Украинский католический университет отказал абитуриентке Параске Курочкиной в поселении в коллегиум (некий аналог общежития). Причиной, как утверждает ее мать Наталья Ворожбит, стал эмодзи радужного флага на странице дочери в соцсети Instagram. Представительница университета в частном разговоре подтвердила именно этот фактор и даже приравняла флаг ЛГБТ к российскому.
В качестве "компромисса" студентке предложили жилье за пределами общежития при условии удаления эмодзи и обещания "не пропагандировать ЛГБТ". После этого семья разорвала контракт с УКУ, а студентка поступила в Киево-Могилянскую академию.
Я уверен, что проблема здесь не в "ценностях", а в правилах.
Конституция Украины (ст. 24) запрещает любые формы дискриминации. Закон "О принципах предотвращения и противодействия дискриминации" обязывает все учреждения - независимо от формы собственности - придерживаться принципа равенства. А закон "Об образовании" прямо гарантирует недискриминационный доступ к образовательным услугам и связанным с ними сервисам, в том числе проживанию.
Кроме того, Украина ратифицировала международные конвенции, в частности Европейскую конвенцию по правам человека, которые закрепляют те же гарантии.
Поэтому отказ в поселении из-за символики в соцсетях - это не частное дело университета, а нарушение действующего законодательства. Учреждения не имеют права устанавливать собственные "фильтры" по признакам, которые законом признаны дискриминационными.
Впервые ли такое происходит в истории? На самом деле немало примеров, когда дискриминация против целых групп людей была не только общественной практикой, но и закреплялась нормативно.
В США в конце XIX века Верховный суд в 1896 году легализовал формулу "separate but equal", что дало штатам правовую основу для принятия так называемых законов Джима Кроу. Они действовали в течение десятилетий и прямо требовали отделения афроамериканцев от белых во всех сферах публичной жизни.
Например, законы штатов Джорджия или Алабама устанавливали, что в школах должны быть отдельные классы для белых и черных детей, в транспорте - разные вагоны или места, в общественных местах - отдельные туалеты, залы ожидания, даже питьевые фонтанчики.
Это была сегрегация, закрепленная четкими правовыми актами, которые имели силу обязательного исполнения.
В Европе еще более откровенным примером стали Нюрнбергские законы, принятые в Германии 15 сентября 1935 года. "Закон о защите немецкой крови и чести" запрещал ограничивал социальные контакты. "Закон о гражданстве рейха" фактически лишил евреев гражданских прав, превратив их в подданных без политического представительства.
Уже через несколько лет эти нормы расширились через указы министерств и местные постановления: в 1938 году евреям официально запретили посещать театры, кинотеатры, музеи, библиотеки, рестораны и кафе. Эти акты не были инициативой частных владельцев заведений, а частью государственной политики, которая постепенно отталкивала евреев от любого участия в общественной жизни.
Таким образом, и законы Джима Кроу в США, и Нюрнбергские законы в Третьем Рейхе показывают один и тот же механизм: когда государство берет на себя роль арбитра и через официальные акты определяет, кто имеет право посещать школы, театры или рестораны, а кто является "нежелательным".
Однако Германия и США оформляли такие правоотношения как юридические акты, это была часть действующего законодательства. То есть, кейс УКУ, где запрет скрыт - не совсем соответствует аналогии.
Другой пример - современная Российская Федерация фактически воспроизводит аналогичные практики законодательной дискриминации.
Еще начиная с 2013 года там действует "Закон о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних", который стал инструментом ограничения свободы слова и преследования ЛГБТ-сообщества.
А в 2022 году он был существенно расширен - теперь там под запрет попадает любое "положительное или нейтральное упоминание" о ЛГБТ в СМИ, кино, книгах, театральных постановках и даже в соцсетях, независимо от того, имеют ли они отношение к детям.
В 2023 году российский Верховный суд пошел еще дальше, признав "международное ЛГБТ-движение" экстремистской организацией. Это решение создало основу для уголовного преследования людей только за участие в культурных или общественных инициативах, связанных с ЛГБТ-тематикой. Таким образом, государство прямо приравняло принадлежность к сообществу или его поддержку к политической неблагонадежности и угрозе для режима.
В принципе, это продолжает советскую практику. Так, в СССР ключевой нормой была статья 122 Уголовного кодекса УССР (и аналогичные статьи в кодексах союзных республик), принятая в 1960 году. Она предусматривала наказание до 5 лет лишения свободы за добровольные сексуальные отношения между мужчинами.
Кроме этого, эти практики масштабировались на других уровнях.
Репрессии против гомосексуалов в 1930-х годах использовались не только из-за уголовной статьи, но и как повод для "чисток" в партии. В январе 1933 года Пленум ЦК ВКП(б) принял решение о проведении партийных чисток, с "гомосексуалами" - среди тех, кого исключали из рядов - обосновывалось "контрреволюционной деятельностью". То есть, лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией причислялись к "врагам народа" и изымались из партии без суда...
Во Львове (где расположен УКУ) есть Улица Сергея Параджанова, а на сайте УКУ есть работы о нем. Думаю, что фильм "Тени забытых предков" этого советско-украинско-армянского режиссера видели многие. А вот его судьбу, уверен, помнят не все.
Хотя он был арестован и приговорен к заключению за гомосексуальность - 25 апреля 1974 года ему дали пять лет колонии строгого режима. Интересно, каким образом история зацикливается...
Поэтому, чтобы избежать травматических ситуаций для подростков и молодежи, учреждения должны вести честную и прозрачную коммуникацию. Ответ УКУ, который появился на странице университета в Facebook, таковым не является. Ведь в прямой коммуникации с абитуриенткой были указаны другие причины.
Этот кейс и о праве, и о коммуникации одновременно.
Если вы действительно решили, что в вашем коллективе "не место" евреям, ЛГБТ, чернокожим, людям с инвалидностью, рыжим или левшам - скажите об этом открыто в уставе, инструкции, правилах приема. Как это делали в США, Германии, СССР - и сейчас в РФ. Тогда абитуриенты сразу будут знать, что они нежелательны в определенной среде, и не будут тратить время и эмоции на подачу документов. А учреждение не будет подвергаться скандалам, продуцируя их собственной непрозрачной и непоследовательной коммуникацией.
Учреждение, выбравшее такой путь, избавит себя от коммуникационных рисков, связанных со скрытой дискриминацией.