Первые защитники Донецка

Три года назад далеко не все жители Донбасса были рады приходу «русской весны». Тысячи дончан открыто заявили, что «Донбасс – это Украина!». Именно в марте 2014 года за единую Украину пролилась первая кровь донецких патриотов.

Для множества украинцев – жителей Донецка – война с Россией началась 1 марта 2014 года. В этот день в центре города, на площади Ленина, собрался большой митинг пророссийски настроенных людей. Георгиевские ленточки, скандирования и плакаты «Россия!», «Донецк – русский город!», появление российского триколора на здании облгосадминистрации, «избрание» так называемым народным губернатором Донецкой области бывшего Деда мороза по вызову Павла Губарева, его ультиматум с требованием не признавать власть в Киеве… Все это казалось плохим сном, кошмаром, но проснуться не было никакой возможности.

По словам донецкого активиста, нынешнего руководителя аналитического центра «Фабрика мысли «Донбасс» Дмитрия Ткаченко, уже тогда было понятно – реализуется спланированная спецоперация. «Информация о том, что Губарев начинает и возглавляет спецоперацию, еще в конце февраля была у СБУ и милиции. Все обо всем знали, но никто ничего не сделал», – подчеркивает он.

Подозрения вызывали и группки людей, выдающих себя за жителей Донецка, недовольных «киевской хунтой», которые были здесь явно чужими (УНИАН уже писал о российских титушках). «Российский акцент в Донецке нас уже даже не удивлял», – отмечает дончанка, бывший редактор интернет-издания «УРА-Информ.Донбасс» Анна Хрипункова.

Быстрый конец мирных демонстраций

Первый митинг за единство Украины состоялся 4 марта. Около полутора тысяч людей собрались на площади перед Спасо-Преображенским кафедральным собором в Донецке. Люди пели гимн Украины, народные песни, скандировали «Донецк – Украина!», «Крым – Украина!», «Вова! Уходи!», «Нет войне!». Блогер Наталия Казеннова, которая, впоследствии, приходила на все такие акции, рассказывает: даже не сомневалась, что нужно идти. «Были огромные ожидания, связанные с Евромайданом и побегом Януковича. Очень хотелось верить, что Украина увидит – Донецк не молчит, и та сторона [пророссийская] поймет, что голос Украины звучит в Донецке», – вспоминает она.

Такой позиции придерживались многие дончане – 5 марта на площади Ленина собралось около 10 тысяч человек (площадь была полностью заполнена людьми). Многие пришли семьями, с детьми, принесли украинскую символику. На площади был развернут огромный украинский флаг. Однако, мирная атмосфера продержалась недолго: группа сепаратистов закидала участников проукраинского митинга яйцами, началась драка с ультас донецкого футбольного клуба «Шахтер», которые защищали проукраинский митинг.

Казеннова убеждена, что это – первое – нападение было спланированным. Группа из нескольких сотен сепаратистов буквально появилась из ниоткуда, шли колонной – неорганизованные массы так не ходят.

Анна Хрипункова утверждает, что тогда сила была на стороне нападавших пророссийских активистов / Фото facebook Елены Шарпанской

Такого же мнения придерживается Хрипункова: «Сила была на стороне нападавших пророссийских активистов. Они были готовы и, как мне кажется, планировали такой исход. На проукраинском митинге, конечно, была самооборона – ребята, которые вызвались нас охранять (ультрас, – УНИАН). Но они, как и все, рассчитывали, скорее, на [словестный] конфликт, но никак не на драку. Они не были слабы, просто не представляли, как это – взять и начать бить. Поэтому побили их».

И хотя, в свете последующих событий, проукраинская акция в Донецке 5 марта закончилась «малой кровью», именно в этот день в мирных демонстрациях поставлена жирная очка.

«Если бы мы вывели на митинг не 10 тысяч, а 50 тысяч горожан, с этой силой можно было бы как-то работать. Но мы так и не успели достаточно сильно раскачать украинский Донецк», – считает Дмитрий Ткаченко.

По его словам, дончане, действительно, достаточно аморфные люди, которых тяжело было поднять на какие-либо акции. Но «раскачивать» все-таки было кого. Да вот времени для «раскачки» уже катастрофически не хватало.

Первая кровь

Следующий проукраинский митинг должен был состояться спустя несколько дней, 9 марта, однако, из-за угрозы нападения пророссийских сил, организаторы его отменили. Собраться еще раз донецкие патриоты решились 13 марта. С одной стороны, повлияло общее моральное состояние – по словам Наталии Казенновой, в те дни она поняла цену гражданской позиции: «Я не могла остаться дома. Может быть, это звучит пафосно, но так и было». С другой стороны, страх появления на акции пророссийских сил притупился из-за обещания тогдашнего главы донецкой ОГА Сергея Таруты, который дал слово, что обеспечит безопасность мирным демонстрантам. К сожалению, все осталось только на словах…

Блогер Наталья Казеннова на митинге в Донецке 5 марта 2014 года / Фото facebook Елены Шарпанской

Очевидцы тех событий рассказывают, что единственными защитниками проукраинской акции в Донецке были, опять-таки, донецкие ультрас и те, кто к ним присоединился. В большинстве своем, участники митинга продолжали исповедовать пацифизм. «Мы пришли на митинг с украинскими флагами в руках, в то время как с противоположной стороны люди стояли с камнями, битами и арматурой», – вспоминает Казеннова.

