Различные ограничения не могут быть долгосрочной стратегией, потому что люди всегда были склонны привыкать и игнорировать их.
Никто не хочет возвращаться под жесткий общенациональный карантин. Эммануэль Макрон во Франции и Педро Санчез в Испании исключают возможность, что снова закроют всех дома, даже если случаев COVID-19 станет еще больше.
Читайте такжеBloomberg: Выход Европы из карантина был ошибкой
Менее агрессивная стратегия сочетания профилактических мер с ожиданием появления вакцины весьма похвальна. Но у нее тоже есть свои пределы. Политика масок становятся жестче и сложнее, рискуя спровоцировать озадаченность и враждебность. Ограничения международных путешествий, которые не всегда можно легко или эффективно воплотить, снова усиливаются. Проведение тестов и отслеживание контактов играют критическую роль для способности находить вовремя новые случаи заражения. Но ресурсов до сих пор мало. Испания привлекла армию к борьбе с пандемией.
Добиться выполнения целой кучи различных правил со временем будет все труднее. История доказывает, что граждане в конце концов начинают игнорировать эпидемические декреты. Во время пандемии испанского гриппа 1918-1919 годов одни люди отказывались носить маски. А в 19-м веке жители Неаполя устраивали протесты против правил, призванных сократить распространение холеры. Как утверждает историк Фрэнк Сноуден, они съедали большое количество фруктов, которые власти могли конфисковать. У карантинных мероприятий есть свой срок годности.
Bloomberg пишет, что нужен новый акцент на лечении вместо профилактики. Хоть в коллективном воображении вакцины - это серьезная вещь, изобретение лекарства от коронавируса способно действительно все изменить. Скорее всего, их производство будет дешевле и быстрее, чем в случае вакцины. Остановка заражений или смертей лишит COVID-19 его самых страшных черт.
Читайте такжеNew York Times: Врачи до сих пор понятия не имеют, как лечить COVID-19
Коронавирус не прост и атакует организм человека по-разному. В частности, он может спровоцировать бесконтрольную иммунную реакцию. Поиски лекарств требуют ресурсов. В Milken Institute насчитали 316 препаратов, которые сейчас исследуют по всему миру. В придачу продолжается работа над 203 вакцинами.
Однако, много времени было просто потеряно. Быстрые клинические испытания, нацеленные на быстрый результат, лишь посеяли озадаченность и наделали шума. До сих пор было больше провалов, чем успехов. Лекарство от малярии hydroxychloroquine оказалось не способным бороться с коронавирусом, равно как и препарат от ВИЧ lopinavir.
Есть способы улучшить поиск лекарств, такие как адаптивные клинические испытания. Усиление международного сотрудничества тоже увеличат масштабы исследований и позволит избежать выполнения одной и той же работы разными сторонами. В Европе международные исследования вроде Discovery, которые возглавила Франция, не смогли стать достаточно масштабными. И это разочаровывает. Заставить страны сотрудничать вместе труднее, чем закрыть небо и тем самым разделить их. Но выгода от такого сотрудничества была бы значительно выше.
Издание пишет, что стоимость разработки лекарства от COVID-19 составляла бы примерно 200 миллионов долларов за препарат. И это значительно дешевле, чем разработка одной вакцины. Это кажется более привлекательным, несмотря на то, что для лечения COVID-19 может потребоваться коктейль из различных средств. Клинический фармаколог из Оксфордского университета Джеффри Аронсон прошлом месяце поддержал использование набора лекарств для организации так называемой "осады" для коронавируса. Разные препараты будут блокировать способность вируса проникать в клетки, останавливать воспроизведение, если он все же заразит клетки, а также изменять иммунную реакцию тела в нужное время.
Читайте такжеBloomberg: Швеция и Италия учат, как жить с коронавирусом