшь в Гамбурге, а завтра - в Нью-Йорке. 100 лет тому назад это было бы невозможно...

Переживали ли Вы лично какое-то стихийное бедствие, чтобы вот так глубоко это чувствовать?

Я не переживал. Были только небольшие ситуации.

Однажды я отдыхал в Сочи, и там произошло наводнение. Несколько дней не было света, телефонной связи, не работал транспорт, город был наполовину затоплен водой. Это произошло ночью, мы спали на горе и ничего не видели. Люди вылавливали коров и свиней в море, по-видимому, были жертвы, но об этом никто тогда не говорил...

Сейчас езжу по Киеву - и здесь просто нечем дышать. Когда вдыхаю киевский воздух, то чувствую себя сосиской, поджаренной не на огне, а на выхлопных газах.

Очень хочу привезти это шоу в Украину, а может, лучшее сказать - действо, где все будет работать на одну идею - сохранение природы.

Мы уже утраченное поколение, нам выпало пережить и коммунизм, и посткоммунизм, и демократию, нас тяжело чем-то поразить. Но люди, которым 5-6 лет, когда увидят нечто подобное, этого не забудут никогда.

Когда именно Вы начали интересоваться глобальными проблемами, когда жили еще здесь, или уже в Европе?

Когда я уезжал из этой страны, такой проблемы еще не было. Это произошло за последние десять лет. Посмотрите на количество машин и выхлопных газов в Киеве...

Я начал этим интересоваться по мере того, как это стало актуальным.

Европейцы быстрее стали загрязнять окружающую среду. Украина была когда-то аграрной страной, где на Крещатике за день проезжали три машины. Я это помню.

Сейчас здесь есть хорошие дома, люди могут позволить себе ехать, куда захотят. Понятно, что есть бедняки... Нигде нет абсолютно обустроенного общества. Хотя в Германии некоторые люди живут, как бомжи, по собственному желанию, а не от безысходность. Это у них просто такой образ жизни...

Я плачу в Германии такие налоги со спектакля, что на эти деньги можно три месяца содержать человека, платить ему социальную помощь. Но меня это не раздражает. Я там научился такой толерантности, которой здесь и близко не увидишь.

Извините, но Вы рассуждаете, как типичный эмигрант, который давно оторвался от Украины и живет тем временем, когда он оставил родную землю... Впрочем, как Вы чувствуете себя в Германии?

Там почти ежедневно по телевидению показывают фильмы о Второй мировой войне - о том, что Германия виновата в этой войне. Они знают, что история повторяется. И там есть неонацисты, которые получили голоса на выборах. Их не запрещают, потому что люди должны сами понять, что это такое и что это плохо.

У этих неонацистов есть свои порталы, певцы, музыка рэп, где выпирает неприязнь к эмигрантам, людям другого цвета кожи или национальности. Они понимают, что запретный плод сладок.

Хотя сейчас, я убежден, ничего подобного повториться уже не может.

Я НЕ ВИЖУ В УКРАИНЕ ОПЕРНОЙ СЦЕНЫ

Что можете сказать о современной украинской опере?

Она безусловно как-то развивается. Но знаете, как говорят: не был и участвовал...

Я люблю спорить о вкусе ананаса с теми, кто его ел, а не с теми, кто его видел. А я и не видел, и не ел...

Я помню оперу с Гнатюком, с Мирошниченко, Тимохиным, Петром Билинником в 90-х годах. Это было в Доме актера, где в 80-х годах Билинник пел арию так, что многим молодым и известным людям стоило бы поучиться, но они никогда его не слышали...

Моя любовь к опере началась с этого спектакля. Это было что-то личное. Так, как любовь к предмету начинается с любви к учительнице. Это был театр, в котором я вырос.

Хорошего танца или пения еще недостаточно. В голосе должен чувствоваться особенный тембр, глубина личности, которой есть, что сказать.

Знакомы ли Вы с популярным в Украине оперным певцом Владимиром Гришко?

Нет, я не знаю этого певца...

К сожалению, я никого здесь не знаю...

Я даже не знаком с директором оперного театра. Иногда меня спрашивают, почему я не пою в театре...

Я по характеру очень свободный человек и не люблю проситься, навязываться или что-то специально для этого делать. Я воспитывался в такой семье, где мне говорили - ты делай честно свое дело, и к тебе придут и дадут, и пригласят.

Я один раз выступал в Киеве два года тому назад. Получил премию парламента. Для своих знакомых и друзей организовал фуршет в Доме ученых. Многих из них я не видел годами.

Конечно, на фуршете был рояль - я понимал, что мне придется спеть. Я спел, всех поблагодарил, и мне сказали такие вещи, которые меня тронули просто до слез. Ольга Сумская сказала: «Вы знаете, это так важно, что тебя до сих пор кто-то помнит».

Знаете, по-видимому, я родился в рубашке да и еще с галстуком. Я очень благодарен своей прекрасной маме, которая все отдала, чтобы я был тем, кем есть...

Я так понимаю, что Вы в Украине вообще не выступаете?

Нет...

Вам не обидно, что Вас ценят в мире больше, чем в родной стране?