По словам Дмитрия Ткаченко, вопросами охраны мирной акции обещали заняться и некоторые представители самообороны. В частности, Семен Семенченко, который в марте 2014 года называл себя главой местной самообороны. Но, по свидетельствам очевидцев, «главный защитник» исчез с площади за несколько минут до побоища. «Его видели уходящим с площади Ленина, когда ребят убивали», - констатирует Ткаченко.

Собственно, 13 марта пролилась первая кровь Донецкого Майдана. По официальным данным, от ножевого ранения погиб пресс-секретарь местной ячейки ВО «Свобода» Дмитрий Чернявский. По неофициальным – в тот день погибли 3-5 человек, а сколько пострадало – не известно до сих пор. «В тот день я с одним журналистом был в больнице, и видел, что много людей попали в неврологию. Сколько из них потом получили инвалидность – мы не знаем», – отмечает Ткаченко.

Стоит отметить, что с каждым очередным столкновением людей «двух полюсов», местные правоохранительные органы все больше отстранялась от своих прямых обязанностей – защиты мирных граждан. По словам очевидцев, в какой-то момент силовики и вовсе стали чем-то вроде посторонних наблюдателей. «Не зря же большая часть [донецкой] милиции сейчас служит в «МВД» «ДНР». Самые порядочные ушли [из органов], но они – это меньшая часть», – говорит Дмитрий Ткаченко.

К сожалению, предательство местных правоохранителей не позволяет в полной мере расследовать преступления, совершенные в тот день, здесь и сейчас, на подконтрольной Украине территории. Дело в том, что все документы, все результаты экспертиз, которые проводились с марта по апрель 2014 года, остались в оккупированном Донецке.

Точка невозврата

Первые смерти в Донецке для многих стали точкой невозврата. «Мы поняли, что просто муралами на стенах, выступлениями на телевидении и митингами ничего не изменишь», – вспоминает Дмитрий Ткаченко, который, спустя пару дней после кровавых событий в Донецке взялся организовывать Комитет патриотических сил Донбасса.

Активист Дмитрий Ткаченко убежден, что Донецк тогда можно было отстоять / facebook.com/dmytro.tkachenko.9

Сегодня активист убежден: Донецк тогда можно было отстоять. По его словам, город «слили» свои же – местные элиты, в частности, Ринат Ахметов, который не захотел занять четкую позицию, и Александр Бобков, который организовал Донецкий «Оплот», а позже перешел на сторону «ДНР» и возглавил банду боевиков «Пятнашка». «До 5 июля, пока Стрелков не зашел в Донецк, они сами решали, как реализовать «крымский сценарий», вывабить у новой власти преференции и оставить Донбасс в своей вотчине. А потом пришел Стрелков и сказал: «Ребятки, расходитесь, я сам все порешаю». Думаю, это их очень удивило», – говорит Ткаченко.

Еще одним фактором сдачи Донбасса стало то, что местное гражданское общество просто не было готово к сопротивлению в жестких условиях. «Тот же Левченко (Николай Левченко, в 2014-м – народный депутат от Партии регионов, глава Донецкой областной организации Партии регионов, - УНИАН), Ахметов, Тарута сделали все, чтобы не произошло физического штурма облгосадминистрации (когда она уже была захвачена пророссийскими сепаратистами, в начале апреля, - УНИАН). Если бы тогда реализовалась физическая зачистка, как это было сделано в Харькове (по данным министра МВД Арсена Авакова, винницкий «Ягуар» освободил харьковскую ОГА за 12 минут, - УНИАН), то сегодня Донецк не был бы на линии огня», – считает Ткаченко.

Увы, все пошло по другому сценарию. После 13 марта Донецк погрузился в террор. Местные активисты десятки раз выходили на разные акции, хотя понимали, что за свою гражданскую позицию можно поплатиться. И каждый раз не ошибались. К сожалению, их оппонентов, выходивших на те же улицы, было больше, и они были сильнее. Те, кто сначала выходил против украинских флагов с дубинками и заточками, позже вышел против камней с огнестрельным оружием.

Когда в мае 2014 года многие дончане все еще не верили, что в их родной город пришла война, первые защитники Донецка, которые видели все происходящие метаморфозы, уже паковали чемоданы. Почти все они уехали на свободный от террористов украинские территории (кто-то раньше, кто-то позже), поскольку не могли жить под флагом оккупантов, да и угрозы физической расправы подавляли желание сопротивляться практически в одиночку.

Вместе с тем, и сегодня в Донецке живет немало патриотов Украины. Да, они вынуждены скрываться в подполье, но, время от времени, дают о себе знать. Так, около месяца назад на жилом доме в Пролетарском районе Донецка был установлен украинский флаг. И такая «диверсионная деятельность» – лучший показатель того, что Донецк был, есть и будет Украиной.

Ирина Шевченко

УНИАН в Google News