Я люблю ее уже за то, что она дала мне образование. Любовь нельзя за что-то получить. Ты просто любишь и все.

Не знаю, что было бы со мной, если бы я остался здесь. Не знаю, пел бы. Может, торговал бы на базаре, потому что там была жизнь, а в театре ее не было, она просто замерла. Не потому, что там не платили зарплату, не в этом дело, а потому, что жизнь ушла куда-то в андеграунд, на улицу.

Я не обижаюсь, что меня не приглашают...

Я не говорю, что все плохие, а я звезда. Просто вырос в такой семье. Образование дает толерантность, глубину и спектральность ощущений.

Украина не может измениться сегодня-завтра. Нужно радоваться, что это происходит, хотя и медленно.

Я не был здесь два года, а это происходит очень быстро...

МНЕ РАДОСТНО, ЧТО В УКРАИНЕ ЕСТЬ ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК, КАК ПИНЧУК

Интересуетесь ли современной литературой в Украине, тем, что происходит в культурной жизни?

Сейчас места для культуры нет, поскольку все заняты политикой. Для меня вопрос экологии - это не просто вопрос экологии природы, но также экологии души. И если сейчас этим не заниматься, то потом не помогут никакие спецэффекты.

К сожалению, на Западе очень мало информации о том, что происходит в Украине. Я приехал сюда и узнал, что состоялся концерт Элтона Джона, открылся культурный фонд какого-то богатого мужчины - Пинчука... Мне радостно, что есть хотя бы один настолько известный человек, который этим занимается в силу того, как он это любит и понимает.

Я знаю, что здесь открываются художественные салоны, где покупают картины богатые люди, знаю молодых художников, которые творят здесь, - и не за 10 гривен. Но знаю очень немного... Здесь прекрасные театры, интересные премьеры.

Конечно, хочется, чтобы такие меценатские программы проводились параллельно с государственными программами, но этого пока еще не хватает. Хотелось бы, чтобы Министерство культуры и другие инстанции активнее проявляли себя и занимали ведущую позицию в развитии культуры.

Культура поднимается только тогда, когда люди сыты. Это делается вообще-то параллельно. Конечно, тяжело объяснить человеку, что нужно пойти на концерт, когда он не знает, чем завтра накормить семью. Тяжело объяснить ему это, при всей вашей любви к искусству.

К кому в Украине Вы обращались с Вашим новым проектом?

У меня очень ограниченные возможности, потому что я лично ни с кем из политиков не знаком, у меня нет модных или престижных контактов.

У меня в Киеве был единственный концерт. И я не знакомился ни с Президентом, ни с кем-либо из парламента, ни с первой десяткой бизнесменов.

Понимаете, лучшее один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поэтому для меня важно, чтобы как можно больше людей получили сейчас достаточно информации, в том числе в прессе, и чтобы они нашли время и желание приехать и увидеть шоу, о котором я рассказывал, собственными глазами. И сказали - давайте сделаем это у нас. Давайте, заговорим об этом на самым современном языке, который существует в мире, а не лекциями вроде «Украинцы, берегите природу».

Человек - это эмоциональное создание, особенно молодое поколение, оно запоминает много вещей на эмоциональном уровне. Тем более что мы живем в мире эффектов, эмоциональных стрессов.

Сейчас повлиять на публику можно только эмоционально. Никто не хочет читать гениально изложенный фолиант с цифрами о выбросах СО2. Это читают только специалисты, ученые, а рядовой человек должен получить какой-то эмоциональный стресс.

Мне недавно рассказали в Киеве такую историю... Когда для строительства дома засыпали озеро, то птички, которые имели поруч гнезда, бросались на экскаваторы. Это страшно!

Важно, чтобы люди поняли, что ничего твоего или моего нет. Все мы когда-то пойдем на кладбище нагими. Если на этой земле прожили миллионы поколений, то что означает «мое»? Ну, хорошо, я купил. Но оно ограничено моей жизнью, пускай моими двумя или тремя поколениями.

Думать нужно глобально. Я говорю не о таких вещах, как “не бросай бумажку” или “не плюй в лифте”, потому что те, кто с детства не плевал и не будет плевать, а тот, кто это делал, его никак уже и не научишь. Я говорю о глобальных вещах, о людях, которые руководят государством, которые задают направление движения.

Люди, которые родились в Советском Союзе и прожили 70 лет, не изменятся. Я говорю о молодом поколении, которое придет на Майдан, увидит это, услышит и что-то поймет.

Посмотрите на наше телевидение - оно ужасно. Ужасно много рекламы. На Западе такого нет, и это не значит, что там зарабатывают меньше. Хотя, возможно, таких прибылей, которые получают здесь некоторые владельцы телеканалов, тоже нет. Там нет таких прибылей!

Но я не хочу об этом говорить - я не политик и не философ, а просто певец, у которого болит душа. То, к чему я стремлюсь, - это зацепить молодое поколение - 7-, 10-, 12- летних, которые едут в машине и говорят: «Папе, как воняет!» А папа, занимающий важную должность, должен услышать это и сказать: «Давайте что-то придумаем. Задумаемся, как перестроить нашу систему».

Разговаривала Оксана Климончук